Полуфабрикат от смольнинской кухни

Члены градсовета совершили виртуальное путешествие по Петербургу XXI века. «Что это за город?» — удивился один из них.
«С 1 января 2009 года город будет жить согласно двум основным документам, определяющим его градостроительную политику: Генеральному плану и Правилам землепользования и застройки», — отрапортовал главный архитектор Петербурга Александр Викторов. По его прогнозам, Законодательное собрание, куда проект ПЗЗ должны внести к 21 ноября, утвердит его в трех чтениях уже к концу декабря. Ударными темпами проводятся и общественные слушания, стартовавшие на прошлой неделе.

Суп из приблудий и заврадий
Между тем работа над документацией, входящей в вынесенный на обсуждение проект, еще в полном разгаре — и до сих пор остается не ясным, насколько предложенная на суд общественности версия будет отличаться от итогового варианта. Образно выражаясь, петербуржцам подали к столу некий суп, об ингредиентах которого толком ничего не известно — как если бы вам при заказе блюда в ресторане пояснили, что в нем определенно есть соль, а также некие специи под названием приблудий и заврадий. И тут же подсунули книгу отзывов, настойчиво требуя дать оценку вкусовым качествам этой стряпни.
Собственно «поваров» обижать не хочется — над новыми правилами трудились лучшие специалисты, и делали они свою работу добросовестно. Но вот что кинули (и еще подсыплют) в тарелку по пути с кухни на стол петербуржца — большая загадка.
Помнится, 2 июня нам объявили, что ПЗЗ внесены правительством в Законодательное собрание. Теперь выясняется, что одна из важнейших составных частей ПЗЗ — высотный регламент спешно перерабатывается по поручению губернатора Валентины Матвиенко.
Что же тогда предлагается обсуждать на уже начавшихся общественных слушаниях? Александр Викторов, похлопывая толстый том августовского спецвыпуска Вестника Администрации Санкт-Петербурга, поясняет: «Вот это».
«Это» вышло тиражом 360 экземпляров. Не только широкой, но даже самой заинтересованной и активной общественности, понятное дело, не досталось. Им приходится непосредственно перед слушаниями, в режиме спринтерского забега, вникать в размещенные на стендах карты и схемы — по признанию членов Градостроительного совета, «мало понятные даже для специалистов».
Сегодня глава КГА утверждает, что официально ничего в городской парламент и не вносилось, а переданный 2 июня Собранию пакет документов — это просто некие «предварительные материалы», с которыми уходящим на каникулы депутатам предложили «ознакомиться в спокойной обстановке». Теперь, по словам Викторова, парламентарии получили уже официальный документ. Однако и содержащаяся в нем версия высотного регламента в настоящее время переделывается командой разработчиков под эгидой Бориса Николащенко. Третья редакция высотного регламента («проверочная работа», по определению Александра Викторова) в минувшую пятницу была вынесена на суд Градостроительного совета. В ближайшее время стоит ожидать и четвертой — ибо члены градсовета внесли еще ряд предложений и дали разработчикам две недели на «отшлифовку».

А что не съем, то понадкусываю
Борис Николащенко, представляя первые итоги проверочной работы, назвал ее «уточненной версией» высотного регламента, принятого в минувшем декабре правительственным распоряжением № 1731. По его словам, преследовались две главные цели: оптимизировать высоты фоновой застройки и проверить, как уживаются с задачей сохранения исторического силуэта доминанты уже построенных объектов, согласованных и поданных на согласование проектов, — а таковых 130 штук.
Если раньше высоты доминант и места их появления определял государь император, то сегодня необходим поиск общественного согласия, только так можно соблюсти баланс интересов горожан, бизнеса и сохранения наследия, убежден Николащенко. «Классическим примером того, как можно и нужно договариваться», по мнению Бориса Васильевича, может стать история с морским фасадом. Изначально предлагалось установить для всей зоны намыва высоту фоновой застройки в 80–90 метров, а для довольно большого квартала — вообще 150. Но при проверке на компьютерной модели оказалось, что, например, при обзоре с Литейного моста 90-метровые здания на намыве встают вровень с Ростральными колоннами. Поэтому применительно к этим районам регламент-1731 откорректировали, предложив установить ступенчатую линию высот фоновой застройки территории будущего морского фасада: 42, 48, 57 и 78 метров (увеличение допустимого максимума при движении вправо — если смотреть на Стрелку — Николащенко полагает возможным: ибо правая часть классической панорамы уже и так «прикрыта» новыми зданиями). А после совещания с застройщиком пришли к компромиссному решению, согласившись на диапазон от 48 до 84 метров (это только для фоновой застройки, с доминантами обещают решить позже — но до конца года). При таких ограничениях здания на намыве тоже будут проглядывать в панораме Стрелки, но, как выразился Борис Николащенко, «пунктиром».
Амбиции другого застройщика — желающего соорудить возле метро «Электросила» здание в 200 метров — предложено урезать вдвое: как показало моделирование, двухсотметровая высотка даже на таком приличном, казалось бы, удалении от исторического центра вторгается в классический вид, открывающийся в южном направлении с Университетской набережной.
Если регламент-1731 в целом ряде случаев устанавливал для территорий максимальные отметки, соответствующие уровню уже появившихся тут (или согласованных, готовых к воплощению) высоток — фактически легализуя их, и более того, обращая в примеры для подражания, — то теперь от этой сомнительной практики попробовали отступить.
Вниманию Градостроительного совета была предложена сравнительная таблица с двумя рядами цифр — запрашиваемые застройщиками высоты и те, что рекомендованные бюро Бориса Николащенко.
Любопытно, что в таблице, озаглавленной «Перечень объектов проектируемой застройки, представленных на согласование в КГА, потенциально влияющих на силуэт исторического центра Санкт-Петербурга», есть и адреса почти завершенных строек или строек, что сейчас в самом разгаре. Например, пресловутого «Монблана». Для его участка предлагается установить не запрашиваемые 74 метра, а 54. Для участка по соседству с «Серебряными зеркалами» (Дивенская ул. 3, М. Монетная, 2) — снизить с 48 до 36.
Отчего-то не стал предметом работы над ошибками комплекс «Парадного квартала» — три его доминанты, вырастающие над зоной охраны ЮНЕСКО у Таврического сада, остаются «в законе». Очевидно, близкая вице-губернатору Юрию Молчанову строительная корпорация по-прежнему является тем неприкосновенным животным, что равнее прочих равных. В пользу этой версии говорит и символическое четырехметровое понижение для участка другой стройки от «Возрождения Санкт-Петербурга» — на улице Смольного, 4 (с 26 до 22 м). Хотя оба проекта вообще не имеют права на существование в охранной зоне, для которой, в чем нас заверяет и Александр Викторов, не нужен высотный регламент в принципе — ибо всякое новое строительство тут запрещено, кроме воссоздания имевшихся исторических объектов в прежних объемах.
Зато корректировщикам регламента хватило смелости замахнуться на объект правительства РФ — территории второй сцены Мариинки посоветовали «пригнуться» аж на 11 метров — хотя для такого места и оставшихся 32 — слишком много.
Более радикальное обрезание предлагается для ряда объектов на Васильевском острове, в Приморском и Петроградском районах: с 93 до 48 м рекомендовано понизить объект на Земледельческой, 5; с 73 до 54 — на Пионерской ул., 50 (комплекс строящихся высоток компании ЛЭК — на территории б.завода «Вулкан»), на 16-й линии, 1 (с 66 до 48 м), на пл. Морской славы, 1 (с 65 до 34 м), нескольким доминантам грядущего намыва (120, 180 и 250 — все до 100 м). Серьезная хирургия предписана комплексам на наб. Обводного канала,118а и Свердловской наб, 44 (оба понизить с 60 до 42 м). Рекомендовано подрезать и пять небоскребов компании «Адамант» у метро «Ладожская» (пару по 150 м — до 110, пару по 130 м — до 90, и еще один высотой в 130 м — до 110 м).
Примечательно, что к угрожающим силуэту исторического центра Петербурга отнесли внушительный перечень адресов на правом берегу и, в частности, на Охте. Опасной признали заявленную высоту застройки квартала 4–72 в Полюстрово, на Шоссе Революции (рекомендовано снизить с 65 до 48 м), высоток в кварталах 25 и 26 — ограниченных пр. Маршала Блюхера, Кушелевской дорогой, Лобораторным проездом и Бестужевской ул. (три заявленные 100-метровки хотят понизить до 48, 54 и 60 м, одну — с 80 до 60 м), объекта на Большеохтинском пр., 16–1 (57 при рекомендуемых 36 м), кварталов 8–9 Малой Охты, ограниченных Перевозным пер., Малоохтинским пр. и парком (с 90 до 60 м).
У членов Градостроительного совета возник резонный вопрос: если эти правобережные проекты, реализуемые на Охте, признаются представляющими потенциальную угрозу историческому силуэту, если моделирование показывает, что будущие «пирамиды» у Ладожского вокзала при обзоре с Тучкова моста навязываются в соседи к Смольному собору — где ж вылезет 400-метровый небоскреб «Охта-центра»?
Борис Николащенко оказался краток:
— Его нет. В предложенном видеоряде он отсутствует. У нас ведь не имеется никаких документов по правовым основаниям его строительства.

Фото ИНТЕРПРЕСС

Город будущего. Очень страшного
На заседании членам градсовета было предложено совершить виртуальное путешествие по Петербургу, удовлетворившему все заявленные притязания амбициозных застройщиков. Эксперты с трудом опознавали «преображенные» панорамы, улицы и набережные.
— Что это за город? — вскричал даже один из них, подобно Степе Лиходееву, очнувшемуся в Ялте.
Впечатление от увиденного оказалось столь сильным, что члены совета в итоге посчитали проделанную группой Николащенко «работу над ошибками» необходимой, но не достаточной.
— Хотелось бы, чтобы не было отрыва высотных показателей от других параметров, — заметил профессор Юрий Курбатов. — Мы должны охранять всю систему объемно-пространственных характеристик, а это не только высотность, но и масштаб, конфигурация пространства.
Академик Валентин Назаров, один из разработчиков генплана, возглавляющий ЗАО «Петербургский НИПИград», настаивал:
— Необходимо очень четко прописать: что именно мы охраняем, какие силуэты, пространства, виды, жестко обозначить границы. Члены Градостроительного совета должны выработать конкретные предложения, внести грамотные поправки в рассматриваемый проект ПЗЗ — чтобы они прошли через комиссию по землепользованию и застройке. В противном случае мы тут вообще говорим ни о чем.
С академиком нельзя не согласиться. И в самом деле — как оценивать, достаточно тут «срезать» 20 или 17 метров? Что должно служить критерием оценки переправляемых многократно цифр? Невозможно ревизовать очередную «работу над ошибками», пока не будет четко определен сам подход — что именно должны защитить устанавливаемые высотные ограничения, сохранность каких именно видов обеспечивать?
Архитектор Евгений Герасимов недоумевает: почему к общественно-значимым, подлежащим охране пространствам отнесена, например, перспектива улицы Восстания, а улицы Маяковского — нет. Где тут логика?
— Весь исторический центр подлежит охране, — настаивает Герасимов. — И для всего должны быть понятные и единые для всех правила — и для Биржи, и для «Финансиста», и для «Монблана», и для Газпрома.
Критику экспертов вызвала предложенная регламентом-1731 система указанных высот: для каждой зоны она определяется четырьмя показателями (1 — высота карниза лицевых фасадов, 2 — высота конька крыш, 3 — высота внутриквартальной застройки, 4 — высота доминантной части застройки, на которую отводится 20 процентов территории). Причем в некоторых случаях разрешенный уровень внутриквартальной застройки превышает уровень лицевых фасадов.
— Убрать надо третью позицию вообще, — полагает Евгений Герасимов. — Повышение застройки в глубине квартала — это не для Петербурга, такое характерно для средневекового европейского города, а не для нашего.
Его поддержали и другие эксперты, предложившие в развитие темы четко прописать: что такое карниз, а что лицевой фасад, дабы застройщики всякий раз не толковали эти понятия по-своему.
Единодушно забраковали и другое новшество высотного регламента-1731 — появление категории новой зоны (№ 8), где не устанавливается допустимый максимум, зато прописывается строить «не ниже» определенной отметки. Такое нововведение назвали «полным бредом». Удивление вызвало и наличие на карте довольно обширных территорий, где высота вообще ничем не ограничивается, кроме как техническими требованиями аэропорта, систем связи, обсерватории (зона № 10). Борис Николащенко заверил, что это уже исправлено: в новой редакции предлагается ограничить здесь уровень фоновой застройки 75 метрами.
Коллеги поддержали и другое предложение Николащенко — исключить из высотного регламента параметр максимальной высотности для объединенной охранной зоны (23,5 м).
— Считаем неправильным распространять показатель 23,5 метра на всю охранную зону, — пояснил Борис Васильевич. — Ведь тогда будут пытаться надстроить до разрешенной высоты все подряд, хоть бы и трехэтажные здания XVIII века. Следует записать: «В охранной зоне должна сохраняться застройка в существующих габаритах».
По итогам проверочной работы убрали разработчики и четвертую цифру — отказавшись от идеи фиксированного допустимого превышения высоты фоновой застройки на 20 процентах территории (показатель «локальных доминант»). Что горячо одобрила и глава КГИОП Вера Дементьева:
— Мы ведь знаем наших застройщиков, — заметила Вера Анатольевна. — Если написать «до 20 процентов», так каждый обязательно 20 процентов площади и застроит высотками!
Борис Николащенко настаивал, что по-прежнему считает ошибкой генплана исключение ЗРЗ-3 (в зоне регулирования застройки этой категории был только один предмет охраны — силуэт). А Никита Явейн особо подчеркнул, что высотный регламент должен быть четко увязан с режимами зон охраны.
— Эти документы должны обсуждаться в связке друг с другом, чтобы потом застройщик не бегал, выясняя — какой документ весомее.

Зоны свободного градостроительства
Собственно, на это же обстоятельство мы пытались обратить внимание главы КГА днем раньше, на устроенной для журналистов пресс-конференции, предваряющей начало слушаний по ПЗЗ. Помня о давно высказываемых независимыми экспертами опасениях: если режимы зон охраны не будут приняты в одном пакете с ПЗЗ, попадем в правовой вакуум.
— С принятием ПЗЗ прежняя объединенная охранная зона перестанет существовать, а новых ограничений, определяемых режимами зон охраны, не будет. И в этот временной промежуток в историческом центре можно будет настроить все что угодно, — опасается член президиума петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников Александр Кононов.
Мы поинтересовались у заказчика разработки ПЗЗ — руководства Комитета по градостроительству и архитектуре — почему предложенный на общественные слушания пакет документов не содержит режимов зон охраны.
— Режим зон охраны объектов культурного наследия не является составной частою Правил землепользования и застройки, — утверждает начальник управления КГА Александр Березкин.— Наш закон звучит так: «Закон о Генеральном плане и границах зоны охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга». Это не говорит о том, что границы зон охраны являются составной частью генерального плана. Просто руководство города, исходя из его специфики, из огромного количества объектов культурного наследия, которые охраняются, нашло вот такой как бы паллиатив… И было предложение попробовать таким же образом сделать Правила землепользования и застройки — закон о правилах землепользования и застройки и режимах зон охраны. Но в связи с тем, что в последнее время произошли определенные изменения в федеральном законодательстве, касающемся охраны наследия, будет проведен еще ряд совещаний — и с представителями Москвы, а после этого будет принято решение, будут режимы зон охраны утверждаться совместно с ПЗЗ или отдельными законами.
Александр Викторов вообще заявил, что «это вопрос не к нам, а к КГИОП».
Вера Дементьева ответствовала, что режимы зон охраны ее ведомством давно подготовлены, и были представлены общественности еще в 2005–2006 годах, «хотя по закону режимы охраны памятников не подлежат вынесению на общественные слушания». Вера Анатольевна не смогла уточнить, когда именно предполагается внести проект документа о режимах зон охраны на рассмотрение городского парламента, однако заметила:
— Нас бы больше устроило, если бы они принимались в рамках ПЗЗ.
Собственно, это бы должно устроить и тех, кому положено следить за исполнением Градостроительного кодекса. Ведь в главе 4, ст. 6 четко определено, что именно призваны устанавливать Правила землепользования и застройки:
«1. виды разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства;
2. предельные размеры земельных участков и предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции объектов капитального строительства;
3. ограничения использования земельных участков и объектов капитального строительства, установленные в соответствии с законодательством Российской Федерации».
В последнем пункте заключены режимы охранных зон объектов культурного наследия, а также прочих охранных зон (санитарно-защитных и др.). У нас же получается, что границы зон охраны идут в одном наборе с генпланом (вступают в силу после принятия ПЗЗ), но их режимы не определены.
Такой вот паллиатив — вместо закона.
Хотя во всей этой истории есть и ложка меда — городская администрация стала наконец проявлять ту гибкость, восприимчивость к общественным настроениям и нуждам, которой от нее давно ждали. Корректировка важнейших градостроительных документов объявлена принципиальная. И если затеяна она действительно всерьез (а не в рамках временного политического понуждения к миру с оппонентами), то потребует гораздо большего времени, нежели выделенные на доработку высотного регламента две недели. Разработчикам, по сути, предстоит выполнить новый проект. Он не может быть сшит впопыхах, на живую нитку — ведь тогда окажутся скомпрометированы как сама идея правового регулирования вопросов высоты, так и заявленное городским руководством намерение принципиально изменить отношение к происходящему с Петербургом.

Татьяна ЛИХАНОВА