Сумерки петербурга
Та самая «полка», на которую в советские времена отправлялись запрещенные к показу картины, продолжает пополняться и в наши дни. Одной из таких «политзаключенных» лент стала работа режиссера Татьяны Селиховой, завершенная к маю 2006-го: фильм «Санкт-Петербург. Сумерки нового века» широкой аудитории так и не был представлен.
Строительство в историческом центре придает городу торгашеский оскал
Старые запреты и новые враги народа
Лишь спустя год «Сумерки нового века» один раз показали на канале РТР, причем в ночное время и без упоминания в анонсированной телепрограмме. «Деньги-то затрачены, и надо было просто отчитаться, поставить галочку, — поясняет режиссер. — Хотя отзывы на нашу работу были исключительно положительные, все нас хвалили. И Вера Дементьева говорила, что картина замечательная, просто вот ждут прайм-тайма».
Так, наверное, и ждут с тех пор. За минувшие два года картина вовсе не утратила своей актуальности — свидетельством чему стала ее чрезвычайная популярность в сети Интернет. Только на портале RuTube.ru эта вовсе не развлекательная 44-минутная лента уже за несколько первых дней собрала свыше 25 тысяч просмотров!
И это еще одно подтверждение профнепригодности пиарщиков так называемых «прорывных проектов», которые пытаются убедить нас в том, будто вопросы сохранения исторического Петербурга волнуют лишь пожилых людей да маргиналов, тогда как молодые и прогрессивные якобы выбирают «новую жизнь».
Кстати, совсем недавно в город был вброшен громадный тираж бесплатной газеты под названием «Санкт-Петербург. Новая жизнь» — живописующий эту самую жизнь после смерти подлинного Петербурга, где нет места «охранителям», «людям с психологией музейных работников», причисленным к «врагам живого города». Собственно «враги», вместе с самим нещадно истребляемым Петербургом, и стали героями картины Татьяны Селиховой — Даниил Гранин, Михаил Пиотровский, Александр Марголис, Юрий Шевчук, Олег Гаркуша. Некоторые из них, а также примкнувшие к «врагам» митьки Виктор Тихомиров и Владимир Шинкарев, режиссер Сергей Дебижев, архитекторы Никита Шангин и Дмитрий Шатилов собрались на минувшей неделе за круглым столом в ИА «Росбалт», чтобы не столько обсудить саму картину, сколько выразить свое отношение к происходящему с Петербургом и дать оценку навязываемой обществу новой системе ценностей.
Новый сладостный стиль
— Наше дело заявить: такая «новая жизнь» нас не устраивает, — заявил на круглом столе митек Виктор Тихомиров. — Мои родители пережили блокаду, я вырос у Летнего сада, окна моей мастерской выходят на Неву. И когда я сегодня вижу этот, с позволения сказать, памятник современной архитектуры (высотка жилого комплекса «Аврора»), спроектированный, видимо, на компьютере, думаю — лучше бы я по-прежнему созерцал красовавшуюся тут раньше надпись: «Слава КПСС».
Для тех, кто сегодня лезет в наш город, он как съедобный натюрморт какой-то, где самое заманчивое, вкусное — в центре. Построили бы другой Петербург где-нибудь по соседству, там бы и лютовали — так нет. Причем они же сами признают, что да — это безусловная ценность, к которой хочется прильнуть, сфотографироваться около нее, деток туда своих подпихнуть, чтобы они воспитались и, глядишь, стакан воды подали на старости, а не выросли какими-нибудь скотами. То есть понимают, что действие этой красоты есть. Но хочется быстро сожрать ее одному, вот и вся задача. Всякому петербургскому жителю понятно, что творимое сегодня просто невозможно, корни ведь обрубают. Прославление новизны будто дает право молодым творить что вздумается: давайте, говорят, вы молодые, выскажитесь, сделайте нам че-нибудь такое! Но молодые редко имеют собственный голос, они достаточно жадно прислушиваются к тому, что говорят старшие и более мудрые. А будучи оторванными от корней, растерянными, они вот и строят «че-нибудь такое»…
Владимир Шинкарев убежден, что современность противна душе Петербурга:
— Современность искренне считает, будто красота в другом. Вот посмотрите, как подсветили Петропавловскую крепость: им ведь всерьез кажется, будто эта адская расцветка с провалами окон — это красиво. Новое поколение уже сформировало свою компьютерную, игрушечную эстетику, которая никак не совмещается с этим городом.
Петр I и прочие маргиналы
Режиссер Сергей Дебижев убежден, что поставленные вопросы гораздо глубже, чем проблемы собственно Петербурга. Общемировые тенденции агрессивного наступления лишенного всего человеческого «нового» проявляются во многих исторических городах — таких как Лондон, изуродованный небоскребами. По мнению Дебижева, единственный город, с которого Петербург мог бы брать пример, — это Рим, ведь именно по его имперскому подобию строилась наша северная столица. И, как известно, именно Рим сегодня остается одним из немногих исторических мегаполисов, где закон жестко и непреклонно стоит на страже сохранения общемирового наследия. Впрочем, режиссер довольно скептически оценивает шансы на то, чтобы такой ход рассуждений был воспринят нашими власть предержащими:
— Общая тенденция все равно такова: есть элита, обладающая властью, и есть пипл, который будет хавать то, что ему навяжут. Вот как рассуждают наверху. Дело уже даже не в деньгах, а во власти. И если они затевают построить башню в 400 или 100 метров, неважно — они хотят этим сказать: мы здесь главные. Это и есть их основная цель. Мне приходилось слышать довольно радикальные мнения известных и уважаемых людей о том, что город захвачен врагами. Вполне допускаю, что так и есть.
Менее пессимистичен профессор русской истории Александр Марголис. Его не смущают ни относительно малое число боевых сторонников защиты наследия, ни попытки оппонентов записать их в «маргиналы»:
— Хочу напомнить, что коренной москвич Петр Великий был в глазах его современников вообще и тогдашней элиты в частности типичным отщепенцем и маргиналом. Страна его не понимала и не поддерживала. А количественный показатель по отношению к миру — так показывает нам его история — вовсе не главное. Главное — это то, что мы отстаиваем и, как говорил Александр Герцен, есть ли у нас «историческая попутность». Я убежден, что с исторической попутностью у нас все в порядке.
Марголис отвергает всякие попытки найти Петербургу подходящий пример для подражания.
— Главное качество нашего города заключается, может быть, именно в том, что он не похож ни на что на планете Земля. Подражать Лондону или Парижу — значит убить Петербург. Ни в одной столице мира государь-император не издал высотного регламента — как это сделал у нас Николай I. И на протяжении нескольких десятилетий в городе, который стремительно рос, вот этот императорский указ неукоснительно выполнялся. В результате и возник феномен петербургского архитектурного пейзажа. Когда академик Лихачев почти четверть века назад заговорил впервые о небесной линии, поначалу никто не понимал — о чем он, собственно, говорит, какая такая небесная линия? А это абсолютно конкретный термин, которым пользуются архитекторы всего мира. У нас его забыли, теперь это даже становится поводом для какого-то ерничанья. Вера Дементьева удивляется: а что это такое вообще, «как странно — горизонт! Да чтобы его увидеть, нужно весь город «стереть с лица земли» (цит. по: «Известия», 20.06.2007). Между тем это надо в шк
олах изучать, детей выводить на набережные и показывать — вот эта самая небесная линия. Вот что формирует очарование города, вот что вы, дети, должны запомнить, беречь и потом завещать вашим детям беречь дальше. Кто у нас этим занимается, кто воспитывает горожан на истории города, понимании его анатомии, особенностей? Единицы, а они едва слышны. Поэтому я согласен с теми, кто говорит — нынешние хозяева жизни демонстрируют невежество. Их вкус — ниже петербургской ватерлинии.
За оборону Петербурга
О той самой «общей ситуации одичания» говорит в фильме Татьяны Селиховой директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. И почетный гражданин Петербурга писатель Даниил Гранин, возмущенный попытками нуворишей «благоустроиться на чужой, не ими выношенной и выстраданной красоте».
Но по мнению рок-музыканта, лидера группы АукцЫон Олега Гаркуши, все-таки Петербург способен диктовать свою волю:
— Город переделывает всех. Тот, кто не способен его принять, не сможет здесь жить. А те, кто здесь родились, любят и чувствуют Петербург, будут зубами держаться за этот город.
Все, что здесь происходит, все эти сносы и новые строительства — это против нашей воли. Вот, допустим, те здания, что за гостиницей «Ленинград» — что мы знали о них? Ну растут и растут. Или домище за Казанским собором… А Парадный квартал (новый «элитный жилой комплекс у Таврического сада на месте городка Преображенского полка. — Прим.ред.) — снести столько старинных зданий, это вообще ужас какой-то!
Вот на одном из концертов ко мне подошел охранник и торжественно доложил, что у него на стене висит вырезка из газеты, защищающей наш город от строительства высотных зданий, в том числе Газпрома. И там моя подпись тоже, и других рок-музыкантов, которые против. Юра Шевчук в этом фильме многое сказал. Как ему больно видеть, когда строят, разрушая или распихивая старое, будто «ставят золотые коронки», из-за чего «город приобретает торгашеский оскал».
Есть такое движение — «Зеленая волна», возглавляемое Мишей Новицким. Вместе со многими рок-музыкантами уже много лет сажаем деревья на тех местах, где хотят застроить какой-нибудь сквер. Обычно это срабатывает. Мы любим этот город. И зачем нам нужны вот эти непонятные штыри, которые пусть стоят, например, в Купчине или еще где-нибудь подальше. Исказят ведь все виды наши замечательные! Нужно выйти в конце концов на какой-то митинг. Это наш город. Здесь будут жить наши дети, наши внуки и правнуки. И что они увидят — стеклянные здания, кому они интересны? Я живу в центре, гуляю там каждый вечер с удовольствием. А в свое время жил в Веселом поселке — там, извините, особо не погуляешь. Выйдешь — и получишь по репе. Да и вообще некрасиво. Нужно постоянно напоминать о том, что нарушается закон. И что нас это не устраивает. Вот те две формулы, которые могут что-то дать.
Старые запреты и новые враги народа
Лишь спустя год «Сумерки нового века» один раз показали на канале РТР, причем в ночное время и без упоминания в анонсированной телепрограмме. «Деньги-то затрачены, и надо было просто отчитаться, поставить галочку, — поясняет режиссер. — Хотя отзывы на нашу работу были исключительно положительные, все нас хвалили. И Вера Дементьева говорила, что картина замечательная, просто вот ждут прайм-тайма».
Так, наверное, и ждут с тех пор. За минувшие два года картина вовсе не утратила своей актуальности — свидетельством чему стала ее чрезвычайная популярность в сети Интернет. Только на портале RuTube.ru эта вовсе не развлекательная 44-минутная лента уже за несколько первых дней собрала свыше 25 тысяч просмотров!
И это еще одно подтверждение профнепригодности пиарщиков так называемых «прорывных проектов», которые пытаются убедить нас в том, будто вопросы сохранения исторического Петербурга волнуют лишь пожилых людей да маргиналов, тогда как молодые и прогрессивные якобы выбирают «новую жизнь».
Кстати, совсем недавно в город был вброшен громадный тираж бесплатной газеты под названием «Санкт-Петербург. Новая жизнь» — живописующий эту самую жизнь после смерти подлинного Петербурга, где нет места «охранителям», «людям с психологией музейных работников», причисленным к «врагам живого города». Собственно «враги», вместе с самим нещадно истребляемым Петербургом, и стали героями картины Татьяны Селиховой — Даниил Гранин, Михаил Пиотровский, Александр Марголис, Юрий Шевчук, Олег Гаркуша. Некоторые из них, а также примкнувшие к «врагам» митьки Виктор Тихомиров и Владимир Шинкарев, режиссер Сергей Дебижев, архитекторы Никита Шангин и Дмитрий Шатилов собрались на минувшей неделе за круглым столом в ИА «Росбалт», чтобы не столько обсудить саму картину, сколько выразить свое отношение к происходящему с Петербургом и дать оценку навязываемой обществу новой системе ценностей.
Новый сладостный стиль
— Наше дело заявить: такая «новая жизнь» нас не устраивает, — заявил на круглом столе митек Виктор Тихомиров. — Мои родители пережили блокаду, я вырос у Летнего сада, окна моей мастерской выходят на Неву. И когда я сегодня вижу этот, с позволения сказать, памятник современной архитектуры (высотка жилого комплекса «Аврора»), спроектированный, видимо, на компьютере, думаю — лучше бы я по-прежнему созерцал красовавшуюся тут раньше надпись: «Слава КПСС».
Для тех, кто сегодня лезет в наш город, он как съедобный натюрморт какой-то, где самое заманчивое, вкусное — в центре. Построили бы другой Петербург где-нибудь по соседству, там бы и лютовали — так нет. Причем они же сами признают, что да — это безусловная ценность, к которой хочется прильнуть, сфотографироваться около нее, деток туда своих подпихнуть, чтобы они воспитались и, глядишь, стакан воды подали на старости, а не выросли какими-нибудь скотами. То есть понимают, что действие этой красоты есть. Но хочется быстро сожрать ее одному, вот и вся задача. Всякому петербургскому жителю понятно, что творимое сегодня просто невозможно, корни ведь обрубают. Прославление новизны будто дает право молодым творить что вздумается: давайте, говорят, вы молодые, выскажитесь, сделайте нам че-нибудь такое! Но молодые редко имеют собственный голос, они достаточно жадно прислушиваются к тому, что говорят старшие и более мудрые. А будучи оторванными от корней, растерянными, они вот и строят «че-нибудь такое»…
Владимир Шинкарев убежден, что современность противна душе Петербурга:
— Современность искренне считает, будто красота в другом. Вот посмотрите, как подсветили Петропавловскую крепость: им ведь всерьез кажется, будто эта адская расцветка с провалами окон — это красиво. Новое поколение уже сформировало свою компьютерную, игрушечную эстетику, которая никак не совмещается с этим городом.
Петр I и прочие маргиналы
Режиссер Сергей Дебижев убежден, что поставленные вопросы гораздо глубже, чем проблемы собственно Петербурга. Общемировые тенденции агрессивного наступления лишенного всего человеческого «нового» проявляются во многих исторических городах — таких как Лондон, изуродованный небоскребами. По мнению Дебижева, единственный город, с которого Петербург мог бы брать пример, — это Рим, ведь именно по его имперскому подобию строилась наша северная столица. И, как известно, именно Рим сегодня остается одним из немногих исторических мегаполисов, где закон жестко и непреклонно стоит на страже сохранения общемирового наследия. Впрочем, режиссер довольно скептически оценивает шансы на то, чтобы такой ход рассуждений был воспринят нашими власть предержащими:
— Общая тенденция все равно такова: есть элита, обладающая властью, и есть пипл, который будет хавать то, что ему навяжут. Вот как рассуждают наверху. Дело уже даже не в деньгах, а во власти. И если они затевают построить башню в 400 или 100 метров, неважно — они хотят этим сказать: мы здесь главные. Это и есть их основная цель. Мне приходилось слышать довольно радикальные мнения известных и уважаемых людей о том, что город захвачен врагами. Вполне допускаю, что так и есть.
Менее пессимистичен профессор русской истории Александр Марголис. Его не смущают ни относительно малое число боевых сторонников защиты наследия, ни попытки оппонентов записать их в «маргиналы»:
— Хочу напомнить, что коренной москвич Петр Великий был в глазах его современников вообще и тогдашней элиты в частности типичным отщепенцем и маргиналом. Страна его не понимала и не поддерживала. А количественный показатель по отношению к миру — так показывает нам его история — вовсе не главное. Главное — это то, что мы отстаиваем и, как говорил Александр Герцен, есть ли у нас «историческая попутность». Я убежден, что с исторической попутностью у нас все в порядке.
Марголис отвергает всякие попытки найти Петербургу подходящий пример для подражания.
— Главное качество нашего города заключается, может быть, именно в том, что он не похож ни на что на планете Земля. Подражать Лондону или Парижу — значит убить Петербург. Ни в одной столице мира государь-император не издал высотного регламента — как это сделал у нас Николай I. И на протяжении нескольких десятилетий в городе, который стремительно рос, вот этот императорский указ неукоснительно выполнялся. В результате и возник феномен петербургского архитектурного пейзажа. Когда академик Лихачев почти четверть века назад заговорил впервые о небесной линии, поначалу никто не понимал — о чем он, собственно, говорит, какая такая небесная линия? А это абсолютно конкретный термин, которым пользуются архитекторы всего мира. У нас его забыли, теперь это даже становится поводом для какого-то ерничанья. Вера Дементьева удивляется: а что это такое вообще, «как странно — горизонт! Да чтобы его увидеть, нужно весь город «стереть с лица земли» (цит. по: «Известия», 20.06.2007). Между тем это надо в шк
олах изучать, детей выводить на набережные и показывать — вот эта самая небесная линия. Вот что формирует очарование города, вот что вы, дети, должны запомнить, беречь и потом завещать вашим детям беречь дальше. Кто у нас этим занимается, кто воспитывает горожан на истории города, понимании его анатомии, особенностей? Единицы, а они едва слышны. Поэтому я согласен с теми, кто говорит — нынешние хозяева жизни демонстрируют невежество. Их вкус — ниже петербургской ватерлинии.
За оборону Петербурга
О той самой «общей ситуации одичания» говорит в фильме Татьяны Селиховой директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. И почетный гражданин Петербурга писатель Даниил Гранин, возмущенный попытками нуворишей «благоустроиться на чужой, не ими выношенной и выстраданной красоте».
Но по мнению рок-музыканта, лидера группы АукцЫон Олега Гаркуши, все-таки Петербург способен диктовать свою волю:
— Город переделывает всех. Тот, кто не способен его принять, не сможет здесь жить. А те, кто здесь родились, любят и чувствуют Петербург, будут зубами держаться за этот город.
Все, что здесь происходит, все эти сносы и новые строительства — это против нашей воли. Вот, допустим, те здания, что за гостиницей «Ленинград» — что мы знали о них? Ну растут и растут. Или домище за Казанским собором… А Парадный квартал (новый «элитный жилой комплекс у Таврического сада на месте городка Преображенского полка. — Прим.ред.) — снести столько старинных зданий, это вообще ужас какой-то!
Вот на одном из концертов ко мне подошел охранник и торжественно доложил, что у него на стене висит вырезка из газеты, защищающей наш город от строительства высотных зданий, в том числе Газпрома. И там моя подпись тоже, и других рок-музыкантов, которые против. Юра Шевчук в этом фильме многое сказал. Как ему больно видеть, когда строят, разрушая или распихивая старое, будто «ставят золотые коронки», из-за чего «город приобретает торгашеский оскал».
Есть такое движение — «Зеленая волна», возглавляемое Мишей Новицким. Вместе со многими рок-музыкантами уже много лет сажаем деревья на тех местах, где хотят застроить какой-нибудь сквер. Обычно это срабатывает. Мы любим этот город. И зачем нам нужны вот эти непонятные штыри, которые пусть стоят, например, в Купчине или еще где-нибудь подальше. Исказят ведь все виды наши замечательные! Нужно выйти в конце концов на какой-то митинг. Это наш город. Здесь будут жить наши дети, наши внуки и правнуки. И что они увидят — стеклянные здания, кому они интересны? Я живу в центре, гуляю там каждый вечер с удовольствием. А в свое время жил в Веселом поселке — там, извините, особо не погуляешь. Выйдешь — и получишь по репе. Да и вообще некрасиво. Нужно постоянно напоминать о том, что нарушается закон. И что нас это не устраивает. Вот те две формулы, которые могут что-то дать.
Татьяна ЛИХАНОВА
Карикатура Виктора БОГОРАДА