На братских могилах не ставят дворцов – 2
На местах ожесточенных боев за оборону Ленинграда ведется строительство «стратегических проектов» (об этом «Новая» рассказывала еще в декабре 2007 года). При этом игнорируются требования закона, обязывающего перед началом любых работ на территориях боевых действий проводить обследования, выявлять возможные воинские захоронения, обозначать и регистрировать их места, а в необходимых случаях — организовать перезахоронение останков погибших.
По федеральному закону, использование территории места погребения разрешается по истечении двадцати лет с момента его переноса. Задействовать территорию можно только под зеленые насаждения, а строительство зданий и сооружений здесь запрещается. Но надо ли объяснять, что обычно происходит, когда с одной стороны есть закон, а с другой — коммерческие интересы «инвесторов»?
Почти десять лет Александр Щелканов — капитан первого ранга, народный депутат СССР в 1989—1992 годах, председатель Ленгорисполкома в 1990—1991 годах и депутат ЗакСа в 1994—2002 годах, борется за выполнение этого закона. Пока безуспешно: чиновники отрицают, что в местах строительства «стратегических проектов» велись боевые действия, и якобы «не находят» останков погибших, заявляя, что «нет необходимости» в проведении обследований. Позиция их понятна: если признать, что здесь шли бои и есть воинские захоронения — «Балтийскую жемчужину», «Пулково-3», «Тойоту», «Ниссан» и другие проекты придется закрывать…
В июле 2008 года Щелканов обратился в Городскую прокуратуру — по поводу «длительного и преднамеренного нарушения должностными лицами администрации города ряда статей федерального и регионального законов «О погребении и похоронном деле» в части недопустимости уничтожения останков погибших в Великой Отечественной войне бойцов Красной армии и жителей блокадного Ленинграда при хозяйственном освоении территорий бывших военных действий». К письму Щелканов приложил огромное количество подтверждающих документов.
Ответ, подписанный и. о. начальника отдела по надзору за исполнением законов в сфере экономики и охраны природы Н. А. Поповой, пришел в августе. В нем сообщается, что правительство города приняло постановление от 3 апреля № 377 «Об утверждении перечней кладбищ Санкт-Петербурга, на которых предоставляются участки земли для погребения» и что, «по сведениям Комитета по строительству, на территории города отсутствуют неизвестные захоронения». И «оснований для применения мер прокурорского реагирования не имеется». Правда, говорится, что «при сообщении конкретных фактов, свидетельствующих о ведении строительных и иных работ в местах обнаруженных захоронений, будет организована проверка».
Поскольку множество «конкретных фактов» как раз и были представлены, Александр Щелканов расценил этот ответ как отписку — о чем и сообщил прокурору города Сергею Зайцеву. «Судя по ответу, ваша подчиненная даже не ознакомилась с полученными прокуратурой, задокументированными и подтвержденными фактами нарушения законодательства, — пишет он. — Прошу вас возобновить работу по моему заявлению». И еще одно письмо Щелканов направил в Следственное управление при прокуратуре города — его руководителю Андрею Лавренко, сообщая о безрезультатных попытках заставить чиновников соблюдать закон и о том, что до сих пор не издан правовой акт городского уровня, в котором бы определялся «порядок выполнения работ по обследованию территории боевых действий, на которой предполагается осуществление хозяйственной деятельности».
По мнению Щелканова, действия питерских чиновников подпадают под 286-ю статью УК («Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий»). Ибо они «умышленно не предпринимают никаких действий по приведению норм законодательства Санкт-Петербурга в соответствии с федеральным», выдают и согласовывают разрешительную документацию на застройку «при информации о наличии на данной территории мест захоронения воинов и жертв репрессий» (как, скажем, на территории «Балтийской жемчужины», где члены поисковых отрядов передали в администрацию множество актов и видеозаписей).
Щелканов указывает, что в бюджете Петербурга за все эти годы «не было выделено ни копейки на проведение работ по обследованию территорий на предмет наличия неизвестных захоронений времен Великой Отечественной войны». И полагает, что в действиях сотрудников компаний-застройщиков усматриваются «признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 244 УК РФ» — уничтожение мест захоронения участников войны с фашизмом. «Полагаем, что компании-застройщику проще сровнять с землей и уничтожить захоронение, чем соблюдать определенный порядок действий, установленный законодательством, которым предписано останавливать работы, — пишет Щелканов. — Поэтому они умышленно скрывают данные факты и уничтожают обнаруженные захоронения».
А дальше все пошло по накатанной колее. Следственное управление передало заявление Щелканова в прокуратуру, а прокуратура — на сей раз за подписью начальника Управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов Ю. И. Смирнова — сообщила, что ранее по аналогичным обращениям «проводились проверки» и что «каких-либо конкретных фактов не выявлено».
Стройки века идут — при полном безразличии властей и правоохранительных органов, которые сообщают (цитируем упомянутый ответ Н. А. Поповой), что «бережное отношение к праху и памяти погибших обеспечено нормами федерального законодательства».
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Досье «Новой»
Самым скандальным проектом Cмольного, связанным со строительством на местах боев, по праву считается история с возведением мусорного полигона на Синявинских высотах. По итогам общественных слушаний в Кировске 14 028 человек выступили против этого проекта, после чего он был заморожен. Тем не менее на подготовку к строительству полигона из городского бюджета успели потратить более 120 миллионов рублей.