«твердая память губернатора»
13-й арбитражный апелляционный суд не удовлетворил жалобу Института региональной прессы (ИРП). Решение городского арбитража осталось в силе: взыскать с ИРП 725 тыс. руб. в пользу КУГИ, а сам институт выселить из Дома журналиста. Символично, что из-за судебной ошибки в дате пресс-конференция, посвященная окончанию тяжбы, прошла на день раньше собственно оглашения итогов судебной гонки. Несмотря на то что в момент проведения пресс-конференции решение суда еще не было известно, сомнений в том, каким именно оно будет, у собравшихся не было.
Институт региональной прессы выселен из Домжура
Раздвоение председателя
На посвященную окончанию суда пресс-конференцию ИРП пригласил представителя КУГИ Сергея Круглика, а также председателя Союза журналистов Петербурга Андрея Константинова и директора ООО «Дом журналиста» Андрея Баконина. Однако никто из приглашенных не пришел.
— Я думаю, вы знаете, что два Андрея Дмитриевича — Баконин и Константинов — на самом деле одно и то же лицо, — сразу же раскрыла интригу Анна Шароградская, директор Института региональной прессы. — Почему же он присутствует, а точнее, не присутствует сегодня в двух ипостасях? Потому что большую часть рабочего времени этот человек проводит в АЖУРе (Агентство журналистских расследований. — Ред.). Но когда сотрудники ИРП приходили в АЖУР к Константинову, чтобы получить его подпись на документах, имеющих отношение к работе ООО «Дома журналиста», он отвечал, что не может в этот момент выступать в качестве директора общества. Застать же Баконина в Домжуре практически не представляется возможным. Поэтому мы надеялись, что Андрей Дмитриевич придет к нам во второй своей ипостаси и расскажет, куда делись деньги за два помещения, которые Домжур в течение 2007 года сдавал в аренду «Российской газете» и «Ассоциации издателей СПб и ЛО», но плату за которые КУГИ теперь почему-то требует с ИРП. Хотя для меня было очевидно, что никто не придет, поскольку представители ООО «Дом журналиста» ни разу не появились на заседаниях суда.
Из-за того, что факт сдачи по акту (т. е. возвращение двух из трех комнат от ИРП Дому журналиста) не был зарегистрирован в ГБР, суд посчитал, что ИРП сам сдавал эти комнаты в аренду и получал за них деньги. Суд не принял во внимание, что именно Домжур заключил с указанными выше арендаторами собственные контракты (заверенные копии есть в материалах дела), а Институт не имеет к ним никакого отношения.
Все эти бумажные споры легко можно повернуть и так и эдак — дело лишь в доброй воле суда. На сей раз выходит, что не важно, если КУГИ дважды получит деньги за одно и то же; важно, что какую-то бумажку (договор о передаче прав от московского сетевого Института развития прессы, который изначально арендовал комнаты у Домжура, петербургскому самостоятельному Институту региональной прессы) вовремя не зарегистрировали.
Анна Шароградская полагает, что выселение ИРП из Домжура — вовсе не спор хозяйствующих субъектов, а расправа городских властей с неугодной неправительственной организацией.
— История нашего противостояния длинная, если я начну перечислять все действия, за которые нас могли бы преследовать, мы не уйдем отсюда до утра, — пошутила Анна Аркадьевна. Однако из общей массы она все же выделила два особенно ярких эпизода.
Два повода, один институт
Первый имел место в 2003 году, поздно вечером в пятницу. Почему так важен день недели? Потому что мероприятие завершилось ровно с началом субботы, когда наступил День тишины перед губернаторскими выборами.
В самый последний момент будущая глава города Валентина Матвиенко согласилась встретиться с журналистами, которых уволили из различных городских СМИ — как они полагали, это было сделано, чтобы они не могли критиковать Матвиенко во время предвыборной кампании.
— На той встрече я сказала, почему не считаю Валентину Ивановну подходящей кандидатурой на пост губернатора, — вспоминает Анна Шароградская. — Причина в том, что, будучи вице-премьером по социальным вопросам, она не показала того профессионализма в решении социальных вопросов, который позволял бы надеяться, что в качестве губернатора госпожа Матвиенко будет работать эффективно. Я также высказала сомнение, что от госпожи Матвиенко можно ожидать, что ситуация со свободой прессы изменится в лучшую сторону. Не сомневаюсь, что у нынешнего губернатора твердая память.
Кстати, первая попытка выселения ИРП из Домжура была предпринята еще в 2004 году, вскоре после описываемых событий.
Второй эпизод связан с запрещенной ныне национал-большевистской партией. ИРП взялся организовать пресс-конференцию Эдуарда Лимонова в Петербурге, чтобы дать ему возможность рассказать об арестованных партийных активистах. В частности, одному из них отказали в просьбе встретиться с умиравшим отцом — хотя спустя всего три месяца освободили.
— В тот момент рассматривался вопрос о закрытии НБП, — вспоминает Анна Шароградская. — Пять раз из Союза журналистов ко мне посылали парламентера. Она приходила и говорила: «Отмените». Я отказывалась. «Вы хотите оставаться в этом доме?» (Домжуре. — А. Б.) Я ответила: «Я хочу, чтобы ИРП оставался в Доме журналиста, но мы не отменим пресс-конференцию. Пусть те люди, которые звонят вам, позвонят мне, и я объясню им свою позицию».
Пресс-конференция с Лимоновым прошла, как и было объявлено. ИРП теперь располагается по новому адресу: Лиговский, 73, офис 314.
Также Институт региональной прессы в свое время предоставил возможность высказаться Анатолию Собчаку — когда перед ним неожиданно закрылись двери других информационных агентств.
— Нас иногда спрашивают: зачем мы предоставляем слово людям из категории «если они придут к власти, нас же первых поставят к стенке»? Такова наша политика, таково наше представление о свободе слова, — пояснила Анна Шароградская. — Кстати, если когда-нибудь госпожа Матвиенко окажется в том же положении, что и Собчак, — наши двери открыты и для нее.
На вопрос журналиста, почему ИРП не обращается за помощью в Комитет по печати, Анна Шароградская ответила:
— Потому же, почему я не подписываю никаких писем президенту. Я считаю, что пресса (а также связанные с ней институты) должны дистанцироваться от власти. Когда Андрей Константинов направлялся в Смольный, чтобы просить губернатора сохранить Домжур за журналистами, я задала ему вопрос: «Не лучше ли решать эту проблему в правовом поле?» Я хочу, чтобы было ясно: нам не нужно помогать, нас поддерживает гражданское общество. Меня больше всего огорчает, что не все журналисты понимают: это мы защищаем их права.
Работа Института региональной прессы продолжается.
2003 г. Валентина Матвиенко беседует с уволенными журналистами
Раздвоение председателя
На посвященную окончанию суда пресс-конференцию ИРП пригласил представителя КУГИ Сергея Круглика, а также председателя Союза журналистов Петербурга Андрея Константинова и директора ООО «Дом журналиста» Андрея Баконина. Однако никто из приглашенных не пришел.
— Я думаю, вы знаете, что два Андрея Дмитриевича — Баконин и Константинов — на самом деле одно и то же лицо, — сразу же раскрыла интригу Анна Шароградская, директор Института региональной прессы. — Почему же он присутствует, а точнее, не присутствует сегодня в двух ипостасях? Потому что большую часть рабочего времени этот человек проводит в АЖУРе (Агентство журналистских расследований. — Ред.). Но когда сотрудники ИРП приходили в АЖУР к Константинову, чтобы получить его подпись на документах, имеющих отношение к работе ООО «Дома журналиста», он отвечал, что не может в этот момент выступать в качестве директора общества. Застать же Баконина в Домжуре практически не представляется возможным. Поэтому мы надеялись, что Андрей Дмитриевич придет к нам во второй своей ипостаси и расскажет, куда делись деньги за два помещения, которые Домжур в течение 2007 года сдавал в аренду «Российской газете» и «Ассоциации издателей СПб и ЛО», но плату за которые КУГИ теперь почему-то требует с ИРП. Хотя для меня было очевидно, что никто не придет, поскольку представители ООО «Дом журналиста» ни разу не появились на заседаниях суда.
Из-за того, что факт сдачи по акту (т. е. возвращение двух из трех комнат от ИРП Дому журналиста) не был зарегистрирован в ГБР, суд посчитал, что ИРП сам сдавал эти комнаты в аренду и получал за них деньги. Суд не принял во внимание, что именно Домжур заключил с указанными выше арендаторами собственные контракты (заверенные копии есть в материалах дела), а Институт не имеет к ним никакого отношения.
Все эти бумажные споры легко можно повернуть и так и эдак — дело лишь в доброй воле суда. На сей раз выходит, что не важно, если КУГИ дважды получит деньги за одно и то же; важно, что какую-то бумажку (договор о передаче прав от московского сетевого Института развития прессы, который изначально арендовал комнаты у Домжура, петербургскому самостоятельному Институту региональной прессы) вовремя не зарегистрировали.
Анна Шароградская полагает, что выселение ИРП из Домжура — вовсе не спор хозяйствующих субъектов, а расправа городских властей с неугодной неправительственной организацией.
— История нашего противостояния длинная, если я начну перечислять все действия, за которые нас могли бы преследовать, мы не уйдем отсюда до утра, — пошутила Анна Аркадьевна. Однако из общей массы она все же выделила два особенно ярких эпизода.
Шароградская и пустота (за правым плечом — остутствующий Константинов, за левым — отсутствующий Баконин)
Два повода, один институт
Первый имел место в 2003 году, поздно вечером в пятницу. Почему так важен день недели? Потому что мероприятие завершилось ровно с началом субботы, когда наступил День тишины перед губернаторскими выборами.
В самый последний момент будущая глава города Валентина Матвиенко согласилась встретиться с журналистами, которых уволили из различных городских СМИ — как они полагали, это было сделано, чтобы они не могли критиковать Матвиенко во время предвыборной кампании.
— На той встрече я сказала, почему не считаю Валентину Ивановну подходящей кандидатурой на пост губернатора, — вспоминает Анна Шароградская. — Причина в том, что, будучи вице-премьером по социальным вопросам, она не показала того профессионализма в решении социальных вопросов, который позволял бы надеяться, что в качестве губернатора госпожа Матвиенко будет работать эффективно. Я также высказала сомнение, что от госпожи Матвиенко можно ожидать, что ситуация со свободой прессы изменится в лучшую сторону. Не сомневаюсь, что у нынешнего губернатора твердая память.
Кстати, первая попытка выселения ИРП из Домжура была предпринята еще в 2004 году, вскоре после описываемых событий.
Второй эпизод связан с запрещенной ныне национал-большевистской партией. ИРП взялся организовать пресс-конференцию Эдуарда Лимонова в Петербурге, чтобы дать ему возможность рассказать об арестованных партийных активистах. В частности, одному из них отказали в просьбе встретиться с умиравшим отцом — хотя спустя всего три месяца освободили.
— В тот момент рассматривался вопрос о закрытии НБП, — вспоминает Анна Шароградская. — Пять раз из Союза журналистов ко мне посылали парламентера. Она приходила и говорила: «Отмените». Я отказывалась. «Вы хотите оставаться в этом доме?» (Домжуре. — А. Б.) Я ответила: «Я хочу, чтобы ИРП оставался в Доме журналиста, но мы не отменим пресс-конференцию. Пусть те люди, которые звонят вам, позвонят мне, и я объясню им свою позицию».
Пресс-конференция с Лимоновым прошла, как и было объявлено. ИРП теперь располагается по новому адресу: Лиговский, 73, офис 314.
Также Институт региональной прессы в свое время предоставил возможность высказаться Анатолию Собчаку — когда перед ним неожиданно закрылись двери других информационных агентств.
— Нас иногда спрашивают: зачем мы предоставляем слово людям из категории «если они придут к власти, нас же первых поставят к стенке»? Такова наша политика, таково наше представление о свободе слова, — пояснила Анна Шароградская. — Кстати, если когда-нибудь госпожа Матвиенко окажется в том же положении, что и Собчак, — наши двери открыты и для нее.
На вопрос журналиста, почему ИРП не обращается за помощью в Комитет по печати, Анна Шароградская ответила:
— Потому же, почему я не подписываю никаких писем президенту. Я считаю, что пресса (а также связанные с ней институты) должны дистанцироваться от власти. Когда Андрей Константинов направлялся в Смольный, чтобы просить губернатора сохранить Домжур за журналистами, я задала ему вопрос: «Не лучше ли решать эту проблему в правовом поле?» Я хочу, чтобы было ясно: нам не нужно помогать, нас поддерживает гражданское общество. Меня больше всего огорчает, что не все журналисты понимают: это мы защищаем их права.
Работа Института региональной прессы продолжается.
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА
Прямая речь
Андрей КОНСТАНТИНОВ, председатель Союза журналистов Петербурга:
— Я ничего не могу прокомментировать, так как не слежу за судьбой ИРП, последние их коллизии прошли мимо меня.