Градсовет обреченный
Девичья память губернатора
О необходимости повысить статус Градостроительного совета Валентина Матвиенко заявила прошлым летом — на пике скандала, разгоревшегося вокруг строительства здания новой биржи, обезобразившего классические панорамы Петербурга. Сначала — в эфире радиостанции «Эхо Москвы», когда губернатор попыталась переложить ответственность за градостроительные ошибки на архитектурное сообщество, утверждая:
— Не губернатор, не правительство утверждают проект. Проекты утверждает Градостроительный совет.
Хотя едва ли Валентине Ивановне не было известно, что решения Градостроительного совета никакой юридической силы не имеют, носят чисто рекомендательный характер, а проектную документацию согласовывают ею же назначенные главы профильных комитетов, и ни один серьезный проект не может быть реализован без подписи губернатора.
После выступления на «Эхе» Валентина Матвиенко развила ту же мысль на заседании Совета по сохранению культурного наследия. И ему губернатор прочила более значительную роль, подчеркивая:
— Совет по сохранению культурного наследия именно по нашей инициативе стал «при правительстве Петербурга». Это авторитетный профессиональный общественный институт, тут академики архитектуры, доктора искусствоведческих, исторических и других наук, археологи, руководители органов охраны памятников, представители общественных организаций — ВООПИиК, Фонда имени Лихачева. Это именно та площадка, где и должны вестись профессиональные разговоры и выработка конкретных решений.
Однако в дальнейшем тему с повышением реальной роли совета предпочли замять. Что и не удивительно — он куда строптивее градостроительного. Лишним тому подтверждением стало выступление на упомянутом заседании Александра Марголиса, завершенное публичным вручением главе города письма, содержавшего критический анализ положения дел в сфере охраны наследия и нового строительства, а также ряд предложений. Например, о проведении расследования «с целью выяснения механизма принятия наиболее вопиющих противоправных решений в отношении объектов культурного наследия исторического центра Санкт-Петербурга и определения персональной ответственности за них». Сами посудите, стоило ли после выдвижения такого требования ожидать удовлетворения другого, следовавшего за ним:
«Активизировать работу Градостроительного совета и Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга, расширив их права при принятии решений, касающихся сохранения наследия в границах исторического центра (его охранных зон), нового строительства и реконструктивных мероприятий в пределах зоны регулирования застройки, в обязательном порядке вынося на их рассмотрение все вопросы, касающиеся нового строительства, реконструкции и реставрации в указанных границах».
Минул почти год. Губернатор на это письмо не ответила до сих пор.
Крайние полузащитники
Совет по сохранению культурного наследия — аттестованный Валентиной Матвиенко как «профессиональный, интеллектуально мощный консультативный орган, способный на поиск тактических и стратегических решений» — к реальному участию в разработке этих решений так и не подпустили.
Ставку сделали на Градостроительный совет. С ним дело иметь проще: он большей частью сформирован из практикующих архитекторов, руководителей мастерских — особо зависимых и от инвесторов, и от власти. В его рядах, впрочем, предложенное расширение полномочий не встретило особого энтузиазма. Высказывались опасения, что Градсовет никаких реальных прав так и не получит, его попросту сделают крайним.
Первым тому подтверждением стала порученная ему работа над ошибками создателей новой биржи и высотного комплекса «Финансист».
На июльском заседании Совета по сохранению культурного наследия Валентина Матвиенко приводила следующие цифры:
— По согласованному проекту биржи отметка верхнего 16-го этажа — 54,3 метра. Сооруженный объект — это 18 этажей высотой 67,6 м. Для жилого комплекса «Финансист» историко-культурной экспертизой установлена предельно допустимая высота 60 м. Сооруженный объект — 64,75 м. Конечная высота с декоративными элементами — 69,84 м. Данные официально подтверждены проверкой КГИОП. Таким образом, очевидное превышение утвержденной, согласованной высоты по бирже составляет 13 метров, по объекту «Финансист» — 9,84.
Вице-губернатор Александр Вахмистров вслед за тем заявил, что руководство города согласится с любым вердиктом по корректировке высоток, принятым Градостроительным советом.
Председатель Петербургского союза архитекторов Владимир Попов тогда, правда, выражал недовольство постановкой вопроса — ни один из проектов раньше на градсовете не рассматривался, а теперь согласовавшие их чиновники хотят переложить на него ответственность.
Тем не менее градсовет посвятил этой проблеме несколько заседаний.
Эксперты, представив наглядные результаты компьютерного моделирования, пришли к выводу: чтобы новостройки не вторгались в панораму Стрелки Васильевского острова, оба здания необходимо понизить до 42 метров. Чиновники приняли свое решение — «Финансист» оставить как есть, а новую биржу срезать на 3,6 м. В итоге разобрали на ней декоративный козырек — на том, похоже, и успокоились.
Лучше меньше, да хуже
6 марта губернатор Валентина Матвиенко подписала постановление, утвердившее новое положение о Градостроительном совете и его состав. Пояснялось, что статус градсовета повышен — отныне он действует не при главе КГА, а при правительстве Петербурга. Пресс-служба КГА заявила о существенном расширении состава совета — «за счет городского художественного блока, специалистов в сфере транспорта, инженерных систем, подземных коммуникаций». Однако простая арифметика опровергает эти заверения. Ранее градсовет состоял из 71 эксперта, из них 27 человек входили в художественную секцию. Теперь же общий список сократился до 53 позиций, художественную секцию влили в общий состав, сохранив при этом только 9 ранее значившихся в ней специалистов.
В новый состав градсовета не попали не только академик Татьяна Славина, чье имя связано с десятками экспертиз, обосновавших уничтожение исторического Петербурга, но и такие известные его защитники, как главный разработчик высотных регламентов архитектор Борис Николащенко и авторитетный историк архитектуры профессор Владимир Лисовский. Неожиданностью стало и исключение бывшего главного художника Петербурга Ивана Уралова — что плохо увязывается с декларируемым усилением «художественного блока», а больше смахивает на стремление избавиться от еще одного критика современной градостроительной политики.
«Новая» направила Юрию Митюреву письмо с просьбой ответить на вопросы: почему названных специалистов исключили из градсовета, кто персонально формировал новый его состав и какими критериями при этом руководствовался? Последний вопрос остался без ответа. По первым же двум главный архитектор отписался так:
«Решение по пересмотру состава Градостроительного совета принималось руководством Комитета по градостроительству и архитектуре в связи с необходимостью включения в состав основного совета участников художественной секции в количестве 7 человек, а также специалистов по транспорту, подземному строительству и инженерии. В связи с ограничениями по количественному составу мы были вынуждены не включать нескольких членов градсовета в новый списочный состав».
О том, что, согласно положению о Градостроительном совете, его состав утверждается «правительством Санкт-Петербурга из числа ведущих представителей архитектурного сообщества Санкт-Петербурга по представлению главного архитектора Санкт-Петербурга», главный архитектор деликатно умолчал.
В положении нет ни слова о том, что состав градсовета ограничен каким-то конкретным числом экспертов. Недоумение вызывает и тот факт, что придуманное господином Митюревым «вынужденное ограничение» не помешало ему при формировании нового состава отнести к числу ведущих представителей архитектурного сообщества Петербурга Сергея Чобана, с 1992 года — гражданина Германии. Именно в качестве руководителя немецкой архитектурной мастерской Чобан, в тандеме с мастерской Сергея Герасимова, одержал победу в двух конкурсах, заявленных как международные, снискав расположение заказчика — возглавляемой Сергеем Матвиенко компании.
Нашлось место в новом градсовете и двум бывшим главным архитекторам — Олегу Харченко, согласовавшему в свое время проекты «Монблана», новой биржи и других признанных градостроительными ошибками объектов, и превзошедшему своего предшественника Александру Викторову, отправленному в отставку под определение Валентины Матвиенко — «большой тормоз».
С выбыванием профессора Лисовского Петербургское отделение ВООПИиК вообще лишилось представительства в Градостроительном совете — мнение старейшей в стране организации профессиональных защитников памятников тут, очевидно, больше никому не интересно. Хотя существенная часть выносимых на рассмотрение градсовета проектов предлагается к реализации в границах объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Совершенно неубедительными выглядят и корявые попытки объяснить исключение Бориса Николащенко необходимостью усилить совет представителями то ли транспортного цеха, то ли инженерного.
И вот ведь как получается — летом губернатор именно Борису Николащенко поручает перепроверить все локальные доминанты, признавая его лучшим специалистом в этом деле и понимая, что обращение власти к его авторитету позволит восстановить изрядно подорванное доверие общества к руководству города. А по весне Николащенко уже больше не относят к числу «ведущих представителей архитектурного сообщества», из каковых формируется Градостроительный совет?
Демократоимитатор
Нас пытаются заверить — затеянное реформирование градсовета понадобилось для усиления его роли. Однако сравнительный анализ двух положений о Градостроительном совете — действовавшего до сих пор и нынешнего — подводит к выводу ровно противоположному.
Из перечня основных целей и задач градсовета исчезли такие положения, как «повышение качества проектов» и «развитие архитектурного искусства». Нынче главное — «повышение эффективности принятия решений в сфере градостроительства и архитектуры» и «устойчивое развитие территории Санкт-Петербурга на основе новейших достижений и технологий».
Вымарана строка об осуществляемом советом контроле за исполнением согласованных проектных решений. Градсовет лишился еще целого ряда ранее закрепленных за ним прав:
— «запрашивать от структурных подразделений Администрации Санкт-Петербурга, проектных и строительных организаций, застройщиков и заказчиков вне зависимости от ведомственной принадлежности и форм собственности проектную документацию, а также дополнительную информацию, необходимую для рассмотрения вопросов, находящихся в компетенции совета»;
— «обследовать строящиеся и построенные объекты в целях определения качества реализации проекта и ведения строительных работ в соответствии с согласованной проектной документацией»;
— «вносить в Управление государственного архитектурно-строительного надзора КГА представления о приостановке строительства, ведущегося с нарушением утвержденных проектных решений или не имеющего согласования и производимого самовольно».
А чтобы члены градсовета не слишком докучали власти со своими инициативами, из нового положения предусмотрительно исключили их право обращаться к председателю совета с предложениями о рассмотрении конкретных проектов. Если раньше главный архитектор обязан был провести заседание, «если к нему поступит обращение, подписанное не менее одной третью членов совета», то теперь формирование повестки дня — исключительная прерогатива председателя.
Градсовет избавили и от такой ранее закрепленной за ним функции, как «рассмотрение условий архитектурных и градостроительных конкурсов, объявляемых администрацией Санкт-Петербурга». В то время как эксперты, да и сами архитекторы все чаще указывают на то, что многие градостроительные ошибки закладываются именно на стадии определения условий конкурса.
Зато у нового градсовета появилось право рассматривать предложения по внесению изменений в Генеральный план и Правила землепользования и застройки.
Можно предположить, что именно этот — наиболее зависимый из всех существующих советов — и будет служить неким демократоимитатором, обеспечивающим видимость получения общественного удовлетворения при внедрении «исключительных» проектов от инвесторов, не желающих считаться с установленными правилами.
Татьяна ЛИХАНОВА