На ленинградском народном фронте без перемен

«Мы хотим жить в цивилизованном обществе, обеспечивающем достойное существование, политические и гражданские права в соответствии с уровнем передовых стран.
Мы хотим участвовать в принятии политических решений, определяющих жизнь нашей страны и нашего города.
Наша цель — гражданское демократическое общество, реальное народовластие, правовое государство».

Это не выдержки из программы нынешней демократической оппозиции и не цитата из выступления кого-либо из оппозиционных демократов. Это Манифест, принятый учредительным съездом Ленинградского народного фронта 17 июня 1989 года.
Субботнюю встречу в Музее политической истории членов ЛНФ — организации, которая два десятилетия назад была самой влиятельной политической силой Ленинграда и дала путевку в жизнь многим политикам российского и городского уровня, — злые языки заранее называли «ночью в музее», на манер известного фильма, где действуют ожившие экспонаты. Но никто из пришедших считать себя экспонатом не захотел: те, кто начинал демократические преобразования в северной столице, готовы и сегодня бороться за то же дело, которое — увы — во многом надо начинать сначала.
Встреча началась с демонстрации слайд-фильма, сделанного правозащитником Леонидом Романковым — где оживали старые фотографии и предвыборные плакаты, где митингующие (числом во много раз больше, чем в нынешние времена) держали лозунги «Ударим перестройкой по коммунизму!» и «Демократия — через многопартийность» и где на зрителя «наплывали» тогда еще молодые (или сравнительно молодые) лица нынешних ветеранов демократического движения, многие из которых сидели в зале. Юрий Нестеров и Александр Беляев, Сергей Егоров и Михаил Амосов, Андрей Болтянский и Михаил Бегак, Ольга Курносова и Борис Моисеев, Александр Винников и Александр Сунгуров, Михаил Горный и Анатолий Голов, Виктор Смирнов и Петр Лансков, Георгий Трубников и Сергей Басов… И на фоне ностальгических настроений подумалось: а если бы тогда, в июне 89-го, показать участникам съезда ЛНФ документальный фильм про июнь 2009-го? Чем бы его сочли? Неудачной шуткой или «антиутопией» в духе Оруэлла?
— Должны ли мы у кого-то просить прощения за то, к чему пришли? — спросил у присутствующих Юрий Нестеров (двадцать лет назад один из лидеров ЛНФ, а затем народный депутат России и Ленсовета). — Несем ли мы ответственность за то, что не сумели удержать вектор демократических перемен? Как сделать так, чтобы возродился прежний дух солидарности, чувства собственного достоинства, уважения друг к другу?
По сути, все остальные выступления были посвящены ответам на эти вопросы.
— То, что выпало нам за эти годы, — заметит Александр Винников (ныне лидер движения «За Россию без расизма»), — удается не каждому поколению. Уверен: все было не зря! В конце концов, через двадцать лет мы не в лагерях, а здесь, в этом зале. И прежний страх уже никогда не вернется.
Ему возразит лидер питерского отделения ОГФ Ольга Курносова: «Моя мама реально испытывает страх, и мне, как человеку, находящемуся под следствием по уголовному делу, это видно — нас опять пытаются запугать».
— Настоящие демократы сегодня встречаются большей частью в автобусах с ОМОНом», — пошутит Леонид Романков. И констатирует: в Ленсовете было 70% демократов, в Законодательном собрании первого созыва был еще достаточно приличный состав — но затем началась перевербовка депутатов в лагерь исполнительной власти. И с каждым созывом становилось все хуже.
— Наблюдается устойчивый тренд в сторону ограничения демократии уменьшения влияния законодательной власти на ситуацию в городе, — скажет Романков. — В Ленсовете были математики, экономисты, инженеры — люди с хорошими мозгами, и они заложили основы демократического устройства. А потом начался откат. И сегодня в ЗакСе только один депутат, сохранивший демократические взгляды, хотя и ушедший в «Справедливую Россию», Алексей Ковалев.
По словам лидера фракции ЛНФ в Ленсовете, известного ныне юриста, профессора Сергея Егорова, во фракции в лучшее время было до 80 человек (из 378 депутатов Ленсовета). При этом о поддержке программы ЛНФ во время предвыборной кампании заявляли 136 будущих депутатов — но не все из них вступили во фракцию, многие разошлись по другим. «Что отличало нас от других фракций?» — спросил Егоров. И сам ответил на вопрос, процитировав строки из песни автора статьи, написанной в декабре 1991-го:
На первом рубеже так мир казался прост;
Так был понятен путь, бесхитростен и ясен,
И хрупкий лед надежд казался безопасен –
Мы по нему всегда шагали в полный рост…
— Этим мы и отличались — мы всегда шагали в полный рост, — заявил Егоров. — И мы были единственной фракцией, где бывшие члены КПСС составляли лишь малую часть — около 20%, в то время как в целом в Ленсовете их было больше половины. Что было главным в программе ЛНФ? Строительство правового демократического государства. Этого мы добиться не смогли: уже осенью 1990 года началось движение в сторону от демократии, а способом для этого стали призывы к всенародному избранию глав исполнительной власти. ЛНФ был против, мы выступали за формирование исполнительной власти — властью представительной, при соблюдении принципа разделения властей. И уже в 1992 году ЛНФ констатировал, что власть так и осталась у бывшей коммунистической номенклатуры.
— Мы не стали другими, мы не изменили своим принципам, — скажет председатель Ленсовета в 1991–1993 годах Александр Беляев. — То, что ЛНФ смог сделать, он сделал. Тогда правящая элита раскололась: одна устроила ГКЧП, другая обменяла надстройку на распил базиса.
— Мы сейчас в конце авторитарной волны, — заявит президент центра «Стратегия» и руководитель отделения прикладной политологии питерского филиала Высшей школы экономики Александр Сунгуров. — Начинается новый период, и сейчас очень важен опыт тех, кто помнит, как все это начиналось. Нам чрезвычайно нужен семинар «работы над ошибками».
— Такие прекрасные лица в фильме Романкова, — вздохнет глава «Лиги избирательниц» Татьяна Дорутина. — И куда все ушло? Кто тогда мог подумать, что 20 лет спустя надо будет начинать все сначала? А Виктор Смирнов, возглавлявший в Ленсовете контрольную комиссию, заявит: «Манифест ЛНФ актуален и сегодня, вместо демократии, к которой мы призывали, мы получили самодержавие и коррупцию, вместо справедливого распределения общественного богатства — присвоение его узким кругом лиц».
— Могли ли мы прийти к другому? — спросит сопредседатель Союза потребителей России Анатолий Голов. — Мы сами в Ленсовете не смогли выбрать между Мариной Салье и Петром Филипповым и призвали в председатели Анатолия Собчака. Наши ошибки были связаны с тем, что не было опыта. Многие думали, что рынок все расставит по местам. Но дикий мир мог построить только дикий рынок! Сейчас надо не пытаться воссоздать клуб «Перестройка» или ЛНФ — надо начинать «этап диссидентов», формулировать моральные оценки происходящего.
— В 1989–1991 годах поле политики было относительно простым, — скажет профессор питерского филиала ГУ-ВШЭ, известный социолог Владимир Костюшев. — Оно было разделено на «реформаторов» и «консерваторов» как в структурах власти, так и в самом обществе. И ЛНФ смог выполнить несколько важных функций, в том числе институциональной народной формы поддержки групп власти, ориентированных на реформы, организационной консолидации и идеологической артикуляции демократического движения, подготовки последующих проектов политической и идеологической модернизации… Да, авторитаризм — распространенная во многих странах реакция на быструю эпоху перемен. Но это вовсе не означает, что в ближайшее время начнется движение маятника в сторону демократии, хотя сейчас в народе налицо устойчивое состояние недовольства.
— Сегодня мы живем в стране, которую у нас украли, — заявит экс-депутат Ленсовета и ЗакСа Михаил Амосов. — Власть не контролируется обществом, многие проблемы — те же, что 20 лет назад. Тогда миссия ЛНФ была — создать альтернативу КПСС, а сегодня эту миссию пытается выполнять «Яблоко», которое я считаю продолжением ЛНФ. И я хочу процитировать известную песню Юрия Визбора (как раз в субботу знаменитому барду исполнилось бы 75 лет. — Б. В.): «Спокойно, дружище, спокойно — у нас еще все впереди».
…Это был не вечер воспоминаний — и не вечер сожалений, как мы все проиграли. Жизнь — не матч футбольных команд, а общество — не зрители на трибуне, а полноправные участники игры. Побежденными за эти двадцать лет оказались не демократы из ЛНФ — побежденным оказалось общество, добровольно выбравшее тех, кто сегодня правит страной, и потому в полной мере разделяющее ответственность за случившееся. И только общество — а вовсе не политики, которым в одиночку не решить эту задачу, — может изменить ситуацию. Так же, как двадцать лет назад.

Борис ВИШНЕВСКИЙ