Учитель вас проводит до угла
Чутко следить за неформальной молодежью обязали не только милицию, но и работников средних школ. Соответствующие распоряжения, как говорят, появились в самом начале путинского правления, но только сейчас их начали претворять в жизнь с усердием, достойным лучшего применения. О системе стукачества, внедряемой в российские (а не только в петербургские) школы, корреспондент «Новой» беседует с одним из чиновников, который по понятным причинам пожелал остаться неизвестным.
За скальпами ирокезов охотится милиция
— Инструкция для работников школ, предписывающая им сообщать в правоохранительные органы о том, кто из детей состоит в неформальных объединениях, появилась приблизительно в 2001 году.
— Вы в это время работали, помните это?
— Да, хорошо помню. Сначала ее никто и не думал выполнять. Да и требований жестких не предъявлялось.
— А до этого были подобные вещи, например, в брежневские времена?
— Нет, никто за этим не следил.
— Ну как же! В 60-е годы за брюки-дудочки можно было поиметь большие неприятности, если запишут в «стиляги».
— 60-х я не застала, но хорошо помню все 80-е — такого, как сейчас, не было. Ни при Брежневе, ни при Горбачеве, ни при Ельцине.
— И какая динамика с 2001-го по сегодняшний день?
— Буквально недавно от всех директоров и завучей требовать выполнения этой инструкции стали в жесткой форме. И появились ответы с настоящими доносами на учеников.
Мало того, проводятся неизвестно кем «социологические» исследования на эту же тему. По поводу одного из них даже был скандал, потому что оно дало совершенно идиотские результаты: якобы 40 процентов неформалов Петербурга живет в одном Калининском районе.
Что этот бред означает? Что там больше заплатили осведомителям? Что там что-то планируется и нужен повод? Но этот результат был засчитан! Такое же безобразие происходит и с ответами из школ. Некоторые директора просто отказываются стучать на своих учеников, потому что понимают, что, если девочка увлеклась японскими мультиками и ходит на тусовку анимэшников, то милиции об этом знать совершенно не обязательно. Из таких школ, естественно, приходят ответы только о футбольных хулиганах или скинхедах. То есть о детях, состоящих в объединениях, подразумевающих некую агрессивность в поведении.
Но из других школ уже идут широкие списки-доносы. Мне это кажется очень тревожным признаком, потому что, если милиция начнет всерьез заниматься совершенно безобидными готами, эмо, анимэшниками и так далее, она легко может поднять себе показатели по работе с неформальными объединениями. А в это время те неформалы, деятельность которых действительно требует иногда вмешательства милиции (агрессивные или пропагандирующие наркотики), будут себя чувствовать вольготно.
— Кто, по-вашему, за всем этим стоит?
— Вопросы для социологических исследований должны составляться людьми, изучавшими науку социологию. Из этих же исследований только по постановке вопросов совершенно очевидно, что их ставили специалисты совсем другого профиля.
— Значит, такую слежку сразу после прихода Путина придумали?
— Я не хотела бы все это привязывать к фамилиям конкретных президентов… просто помню годы.
Анатолий ЗАОСТРОВСКИЙ
Фото ИНТЕРПРЕСС
Прямая речь
Сергей Бугаев (Африка), художник:
— В Питере было интересное кафе «Сайгон» — центр неформальной культуры, куда ходили художники, музыканты. Оно походило на такие же центры в других странах, с одним отличием — там рядом находился опорный пункт милиции, и постоянно винтили всех по поводу и без.
Меня арестовывали на концертах «Кино» и «Популярной механики», просто на улице. Когда Соловьев собирался снимать фильм «Асса», я его пригласил на концерт группы «Кино», мы встречались в фойе ДК «Красный Октябрь». Подходит комсомольская работница (а может, и секретная сотрудница), и, разглядев в темноте серьгу у меня в ухе, просит снять. Струны власти! Но тогда это было тоталитарное государство — и причины, по которым задерживали неформалов, были не те, что сейчас. Тогда человека били по голове гитарой, «чтобы, сволочь, не играл». Могли арестовать за джинсы, длинные волосы, плеер в ушах — сейчас причины совсем не идеологические. Такого не было, чтобы кто-то наркотики в карманы подбрасывал…
Точно обрисовать то, что сейчас происходит, я не могу, но боюсь, что низовые сотрудники правоохранительных органов, замарав себя в коррупции, просто пытаются выслужиться перед начальством, отлавливая детей. Или зарабатывают на них деньги».
Валерий Береснев, главный редактор «Новой газеты в Петербурге»:
— В разгар перестройки, когда я оканчивал школу, мы с друзьями создали неформальную организацию «Красные волки». Девиз заимствовали из Маяковского: «Я волком бы выгрыз бюрократизм». Символом принадлежности к организации был красный шарф, как у французских революционеров. Цели, в отличие от большинства молодежных тусовок того времени, были преимущественно политическими: например, исправление советской власти. Ну а если не получится — ее свержение. До сих пор удивительно, что нас всех не повинтили — только вызывали на профилактические беседы, требовали не носить красные шарфы. Мы спрашивали: «Вас что, красный цвет раздражает?» — но шарфы и так не носили — жарко. А буквально через пару лет советская власть, к нашему удивлению, действительно была свергнута. Но уже без нашего участия — мы к тому времени учились в университетах и к политике охладели.
Подготовил Анджей БЕЛОВРАНИН