Вести из будущего

Авторы «рекомендаций» предписывали обязательно указать, что произошла «сенсация федерального масштаба» и что Сергею Миронову и его партии «нанесен НЕПОПРАВИМЫЙ УЩЕРБ (орфография документа сохранена)». И кем — «наиболее активным членом мироновской (СР) фракции в ЗакСе СПб, если не вообще наиболее активным справороссом в городе». Далее предписывалось «более на личности Алексея Тимофеева не акцентироваться» и «давать bаск-ground не по Тимофееву, а по скандалам в партии СР, указывая, что «происходящее — не случайность, а система (уход Ройзмана, изгнание Шаргунова, перманентный конфликт с пенсионерами)».
От КПРФ и «Яблока» рекомендовалось взять «как можно больше комментариев», при этом указывалось, что «допускаются самые смелые формулировки («политический труп», «партия Миронова с самого начала была обречена»). Что касается представителей «Единой России», то будущий комментарий спикера ЗакСа и главы питерских «медведей» Вадима Тюльпанова был уже заботливо приведен — видимо, чтобы журналисты ничего не перепутали. Как был приведен и будущий комментарий «политолога или социолога» — мол, «так должно было случиться, поскольку в СР собирались люди с разной идеологией»…
Конечно, можно считать этот документ то ли «шуткой», то ли «фальшивкой» (как на следующий день предположил председатель петербургского Союза журналистов Андрей Константинов), заявивший: «По опыту работы петербургских СМИ, когда распространяются какие-то тексты, якобы имеющие методические указания, — уже это бывало. И это оказывалось фальшивкой. Как правило, если даже кто-то хочет дать какие-то указания, это не делается в такой форме».
Но как тогда объяснить, что вечером в среду в питерских «Вестях» сюжет с Тимофеевым был показан точь-в-точь по процитированным выше «рекомендациям»? Как объяснить, что вышедшая в четверг на питерской полосе «Известий» статья неукоснительно следует им же, начиная с «сенсации федерального масштаба» и «непоправимого ущерба» и заканчивая дословным комментарием Тюльпанова? Как объяснить, что еще в ряде городских газет сообщения о случившемся оказались изложены по такому же сценарию и с применением «рекомендованных» выражений?
Интересно: каким же это путем авторы «шутки» могли заранее узнать не только о поступке Тимофеева, но и о том, что покажет телевидение и напишут газеты? Каким путем журналистам совершенно разных СМИ могли прийти в голову одни и те же выражения для описания случившегося? Может быть, имело место случайное совпадение? Но в таком случае приходится признать полную несостоятельность такой науки, как теория вероятности, ибо она подобные «случайности» если и допускает, то чисто теоретически. То есть примерно с такой же вероятностью, как если бы рассыпанный на улице типографский шрифт вдруг сложился бы в «Илиаду» или «Одиссею»…
Что остается? Версия с изобретением машины времени, позволившей авторам «шутки» заглянуть в будущее? Или, что представляется куда более правдоподобным, — все случившееся с Тимофеевым есть не что иное, как хорошо срежиссированный спектакль, постановщики которого и авторы «рекомендаций» — если не одни и те же люди, то как минимум работающие в одной организации? Причем имеющие возможность влиять на содержание телепрограмм и газетных статей?
Что же, если учесть, сколько уже было случаев появления «серийных» публикаций, транслирующих в нужном Смольному ключе те или иные события, и учесть, что максимальную выгоду от демарша Тимофеева получила именно та партия, в чей избирательный список входит губернатор Валентина Матвиенко — выводы, что называется, напрашиваются. И их достоверность теория вероятности позволяет оценить как весьма высокую…

Борис ВИШНЕВСКИЙ