Как вкус у смерти безупречен…

Все развивалось стремительно: в начале 2006-го он вдруг захромал и начал жаловаться на боли в шее и спине, летом уже не мог ходить без посторонней помощи, осенью — передвигался только на коляске. Конечно, баллотироваться в следующий ЗакС Гладков уже не стал, хотя в своем округе был очень популярен.
Врачи сперва ничего не могли понять, потом поставили один диагноз, потом другой. В конце концов выяснилось, что у Юры боковой амиотрофический склероз, при котором организм сам уничтожает собственные нервные клетки. «Замедлить течение болезни — можно, сказали медики, вылечить — нельзя». Та же болезнь — у знаменитого физика Стивена Хокинга, который живет с ней уже много лет, сохранив подвижность только в одном пальце руки, с помощью которого управляет компьютером и пишет статьи, даже читает лекции. Но, видимо, болезнь Гладкова оказалась тяжелее…
Ему помогали как могли — Наталия Евдокимова организовывала уход и госпитализацию, Сергей Миронов нашел деньги (лечение стоило недешево), другие бывшие коллеги звонили, навещали, старались поддержать. «У него абсолютно ясная голова, — с трудом сдерживая слезы, говорила как-то Евдокимова после того, как вернулась от Юры. — Но тело уже совсем отказывает».
Голова у Юры была ясной всегда — все семнадцать лет, что он был депутатом, его неизменно уважали все. За ясность мышления, за рассудительность, за логику и четкость, за стремление досконально разобраться в происходящем. И единомышленники, и оппоненты (Гладков сперва был в ЛНФ, потом в «Свободной демократической партии России», потом в «Демвыборе», потом в СПС) не сомневались в его порядочности и абсолютной честности. Да, он мог упереться — и переубедить его было сложно, если не невозможно. Да, ему случалось принимать ошибочные решения — но лишь потому, что он был уверен в их правильности.
Весной 1992 года он и Марина Салье занимались знаменитой проверкой работы Комитета по внешним связям, которая выявила массу злоупотреблений при заключении контрактов на поставку продовольствия. Потом на заседании Малого совета в мае 1992-го по результатам этой проверки приняли решение — рекомендовать Анатолию Собчаку уволить председателя КВС Владимира Путина. Сам Путин на заседании признавал ошибки, каялся и обещал больше не повторять. Мэр оставил его на должности — в чем, впрочем, никто не сомневался. А то решение Малого совета и отчет рабочей группы Гладкова–Салье уже давно стали раритетом — они тщательно вычищены из всех юридических баз данных. Вряд ли, конечно, болезнь Юры имеет к этому прямое отношение — правда, внезапную и смертельную болезнь Юрия Щекочихина его друзья и коллеги до сих пор считают неслучайной…
В ЗакСе третьего созыва Гладков (сперва он входил во фракцию СПС, потом — в «Демократическую») был вице-спикером — тащил на себе массу черной работы, пока спикер Вадим Тюльпанов представительствовал и руководил «медведями». Не раз поговаривали, что «Единая Россия» и ЛДПР хотят сместить Гладкова с его поста, но пока эти разговоры обрели реальные очертания — Юра заболел. Слава богу, хватило ума не сводить в такой момент политические счеты…
Их — демократов первой волны, которые когда-то пришли в Ленсовет, ничего не желая для себя, но истово желая сделать жизнь лучше, — остается все меньше. Юрий Гладков был одним из лучших. Наверное, потому и ушел так рано — два года не дожив до шестидесяти.
Мир твоему праху, Юра. Не о тебе ли писал Игорь Губерман — в одном из немногих совершенно не смешных своих стихотворений:

Опять стою, понурив плечи,
Не отводя застывших глаз —
Как вкус у смерти безупречен
В отборе лучших среди нас!

Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото ИНТЕРПРЕСС