Не место для дискуссий
— Вы рисуете порочный круг: губернатор, имея административный ресурс, обеспечивает избрание депутатов, которые потом способствуют ее утверждению на новый срок. И так до бесконечности. Как его разорвать?
Сегодня Законодательное собрание отмечает юбилей: ровно 15 лет назад, 14 декабря 1994 года, состоялось его первое заседание
Перечеркнутая история
Из сорока девяти депутатов, которые начали тогда работу в Мариинском дворце (по одному округу выборы не состоялись), десять человек заседают в ЗакСе и сегодня: Алексей Ковалев, Владимир Гольман, Сергей Никешин, Аркадий Крамарев, Ватаняр Ягья, Андрей Ловягин, Игорь Высоцкий, Константин Серов, Никита Ананов, Олег Сергеев. Что до остальных, то Сергей Миронов — ныне председатель Совета Федерации, Игорь Артемьев — глава Федеральной антимонопольной службы, Станислав Зыбин — судья Уставного суда, Александр Прохоренко — председатель Комитета по внешним связям. А некоторых уже нет в живых: Юрия Гладкова, Виктора Новоселова, Сергея Тарасова, Михаила Пирогова, Германа Гардымова, Виталия Сычева…
Собрание рождалось в драматической ситуации — после того, как Ленсовет 21-го созыва, избранный весной 1990 года, и заслуженно считавшийся самым демократическим и ярким в России, был 21 декабря 1993 года распущен президентом Борисом Ельциным с подачи мэра Анатолия Собчака.
Теперь в Мариинском дворце о Ленсовете стараются лишний раз не вспоминать: он — часть той, далекой и непонятной нынешним парламентариям эпохи, когда выиграть выборы можно было, не имея денег и вопреки административному ресурсу. Когда избиратели голосовали за программы кандидатов, а не за мешок с продуктами, и когда депутаты не только не выполняли указания исполнительной власти, но и отменяли ее незаконные решения. Ленсоветовцев не зовут на юбилейные мероприятия ЗакСа — для большинства нынешних депутатов история питерского парламентаризма начинается лишь с них самих. А когда на 15-летие начала работы Ленсовета в апреле 2005 года в Мариинском дворце устроили фотовыставку, ее быстро свернули: настолько выразительной была разница эпох и лиц…
Что касается Смольного, то там депутатов Ленсовета откровенно ненавидят, ведь именно они когда-то заставили партийно-хозяйственную номенклатуру (немалая часть которой сегодня вновь у власти) пережить небывалое унижение и трястись от страха за свою судьбу. И не случайно их лишают надбавок к пенсии (зато предоставляют их бывшим партийным и комсомольским функционерам) и при каждом удобном случае презрительно отзываются об «этих демократах», которые «все развалили».
Золотой депутатский фонд
После черной осени 1993 года мэрия смогла свести счеты с Ленсоветом, который мешал ей бесконтрольно распоряжаться городом, его имуществом и финансами. Вместо Ленсовета было предписано организовать новый орган, с усеченным в восемь раз численным составом (50 депутатов вместо 400) и со столь же усеченными полномочиями. Положение, утвержденное единолично Собчаком, фактически оставляло за Собранием одну функцию: утверждать предложенный мэрией бюджет и другие законы. Всех чиновников мэр назначал и снимал сам, у Собрания (все депутаты которого, кроме председателя и его замов, должны были работать на общественных началах) не предусматривалось ни права распоряжения городской собственностью и землей, ни контрольных полномочий, ни права утверждения структуры мэрии и расходов на ее содержание. Однако ничего не значащим органом ЗакС все же не стал.
Половина депутатов первого созыва работали или в Ленсовете, или в райсоветах, завоевали свои мандаты в жесткой борьбе и вовсе не собирались быть декорацией при всевластном мэре. И уже через два года ЗакС сумел отвоевать себе полномочия, присущие парламенту в любой демократической стране. Собрание приняло законы о бюджетной и налоговой политике, о распоряжении недвижимостью, добилось утверждения законом адресной программы капитальных вложений, получило право утверждать структуру мэрии и согласовывать важнейшие кадровые назначения, запретило протекционистское предоставление налоговых льгот и займов из бюджета единоличным решением мэра. Наконец, ЗакС запретил мэрии в самодеятельном порядке издавать нормативные акты, подменять своими распоряжениями законы, принял Устав Петербурга и не допустил взятия городом на себя кабальных обязательств по кредиту в 200 миллионов долларов для печально известного РАО «ВСМ» — что спасло Петербург от финансовой ямы.
Конечно, среди депутатов встречались разные люди. И пресловутый «депутатский фонд» был изобретен именно в первом созыве ЗакСа — как благодарность за нужное Собчаку решение о переносе выборов мэра. Но все же первый созыв разительно отличался от нынешнего — наличием множества ярких личностей, способных не только иметь собственное мнение, но и аргументированно его отстаивать, так что исполнительной власти приходилось с ним считаться.
На фига козе баян
А потом все покатилось назад. Сперва медленно, затем все быстрее. С каждыми новыми выборами исполнительной власти удавалось проводить все большее число послушных ей депутатов и все успешнее не допускать избрания непослушных. С каждыми новыми выборами все большую роль играли деньги и административный ресурс. И с каждыми новыми выборами депутатам становилось яснее, что только лояльность Смольному может помочь сохранению мандата — а нелояльность приведет к его потере.
Результат не замедлил сказаться: нынешнее Законодательное собрание существенно отличается от своих предшественников.
Оно передает администрации свои полномочия, давая ей право принимать нормативные акты по большинству городских вопросов, что делает ненужным соответствующие законы. Оно не мешает исполнительной власти тратить деньги налогоплательщиков на «проекты века». Оно санкционирует рост налогов и коммунальных тарифов. Оно не может серьезно оппонировать администрации — в лучшем случае ему удается уговорить Смольный пойти на какие-то уступки. «Губернатор требует!» — объяснение многих голосований в Мариинском дворце. В демократическом государстве законодательная власть требует от исполнительной выполнять принимаемые ею законы, а не администрация требует от депутатов выполнять ее волю…
Да, ЗакС принимает немало законов, которые полезны для горожан. И путем лавирования, уступок и уговоров ему удается порой утверждать решения, которые защищают граждан или существенно улучшают то, что вносит Смольный. Генплан, ПЗЗ, закон о зеленых насаждениях, закон о доплатах к пенсиям, инициативы по приравниванию блокадников к участникам войны, законы о социальной защите льготников… Однако роль, которую сегодня играет ЗакС в системе городской власти, на порядок меньше той, что была задумана отцами-основателями питерского парламентаризма. Современный Мариинский дворец все больше начинает напоминать своего давнего предшественника — Ленинградский городской совет депутатов трудящихся, который работал по командам, поступавшим из Ленгорисполкома или из обкома КПСС
Помнится, двадцать лет назад мы справедливо решили, что такой орган нам больше не нужен. И пошли готовиться к выборам Ленсовета 21-го созыва.
Вадим ТЮЛЬПАНОВ, председатель Законодательного собрания, депутат второго — четвертого созывов: «Если не шумит парламент — шумит улица»
— Какую роль в городском парламенте играет оппозиция? На что она может повлиять?
— Городской парламент представляет интересы всех горожан — приверженцев четырех разных политических платформ. Не хватает только «Яблока» для того, чтобы отразить полный комплекс петербургских воззрений. Оппозиция обладает «голосами», которые зачастую определяют исход голосования при принятии того или иного закона, и голосом, который благодаря парламентским прениям слышит весь Петербург: депутатские баталии транслируют все городские СМИ. Собственно, ЗакС наполовину состоит из оппозиции, ведь у «Единой России» нет абсолютного большинства в Собрании. Поэтому я никогда не уверен в исходе голосования, не могу предположить, куда заведет депутатов дискуссия.
— Вы можете сравнить прежнюю и нынешнюю оппозицию?
— В четвертый созыв попало много новичков — главным образом они пополнили оппозиционные фракции. КПРФ на сто процентов состоит из депутатов, избранных два года назад впервые. Им пришлось многому учиться, но сейчас оппозиция 4-го созыва уже достигла уровня оппозиционных фракций предыдущих лет. Другое дело, что в оппозиции сейчас не хватает таких ярких личностей, какими были в третьем созыве Михаил Амосов и Наталия Евдокимова из «Яблока». Но я надеюсь, что, согласно предложению Дмитрия Медведева, зарегистрированные партии вскоре будут освобождены от сбора подписей для участия в выборах и «Яблоко» сможет войти в следующий состав Собрания. Я считаю, что это будет полезно городскому парламенту.
— Практика работы Законодательного собрания в этом созыве такова, что если коммунисты или «Справедливая Россия» вносят законопроект, то, как они уверяют, он не принимается парламентским большинством лишь только потому, что исходит от оппозиции...
— Мы никогда не оцениваем законопроект исходя из того, кто его внес. Любая фракция может внести проект, и он имеет шансы быть принятым. Другое дело, что мы против оголтелого популизма, чем, бывает, страдают оппоненты «Единой России», особенно в предвыборный период.
— Много ли было примеров, когда принимались законопроекты оппозиционных сил?
— Только в последнее время было принято около десятка законопроектов, внесенных депутатами от КПРФ или «эсеров». Также мы поддержали около двух десятков их законодательных инициатив по изменению федеральных законов и обращений к высшим должностным лицам страны или города.
— Есть ли примеры, когда Собрание не соглашалось с тем, что вносит исполнительная власть? Очень многие полагают, что парламентское большинство практически штампует то, что вносит Смольный.
— Мы не штампуем, а поддерживаем. Причем я хочу подчеркнуть, что эта поддержка небезоговорочна. Да, первое чтение проходят практически все губернаторские предложения, но затем депутаты, как правило, вносят свои поправки, которые часто значительно корректируют принятый за основу документ. Так мы поступили с законом о зеленых насаждениях, внесенным губернатором. С другой стороны, и губернатор порой правит наши инициативы: присылает вето с поправками. В особенно сложных случаях мы создаем совместные рабочие группы, которые устраняют все противоречия, достигают компромисса. Это обычная законодательная рутинная работа.
— Во втором и третьем созыве ЗакСа было немало случаев, когда вето губернатора преодолевалось — депутаты настаивали на своей позиции. В четвертом созыве такого уже не вспомнить.
— В последнее время наша совместная со Смольным работа организована таким образом, что вето без поправок (когда губернатор считает закон вообще нецелесообразным) мы не получаем. То есть установлено законодательное взаимодействие, нацеленное на результат — получить эффективный и полезный закон. При губернаторе Владимире Яковлеве, как мне кажется, было много случаев, когда вето накладывалось, что называется, не глядя. Помните закон о доплатах к пенсиям до прожиточного минимума? Мы его во втором созыве приняли, губернатор прислал вето. Мы вето преодолели, опять получили вето со ссылкой на нарушение процедуры. Мы подали в суд и доказали, что процедура была соблюдена. Пока шло разбирательство, внесли тот же закон с новым названием. В результате закон, который ждали петербургские пенсионеры, вступил в силу, только когда город возглавил новый губернатор. Эти препирательства длились два года.
— Многие — и депутаты и журналисты — говорят, что по сравнению с первым и вторым созывом Собрание стало более официальным и более скучным.
— Отчасти согласен с этим, отчасти нет. В первых созывах были бурные баталии практически на каждом заседании. На решение одного вопроса депутаты могли потратить полдня и в конце концов получить вето. Сейчас баталий стало меньше, но они остались. И я считаю, что шумные дискуссии, споры ЗакСу обязательно нужны, ведь если не шумит парламент — шумит улица.
Михаил АМОСОВ, депутат Ленсовета 21-го созыва, депутат ЗакСа первого — третьего созывов («Яблоко»): «Демократия — единственный способ заставить власть выполнять волю граждан»
— Как начиналось Законодательное собрание?
— Собрание, которое было избрано в 1994 году, оказалось не таким, как предполагалось властями и мэром Анатолием Собчаком. В нем оказался очень большой процент людей, не связанных с бизнес-интересами, у которых были твердые демократические убеждения. Прекрасно помню первые выступления Анатолия Собчака перед депутатами (тогда, весной 1994 года, была избрана только половина депутатов, остальные были выбраны осенью): он говорил, что парламентарии должны собираться по субботам и утверждать решения, которые будут подготовлены в мэрии. Этого не случилось, и это было главное достоинство первого созыва, хотя он был по составу гораздо хуже, чем Ленсовет. И все равно он отличался от большинства законодательных органов нашей страны.
— Почему Собрание уже к третьему созыву пришло к состоянию, очень близкому к тому, о котором мечтал Собчак? Разве что собираются не по субботам, а по средам…
— Потому что губернатор не выбирается и не зависит от жителей. Когда законодательная и исполнительная власть избирается жителями — они самостоятельны, и смотрят на одни и те же вопросы с разных углов зрения. А когда одна из ветвей власти, причем более сильная, еще и не зависит от жителей, то ее возможности влиять на депутатский корпус оказываются просто безграничными…
— Но ведь именно депутаты утверждают губернатора!
— Формально да, а на практике исполнительная власть имеет огромные возможности при помощи административного ресурса влиять на состав депутатского корпуса. Ни для кого не секрет, что кандидатуры для включения в список от правящей партии обсуждаются в Смольном. И не депутаты решают, кто будет входить в городское правительство, а губернатор решает, кто будет входить в Законодательное собрание. Глава города оказывает максимальную помощь тем, кто будет ее поддерживать, а тех, кто с ней будет не согласен, старается заранее административным путем задавить: не допустить до выборов, обсчитать и так далее.
— Для этого исполнительная власть должна зависеть не от московских начальников, а от избирателей. Надо либо восстановить выборы губернаторов, либо — что мне нравится больше — чтобы именно ЗакС определял, кто будет губернатором, и по итогам выборов формировал правительство города.
— Сегодня так и запланировано: победившая партия предлагает три кандидатуры, и одну из них президент вносит для утверждения губернатором.
— Дьявол прячется в деталях: после выборов ЗакСа городское правительство не складывает полномочия и депутаты не формируют новое. И президенту предлагается не одна, а три кандидатуры губернатора. Это лишает партии возможности в ходе выборов ставить «персональные вопросы» — обсуждать, кто будет губернатором в случае их победы. Ведь окончательное решение остается за президентом. А оно должно быть за горожанами.
— Сперва депутаты боролись за усиление своих полномочий, и во многом добились этого. А затем начали отступать. Почему они так легко сдали то, что когда-то завоевали в жесткой борьбе?
— Ответственность за это лежит на избирателях: они избрали таких людей, которые готовы отдать полномочия, и избрали губернатора, который ведет себя недемократически. Многие хотели твердой руки, порядка, не дорожили демократическими ценностями, думали, что это не важно. Теперь начинают понимать, что демократия — не что-то, навязанное нам зловредным Западом вопреки нашим национальным традициям, а единственный способ заставить власть выполнять волю граждан.
Аркадий КРАМАРЕВ, депутат ЗакСа первого — четвертого созывов («Единая Россия»): «Влияние администрации более жесткое, чем требуется»
— Как изменился городской парламент на ваших глазах?
— Когда мы перешли на систему выборов по партийным спискам — многие вопросы стали рассматриваться кулуарно: на заседаниях фракций или на совете фракций. На обсуждение в Собрании они почти не выносятся, и на пленарное заседание приходят люди с уже состоявшимся решением.
— Но ведь фракции были и раньше!
— Тогда, когда существовала система выборов по мажоритарным округам, фракции не влияли так значительно на работу Собрания, как теперь. К тому же депутаты могли свободно переходить из фракции во фракцию, и многие делали это по несколько раз даже на протяжении одного созыва. Сейчас это запрещено законом — правда, есть люди, которые, формально оставаясь в своей фракции, на самом деле действуют совершенно независимо от нее. Особенно у «Справедливой России» с этим проблемы….
— Насколько сегодня Законодательное собрание влияет на ситуацию в городе?
— Влияет, но влияние администрации более жесткое, чем это требуется. Это было всегда, начиная с Анатолия Собчака, который пытался жестко регулировать жизнь Собрания, но у него не всегда это получалось.
— А почему получается у нынешней администрации?
— Мне кажется, что партийная основа, на которой мы работаем, сыграла свою роль в том, что все время ищутся компромиссы с исполнительной властью, причем чаще всего они не в пользу ЗакСа.
— Можно ли вообще назвать это компромиссом? Как сказали в Смольном — так и поступают…
— Не всегда. Хотя чаще всего именно так…
— Для вас это не огорчительно?
— Я руководствуюсь вопросом целесообразности. Если закон целесообразен — не имеет значения, кем он внесен, исполнительной властью или Собранием. Я вовсе не считаю, что Собрание всегда и во всем право: оно иногда допускает такие глупости, что хорошо если их кто-то может скорректировать. Хотя, конечно, раньше депутаты были более самостоятельными. Но это конституционный вопрос: у Ленсовета было в три раза больше прав, чем у ЗакСа. А наши права расстреляли в октябре 1993 года из танковых орудий.
— Однако после этого Собранию удалось за время первого созыва стать реальной властью в городе и сопротивляться администрации, отстаивая свою позицию.
— Я не считаю самой главной задачей отстаивать и сопротивляться. Наоборот, надо искать согласие, потому что страна одна, и устраивать склоки нет необходимости. Как-то надо договариваться, кроме, конечно, самых принципиальных вопросов. Я понимаю, что губернатор руководствуется не только своим частным мнением, а интересами города. Другое дело, что эти интересы мы понимаем по-разному.
Перечеркнутая история
Из сорока девяти депутатов, которые начали тогда работу в Мариинском дворце (по одному округу выборы не состоялись), десять человек заседают в ЗакСе и сегодня: Алексей Ковалев, Владимир Гольман, Сергей Никешин, Аркадий Крамарев, Ватаняр Ягья, Андрей Ловягин, Игорь Высоцкий, Константин Серов, Никита Ананов, Олег Сергеев. Что до остальных, то Сергей Миронов — ныне председатель Совета Федерации, Игорь Артемьев — глава Федеральной антимонопольной службы, Станислав Зыбин — судья Уставного суда, Александр Прохоренко — председатель Комитета по внешним связям. А некоторых уже нет в живых: Юрия Гладкова, Виктора Новоселова, Сергея Тарасова, Михаила Пирогова, Германа Гардымова, Виталия Сычева…
Собрание рождалось в драматической ситуации — после того, как Ленсовет 21-го созыва, избранный весной 1990 года, и заслуженно считавшийся самым демократическим и ярким в России, был 21 декабря 1993 года распущен президентом Борисом Ельциным с подачи мэра Анатолия Собчака.
Теперь в Мариинском дворце о Ленсовете стараются лишний раз не вспоминать: он — часть той, далекой и непонятной нынешним парламентариям эпохи, когда выиграть выборы можно было, не имея денег и вопреки административному ресурсу. Когда избиратели голосовали за программы кандидатов, а не за мешок с продуктами, и когда депутаты не только не выполняли указания исполнительной власти, но и отменяли ее незаконные решения. Ленсоветовцев не зовут на юбилейные мероприятия ЗакСа — для большинства нынешних депутатов история питерского парламентаризма начинается лишь с них самих. А когда на 15-летие начала работы Ленсовета в апреле 2005 года в Мариинском дворце устроили фотовыставку, ее быстро свернули: настолько выразительной была разница эпох и лиц…
Что касается Смольного, то там депутатов Ленсовета откровенно ненавидят, ведь именно они когда-то заставили партийно-хозяйственную номенклатуру (немалая часть которой сегодня вновь у власти) пережить небывалое унижение и трястись от страха за свою судьбу. И не случайно их лишают надбавок к пенсии (зато предоставляют их бывшим партийным и комсомольским функционерам) и при каждом удобном случае презрительно отзываются об «этих демократах», которые «все развалили».
Золотой депутатский фонд
После черной осени 1993 года мэрия смогла свести счеты с Ленсоветом, который мешал ей бесконтрольно распоряжаться городом, его имуществом и финансами. Вместо Ленсовета было предписано организовать новый орган, с усеченным в восемь раз численным составом (50 депутатов вместо 400) и со столь же усеченными полномочиями. Положение, утвержденное единолично Собчаком, фактически оставляло за Собранием одну функцию: утверждать предложенный мэрией бюджет и другие законы. Всех чиновников мэр назначал и снимал сам, у Собрания (все депутаты которого, кроме председателя и его замов, должны были работать на общественных началах) не предусматривалось ни права распоряжения городской собственностью и землей, ни контрольных полномочий, ни права утверждения структуры мэрии и расходов на ее содержание. Однако ничего не значащим органом ЗакС все же не стал.
Половина депутатов первого созыва работали или в Ленсовете, или в райсоветах, завоевали свои мандаты в жесткой борьбе и вовсе не собирались быть декорацией при всевластном мэре. И уже через два года ЗакС сумел отвоевать себе полномочия, присущие парламенту в любой демократической стране. Собрание приняло законы о бюджетной и налоговой политике, о распоряжении недвижимостью, добилось утверждения законом адресной программы капитальных вложений, получило право утверждать структуру мэрии и согласовывать важнейшие кадровые назначения, запретило протекционистское предоставление налоговых льгот и займов из бюджета единоличным решением мэра. Наконец, ЗакС запретил мэрии в самодеятельном порядке издавать нормативные акты, подменять своими распоряжениями законы, принял Устав Петербурга и не допустил взятия городом на себя кабальных обязательств по кредиту в 200 миллионов долларов для печально известного РАО «ВСМ» — что спасло Петербург от финансовой ямы.
Конечно, среди депутатов встречались разные люди. И пресловутый «депутатский фонд» был изобретен именно в первом созыве ЗакСа — как благодарность за нужное Собчаку решение о переносе выборов мэра. Но все же первый созыв разительно отличался от нынешнего — наличием множества ярких личностей, способных не только иметь собственное мнение, но и аргументированно его отстаивать, так что исполнительной власти приходилось с ним считаться.
На фига козе баян
А потом все покатилось назад. Сперва медленно, затем все быстрее. С каждыми новыми выборами исполнительной власти удавалось проводить все большее число послушных ей депутатов и все успешнее не допускать избрания непослушных. С каждыми новыми выборами все большую роль играли деньги и административный ресурс. И с каждыми новыми выборами депутатам становилось яснее, что только лояльность Смольному может помочь сохранению мандата — а нелояльность приведет к его потере.
Результат не замедлил сказаться: нынешнее Законодательное собрание существенно отличается от своих предшественников.
Оно передает администрации свои полномочия, давая ей право принимать нормативные акты по большинству городских вопросов, что делает ненужным соответствующие законы. Оно не мешает исполнительной власти тратить деньги налогоплательщиков на «проекты века». Оно санкционирует рост налогов и коммунальных тарифов. Оно не может серьезно оппонировать администрации — в лучшем случае ему удается уговорить Смольный пойти на какие-то уступки. «Губернатор требует!» — объяснение многих голосований в Мариинском дворце. В демократическом государстве законодательная власть требует от исполнительной выполнять принимаемые ею законы, а не администрация требует от депутатов выполнять ее волю…
Да, ЗакС принимает немало законов, которые полезны для горожан. И путем лавирования, уступок и уговоров ему удается порой утверждать решения, которые защищают граждан или существенно улучшают то, что вносит Смольный. Генплан, ПЗЗ, закон о зеленых насаждениях, закон о доплатах к пенсиям, инициативы по приравниванию блокадников к участникам войны, законы о социальной защите льготников… Однако роль, которую сегодня играет ЗакС в системе городской власти, на порядок меньше той, что была задумана отцами-основателями питерского парламентаризма. Современный Мариинский дворец все больше начинает напоминать своего давнего предшественника — Ленинградский городской совет депутатов трудящихся, который работал по командам, поступавшим из Ленгорисполкома или из обкома КПСС
Помнится, двадцать лет назад мы справедливо решили, что такой орган нам больше не нужен. И пошли готовиться к выборам Ленсовета 21-го созыва.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Карикатура Виктора БОГОРАДА
Из первых рук
О том, как изменилось петербургское Собрание со времен первого созыва, «Новой» рассказали старожилы Мариинского дворца
Вадим ТЮЛЬПАНОВ, председатель Законодательного собрания, депутат второго — четвертого созывов: «Если не шумит парламент — шумит улица»
— Какую роль в городском парламенте играет оппозиция? На что она может повлиять?
— Городской парламент представляет интересы всех горожан — приверженцев четырех разных политических платформ. Не хватает только «Яблока» для того, чтобы отразить полный комплекс петербургских воззрений. Оппозиция обладает «голосами», которые зачастую определяют исход голосования при принятии того или иного закона, и голосом, который благодаря парламентским прениям слышит весь Петербург: депутатские баталии транслируют все городские СМИ. Собственно, ЗакС наполовину состоит из оппозиции, ведь у «Единой России» нет абсолютного большинства в Собрании. Поэтому я никогда не уверен в исходе голосования, не могу предположить, куда заведет депутатов дискуссия.
— Вы можете сравнить прежнюю и нынешнюю оппозицию?
— В четвертый созыв попало много новичков — главным образом они пополнили оппозиционные фракции. КПРФ на сто процентов состоит из депутатов, избранных два года назад впервые. Им пришлось многому учиться, но сейчас оппозиция 4-го созыва уже достигла уровня оппозиционных фракций предыдущих лет. Другое дело, что в оппозиции сейчас не хватает таких ярких личностей, какими были в третьем созыве Михаил Амосов и Наталия Евдокимова из «Яблока». Но я надеюсь, что, согласно предложению Дмитрия Медведева, зарегистрированные партии вскоре будут освобождены от сбора подписей для участия в выборах и «Яблоко» сможет войти в следующий состав Собрания. Я считаю, что это будет полезно городскому парламенту.
— Практика работы Законодательного собрания в этом созыве такова, что если коммунисты или «Справедливая Россия» вносят законопроект, то, как они уверяют, он не принимается парламентским большинством лишь только потому, что исходит от оппозиции...
— Мы никогда не оцениваем законопроект исходя из того, кто его внес. Любая фракция может внести проект, и он имеет шансы быть принятым. Другое дело, что мы против оголтелого популизма, чем, бывает, страдают оппоненты «Единой России», особенно в предвыборный период.
— Много ли было примеров, когда принимались законопроекты оппозиционных сил?
— Только в последнее время было принято около десятка законопроектов, внесенных депутатами от КПРФ или «эсеров». Также мы поддержали около двух десятков их законодательных инициатив по изменению федеральных законов и обращений к высшим должностным лицам страны или города.
— Есть ли примеры, когда Собрание не соглашалось с тем, что вносит исполнительная власть? Очень многие полагают, что парламентское большинство практически штампует то, что вносит Смольный.
— Мы не штампуем, а поддерживаем. Причем я хочу подчеркнуть, что эта поддержка небезоговорочна. Да, первое чтение проходят практически все губернаторские предложения, но затем депутаты, как правило, вносят свои поправки, которые часто значительно корректируют принятый за основу документ. Так мы поступили с законом о зеленых насаждениях, внесенным губернатором. С другой стороны, и губернатор порой правит наши инициативы: присылает вето с поправками. В особенно сложных случаях мы создаем совместные рабочие группы, которые устраняют все противоречия, достигают компромисса. Это обычная законодательная рутинная работа.
— Во втором и третьем созыве ЗакСа было немало случаев, когда вето губернатора преодолевалось — депутаты настаивали на своей позиции. В четвертом созыве такого уже не вспомнить.
— В последнее время наша совместная со Смольным работа организована таким образом, что вето без поправок (когда губернатор считает закон вообще нецелесообразным) мы не получаем. То есть установлено законодательное взаимодействие, нацеленное на результат — получить эффективный и полезный закон. При губернаторе Владимире Яковлеве, как мне кажется, было много случаев, когда вето накладывалось, что называется, не глядя. Помните закон о доплатах к пенсиям до прожиточного минимума? Мы его во втором созыве приняли, губернатор прислал вето. Мы вето преодолели, опять получили вето со ссылкой на нарушение процедуры. Мы подали в суд и доказали, что процедура была соблюдена. Пока шло разбирательство, внесли тот же закон с новым названием. В результате закон, который ждали петербургские пенсионеры, вступил в силу, только когда город возглавил новый губернатор. Эти препирательства длились два года.
— Многие — и депутаты и журналисты — говорят, что по сравнению с первым и вторым созывом Собрание стало более официальным и более скучным.
— Отчасти согласен с этим, отчасти нет. В первых созывах были бурные баталии практически на каждом заседании. На решение одного вопроса депутаты могли потратить полдня и в конце концов получить вето. Сейчас баталий стало меньше, но они остались. И я считаю, что шумные дискуссии, споры ЗакСу обязательно нужны, ведь если не шумит парламент — шумит улица.
Михаил АМОСОВ, депутат Ленсовета 21-го созыва, депутат ЗакСа первого — третьего созывов («Яблоко»): «Демократия — единственный способ заставить власть выполнять волю граждан»
— Как начиналось Законодательное собрание?
— Собрание, которое было избрано в 1994 году, оказалось не таким, как предполагалось властями и мэром Анатолием Собчаком. В нем оказался очень большой процент людей, не связанных с бизнес-интересами, у которых были твердые демократические убеждения. Прекрасно помню первые выступления Анатолия Собчака перед депутатами (тогда, весной 1994 года, была избрана только половина депутатов, остальные были выбраны осенью): он говорил, что парламентарии должны собираться по субботам и утверждать решения, которые будут подготовлены в мэрии. Этого не случилось, и это было главное достоинство первого созыва, хотя он был по составу гораздо хуже, чем Ленсовет. И все равно он отличался от большинства законодательных органов нашей страны.
— Почему Собрание уже к третьему созыву пришло к состоянию, очень близкому к тому, о котором мечтал Собчак? Разве что собираются не по субботам, а по средам…
— Потому что губернатор не выбирается и не зависит от жителей. Когда законодательная и исполнительная власть избирается жителями — они самостоятельны, и смотрят на одни и те же вопросы с разных углов зрения. А когда одна из ветвей власти, причем более сильная, еще и не зависит от жителей, то ее возможности влиять на депутатский корпус оказываются просто безграничными…
— Но ведь именно депутаты утверждают губернатора!
— Формально да, а на практике исполнительная власть имеет огромные возможности при помощи административного ресурса влиять на состав депутатского корпуса. Ни для кого не секрет, что кандидатуры для включения в список от правящей партии обсуждаются в Смольном. И не депутаты решают, кто будет входить в городское правительство, а губернатор решает, кто будет входить в Законодательное собрание. Глава города оказывает максимальную помощь тем, кто будет ее поддерживать, а тех, кто с ней будет не согласен, старается заранее административным путем задавить: не допустить до выборов, обсчитать и так далее.
— Для этого исполнительная власть должна зависеть не от московских начальников, а от избирателей. Надо либо восстановить выборы губернаторов, либо — что мне нравится больше — чтобы именно ЗакС определял, кто будет губернатором, и по итогам выборов формировал правительство города.
— Сегодня так и запланировано: победившая партия предлагает три кандидатуры, и одну из них президент вносит для утверждения губернатором.
— Дьявол прячется в деталях: после выборов ЗакСа городское правительство не складывает полномочия и депутаты не формируют новое. И президенту предлагается не одна, а три кандидатуры губернатора. Это лишает партии возможности в ходе выборов ставить «персональные вопросы» — обсуждать, кто будет губернатором в случае их победы. Ведь окончательное решение остается за президентом. А оно должно быть за горожанами.
— Сперва депутаты боролись за усиление своих полномочий, и во многом добились этого. А затем начали отступать. Почему они так легко сдали то, что когда-то завоевали в жесткой борьбе?
— Ответственность за это лежит на избирателях: они избрали таких людей, которые готовы отдать полномочия, и избрали губернатора, который ведет себя недемократически. Многие хотели твердой руки, порядка, не дорожили демократическими ценностями, думали, что это не важно. Теперь начинают понимать, что демократия — не что-то, навязанное нам зловредным Западом вопреки нашим национальным традициям, а единственный способ заставить власть выполнять волю граждан.
Аркадий КРАМАРЕВ, депутат ЗакСа первого — четвертого созывов («Единая Россия»): «Влияние администрации более жесткое, чем требуется»
— Как изменился городской парламент на ваших глазах?
— Когда мы перешли на систему выборов по партийным спискам — многие вопросы стали рассматриваться кулуарно: на заседаниях фракций или на совете фракций. На обсуждение в Собрании они почти не выносятся, и на пленарное заседание приходят люди с уже состоявшимся решением.
— Но ведь фракции были и раньше!
— Тогда, когда существовала система выборов по мажоритарным округам, фракции не влияли так значительно на работу Собрания, как теперь. К тому же депутаты могли свободно переходить из фракции во фракцию, и многие делали это по несколько раз даже на протяжении одного созыва. Сейчас это запрещено законом — правда, есть люди, которые, формально оставаясь в своей фракции, на самом деле действуют совершенно независимо от нее. Особенно у «Справедливой России» с этим проблемы….
— Насколько сегодня Законодательное собрание влияет на ситуацию в городе?
— Влияет, но влияние администрации более жесткое, чем это требуется. Это было всегда, начиная с Анатолия Собчака, который пытался жестко регулировать жизнь Собрания, но у него не всегда это получалось.
— А почему получается у нынешней администрации?
— Мне кажется, что партийная основа, на которой мы работаем, сыграла свою роль в том, что все время ищутся компромиссы с исполнительной властью, причем чаще всего они не в пользу ЗакСа.
— Можно ли вообще назвать это компромиссом? Как сказали в Смольном — так и поступают…
— Не всегда. Хотя чаще всего именно так…
— Для вас это не огорчительно?
— Я руководствуюсь вопросом целесообразности. Если закон целесообразен — не имеет значения, кем он внесен, исполнительной властью или Собранием. Я вовсе не считаю, что Собрание всегда и во всем право: оно иногда допускает такие глупости, что хорошо если их кто-то может скорректировать. Хотя, конечно, раньше депутаты были более самостоятельными. Но это конституционный вопрос: у Ленсовета было в три раза больше прав, чем у ЗакСа. А наши права расстреляли в октябре 1993 года из танковых орудий.
— Однако после этого Собранию удалось за время первого созыва стать реальной властью в городе и сопротивляться администрации, отстаивая свою позицию.
— Я не считаю самой главной задачей отстаивать и сопротивляться. Наоборот, надо искать согласие, потому что страна одна, и устраивать склоки нет необходимости. Как-то надо договариваться, кроме, конечно, самых принципиальных вопросов. Я понимаю, что губернатор руководствуется не только своим частным мнением, а интересами города. Другое дело, что эти интересы мы понимаем по-разному.
Беседовал Борис ВИШНЕВСКИЙ