Следствие ведут силовики

«Здесь адвокаты не нужны»
У адвоката научно-информационного центра «Мемориал» Ивана Павлова пять претензий к следователю Михаилу Калганову. Первая касается вынесения постановления об обыске, остальные четыре — нарушений во время проведения этого обыска. Очевидно, что именно первая носит принципиальный характер, остальные лишь указывают на грубость работы следствия. Это — недопуск адвоката на место проведения обыска (именно на этом основании судья вынес решение в пользу «Мемориала»), неудовлетворительное оформление протокола, отсутствие подписей (или отметок об отказе подписаться) под разъяснением прав участникам обыска и отказ представиться двух спецназовцев, участвовавших в операции (эту претензию судья почему-то вовсе не рассматривает в своем решении).
Суд поддержал «Мемориал» лишь в той части жалобы, которая касается создания препятствий для доступа адвоката Иосифа Габунии на место проведения обыска. Как показал сам Габуния на суде, из-за двери ему ответили: «Нам здесь адвокаты не нужны». И даже если следователь Калганов действительно, как он уверяет, не знал о том, что адвокат пытается войти в офис «Мемориала», это его не извиняет: и Иван Павлов, и судья трактуют действия Калганова как «создание условий, при которых адвокат не мог должным образом заявить о желании участвовать в следственном действии своего клиента». Суд, находящийся под пристальным вниманием общественности, в том числе международной (недвусмысленный интерес к делу выказал комиссар по правам человека в ПАСЕ), упустить такой момент из виду просто не мог.

Обыск в театре и поликлинике
А теперь вернемся к главному — к первой претензии, в просьбе признать которую правозащитники получили категорический отказ. Этот отказ как минимум означает, что в «Мемориале» могут провести повторный обыск, на сей раз оформив мелочи должным образом (правда, Иван Павлов расценивает подобную возможность как нулевую).
По закону, чтобы вынести постановление об обыске, следователь обязан иметь для этого достаточные основания. То есть должны выполняться два условия: обоснованности обыска и достаточности данных. Принцип обоснованности предполагает, что между местом проведения обыска (в данном случае — НИЦ «Мемориал») и уголовным делом (в данном случае — против редактора «Нового Петербурга» Алексея Андреева) должна прослеживаться четкая связь. При этом связь места и уголовного дела должна быть подкреплена фактами; например, логично проводить обыск по месту работы и жительства лица, против которого возбуждено дело — этого требует принцип достаточности оснований.
По мнению мемориальцев, в данной ситуации нарушены оба принципа.
Единственная связь, которая нашлась между «Мемориалом» и «Новым Петербургом», — это данные оперативно-розыскной деятельности (ОРД), проще говоря, наружки, из которых следует, что «неустановленный мужчина в марте 2008 года вышел из парадной, в которой располагается офис «Мемориала», и проследовал в квартиру по адресу, который значится как место жительства Алексея Андреева». В ноябре 2008 года тот же «неустановленный мужчина» проделал то же самое — только приехал в другую квартиру, правда, также принадлежащую Андрееву. Не правда ли, веское основание для того, чтобы попробовать поискать в «Мемориале» финансовые документы «Нового Петербурга» — издания, тематика которого прямо противоположна идеологии «Мемориала»? Иван Павлов в своем заключительном слове так оценил методы следователя Калганова:
— Следуя логике прокуратуры, нужно проводить обыски в любой организации, где Андреев появляется два раза и больше: в поликлинике, в театре — не знаю, куда он еще ходит.
Сейчас мемориальцы размышляют, обжаловать ли решение судьи Шибакова в вышестоящей инстанции. У них на это есть десять дней — как и у прокуратуры, которая теперь вынуждена будет вернуть ученым все изъятые жесткие диски и бумажные документы.

Анджей БЕЛОВРАНИН

Прямая речь
Иван ПАВЛОВ, адвокат НИЦ «Мемориал», Институт развития свободы информации:
— Я все больше убеждаюсь, что ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Для начала — почему следили не за Андреевым, а за «Мемориалом»? Почему обыск провели не в квартирах Андреева — у него их, как следует из данных ОРД, минимум две, — а опять же в «Мемориале», куда он, даже по данным той же ОРД, приходил всего два раза? Все это наводит на мысль, что он не главный фигурант процесса, который мы наблюдаем, а уголовное дело против него, вполне возможно, используется просто как правовая платформа для атаки на «Мемориал». В эту же канву укладывается заявление Анвара Азимова, представителя России в ОБСЕ, о том, будто власти имеют веские основания полагать, что «Мемориал» участвовал в финансировании экстремистской деятельности.