Экологически чистая прокуратура
Проблемы сохранения окружающей среды сегодня выходят на первый план. Их масштаб очень рознится — обсуждают как глобальные изменения климата, сложности утилизации отходов, так и случаи разовых загрязнений и аварий. Одним из государственных органов, контролирующих законность деятельности в этой сфере, является природоохранная прокуратура. О работе этого органа власти в нашем регионе газете рассказал заместитель прокурора Ленинградской Межрайонной природоохранной прокуратуры Олег Ермолин.
За охрану природы в Ленобласти отвечает государево око
Доходы и отходы
— Какими мерами воздействия на нарушителей обладает сегодня природоохранная прокуратура?
— Одна из первых возможных мер — предостережение лица о недопустимости нарушений закона и представление об устранении нарушений федерального законодательства. Следующая мера — возбуждение административного производства. Затем идет направление искового заявления c требованием привести в соответствие с федеральным законодательством в судебном порядке.
У нас нет такой нормы, по которой требования прокурора обязательны к исполнению, поэтому в судебном порядке они могут быть оспорены. Окончательное решение принимается судом.
— Насколько регулярно ваши дела доходят до суда? В добровольном порядке реагировать народ не очень жаждет?
— За год межрайонной природоохранной прокуратурой по Ленинградской области в среднем направляется в суд около сотни исковых заявлений.
Основные требования — снос незаконно возведенных строений и приведение территории земельного участка в соответствие. Также причиной многих исков является размещение свалок, отходов, взыскание ущерба окружающей среде — в основном за незаконную рубку деревьев и загрязнения. Иногда приходится требовать приведения региональных нормативно-правовых актов в соответствие с федеральным законодательством.
Почему нами обязательно предъявляются иски? Да потому, что административное производство предусматривает привлечение к ответственности лица с наложением штрафа. А причиненный ущерб остается, представления и предписания контролирующих органов просто не исполняются в должном объеме.
Суды сегодня очень неохотно идут на решения по сносу объектов-нарушителей и прекращение деятельности предприятий. Эти дела очень сложные, иногда тянутся длительное время, но в итоге положительные решения выносятся.
— Часты прецеденты, когда прокуратура выступила с исковым заявлением, суд его удовлетворил и строение снесли?
— Этим занимается служба судебных приставов, но делает это крайне неохотно. Механизм работы приставов достаточно сложен. Нужно первоначально профинансировать из бюджета снос этих строений. Чаще всего сам виновник стремится устранить нарушение, так как расходы приставы все равно возложат на него. Из-за этого они почти в два раза возрастут. Поэтому нарушителю оказывается выгоднее снести самому.
— Сложно ли прокуратуре добиваться положительных решений суда по природоохранным делам?
— В прошлом году было проиграно дело, оспариваемое нами в Верховном суде, а в этом году было вынесено два решения по областным законам органа субъекта, связанным с охраной природной среды: животных и водных ресурсов. В областном суде удовлетворили наши требования, а решение Верховного суда подтвердило его правоту.
Четыре месяца безвременья
— У вас есть сотрудники, которые рекомендованы именно к участию в судебных процессах в качестве обвинителей? Или это штатная обязанность каждого работника прокуратуры?
— Такой специализации нет. По сложным делам ездит сам прокурор, а по делам средней тяжести — либо езжу я, либо помощники выручают.
Общее правило такое — сам сотрудник занимается какой-то проблемой, а мы ему оказываем помощь — общую политику разрабатываем, тактику поведения. Если дело направляется в суд, то в дальнейшем этот же помощник участвует в суде и доводит дело до конца.
— Есть какие-то наиболее типичные нарушения в Ленобласти?
— Основное правонарушение у нас — в сфере лесопользования: незаконные порубки или неправильная эксплуатация предприятий, размещение отходов, производственная деятельность и загрязнение окружающей среды. Отсутствие пожароопасного лицензирования предприятия.
Распространены нарушения, связанные с эксплуатацией и использованием водных ресурсов. Здесь в основном нарушения, связанные с застройкой береговой черты. В Выборгском и Всеволожском районах выявляется больше всего нарушений.
Но бичом Ленинградской области являются отходы производства и потребления. Здесь не видно ни конца ни края! А загрязнение очень существенное, отходы у нас сыплют почти везде. Большинство исков и административных производств тем или иным образом связаны с размещением отходов либо с ведением деятельности.
— Как изменилось за последние годы количество правонарушений в этой области?
— Есть определенный рост их количества. Скорее всего, рост объективный, потому что сейчас развивается экономика, люди осваивают новые сегменты деятельности, создаются новые предприятия, пошло строительство. Сейчас строят просто огромнейшие объекты и иногда без наличия необходимых документов.
В некоторых районах наблюдается всплеск незаконных порубок. Этот эффект дало введение нового законодательства и изменение полномочий контролирующих органов. Как только полномочия стали передавать, появился временной вакуум — одни уже не отвечают, а другие еще не отвечают. Лесники не знают, что делать и как это все контролировать. Нарушители чувствуют, что никем не будут привлечены к ответственности.
— Это как раз, наверное, непосредственно после принятия нового Лесного кодекса началось?
— Естественно. Потому что Лесной кодекс поменяли с 1 января 2007 года. Некоторое время после этого Агентство лесного хозяйства действовало и осуществляло контроль, а потом с 1 апреля их полностью ликвидировали. И не совсем было понятно, кто должен заниматься контролем деятельности в области лесопользования. Субъекты создали контролирующие органы фактически только в августе.
— Получается четыре месяца безвластия как минимум!
— Прокуратурой Ленинградской области с нашим участием была проведена открытая проверка и внесены представления. В сентябре мы отметили неэффективность работы вновь созданных органов. Суть представления сводилась к тому, что «вы начали работать, и начали работать неправильно».
А люди тоже знают, что в органах власти идет чехарда, а значит, все бесконтрольно — руби что хочешь, никто не поймает!
Катастрофы не будет
— Если взять сегодняшние тенденции и прокрутить на 15 лет вперед, сильно изменится экологическая обстановка в Ленобласти в будущем? Иногда заявляют, что Ленобласть ждет катастрофа, все будет завалено мусором чуть ли не по пояс…
— Катастрофы не будет. Нормативная база для защиты природы создана. Ее просто нужно использовать эффективнее. Сейчас идет решение проблемы утилизации отходов. С ростом экономического благосостояния региона у него появится возможность решить эту проблему. Возможно, будут куплены заводы по переработке отходов.
Сейчас в Приозерске создан завод по переработке опилок, отходов древесины. Можно перерабатывать бытовые отходы. Хранилища тоже разрабатываются — в Волховском районе полигон уже оборудован и не так давно был открыт.
— На ваш взгляд, санкции к нарушителям природоохранного законодательства адекватны или недостаточны?
— Они слишком мягкие. Особенно эта проблема проявляется при выявлении реального материального ущерба. Это беда нашего законодательства.
Одно дело, когда виновник — богатое юрлицо и с него можно реально взыскать деньги. И совсем другое, когда причиняющие значительный ущерб нарушители формально или фактически являются какими-нибудь бомжами и безработными.
Вот пример — Кингисепп. Шесть человек задержали, осудили всех. Они нарубили леса на 6 миллионов рублей. Доказали вину, добились судебного решения, а взыскать с них сейчас ничего невозможно. Их хоть в тюрьму посади — пользы будет немного.
Размер санкций тоже неадекватен. Он должен быть пропорционален стоимости имущества и получаемой от нарушения прибыли. Пропорциональность надо устанавливать. Нарушить и уплатить штраф зачастую выгоднее, чем не нарушать. Даже платить за загрязнение штрафы 300 МРОТ ежемесячно легче, чем установить фильтры, которые стоят больших денег.
Иногда природа в Ленобласти выглядит так
Доходы и отходы
— Какими мерами воздействия на нарушителей обладает сегодня природоохранная прокуратура?
— Одна из первых возможных мер — предостережение лица о недопустимости нарушений закона и представление об устранении нарушений федерального законодательства. Следующая мера — возбуждение административного производства. Затем идет направление искового заявления c требованием привести в соответствие с федеральным законодательством в судебном порядке.
У нас нет такой нормы, по которой требования прокурора обязательны к исполнению, поэтому в судебном порядке они могут быть оспорены. Окончательное решение принимается судом.
— Насколько регулярно ваши дела доходят до суда? В добровольном порядке реагировать народ не очень жаждет?
— За год межрайонной природоохранной прокуратурой по Ленинградской области в среднем направляется в суд около сотни исковых заявлений.
Основные требования — снос незаконно возведенных строений и приведение территории земельного участка в соответствие. Также причиной многих исков является размещение свалок, отходов, взыскание ущерба окружающей среде — в основном за незаконную рубку деревьев и загрязнения. Иногда приходится требовать приведения региональных нормативно-правовых актов в соответствие с федеральным законодательством.
Почему нами обязательно предъявляются иски? Да потому, что административное производство предусматривает привлечение к ответственности лица с наложением штрафа. А причиненный ущерб остается, представления и предписания контролирующих органов просто не исполняются в должном объеме.
Суды сегодня очень неохотно идут на решения по сносу объектов-нарушителей и прекращение деятельности предприятий. Эти дела очень сложные, иногда тянутся длительное время, но в итоге положительные решения выносятся.
— Часты прецеденты, когда прокуратура выступила с исковым заявлением, суд его удовлетворил и строение снесли?
— Этим занимается служба судебных приставов, но делает это крайне неохотно. Механизм работы приставов достаточно сложен. Нужно первоначально профинансировать из бюджета снос этих строений. Чаще всего сам виновник стремится устранить нарушение, так как расходы приставы все равно возложат на него. Из-за этого они почти в два раза возрастут. Поэтому нарушителю оказывается выгоднее снести самому.
— Сложно ли прокуратуре добиваться положительных решений суда по природоохранным делам?
— В прошлом году было проиграно дело, оспариваемое нами в Верховном суде, а в этом году было вынесено два решения по областным законам органа субъекта, связанным с охраной природной среды: животных и водных ресурсов. В областном суде удовлетворили наши требования, а решение Верховного суда подтвердило его правоту.
Четыре месяца безвременья
— У вас есть сотрудники, которые рекомендованы именно к участию в судебных процессах в качестве обвинителей? Или это штатная обязанность каждого работника прокуратуры?
— Такой специализации нет. По сложным делам ездит сам прокурор, а по делам средней тяжести — либо езжу я, либо помощники выручают.
Общее правило такое — сам сотрудник занимается какой-то проблемой, а мы ему оказываем помощь — общую политику разрабатываем, тактику поведения. Если дело направляется в суд, то в дальнейшем этот же помощник участвует в суде и доводит дело до конца.
— Есть какие-то наиболее типичные нарушения в Ленобласти?
— Основное правонарушение у нас — в сфере лесопользования: незаконные порубки или неправильная эксплуатация предприятий, размещение отходов, производственная деятельность и загрязнение окружающей среды. Отсутствие пожароопасного лицензирования предприятия.
Распространены нарушения, связанные с эксплуатацией и использованием водных ресурсов. Здесь в основном нарушения, связанные с застройкой береговой черты. В Выборгском и Всеволожском районах выявляется больше всего нарушений.
Но бичом Ленинградской области являются отходы производства и потребления. Здесь не видно ни конца ни края! А загрязнение очень существенное, отходы у нас сыплют почти везде. Большинство исков и административных производств тем или иным образом связаны с размещением отходов либо с ведением деятельности.
— Как изменилось за последние годы количество правонарушений в этой области?
— Есть определенный рост их количества. Скорее всего, рост объективный, потому что сейчас развивается экономика, люди осваивают новые сегменты деятельности, создаются новые предприятия, пошло строительство. Сейчас строят просто огромнейшие объекты и иногда без наличия необходимых документов.
В некоторых районах наблюдается всплеск незаконных порубок. Этот эффект дало введение нового законодательства и изменение полномочий контролирующих органов. Как только полномочия стали передавать, появился временной вакуум — одни уже не отвечают, а другие еще не отвечают. Лесники не знают, что делать и как это все контролировать. Нарушители чувствуют, что никем не будут привлечены к ответственности.
— Это как раз, наверное, непосредственно после принятия нового Лесного кодекса началось?
— Естественно. Потому что Лесной кодекс поменяли с 1 января 2007 года. Некоторое время после этого Агентство лесного хозяйства действовало и осуществляло контроль, а потом с 1 апреля их полностью ликвидировали. И не совсем было понятно, кто должен заниматься контролем деятельности в области лесопользования. Субъекты создали контролирующие органы фактически только в августе.
— Получается четыре месяца безвластия как минимум!
— Прокуратурой Ленинградской области с нашим участием была проведена открытая проверка и внесены представления. В сентябре мы отметили неэффективность работы вновь созданных органов. Суть представления сводилась к тому, что «вы начали работать, и начали работать неправильно».
А люди тоже знают, что в органах власти идет чехарда, а значит, все бесконтрольно — руби что хочешь, никто не поймает!
Катастрофы не будет
— Если взять сегодняшние тенденции и прокрутить на 15 лет вперед, сильно изменится экологическая обстановка в Ленобласти в будущем? Иногда заявляют, что Ленобласть ждет катастрофа, все будет завалено мусором чуть ли не по пояс…
— Катастрофы не будет. Нормативная база для защиты природы создана. Ее просто нужно использовать эффективнее. Сейчас идет решение проблемы утилизации отходов. С ростом экономического благосостояния региона у него появится возможность решить эту проблему. Возможно, будут куплены заводы по переработке отходов.
Сейчас в Приозерске создан завод по переработке опилок, отходов древесины. Можно перерабатывать бытовые отходы. Хранилища тоже разрабатываются — в Волховском районе полигон уже оборудован и не так давно был открыт.
— На ваш взгляд, санкции к нарушителям природоохранного законодательства адекватны или недостаточны?
— Они слишком мягкие. Особенно эта проблема проявляется при выявлении реального материального ущерба. Это беда нашего законодательства.
Одно дело, когда виновник — богатое юрлицо и с него можно реально взыскать деньги. И совсем другое, когда причиняющие значительный ущерб нарушители формально или фактически являются какими-нибудь бомжами и безработными.
Вот пример — Кингисепп. Шесть человек задержали, осудили всех. Они нарубили леса на 6 миллионов рублей. Доказали вину, добились судебного решения, а взыскать с них сейчас ничего невозможно. Их хоть в тюрьму посади — пользы будет немного.
Размер санкций тоже неадекватен. Он должен быть пропорционален стоимости имущества и получаемой от нарушения прибыли. Пропорциональность надо устанавливать. Нарушить и уплатить штраф зачастую выгоднее, чем не нарушать. Даже платить за загрязнение штрафы 300 МРОТ ежемесячно легче, чем установить фильтры, которые стоят больших денег.
Беседовал Алексей ДЬЯЧЕНКО
Фото Анастасия и Александра ФАЛДИНЫ