Политикам место в музее

Этот «каталог времени», с развернутыми комментариями к каждой реликвии, ГМПИР готовил к печати при участии «родственного» культурного центра — государственного Эрмитажа. Музей политической истории ведет свое происхождение отсюда же, из Зимнего дворца, где был создан в 1919 году указом Петросовета как государственный музей революции. Двадцать пять лет он работал в одних стенах с Эрмитажем; а после войны был перемещен и несколько раз менял адреса, пока не оказался наконец на своем нынешнем месте — в особняке Кшесинской, неподалеку от «Авроры».
Сама коллекция старше музея. Временем ее создания считается 1907 год, когда представители разных общественных движений — от народников до социал-демократов — независимо друг от друга решили сохранить для потомков свидетельства эпохи «великих потрясений».
Отсчет истории своей коллекции музей ведет от запаянной сургучом бутылочки с пятисотрублевой ассигнацией. После знаменитого налета Тер-Петросяна (Камо) на экипаж Тифлисского банка оказалось невозможно разменять крупные купюры из экспроприированной суммы, и тогда на них стали подрисовывать, менять «засвеченные» номера. В начале работы одна из исправленных банкнот вышла с «браком», подделка цифры была слишком явной. Руководитель боевой технической группы при ЦК РСДРП Леонид Красин предложил не сжигать испорченную пятисотку, а сохранить для будущего музея революции. Бутылку с разбойно-политической реликвией зарыли в финском имении неподалеку от Райволо (Рощино), а впоследствии выкопали и передали Государственному музею революции.
Беспристрастный отбор свидетельств эпохи зачастую становился просто опасным: правда об изломах российской жизни не совпадала с идеологическим шаблоном.
— Принципы формирования коллекции оказались сильнее партийных установок, — говорит Евгений Артемов. — Так в музейном собрании, задуманном в виде героической летописи, появились объективные свидетельства не только исторических побед, но и роковых ошибок и поражений.
Помните оруэлловское «управление прошлым»? По мере политической борьбы и истребления «победителей» многие экспонаты становились крамольными. Хранение фактов вместо мифа дорого обошлось сотрудникам: через музей прошли три волны репрессий — после убийства Кирова, во время большого террора и в год смерти Сталина. А сама коллекция после «чисток» сократилась вдвое — с двухсот двадцати тысяч единиц хранения до ста десяти тысяч.
Сейчас преобразованный музей охватывает историю России с екатерининского века до современности, насчитывая почти полмиллиона экспонатов.
— За последние десятилетия, — рассказывает Евгений Артемов, — сотрудники музея пополнили собрание редкими материалами о советской эпохе и новейшей истории России. В коллекцию вошли документы и личные вещи Маленкова и Косыгина, Горбачева, Галины Старовойтовой. По нашей просьбе Григорий Явлинский передал музею написанный им в бытность заместителем председателя правительства рабочий вариант программы «400 дней», прототип известного проекта экономической реконструкции.
Музей, по словам Евгения Артемова, изъятий и переделок в свидетельствах прошлого не допускает. Хранители и ученые должны быть вне идеологии и групповых интересов: ГМПИР хранит обет «политического безбрачия». Приходилось ли в последние годы испытывать со стороны власть имущих назойливое внимание, просьбы подправить или убрать с глаз долой какой-нибудь неудобный экспонат? «Пока таких предложений нет», — заверил директор. И постучал по дереву.

Дмитрий ПОЛЯНСКИЙ