Не сыпь соль на ран

Российского ученого, который призвал «по капле выдавливать из себя раба», выдавили из академии

Казалось бы, частный случай — старшего научного сотрудника Зоологического института РАН (ЗИН РАН), кандидата биологических наук 46-летнего Вадима Панова летом 2006 года уволили по сокращению штатов, и уже год, как он пытается добиться восстановления своих нарушенных прав. Но речь не только о судьбе конкретного ученого…
Работая в ЗИН, Вадим Панов занимался разработкой современных подходов к решению глобальных экологических проблем, руководил тематической рабочей группой международной ассоциации по изучению озер, был редактором европейского научного журнала, координатором от России в двух проектах программы технологического и научного сотрудничества Комиссии Европейского сообщества ALARM и DAISIE… В общем, список его обязанностей и научных работ достаточно обширен.
Однако в мае 2006 года в ЗИН вышел приказ о сокращении штатов на 30 штатных единиц — в целях «реализации постановления правительства». И одним из сокращенных оказался Панов. Трудовой кодекс четко говорит о том, кто имеет преимущественное право остаться работать при сокращении: те, у кого более высокая производительность труда и квалификация, а при равных показателях — те, кто имеет на своем иждивении двух или более членов семьи или является единственным работником в семье. По всем этим показателям Панов имел право сохранить работу: его квалификация подтверждается и многочисленными отзывами от российских и иностранных научных организаций, и намного превышающим среднее по институту количеством научных работ, и участием в проектах Еврокомиссии. Наконец, на содержании Панова были двое несовершеннолетних сыновей и тяжело больные отец и мать…
Любого из этих условий хватало, чтобы не попасть под сокращение. Руководство института в лице академика Александра Алимова, и его заместителя, а ныне директора, члена-корреспондента РАН Олега Пугачева решило иначе. Формальная причина сокращения Панова — в связи с «реорганизацией» отдела, где он работал. Правда, он оказался единственным из сотрудников «реорганизованного» отдела, который был уволен.
В августе 2006 года Панов обратился с иском в Василеостровский районный суд, который в декабре ему отказал. Суд решил, что «производительность и квалификация других научных сотрудников, работающих в институте, позволила сделать выводы о том, что их производительность гораздо выше, чем производительность и квалификация истца». Правда, этот вопрос, по словам Панова, суд отдельно не исследовал — вполне положившись на заключение администрации ЗИН. Законность увольнения Панова поддержал в суде районный прокурор — хотя Городская прокуратура в ноябре 2006 года направила Олегу Пугачеву представление об устранении нарушений Трудового кодекса при сокращении Панова и других сотрудников, констатировав, что «со стороны руководства ЗИН не были гарантированы трудовые права работников».
В Городском суде в феврале 2007 года все повторилось. Снова все аргументы Панова были проигнорированы, да и прокурор вновь принял сторону администрации института. Не удалось Панову найти защиту своих трудовых прав и у закрепленного за ЗИН мирового судьи…
Но, может быть, как ученый Панов не представляет ценности, а его попытки добиться защиты своих трудовых прав — обычное сутяжничество? Представляется, что суть дела — в другом.
«Начиная с 2004 года я пытался добиться эффективного и целевого использования финансовых ресурсов, выделяемых на научные работы, — говорит Панов. — В ответ руководство института отстраняло меня от работ с иностранными и российскими партнерами, передавало мои работы по государственным контрактам «приближенным» к начальству сотрудникам, вручало им созданные моей группой программные разработки. А когда в мае 2005 года я опубликовал в «СПб ведомостях» открытое письмо в поддержку реформ в академической науке и призвал всех своих коллег «выжать из себя раба и не бояться отстаивать свои законные гражданские права, включая право на достойные условия и оплату труда, а также право иметь компетентную администрацию» — на меня настучали в ФСБ, обвинив в… намерении поджога института (!). Правда, затем представителям ЗИН пришлось признать, что в основе их обращения в ФСБ лежали «распространяемые неизвестными лицами вне института слухи» (!), а не реальные факты».
После упомянутой статьи Панова начали прессовать изо всех сил: издавали приказы о взысканиях под любыми предлогами, запрещали доступ на работу, увольняли (после первого увольнения в октябре 2005 года суд его все-таки восстановил), не выпускали в международные командировки, где он должен был по поручению Минприроды или приглашению международных организаций представлять страну как эксперт и координатор работ, угрожали… В общем, действовали по полной программе избавления от неугодного сотрудника — и наконец, в августе 2006 года уволили окончательно.
Руководство ЗИН в лице Олега Пугачева неизменно заявляет, что все, случившееся с Пановым, законно. Начальник отдела аппарата отделения биологических наук РАН Рысин на жалобу Панова ответил: «Разбираться в сложившемся положении должна организация, в которой вы работаете». Панов обратился к президенту РАН Юрию Осипову, заявив, что его увольнение поставило под угрозу срыва участие России в целом ряде международных программ, и к премьеру Михаилу Фрадкову — предложив «в связи с очевидной ненужностью для РАН» его усилий, привлечь его к работе правительства по реформированию российской науки. Но ответов пока нет. И Панов продолжает свое хождение по судам...
Ну а пока он этим занимается, поскольку адекватной замены Панову среди близких к администрации института научных сотрудников (естественно, не попавших под сокращение) найти не удалось, работа в его области просто остановилась. И в марте 2007 года администрация ЗИН уведомила международных координаторов проектов Еврокомиссии ALARM и DAISIE, что институт не может выполнять свои контрактные обязательства по выполнению этих проектов по причине «увольнения Панова из института в связи с правительственными реформами РАН» (!). Более того, ЗИН даже готов вернуть неизрасходованные средства, выделенные Еврокомиссией российской стороне. Вернуть придется десятки тысяч евро, потерянное российской стороной перспективное международное финансирование по этой тематике на порядок больше — но зато в институте благополучно избавились от бунтаря.

Борис ВИШНЕВСКИЙ
Карикатура Виктора БОГОРАДА

Подтекст
Академический случай

— Вы не считаете, что сегодня система организации РАН настроена на то, чтобы молодых ученых, не желающих находиться в крепостнической зависимости от руководства, выдавливать из академии?
— Вся система академии строилась как министерство фундаментальной науки, директивно финансировалось существование имеющихся структур. В результате любая новая идея, любой самостоятельный исследователь сталкивается с тем, что он должен или встроиться в иерархию, или собирать чемоданы и ехать в другую страну, где он может реализовать свои идеи. Или менять сферу занятий, уходить в бизнес — хотя для этого нужен совершенно другой талант. Положение не было критичным, пока наука росла, открывались новые институты, лаборатории. Оно стало таковым, когда наука количественно стабилизировалась в последние советские десятилетия, а особенно — когда стала сокращаться.
— На Западе фундаментальная наука устроена иначе…
— Академия наук в США — это общественная организация. Это люди, которые признаны научным сообществом, и они не занимаются расписыванием бюджетных денег между организациями. У нас же академия оказалась и «пенсионно-социальным» учреждением (академики — обычно люди в возрасте), и министерством, которое должно принимать решения. В США национальный научный фонд распределяет огромные объемы государственного финансирования — но на конкурсной основе. Каждая работа проходит независимую оценку, и у авторов всегда есть шанс получить грант не потому, что у вас много звездочек и лауреатских значков, а потому, что работа интересная. А у нас ресурсы попадают в единоличное распоряжение конкретных лиц из руководства академии. Но отсутствие конкуренции, монополия везде и всегда приводит к одним и тем же результатам: к застою…