Шоу, которое может присниться
Авторы «Кракатука» уверяют, что их спектакль лежит на стыке цирка, театра и балета. Но это все равно что сказать, будто торт лежит на стыке муки, яиц и молока. «Кракатук» — это мистическая феерия; или, если хотите, феерическая мистерия. Создатели шоу отталкивались от образов сказки «Щелкунчик и Мышиный король» Эрнста Гофмана, но самого Гофмана здесь не больше, чем Чайковского, или Льюиса Кэрролла, или Бориса Гребенщикова, или Стивена Спилберга. Сюжет — безумное наслоение иллюзий — не так важен, как ощущения и мысли, подчас религиозные, появляющиеся в разных фазах этого сна.
Петербургский режиссер Андрей Могучий создал свою трактовку «Щелкунчика»
Канкан безумных зайцев
Пока зрители рассаживаются по местам в большом, погруженном в полумрак цирковом шатре, таинственный «китаец» в строгом, но элегантном черном костюме и круглых очках обходит по кругу сцену. Под загадочную музыку он стирает пыль со странных не то рук, не то кораллов, утопающих в призрачной дымке. Каждое движение его исполнено такой важности, словно он расставляет в стеклянном шкафу хрупкие чашки из тончайшего японского фарфора. А как только круг завершен, китаец чихает — и все начинается!
Девочка Маша (блистательно рыжая Анастасия Жолудева) ехала на велосипеде по обычному мегаполису и увидела в магазине старую пластинку фирмы «Мелодия». Купила ее, приехала домой, поставила на стареньком проигрывателе «Аккорд» и уснула…
Первое, что бросается в глаза, — здесь много всего. Много музыки и шума, много дыма и света, мигающих огней и людей, летающих вверх, вниз, вперед и назад всеми известными цирку способами… Этот коктейль призван ошеломить, пробить броню скептицизма современного зрителя, который «все на свете видел» и в цирке не смеется, даже если вовсе не служил в армии. А как только его уверенность в том, что его уже ничем не удивишь, пошатнется, зрителя вдруг хватает и тащит куда-то толпа бешеных дурацких зайцев, словно сбежавших из мультиков Олега Куваева.
Создатели шоу «Кракатук», похоже, ставили перед собой две большие задачи: детей — поразить и развеселить, а взрослых — вернуть в детство; а потом, соответственно, поразить и развеселить. (На сладкое тем и другим достается немножко философии.) С детьми как-то понятно — надо побольше спецэффектов, пиротехники, движения, акробатических номеров и диковинных персонажей: вот вам обворожительные, невероятно колоритные чудовища и великолепная балерина, потерявшая своего стойкого оловянного солдатика; пионеры-интернационалисты и мигающие синими лампочками летающие кибермыши… не забыть уже упомянутых абсолютно мартовски безумных зайцев!
Но как же быть со взрослыми, как вернуть человека в прошлое? Оказывается, есть способы. Вот звучит запись со старинной пластинки фирмы «Мелодия» — сказка «Щелкунчик», которая пугала и завораживала многих нынешних взрослых в их не таком уж далеком детстве. Пластинка, как в старом анекдоте, заедающая на словах: «Хочешь, расскажу тебе сказку?..»
Матерчатый игрушечный кот, которым Маша отбивается от мышей, вооруженных ножами и вилками, — современные дети и не знают, что на свете бывали игрушки, которые их родителям шили их бабушки…
Мастер Д. как Мистер Х
Кроме света, звука, движения, в «Кракатуке» прячутся и прекрасные, и пугающие мыслеобразы.
Маша и Юный мастер Д. (Николай Гусев, Илья Ястребов, Вячеслав Королев), влюбленные друг в друга, летят высоко над землей. Любовь под куполом — красиво без пошлости, и словно внезапно что-то понимаешь, когда их тела образуют вращающийся символ Инь-Янь.
После «операции по превращению людей в роботов» из принца-Щелкунчика выбрасывают все человеческое: сначала улетает абсолютно живой белый голубь, а потом выбрасывают на помойку Чебурашку, крокодила (видимо, Гену), рыбу, змею… И остается урод с квадратной головой, сделанной из трех компьютерных мониторов — они же телевизоры. Абсолютное оружие, которому этот робот-зомби не в силах противостоять, — это пульт дистанционного управления…
Помимо прямого сюжетного, в «Кракатуке» есть мистический, «сонный», если хотите, даже религиозный план. Главного массовика-затейника в Машином сне авторы назвали Мастер Д. (Анвар Либабов, Ильнур Исламгулов). С одной стороны, это гофманский Дроссельмейер, с другой, видимо, master of the dreams — хозяин снов и мечтаний, Оле Лукойе с харизмой вместо зонтика. Если у Гофмана часовщик-сказочник, его племянник молодой Дроссельмейер (он же Щелкунчик), Мышиный король — это абсолютно разные персонажи, то у Олега Чеснокова, Вадима Гаглоева (продюсеры) и Андрея Могучего (режиссер) в «Кракатуке» все они — лишь разные ипостаси одной сущности. Мастер Д. то и дело оборачивается Мышиным королем — и всячески вредит героине; но потом, скинув белый камзол с галунами, снова становится собой — и помогает ей. Юный мастер Д. в результате жестокой операции, которую проделывает с ним Мышиный король, превращается в Щелкунчика; но мы же знаем, что мастер Д. — означает хозяин сновидений, юный он или нет.
То есть его превращение — лишь игра? А значит — нет ни того ни другого, и все они, и их друзья и слуги — лишь кэрролловская колода карт, которая перетасовывается каждый раз по-новому, в зависимости от фазы сна единственной настоящей героини — Маши.
Или, наоборот, все всерьез — страдания, борьба? Тогда операция, которую мастер Д. проводит «сам над собой», это жертва? Отец и сын в поисках духа, не лишенного святости.
В «Кракатуке» ничего не говорится прямо. Хотя детям, наверное, и так все понятно. А вот взрослым придется немного подумать.
Канкан безумных зайцев
Пока зрители рассаживаются по местам в большом, погруженном в полумрак цирковом шатре, таинственный «китаец» в строгом, но элегантном черном костюме и круглых очках обходит по кругу сцену. Под загадочную музыку он стирает пыль со странных не то рук, не то кораллов, утопающих в призрачной дымке. Каждое движение его исполнено такой важности, словно он расставляет в стеклянном шкафу хрупкие чашки из тончайшего японского фарфора. А как только круг завершен, китаец чихает — и все начинается!
Девочка Маша (блистательно рыжая Анастасия Жолудева) ехала на велосипеде по обычному мегаполису и увидела в магазине старую пластинку фирмы «Мелодия». Купила ее, приехала домой, поставила на стареньком проигрывателе «Аккорд» и уснула…
Первое, что бросается в глаза, — здесь много всего. Много музыки и шума, много дыма и света, мигающих огней и людей, летающих вверх, вниз, вперед и назад всеми известными цирку способами… Этот коктейль призван ошеломить, пробить броню скептицизма современного зрителя, который «все на свете видел» и в цирке не смеется, даже если вовсе не служил в армии. А как только его уверенность в том, что его уже ничем не удивишь, пошатнется, зрителя вдруг хватает и тащит куда-то толпа бешеных дурацких зайцев, словно сбежавших из мультиков Олега Куваева.
Создатели шоу «Кракатук», похоже, ставили перед собой две большие задачи: детей — поразить и развеселить, а взрослых — вернуть в детство; а потом, соответственно, поразить и развеселить. (На сладкое тем и другим достается немножко философии.) С детьми как-то понятно — надо побольше спецэффектов, пиротехники, движения, акробатических номеров и диковинных персонажей: вот вам обворожительные, невероятно колоритные чудовища и великолепная балерина, потерявшая своего стойкого оловянного солдатика; пионеры-интернационалисты и мигающие синими лампочками летающие кибермыши… не забыть уже упомянутых абсолютно мартовски безумных зайцев!
Но как же быть со взрослыми, как вернуть человека в прошлое? Оказывается, есть способы. Вот звучит запись со старинной пластинки фирмы «Мелодия» — сказка «Щелкунчик», которая пугала и завораживала многих нынешних взрослых в их не таком уж далеком детстве. Пластинка, как в старом анекдоте, заедающая на словах: «Хочешь, расскажу тебе сказку?..»
Матерчатый игрушечный кот, которым Маша отбивается от мышей, вооруженных ножами и вилками, — современные дети и не знают, что на свете бывали игрушки, которые их родителям шили их бабушки…
Мастер Д. как Мистер Х
Кроме света, звука, движения, в «Кракатуке» прячутся и прекрасные, и пугающие мыслеобразы.
Маша и Юный мастер Д. (Николай Гусев, Илья Ястребов, Вячеслав Королев), влюбленные друг в друга, летят высоко над землей. Любовь под куполом — красиво без пошлости, и словно внезапно что-то понимаешь, когда их тела образуют вращающийся символ Инь-Янь.
После «операции по превращению людей в роботов» из принца-Щелкунчика выбрасывают все человеческое: сначала улетает абсолютно живой белый голубь, а потом выбрасывают на помойку Чебурашку, крокодила (видимо, Гену), рыбу, змею… И остается урод с квадратной головой, сделанной из трех компьютерных мониторов — они же телевизоры. Абсолютное оружие, которому этот робот-зомби не в силах противостоять, — это пульт дистанционного управления…
Помимо прямого сюжетного, в «Кракатуке» есть мистический, «сонный», если хотите, даже религиозный план. Главного массовика-затейника в Машином сне авторы назвали Мастер Д. (Анвар Либабов, Ильнур Исламгулов). С одной стороны, это гофманский Дроссельмейер, с другой, видимо, master of the dreams — хозяин снов и мечтаний, Оле Лукойе с харизмой вместо зонтика. Если у Гофмана часовщик-сказочник, его племянник молодой Дроссельмейер (он же Щелкунчик), Мышиный король — это абсолютно разные персонажи, то у Олега Чеснокова, Вадима Гаглоева (продюсеры) и Андрея Могучего (режиссер) в «Кракатуке» все они — лишь разные ипостаси одной сущности. Мастер Д. то и дело оборачивается Мышиным королем — и всячески вредит героине; но потом, скинув белый камзол с галунами, снова становится собой — и помогает ей. Юный мастер Д. в результате жестокой операции, которую проделывает с ним Мышиный король, превращается в Щелкунчика; но мы же знаем, что мастер Д. — означает хозяин сновидений, юный он или нет.
То есть его превращение — лишь игра? А значит — нет ни того ни другого, и все они, и их друзья и слуги — лишь кэрролловская колода карт, которая перетасовывается каждый раз по-новому, в зависимости от фазы сна единственной настоящей героини — Маши.
Или, наоборот, все всерьез — страдания, борьба? Тогда операция, которую мастер Д. проводит «сам над собой», это жертва? Отец и сын в поисках духа, не лишенного святости.
В «Кракатуке» ничего не говорится прямо. Хотя детям, наверное, и так все понятно. А вот взрослым придется немного подумать.
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА