Страна немых
На Левашовском мемориальном кладбище открыт памятник глухонемым, расстрелянным в декабре 1937 года
В этот день памятный колокол при входе на мемориал звонил особенно громко — пожилые люди вытягивали шеи, с напряжением ловили тревожные вибрации. А потом шли дальше, к небольшой поляне посреди елового леса — в окружении тонких елей на подстилке из мха стоял закрытый белой тканью памятник.
— Хочется всех поименно назвать, — начала выступление президент петербургского регионального отделения Всероссийского общества глухих Ольга Новоселова. И два сурдопереводчика повторили жестами ее слова. — Сегодня мы открываем памятник, который нужен не столько им, невинно погибшим, он нужен нам с вами, живым.
Дело ленинградских глухонемых, обвиненных в диверсионно-шпионской и террористической деятельности, — одно из наиболее нелепых дел, сфабрикованных НКВД в 1937 году. Более 50 человек, общавшихся друг с другом жестами, не владевшие иностранными языками, были обвинены в том, что они создали фашистскую террористическую организацию, связанную с германским консульством в Ленинграде. Якобы эта организация вербовала сторонников на предприятиях оборонной промышленности. Глухих людей обвинили в том, что они собирались устроить покушение на руководителей партии во время первомайской демонстрации и 7 ноября — одновременно и в Москве, и в Ленинграде. Как вещественные доказательства в деле фигурировали револьвер системы браунинг (один!) и множество фотографий — уличные зарисовки, портреты членов общества глухих. Постановлением особой тройки УНКВД ЛО 35 человек, главным образом руководители Ленинградского общества глухих, были расстреляны 24 декабря 1937 года. Остальные 20 человек были отправлены в исправительно-трудовые лагеря.
По «делу глухонемых» — именно так оно обозначено в документах НКВД — проходило все руководство общества, сотрудники Дома культуры глухих: преподаватели, художники, фотографы, инженерно-технические работники, рабочие высшей квалификации. Вынесенный жестокий приговор, возможно, объясняется существовавшим у ленинградских чекистов особым отношениям к инвалидам вообще. Известно, что в начале 1938 года Заковский, ставший начальником УНКВД по Москве и Московской области, обратился к высшему начальству с предложением «учесть опыт Ленинграда по уничтожению инвалидов». И пересмотреть дела московских калек с заменой им приговора на расстрел.
Дело по обвинению глухих фабриковалось под руководством начальника ОБХСС Управления юстиции Ленинграда латыша Яна Мартыновича Краузе. Но уже 15 марта 1939 года Краузе сам был арестован за «грубые нарушения социалистической законности». На допросах Краузе давали показания оставшиеся в живых глухие, которых не успели отправить в лагеря. Сурдопереводчица, участвовавшая в допросах глухих, тоже давала потом показания в деле Краузе: она рассказала, как следователи, проводившие допросы, жестокими избиениями, пытками принуждали глухих подписывать любые, самые дикие обвинения. Только в 1940 году были прекращены дела на тех осужденных глухонемых, кто находился тогда в ИТЛ, расстрелянные, несмотря на доказанную в судебном порядке в 1940 году их невиновность, были реабилитированы только в декабре 1955 года.
Авторы памятника, открытого на мемориале в Левашовской пустоши, дизайнер Владимир Сычев и художник Борис Новоселов — оба сотрудники петербургского общества глухих.
— Мы долго думали, как сделать так, чтобы сразу стало понятно — это памятник именно глухим людям, — рассказывает президент общества Ольга Новоселова. — Мы обсуждали эскизы с членами общества, с другими художниками. Очень хотели успеть установить памятник к 70-летию, еще в прошлом году, но тогда не получилось. И огромное спасибо депутату петербургского Законодательного собрания Владимиру Барканову и президенту ассоциации похоронной отрасли Петербурга Валерию Ларкину — без них, без их помощи и поддержки у нас ничего бы не получилось.
Это было самое тихое торжественное открытие памятника. Слышны были только шуршание опавших листьев и тихие всхлипывания. В полной тишине упала белая простыня — на гладкой мраморной поверхности возникли говорящие руки. Они не просто говорили, они кричали — этот жест на языке глухих означает крик о помощи.
В этот день памятный колокол при входе на мемориал звонил особенно громко — пожилые люди вытягивали шеи, с напряжением ловили тревожные вибрации. А потом шли дальше, к небольшой поляне посреди елового леса — в окружении тонких елей на подстилке из мха стоял закрытый белой тканью памятник.
— Хочется всех поименно назвать, — начала выступление президент петербургского регионального отделения Всероссийского общества глухих Ольга Новоселова. И два сурдопереводчика повторили жестами ее слова. — Сегодня мы открываем памятник, который нужен не столько им, невинно погибшим, он нужен нам с вами, живым.
Дело ленинградских глухонемых, обвиненных в диверсионно-шпионской и террористической деятельности, — одно из наиболее нелепых дел, сфабрикованных НКВД в 1937 году. Более 50 человек, общавшихся друг с другом жестами, не владевшие иностранными языками, были обвинены в том, что они создали фашистскую террористическую организацию, связанную с германским консульством в Ленинграде. Якобы эта организация вербовала сторонников на предприятиях оборонной промышленности. Глухих людей обвинили в том, что они собирались устроить покушение на руководителей партии во время первомайской демонстрации и 7 ноября — одновременно и в Москве, и в Ленинграде. Как вещественные доказательства в деле фигурировали револьвер системы браунинг (один!) и множество фотографий — уличные зарисовки, портреты членов общества глухих. Постановлением особой тройки УНКВД ЛО 35 человек, главным образом руководители Ленинградского общества глухих, были расстреляны 24 декабря 1937 года. Остальные 20 человек были отправлены в исправительно-трудовые лагеря.
По «делу глухонемых» — именно так оно обозначено в документах НКВД — проходило все руководство общества, сотрудники Дома культуры глухих: преподаватели, художники, фотографы, инженерно-технические работники, рабочие высшей квалификации. Вынесенный жестокий приговор, возможно, объясняется существовавшим у ленинградских чекистов особым отношениям к инвалидам вообще. Известно, что в начале 1938 года Заковский, ставший начальником УНКВД по Москве и Московской области, обратился к высшему начальству с предложением «учесть опыт Ленинграда по уничтожению инвалидов». И пересмотреть дела московских калек с заменой им приговора на расстрел.
Дело по обвинению глухих фабриковалось под руководством начальника ОБХСС Управления юстиции Ленинграда латыша Яна Мартыновича Краузе. Но уже 15 марта 1939 года Краузе сам был арестован за «грубые нарушения социалистической законности». На допросах Краузе давали показания оставшиеся в живых глухие, которых не успели отправить в лагеря. Сурдопереводчица, участвовавшая в допросах глухих, тоже давала потом показания в деле Краузе: она рассказала, как следователи, проводившие допросы, жестокими избиениями, пытками принуждали глухих подписывать любые, самые дикие обвинения. Только в 1940 году были прекращены дела на тех осужденных глухонемых, кто находился тогда в ИТЛ, расстрелянные, несмотря на доказанную в судебном порядке в 1940 году их невиновность, были реабилитированы только в декабре 1955 года.
Авторы памятника, открытого на мемориале в Левашовской пустоши, дизайнер Владимир Сычев и художник Борис Новоселов — оба сотрудники петербургского общества глухих.
— Мы долго думали, как сделать так, чтобы сразу стало понятно — это памятник именно глухим людям, — рассказывает президент общества Ольга Новоселова. — Мы обсуждали эскизы с членами общества, с другими художниками. Очень хотели успеть установить памятник к 70-летию, еще в прошлом году, но тогда не получилось. И огромное спасибо депутату петербургского Законодательного собрания Владимиру Барканову и президенту ассоциации похоронной отрасли Петербурга Валерию Ларкину — без них, без их помощи и поддержки у нас ничего бы не получилось.
Это было самое тихое торжественное открытие памятника. Слышны были только шуршание опавших листьев и тихие всхлипывания. В полной тишине упала белая простыня — на гладкой мраморной поверхности возникли говорящие руки. Они не просто говорили, они кричали — этот жест на языке глухих означает крик о помощи.
Наталья ШКУРЕНОК
Фото автора