Сам себе ислам
С минаретов Узбекистана славят Аллаха и «пророка» его — Каримова
Узбекский лидер Ислам Каримов установил в своей стране теократию, при которой возможна только его точка зрения. Все остальные — экстремистские
Пепел Андижана стучит в сердца
По мнению правозащитников, правительство Ислама Каримова еще в начале девяностых годов взяло курс на подавление общественной жизни в Узбекистане. В 1992 году узбекский лидер запретил деятельность основных политических партий, которые были вынуждены перенести свою деятельность в другие страны. Фактически с того времени вся общественная жизнь Узбекистана свелась к религиозной сфере. Тем более что в указанный период благотворительные исламские организации, главным образом зарубежные, построили на свои средства в Узбекистане почти 4 тысячи мечетей (в советское время работало всего лишь 80). Тогда же в стране появились и собственно узбекские религиозные движения, и зарубежные — в том числе такие, как «Хезб ут-тахрир». В 1997 году возникло Исламское движение Узбекистана.
В декабре 1997 года произошли наманганские события, когда были убиты несколько узбекских милиционеров и чиновников (одному человеку при этом отрезали голову). Власти официально приписали это действиям радикальных исламских движений. Такую же роль в создании образа врага сыграли пять взрывов, прогремевшие в Ташкенте в 1999 году, в результате чего погибли десятки человек. До сих пор нет окончательной версии, кто к ним причастен. Но именно после 1999 года международные наблюдатели отметили усиление борьбы правительства Узбекистана с теми мусульманскими группами, которые не признавали руководящей роли правительства.
— Когда HRW говорит о репрессиях против мусульман, — заявил Игорь Воронцов, — мы имеем в виду независимых верующих, которые не ходили в официальные мечети и изучали Коран на дому. По узбекскому законодательству это считается совершенно незаконным, и таких людей уже в середине девяностых годов начали активно преследовать.
Между тем в узбекской народной традиции очень важную роль играет именно домашнее изучение ислама, когда группы людей добровольно собираются дома у какого-нибудь мудрого муллы и обсуждают Коран. Но домашнее религиозное обучение было категорически запрещено властями, которые заговорили об опасности ваххабизма. Обсуждение Корана вне стен официальных мечетей стало приравниваться к попыткам свержения конституционного строя в Узбекистане — об этом говорит одна из статей национального Уголовного кодекса.
События, произошедшие в Андижане в 2005 году, как раз и были связаны с так называемым обществом «Акрамия», которое официальные власти тоже причислили к ваххабитским. Религиозный мыслитель Акрам Юлдашев написал небольшую книгу, в которой предложил некий вариант общественного договора власти и граждан на принципах ислама, что-то вроде нового социального учения. Ряд бизнесменов Андижана попытался создать сообщество, в котором деловые люди хотели воплотить в жизнь принципы Юлдашева. Однако их деятельность власти объявили экстремистской, бизнесмены были арестованы, а их семьи подверглись репрессиям. Все это совпало с тяжелейшей экономической ситуацией в стране. В результате в течение нескольких дней на улицах и площадях Андижана собирались его жители с требованиями улучшения условий жизни, а также немедленного освобождения опальных бизнесменов.
Протестующие призывали Ислама Каримова прислушаться к их требованиям и справедливо разобраться в ситуации. В ответ официальные власти направили в мятежный Андижан войска, которые открыли огонь по мирным гражданам. По официальным данным, было убито 180 человек, по сведениям международных наблюдателей, убитых оказалось более 400, а по показаниям свидетелей, число жертв достигало нескольких тысяч. Как рассказывали очевидцы, разбегавшихся с площадей андижанцев солдаты добивали в отдаленных улицах и переулках.
Совет Европы, международные правозащитные организации потребовали независимого расследования, но Ислам Каримов категорически отказался пустить в Узбекистан иностранных наблюдателей. И тогда против страны были введены международные санкции, ограничившие въезд в Европу нескольких высокопоставленных узбекских чиновников, и частично торговлю с республикой. К сожалению, на днях стало известно, что ЕС готовится отменить эти санкции, несмотря на то что Узбекистан не выполнил требования европейских правозащитников. В ответ на это решение организация Amnesty International заявила, что будет добиваться независимого расследования — по словам правозащитников, убийство сотен человек не должно подлежать забвению.
Экстремизм с бородой
— По официальной версии, главные приметы людей, которые подозреваются в экстремистской деятельности, следующие: длинная борода и чтение намаза пять раз в день, — рассказывает Игорь Воронцов. — На таких основаниях людей бросают в тюрьмы как экстремистов. Хотя на самом деле главная причина преследований в том, что эти люди не славят Каримова, не ходят в мечети, где все прослушивается и записывается.
Даже в тюрьмах религиозных заключенных держат в отдельных помещениях, в очень строгих условиях. Если тюремные смотрители замечают, что арестованные читают молитвы, их наказывают еще строже, о чем HRW неоднократно получает сигналы из тюрем. По данным правозащитных организаций, в тюрьмах Узбекистана содержится от 10 до 15 тысяч заключенных за религиозные убеждения. Власти, по словам Игоря Воронцова, загнали всех верующих в лояльные Каримову мечети, требуя, чтобы вся религиозная жизнь происходила только в официальном поле. Имамы и муллы должны регулярно подтверждать свою преданность лично Каримову, и если они этого не делают, то сами исчезают таинственным образом или их официально арестовывают.
Несколько известных духовных лидеров, исчезнувших в последние годы, так и не были найдены.
— Всех, кто не клялся публично в верности Каримову, называли ваххабитами, — говорит Игорь Воронцов. — За групповые встречи не на территории мечети можно подвергнуться уголовному преследованию. У правозащитников есть факты, когда люди за изучение Корана в домашних условиях получали и десять, и двенадцать лет тюрьмы. Причем распространена практика, когда религиозные заключенные не выходят и по истечении срока: за несколько месяцев до этого им, как в советских лагерях, назначают новый арест за мелкие нарушения — за то, что пуговица не застегнута, не так поздоровался, добавляют 5–7 лет. Прямо в тюрьме проводится суд. Семьи этих заключенных постоянно третируются местной милицией, членами местных районных советов — махалей. Правда, по наблюдениям правозащитников, в последнее время арестов стало меньше, хотя в 2008 году прошла очередная волна таких репрессий.
— По моим наблюдениям, реальная исламская угроза Узбекистану намного ниже, чем ее представляет местное правительство, — считает Игорь Воронцов. — На самом деле господин Каримов просто боится потерять власть. Поэтому, несмотря на попытку отменить санкции против Узбекистана, международные правозащитные организации стоят на жестких позициях — никакое правительство не может безнаказанно расстреливать своих граждан.
Ситуация с нарушением прав человека в Узбекистане, по мнению правозащитников, остается самой сложной в сравнении с другими бывшими советскими республиками.
Именно об этом говорил в своем докладе, прозвучавшем в Смольном институте свободных искусств и наук, юрист Игорь Воронцов, который с 2007 по 2009 год являлся представителем Human Rights Watch (HRW) в Узбекистане. Известный российский юрист-правозащитник рассказал о мониторинге, который сотрудники HRW вели на протяжении нескольких лет, пытаясь проследить, как в этом государстве соблюдаются гражданские свободы и какую роль в политике и общественной жизни страны играет исламский фактор.
Пепел Андижана стучит в сердца
По мнению правозащитников, правительство Ислама Каримова еще в начале девяностых годов взяло курс на подавление общественной жизни в Узбекистане. В 1992 году узбекский лидер запретил деятельность основных политических партий, которые были вынуждены перенести свою деятельность в другие страны. Фактически с того времени вся общественная жизнь Узбекистана свелась к религиозной сфере. Тем более что в указанный период благотворительные исламские организации, главным образом зарубежные, построили на свои средства в Узбекистане почти 4 тысячи мечетей (в советское время работало всего лишь 80). Тогда же в стране появились и собственно узбекские религиозные движения, и зарубежные — в том числе такие, как «Хезб ут-тахрир». В 1997 году возникло Исламское движение Узбекистана.
В декабре 1997 года произошли наманганские события, когда были убиты несколько узбекских милиционеров и чиновников (одному человеку при этом отрезали голову). Власти официально приписали это действиям радикальных исламских движений. Такую же роль в создании образа врага сыграли пять взрывов, прогремевшие в Ташкенте в 1999 году, в результате чего погибли десятки человек. До сих пор нет окончательной версии, кто к ним причастен. Но именно после 1999 года международные наблюдатели отметили усиление борьбы правительства Узбекистана с теми мусульманскими группами, которые не признавали руководящей роли правительства.
— Когда HRW говорит о репрессиях против мусульман, — заявил Игорь Воронцов, — мы имеем в виду независимых верующих, которые не ходили в официальные мечети и изучали Коран на дому. По узбекскому законодательству это считается совершенно незаконным, и таких людей уже в середине девяностых годов начали активно преследовать.
Между тем в узбекской народной традиции очень важную роль играет именно домашнее изучение ислама, когда группы людей добровольно собираются дома у какого-нибудь мудрого муллы и обсуждают Коран. Но домашнее религиозное обучение было категорически запрещено властями, которые заговорили об опасности ваххабизма. Обсуждение Корана вне стен официальных мечетей стало приравниваться к попыткам свержения конституционного строя в Узбекистане — об этом говорит одна из статей национального Уголовного кодекса.
События, произошедшие в Андижане в 2005 году, как раз и были связаны с так называемым обществом «Акрамия», которое официальные власти тоже причислили к ваххабитским. Религиозный мыслитель Акрам Юлдашев написал небольшую книгу, в которой предложил некий вариант общественного договора власти и граждан на принципах ислама, что-то вроде нового социального учения. Ряд бизнесменов Андижана попытался создать сообщество, в котором деловые люди хотели воплотить в жизнь принципы Юлдашева. Однако их деятельность власти объявили экстремистской, бизнесмены были арестованы, а их семьи подверглись репрессиям. Все это совпало с тяжелейшей экономической ситуацией в стране. В результате в течение нескольких дней на улицах и площадях Андижана собирались его жители с требованиями улучшения условий жизни, а также немедленного освобождения опальных бизнесменов.
Протестующие призывали Ислама Каримова прислушаться к их требованиям и справедливо разобраться в ситуации. В ответ официальные власти направили в мятежный Андижан войска, которые открыли огонь по мирным гражданам. По официальным данным, было убито 180 человек, по сведениям международных наблюдателей, убитых оказалось более 400, а по показаниям свидетелей, число жертв достигало нескольких тысяч. Как рассказывали очевидцы, разбегавшихся с площадей андижанцев солдаты добивали в отдаленных улицах и переулках.
Совет Европы, международные правозащитные организации потребовали независимого расследования, но Ислам Каримов категорически отказался пустить в Узбекистан иностранных наблюдателей. И тогда против страны были введены международные санкции, ограничившие въезд в Европу нескольких высокопоставленных узбекских чиновников, и частично торговлю с республикой. К сожалению, на днях стало известно, что ЕС готовится отменить эти санкции, несмотря на то что Узбекистан не выполнил требования европейских правозащитников. В ответ на это решение организация Amnesty International заявила, что будет добиваться независимого расследования — по словам правозащитников, убийство сотен человек не должно подлежать забвению.
Экстремизм с бородой
— По официальной версии, главные приметы людей, которые подозреваются в экстремистской деятельности, следующие: длинная борода и чтение намаза пять раз в день, — рассказывает Игорь Воронцов. — На таких основаниях людей бросают в тюрьмы как экстремистов. Хотя на самом деле главная причина преследований в том, что эти люди не славят Каримова, не ходят в мечети, где все прослушивается и записывается.
Даже в тюрьмах религиозных заключенных держат в отдельных помещениях, в очень строгих условиях. Если тюремные смотрители замечают, что арестованные читают молитвы, их наказывают еще строже, о чем HRW неоднократно получает сигналы из тюрем. По данным правозащитных организаций, в тюрьмах Узбекистана содержится от 10 до 15 тысяч заключенных за религиозные убеждения. Власти, по словам Игоря Воронцова, загнали всех верующих в лояльные Каримову мечети, требуя, чтобы вся религиозная жизнь происходила только в официальном поле. Имамы и муллы должны регулярно подтверждать свою преданность лично Каримову, и если они этого не делают, то сами исчезают таинственным образом или их официально арестовывают.
Несколько известных духовных лидеров, исчезнувших в последние годы, так и не были найдены.
— Всех, кто не клялся публично в верности Каримову, называли ваххабитами, — говорит Игорь Воронцов. — За групповые встречи не на территории мечети можно подвергнуться уголовному преследованию. У правозащитников есть факты, когда люди за изучение Корана в домашних условиях получали и десять, и двенадцать лет тюрьмы. Причем распространена практика, когда религиозные заключенные не выходят и по истечении срока: за несколько месяцев до этого им, как в советских лагерях, назначают новый арест за мелкие нарушения — за то, что пуговица не застегнута, не так поздоровался, добавляют 5–7 лет. Прямо в тюрьме проводится суд. Семьи этих заключенных постоянно третируются местной милицией, членами местных районных советов — махалей. Правда, по наблюдениям правозащитников, в последнее время арестов стало меньше, хотя в 2008 году прошла очередная волна таких репрессий.
— По моим наблюдениям, реальная исламская угроза Узбекистану намного ниже, чем ее представляет местное правительство, — считает Игорь Воронцов. — На самом деле господин Каримов просто боится потерять власть. Поэтому, несмотря на попытку отменить санкции против Узбекистана, международные правозащитные организации стоят на жестких позициях — никакое правительство не может безнаказанно расстреливать своих граждан.
Наталья ШКУРЕНОК