Нехоженая дорога жизни

Эта дорога в войну спасла от смерти более миллиона ленинградцев. Сегодня пора спасать саму дорогу

«Мы выиграли бой с внешними врагами, но не с внутренними. Защитили нашу страну от других, крупных и сильных, мировых держав, но не от нее самой. Нам удалось в столкновении с неприятелем удержать престиж и границы государства, но не время, которое идет и шагами новых поколений сметает всё на своем пути. Сберечь историю и противостоять забвению мы оказались бессильны…»
Это строки из письма ветеранов войны и блокадников к министру обороны РФ Анатолию Сердюкову и главнокомандующему Военно-Морским Флотом России Владимиру Высоцкому. Герои фронта и жители осажденного Ленинграда просят военачальников вмешаться и решить судьбу музея «Дорога жизни», который больше не может выживать из последних сил: их просто не осталось…

У незнакомого поселка на безымянной высоте
Историю хранит память, опираясь на свои костыли: храмы, дворцы, музеи, памятники, склепы. Музеи рождаются по-разному. Одни из них образуются по воле людей. Другие никто не создает. Кроме времени, которое решает, что именно в Ясной Поляне родится Лев Толстой, а на Куликовом поле полягут войска Золотой Орды. Там, откуда в ноябре 1941 года пролегла ледовая трасса по Ладожскому озеру, в маленьком поселке Осиновец Всеволожского района Ленинградской области, музей — с одноименным названием «Дорога жизни» — не возникнуть не мог. А исчезнуть — вполне.
С начала семидесятых годов блокадники и фронтовики сами начали по крупицам собирать различные вещи (от личных писем и солдатской формы до разбившихся самолетов), связанные с выживанием в осажденном городе и битвой за Ленинград. Что-то находили в лесах и на перекладных везли в Осиновец. Что-то доставали со дна Ладоги, своими силами реставрировали и также доставляли сюда. Что-то сохранилось в домашних комодах и на чердаках, и личной памятью тоже жертвовали во имя общей. Может быть, оттого сегодня свидетелям блокады и героям боев особенно горько и тяжело смотреть на свое создание. Так мать смотрит на ребенка, разодравшего парадные брюки, купленные на последние деньги.
Участники войны и жители блокадного Ленинграда созданный ими музей еще в 1972 году передали в распоряжение Министерства обороны СССР. А министерские военачальники тогда же передоверили фактическое управление Дорогой жизни — петербургскому Центральному военно-морскому музею Министерства обороны (ЦВММ МО). Из тех соображений, что музейщикам в городе на Неве будет ближе и удобнее заботиться о вверенном им культурно-историческом учреждении. Попавший в подчинение к ЦВММ МО филиал в Осиновце жил, как приемное дитя у мачехи: работы для него всегда много, конфетки для него никогда нет.
— Когда отдавали музей, то думали, что сами не сможем его содержать и развивать, — вздыхает блокадник, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств Анатолий Молчанов. — А сейчас не знаем как вернуть?..
Блокадники, ветераны Дороги жизни и Великой Отечественной войны нередко навещают музей. Они уже привыкли, что его бедственное состояние только ухудшается год от года. И все же то, что они увидели нынче, поразило даже их: «Гибнет музей…»

Вечная стоянка «Малого охотника»
На берегу Ладожского озера, на открытой смотровой площадке музея «Дорога жизни» уже более 35 лет пришвартованы три судна времен войны. Речной буксирный пароход «Ижорец» (1935 года постройки), сторожевой катер «Малый охотник» (типа «МО-4», 1941 года постройки) и тендер-плашкоут (изготовленный в блокадном Ленинграде в 1942 году) — уникальные экспонаты. Не копии, специально сделанные для музеев, а подлинные боевые корабли, участвовавшие в военных действиях. Каждый из них заслуживает достойного ухода хотя бы потому, что имеет немалые заслуги перед родиной. Между тем ни один вниманием не избалован.
— Корабль для моряка — его родина. Я на «Малом охотнике-112» три года (с 1941 по 1944-й) ходил командиром, — вспоминает капитан первого ранга, председатель Объединенного совета ветеранов Дороги жизни Владимир Жуков. — В войну это были едва ли не главные наши защитники на воде, а теперь их некому защитить от сырости и холода. Немцы, англичане, французы скупают у нас старые подводные лодки и корабли, восстанавливают и выставляют в своих музеях. Швейцарцы поставили советскую «Щуку» у себя в Цюрихе, и она им приносит небывалый доход. А мы то, что имеем, не сохраним…
— «Ижорец», тендер-плашкоут и «Малый охотник» стоят на улице — под открытым небом — и зимой, и летом, — подхватывают ветераны Ладоги, которые всерьез боятся, что корабли скоро погибнут. — Дождь, снег, град — все внутрь. Ленинградская погода делает злое дело. У сторожевого катера уже сгнила палуба, вода поступает во внутренние помещения, идет процесс интенсивного гниения, судно просело на кильблоках, часть механизмов утрачена безвозвратно. А ведь катер мог бы для всего мира остаться наглядным пособием того, какими техническими средствами владели русские моряки, когда совершали самоотверженные подвиги.
«Малый охотник», спущенный на воду 16 августа 1941 года, — сегодня последний и единственный в России уцелевший деревянный корабль прошлого века. Подобных ему до войны в СССР было построено чуть более четырехсот. Предпоследний экземпляр пытались сберечь в музее Новороссийска. Однако в 2004 году в Краснодарском крае аналогичный катер из дерева утилизировали из-за ветхости. Осиновецкий «МО-4» едва не постигла та же участь. Еще в 2002 году был издан приказ о его ликвидации. Но ветераны Дороги жизни воспрепятствовали и не позволили уничтожить корабль. Правда, и 42 тысячи евро, необходимых для его восстановления, тоже найти не смогли. «Ижорцу» и тендеру-плашкоуту повезло чуть больше: оба судна — за свой счет, в выходные и праздничные дни — отремонтировали рабочие Шлиссельбургского судоремонтного завода. «Малый охотник», по оценкам специалистов петрозаводского завода деревянного судостроения «Авангард», без реставрации протянет еще год-два, не больше.

Под крышей дома своего
Музей «Дорога жизни» рискует утратить корабли так же, как в конце 90-х лишился автомобильной техники, а недавно — коллекции военного оружия и боевых наград.
Поднятые со дна Ладожского озера грузовой автомобиль ГАЗ-АА (1942 года), грузовой автомобиль ЗИС-5 (1941 года) и пассажирский автобус санитарной колонны (1935 года) покинули смотровую площадку в Осиновце, поскольку нуждались в крытом помещении. Машины и были переданы под крышу. Совсем под чужую…
В 2001 году музей «Дорога жизни» возглавил староста поселка Осиновец 62-летний Александр Войцеховский. Вместе со старшим братом — 65-летним Владимиром Войцеховским за пять месяцев пенсионеры своими руками построили гараж для автомобильной техники. Материалы для строительства тоже добывали сами. Однако лишь в 2005 году Александру удалось вернуть в Осиновец автомобили, и то уже в гораздо худшем состоянии, нежели они отсюда уезжали.
Сейчас пенсионеры Войцеховские латают протекающую музейную крышу, чтобы убрать наконец-то из залов ведра и тазы, собирающие воду.
— Ангар для кораблей нам не осилить, — с сожалением констатирует директор музея, поскольку содержание в помещении — одно из основных условий реставрации. — Для ликвидации достаточно одного приказа — росчерка пера и нескольких секунд. — Для реставрации и строительства нужны финансовые вложения и долгая сложная работа. А главное — желание и заинтересованность, которых у нынешних хозяев Дороги жизни не наблюдается.

Сдайте оружие
Недавно у нищего музея случилось новое несчастье. Накануне очередной годовщины прорыва блокады Дорога жизни потеряла коллекцию оружия времен Великой Отечественной войны. Стариков-фронтовиков, явившихся по привычке «инспектировать» арсенал, шокировали пустые стенды с надписями: немецкий массогабаритный пулемет МГ-34, ППШ (пистолет-пулемет Шпагина), ППД (пистолет-пулемет Дегтярева), несколько образцов винтовки Мосина…
— Оружия за эти годы со дна Ладоги поднимали столько, что порой приходилось отдавать пулеметы и винтовки школьным музеям, — Анатолий Молчанов, не раз выступавший в роли дарителя, изумлен больше остальных.
Ничего не осталось в Осиновце. Ни одного стреляющего образца. В музее не случалось краж: ни в последние месяцы, ни за всю историю существования. Оружие унесли не воры, а… сотрудники милиции и Центрального военно-морского музея. Как раз затем, чтобы ворам не досталось. Заранее.
До сих пор все музейные экспонаты хранились за деревянными стенами одноэтажного здания с двадцатью четырьмя окнами, на которых нет решеток. Не стоит забывать: Осиновец — небольшой поселок в 45 км от города. Но внезапно вышестоящие руководители ЦВММ МО совместно с правоохранительными органами посчитали недопустимым такое содержание стрелкового оружия. Винтовки и пулеметы тут же собрали и перевезли в Центральный военно-морской музей.
— На установку решеток на все окна, я точно подсчитал, — как будто оправдывается Александр Войцеховский, — необходимо 37 тысяч рублей.
Даже такую сумму осиновецкому музею не выделили петербургские начальники. Они поступили мудрее: забрали оружие. Директор Дороги жизни начал копить «капитал» на решетки: уже несколько месяцев подряд со своей зарплаты — 8 тысяч рублей со всеми надбавками — он откладывает деньги. Пока его сбережений хватило на четыре окна.
— Я обязательно зарешечу все двадцать четыре, — уверенно держится пожилой человек, — и оружие музею верну.

Непозволительная роскошь
Четвертое десятилетие Дорога жизни при ЦВММ МО живет на положении бедного родственника. Несколько лет Центральный военно-морской музей не мог (или не хотел?) приобрести для сельского музея элементарные вещи: факс, принтер, ксерокс, фотоаппарат. В конце концов необходимой техникой осиновецких музейщиков обеспечил Международный фонд поддержки Невского плацдарма и Дороги жизни. Музыкальный центр для торжественных встреч ветеранов презентовали артисты Мариинского театра.
— Один-единственный компьютер — для учета экспонатов (их здесь около четырех тысяч), составления графиков экскурсий, переписки, ведения отчетной и бухгалтерской документации и т. д. — выпросить было просто нереально, — сетуют сотрудники музея.
Электронно-вычислительную «роскошь» Дороге жизни подарил спикер Совета Федерации Сергей Миронов.
— После первой же просьбы новый компьютер прислали из Москвы, — стыдится и радуется одновременно Войцеховский. — Я позвонил в Петербург, в Военно-морской музей, и попросил отправить к нам специалиста, чтобы машину подключить и настроить. Меня спросили:
— Сколько стоит билет до Осиновца?
— 82 рубля.
— Нет, это дорого! — ответили на другом конце провода. — Справляйтесь сами.
Работники музея — пожилые сельские жители — расстроились и стали звонить в столицу: «Забирайте технику». Комментарии московских спонсоров по этому поводу опустим. Только уже на следующий день в поселок прибыл компьютерщик из Москвы и за считанные часы привел подарок в действие.

Вдоль дороги с косами
Скупость управленцев из Петербурга достигла апогея накануне 35-й годовщины образования музея «Дорога жизни» — 12 сентября 2007 года. Юбиляр попросил у руководства ЦВММ либо силы, либо средства для благоустройства довольно большой музейной территории.
— Как минимум — к приезду огромного количества гостей, в том числе ветеранов, блокадников, детей и иностранных делегатов — надо было убрать выросшую за лето траву, привести в порядок крыльцо, дорожки, ограду… Ответ пришел потрясающий, — пересказывают сотрудники осиновецкого филиала: — «Полагаем, у вас в поселке найдется коса, пусть дворник (к сведению, эту должность в сельском учреждении занимает 73-летняя женщина) возьмет ее и выкосит траву…»
Такого оригинального решения вопроса не выдержали соседи музея — воинская часть в поселке Ваганово. Узнав о ситуации, командиры прислали солдат, поделились стройматериалами, известью, краской. В 35-ю годовщину Дорога жизни не ударила в грязь лицом. Спасибо Военно-морскому музею за ценный совет…

Вроде не бездельники и могли бы жить
Почему бедствует филиал в Осиновце? Не интересный? Не посещаемый? Совсем нет. Дорога жизни — самый посещаемый музей в Ленинградской области. Обычно он принимает 35—40 тысяч посетителей в год (от детсадовцев из райцентра до ученых из-за рубежа). В самый незадавшийся будний день касса продает не меньше 50 билетов. А 9 мая, 12 сентября, 27 января число гостей и вовсе доходит до трех-четырех тысяч человек.
Кстати, петербургские начальники и в праздники заглядывают в Осиновец крайне редко. Зачем? Директор филиала Александр Войцеховский сам исправно, четыре раза в месяц, приезжает в город: привозит еженедельную выручку музея. Хотя почти ничем из того, что у него есть, филиал не обязан ЦВММ МО, тем не менее все деньги до последней копейки, которые приносит Дорога жизни, уходят в Петербург и достаются Центральному военно-морскому музею.
— В среднем в год мы зарабатываем около 400 тысяч рублей, — показывает отчеты Александр Войцеховский. — За последние три года наши сборы превысили миллион рублей. Этих денег нам бы с лихвой хватило, чтобы жить безбедно, но мы из них не видели ни гроша.
— Иностранцы, часто бывающие в музее, тщетно пытаются понять: как мы выиграли эту войну? — рассказывает хранитель 65-летняя Валентина Сулейманова. — Но еще сильнее удивлены: почему сегодня мы так относимся к своей победе?..
История Петербурга оставила городу в наследство непреложные символы: Петропавловская крепость, Медный всадник, Зимний дворец, Исаакиевский собор, блокадная Дорога жизни… Теряя или разрушая незыблемые доминанты (музей в Осиновце — безусловно одна из них), мы утрачиваем свою историю. Лишаемся прошлого. Страна, которая не хранит память, не имеет будущего.

Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Станислава ПЕТЛЯНОВА

Официально
Андрей ЛЯЛИН, заместитель начальника Центрально военно-морского музея Министерства обороны РФ:
— Центральный военно-морской музей сейчас готовится к переезду в новое здание. Оно будет в четыре раза больше по площади, с удобной парковой, с торговыми точками и кафе, с хорошими фондохранилищами, с использованием новейших технологий, мультимедийной техники, инсталляций и прочих технических достижений для выставочных экспозиций. В то же время филиал ЦВММ МО — музей «Дорога жизни» — находится в плачевном состоянии. Как это можно объяснить?
— Хотелось бы сделать все возможное для улучшения работы филиала Дороги жизни. Но у нас нет таких ресурсов, чтобы всё и сразу получилось как по мановению волшебной палочки. Мы не волшебники. Мы стараемся выживать сами. Конечно, и до Дороги жизни руки со временем дойдут. Хорошо, что нам иногда помогают. Замечательно, что находятся спонсоры и меценаты. Хорошо, когда власти обращают на нас внимание и тоже помогают, чтобы сохранение музейных ценностей не лежало на плечах только музейных сотрудников. Здесь за решение насущных проблем надо браться всем миром, потому что музей со всеми его филиалами — национальная гордость, которая принадлежит всем.
— Дождутся ли корабли в Осиновце, которые круглый год стоят под открытым небом, пока до них «руки дойдут»?
— Корабли в Осиновце, конечно, требуют особого внимания и реставрации. Но это немалые деньги. Есть отдельные люди и организации, которые нам помогают добровольно, но в основном это лежит на наших плечах. И не так быстро и эффективно все происходит, как хотелось бы.
— Почему музей на Ладожском озере лишился коллекции оружия?
— Оружие в музеях хранится и экспонируется по определенным правилам. Существуют новейшие технологии его защиты от хищений. Сегодня мы рассматриваем возможность установки специального оборудования и возращения предметов в экспозицию.
Соглашусь, что в целом музей «Дорога жизни» с его проблемами находится далеко не в лучшем состоянии, но мы над этим работаем. В частности, в этом году там запланирован текущий косметический ремонт здания; благоустройство территории; дополнение предметов; оформление экспозиций. Работы хватает. Работа делается ежегодно, но ее не видно.

Досье «Новой»
Военно-автомобильная дорога № 101 (ВАД-101), которую ленинградцы назвали Дорогой жизни, сыграла исключительную роль в обороне Ленинграда. По ней в осажденный город подвозили продовольствие, топливо, вооружение и боеприпасы, эвакуировали больных, раненых, нетрудоспособных, промышленное оборудование, культурные ценности. Всего за время блокады по этой трассе было перевезено свыше 1 миллиона 615 тысяч тонн грузов, эвакуировано около 1 миллиона 376 тысяч человек, в том числе более 1 миллиона тонн грузов и около 600 тысяч человек — по ледовой дороге.

Прямая речь
Александр ВОЙЦЕХОВСКИЙ, директор музея «Дорога жизни»:
— Центральный военно-морской музей легко и просто лакомый кусочек — Дорогу жизни — не отдаст. Хотя мы видим в этом для себя единственное спасение. Рассматривались разные варианты передачи: Музею обороны и блокады Ленинграда, Комитету по культуре Петербурга, Всеволожскому району или Ленобласти. Все рады взять филиал и посчитали бы за честь иметь такой музей. Но все упирается в то, что нет распоряжения Министерства обороны, которое необходимо, поскольку 36 лет назад Дорога жизни стала собственностью военных.
Недавно в музей пришел человек, у которого в войну отец погиб на Дороге жизни. Он сказал: «Мне эта память нужна. И я сегодня имею достаточно денег, чтобы построить для осиновецкого музея новое здание. Могу вкладывать столько средств, сколько требуется. Но при условии: «Дорога жизни» будет самостоятельным музеем. Я не хочу кормить Министерство обороны».

Владимир ЖУКОВ, председатель Объединенного совета ветеранов Дороги жизни:
— В конце июня ежегодный Совет ветеранов Дороги жизни соберется, чтобы обсудить положение музея «Дорога жизни». Ветераны отправят обращение министру обороны и главнокомандующему Военно-Морским Флотом РФ. Переговоры и с музейщиками, и с чиновниками мы уже вели: они обеими руками «за» и намерены вкладывать средства в Дорогу жизни. Однако забрать музей у ЦВММ МО невозможно без распоряжения Министерства обороны РФ.
Не в первый раз ветераны тревожатся за судьбу музея и настаивают на передаче его в другие руки. Но, может быть, в последний. Безрезультатность предыдущих посланий не вселяет надежд. Добиться решения надо, но у нас нет больше сил заниматься крючкотворством. Блокадники и фронтовики сами уходят из жизни. Если еще в 2000 году в Совет входили 584 человека, то до сегодняшнего дня дожили только 211.
Я уверен, Дорогу жизни можно сохранить, но при наличии нормального финансирования и заинтересованности. А петербургские начальники ведут себя как собаки на сене: и сами музей не берегут, и другим не дают. Все обещания — пустая болтовня. Она продолжается столько лет, сколько директор Александр Войцеховский пытается чего-нибудь добиться для Дороги жизни. Центральный военно-морской музей использует филиал в Осиновце в качестве донора, от которого нужны только деньги, и за него держатся, пока он их приносит.

Анатолий ШИШКИН, директор Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда:
— Неоднократно поднимался вопрос о передаче осиновецкой Дороги жизни. Но до сих пор высокие министерские начальники не соглашались.
У Музея обороны и блокады Ленинграда есть филиал — Дорога жизни в поселке Коккорево (в 5 км от Осиновца). Его история начиналась так же, как у соседа, но сложилась диаметрально противоположно. Маленькую экспозицию в Коккорево тоже создавали блокадники и ветераны. До 1989 года это был народный музей. Без финансирования. Без штатов. Когда в 1989 году возродили Музей обороны и блокады Ленинграда, ему передали филиал. Фактически мы его подняли: отремонтировали здание, отреставрировали экспонаты, обновили экспозиции. Создали штаты. Обеспечили финансирование. Коккоревский филиал содержит город и вкладывает в него большие деньги.
Осиновецкий филиал было бы логично взять под наше крыло. Это однотипные музеи по тематике. Если мы ими дорожим, то нужно решать вопрос на уровне правительства города. Валентина Матвиенко или Вадим Тюльпанов должны обратиться к министру обороны или президенту страны. Только в таких коридорах можно чего-то добиться.