Места за креслами

Первое предложение — это, что называется, «места за креслами»: надо не предоставлять их, а снижать проходной барьер. Что касается второго, то оно вполне разумно, но не факт, что партии (в том числе непарламентские) получат возможность выступать на пленарном заседании Мариинского дворца — возможно, все ограничится конференциями или круглыми столами…
Нынешний барьер для прохождения в ЗакС — как известно, 7% (выше в России нельзя установить по федеральному закону, и питерские депутаты максимально подняли планку). Почему — понятно: высокий барьер — эффективный способ отсечения оппозиции от парламента.
Что изменится, если партия, получившая от 5 до 7% голосов, получит один мандат?
С одной стороны, это даст ей возможность пользоваться всеми правами, которые имеют парламентские партии, важнейшие из которых — освобождение на следующих выборах от сбора подписей при регистрации, и получение мест с решающим голосом в Горизбиркоме и нижестоящих избирательных комиссиях. Первое почти полностью избавляет оппозицию от опасности быть недопущенной к выборам административным путем — из-за якобы неправильных подписей (как это было сделано в 2007 году с «Яблоком» и СЕПР). Второе позволяет получить доступ к материалам и информации избирательных комиссий, от которых сегодня оппозиция отрезана, что резко затрудняет участие в выборах и не позволяет получить доказательства фальсификаций. С другой стороны, 5–7% голосов в питерском ЗакСе при пропорциональном подсчете голосов соответствовали бы трем-четырем мандатам, а вовсе не одному. То есть избиратели «малых партий» оказываются представленными в городском парламенте непропорционально своему числу и фактически ущемляются в правах. Ясным выходом было бы снижение барьера, но в этом не заинтересовано ни парламентское большинство, ни администрация (в 2005 году, когда в Петербурге переходили на исключительно пропорциональную систему, предложение о 5-процентном барьере было категорически отвергнуто).
Что касается парламентского часа, то «эсеры», как уже сказано, предложили дополнить регламент ЗакСа пунктом, где говорится, что не реже одного раза в месяц проводится упомянутое мероприятие «для общения с представителями политических партий, имеющих свои региональные отделения в Санкт-Петербурге» и что все партии получают возможность для выступления. Однако против участия партийцев (в том числе малых) в пленарном заседании выступил нынешний председатель Комитета по законодательству единоросс Виталий Милонов: мол, нельзя превращать Мариинский дворец в «трибуну озвучивания популистских идей», и вполне достаточно, если общение с оппозицией пройдет в формате конференций или круглых столов.
Тезис о популистских идеях не нов — им постоянно пользуется партия власти, когда надо отвергнуть предложение оппозиции. Правда, при этом как-то забывается истинное значение слов: популизм — это, как известно, политика, обращенная к народным массам и имеющая целью завоевать их доверие. Чем занимаются абсолютно все партии, рассчитывающие на поддержку граждан, и глупо их за это упрекать. Или г-н Милонов всерьез считает, что, когда законопроект, решающий важные для горожан проблемы (например, об увеличении социальных гарантий), вносит «Единая Россия» — это замечательно и правильно, а когда аналогичный законопроект вносит парламентская оппозиция — это популизм? Речь должна идти о другом: о реалистичности тех или иных законопроектов, предложений и обещаний. Но для этого надо оценивать их содержательно, а не клеить ярлыки. Для начала нужно дать возможность всем партиям предложения внести и обосновать — а потом уже говорить, что реализуемо, а что нет и почему.
Впрочем, в одном Милонов бесспорно прав. Если к идеям оппозиции в ЗакСе будут относиться так, как сегодня, не имеет ровно никакого значения, будут они озвучиваться на пленарном заседании, на круглом столе или на конференции. А если партия власти действительно захочет вступить в диалог и услышать мнение оппозиции — то и в этом случае не имеет принципиального значения, в каком формате это будет происходить.

Борис ВИШНЕВСКИЙ