Бологое: затерянный мир
Первый и главный удар во время крушения «Невского экспресса» 27 ноября 2009 года приняли на себя Центральная районная больница (ЦРБ) в Бологом и отделение скорой помощи при ней же (они находятся рядом и выручают друг друга как две соседки: то у одной нет соли, то у другой — хлеба). Но тот неожиданный удар держали здесь из последних сил. Там, где хромающая на обе ноги медицина была почти бессильна, оказались очень сильны врачи.
Лучшая медицинская помощь, на которую можно рассчитывать в районных больницах, — машины из Петербурга и вертолеты из Москвы
Мы приехали в Бологое спустя два месяца после трагедии на Октябрьской железной дороге, заставившей маленький город мобилизовать все силы. Провели вместе с медиками местной больницы и скорой помощи весь день, чтобы своими глазами увидеть условия, в которых они вынуждены работать, и чтобы понять, как и за счет чего в чрезвычайной ситуации спасают людей не в крупных городах, а где-нибудь в райцентрах. И могут ли спасти.
В Бологом (с населением 25 тысяч человек) и Бологовском районе (где проживает около 60 тысяч) больница только одна, и та на двести коек. Поэтому больных сюда без крайней необходимости не госпитализируют. Вдобавок из-за ремонта в одном из отделений лечебницы, начатого еще летом, но из-за безденежья так и не завершенного, мест тут поубавилось примерно вдвое. Лишних больных уложили в коридоры. «Временно». Врачи говорят, сначала ремонт обещали закончить к 1 сентября, потом к 1 декабря, к 1 января… Недавно сыпать обещаниями перестали. Лежащие в коридорах отгородились друг от друга занавесками из простыней.
— В ночь с 27 на 28 ноября всех не критических пациентов пришлось вынести в проходы, чтобы хватило места для пострадавших с «Невского экспресса», — рассказывает медсестра Надежда Прокофьева. — Нам сразу передали: их много…
Первый сигнал тревоги поступил от МЧС около 22 часов.
— Нам сообщили, что сошел с рельсов железнодорожный состав. Десятки пострадавших, по предварительным данным, — говорит старший фельдшер отделения скорой помощи Валентина Васильева. — Затем звонить стали непрерывно. Разные люди, с мобильных, но связь была отвратительная, ничего не слышно.
— Мы сразу начали вызывать врачей, фельдшеров, водителей, санитарок, — подхватывает главный врач отделения Владимир Илюхин. — Подняли весь коллектив — 36 человек. Все летели по единому звонку. Не важно, кто после дежурства, у кого грудные дети, у кого похороны, у кого отпуск, у кого выходной…
В это время на диспетчерском пункте скорой полным ходом шли сборы: комплектовали сумки с медикаментами, оснащали необходимым оборудованием кабины (а вернее, тем, что есть из необходимого оборудования), готовили носилки, искали машины…
У скорой помощи в Бологом на момент ЧП стояли в гараже пять автомобилей (после крушения «Невского экспресса» Горьковский автомобильный завод подарил врачам шестую «газель»). Но на ходу были только три. Правда, у одной из них не открывается боковая дверь, а у другой — парализованы обе задние (поэтому носилки с больными нужно втаскивать через боковую). Больница позаимствовала еще три уазика.
Первые бригады уехали на место происшествия в 22.30. Обратно вернулись с самыми тяжелыми пострадавшими в 1.30 ночи. Место крушения поезда — в 40 км от Бологого.
— Не дорога — беда, — вздыхает врач скорой помощи Жанна Тимошенко.
— Дороги там просто нет, — уточняет водитель скорой Борис Александров, — лес, лужи, непролазная грязь. «Газели» в ней застревали безнадежно. К тому же сотрудники ДПС и милиционеры направляли всех по дороге, по которой вообще нельзя было подъехать к месту происшествия.
Последние два-три километра пути врачи и фельдшеры скорой помощи (почти все — женщины) высаживались и шли пешком. Пробирались по колено в грязи, под дождем, с тяжелыми медицинскими сумками весом не меньше 10 кг. Позже водители, знающие эти окрестности, нашли подъезд прямо к поезду. Но это было уже позже…
— Тем не менее мы только одного человека не довезли до реанимации: скончался в пути. Те, кого довезли, все выжили, — подытоживает хирург ЦРБ Иван Семененко.
Врачей и медсестер Центральной районной больницы в ту неспокойную ночь тоже срочно вызвали на работу. 150 специалистов — врачей, медсестер и санитарок — сорвались и примчались на работу за минуты. Хотя общественный транспорт в Бологом ходит до 19 часов.
— С десяти вечера мы готовили операционные. У нас их всего две. Третью открыли в роддоме возле больницы, — объясняет главный врач ЦРБ Владимир Тарасов. — Еще развернули несколько дополнительных перевязочных. Все равно не хватало…
В Бологом ночью 28 ноября экстренно прооперировали только трех человек. Тех, кто ждать просто не мог. Которым помощь бологовской медсестры у перевернутого вагона была важней, чем усилия светил НИИ скорой помощи Склифосовского через сутки.
— Это были пациенты, для которых решался вопрос жизни и смерти, — рассказывает хирург Юрий Денисенко (из-за чрезвычайного происшествия он двое суток не уходил домой, как и его пятеро коллег). — Людей привезли с разрывами внутренних органов: селезенки, кишечника, желчного и мочевого пузыря. Всех — с обильной кровопотерей.
Остальным — тоже серьезно пострадавшим пассажирам с переломами позвоночника, ребер, рук, ног — кололи обезболивающее в лошадиных дозах и ждали машины из Петербурга и вертолеты из Москвы. Шесть хирургов (все, что есть в штате ЦРБ) в трех наспех подготовленных операционных спасали людей до середины следующего дня. Медики скорой помощи и районной больницы не скрывают, что за одну ночь израсходовали весь имевшийся у них запас медикаментов.
— Ходили по складам. Выгребли все что было, если честно, — полушепотом признается старший фельдшер отделения скорой помощи Валентина Васильева. — С финансированием в районе туго. И мы до сих пор даже необходимый минимум приобрести не смогли.
— Что-то из медикаментов на экстренный случай, конечно, найдем, — успокаивает хирург Иван Семененко. — Но если лечить только тем, что есть — это вода, пенициллин и витамины…
— После ЧП руководители департамента здравоохранения Тверской области нас попросили написать и прислать заявки: что нам нужно для нормальной работы, — продолжает Владимир Тарасов. — Мы написали: современная аппаратура, эффективные препараты. Но что толку? Мы уже лет десять шлем такие заявки, но пока ничего не получили из того, что просим. Хотя, чтобы сверху заявки требовали, это впервые…
На скорой ждут денег. Врачи здесь не сегодня завтра рискуют остаться без колес. Подарок Горьковского автозавода — новая «газель» — стоит неподвижно третий месяц. Нет средств, чтобы ее оформить, пройти техосмотр, получить номера и ездить. Кроме того, после ноябрьской аварии и многочасовой езды по бездорожью вышла из строя еще одна старая машина. Два месяца не находится в районном бюджете средств на запчасти для ее починки. Цена ремонта — 1500 рублей. Сейчас главный врач скорой помощи Владимир Илюхин откладывает деньги на нужную запчасть со своей зарплаты.
Чтобы было понятно, зарплаты в Бологом такие: ставка врача — 6000 руб., медсестры и фельдшера — 4300 руб., водителя — 4000 руб., санитарки — 3900 руб. Еще есть «ночные» деньги (20%-ная надбавка врачам, фельдшерам и медсестрам за ночные дежурства) и «путинские» (дифференцированная доплата по нацпроекту «Здоровье» — от двух до пяти тысяч рублей). Они и спасают от голодной смерти. И это не просто фигура речи.
У фельдшера Галины Кутжановой (вся жизнь — на скорой, год до пенсии) точнее, чем в бухгалтерской ведомости, рассчитаны расходы на месяц: 2450 рублей — квартплата, 295 рублей — за телефон, 155 рублей — за газ, 200 рублей — за электричество. Остальные деньги — на крупы, молоко, хлеб и печенье (с собой на работу). На чай и сахар тут скидываются всей бригадой…
— Чтобы мне, имея стаж и категорию, получать нормальные деньги (10–15 тысяч рублей), — рассуждает хирург Наталья Евтушенко, — необходимо работать на полторы ставки, каждый день, с утра до вечера, без выходных, и набрать не меньше 12 дежурств за месяц. Что я и делаю…
«За оказание медицинской помощи пострадавшим при крушении «Невского экспресса» сотрудникам Бологовской центральной районной больницы и отделения скорой помощи Минздрав РФ в декабре прислал почетные грамоты. Администрация тоже спохватилась: перед Новым годом такие же грамоты пришли от губернатора Тверской области.
Районные власти (те самые, что не могут изыскать в своем бюджете 1500 рублей на запчасти, на номера и техосмотр) в феврале пообещали премировать медиков, «особо отличившихся при спасении пассажиров «Невского экспресса». Для поощрения двухсот врачей и медсестер выделено 400 тысяч рублей. В Бологом еще не знают об этом. И этих денег как раз не ждут:
— Премия? Да что там премия! — отмахивается Галина Кутжанова. — Главное, что людям помогли! Уж как смогли…
Мы приехали в Бологое спустя два месяца после трагедии на Октябрьской железной дороге, заставившей маленький город мобилизовать все силы. Провели вместе с медиками местной больницы и скорой помощи весь день, чтобы своими глазами увидеть условия, в которых они вынуждены работать, и чтобы понять, как и за счет чего в чрезвычайной ситуации спасают людей не в крупных городах, а где-нибудь в райцентрах. И могут ли спасти.
В Бологом (с населением 25 тысяч человек) и Бологовском районе (где проживает около 60 тысяч) больница только одна, и та на двести коек. Поэтому больных сюда без крайней необходимости не госпитализируют. Вдобавок из-за ремонта в одном из отделений лечебницы, начатого еще летом, но из-за безденежья так и не завершенного, мест тут поубавилось примерно вдвое. Лишних больных уложили в коридоры. «Временно». Врачи говорят, сначала ремонт обещали закончить к 1 сентября, потом к 1 декабря, к 1 января… Недавно сыпать обещаниями перестали. Лежащие в коридорах отгородились друг от друга занавесками из простыней.
— В ночь с 27 на 28 ноября всех не критических пациентов пришлось вынести в проходы, чтобы хватило места для пострадавших с «Невского экспресса», — рассказывает медсестра Надежда Прокофьева. — Нам сразу передали: их много…
Первый сигнал тревоги поступил от МЧС около 22 часов.
— Нам сообщили, что сошел с рельсов железнодорожный состав. Десятки пострадавших, по предварительным данным, — говорит старший фельдшер отделения скорой помощи Валентина Васильева. — Затем звонить стали непрерывно. Разные люди, с мобильных, но связь была отвратительная, ничего не слышно.
— Мы сразу начали вызывать врачей, фельдшеров, водителей, санитарок, — подхватывает главный врач отделения Владимир Илюхин. — Подняли весь коллектив — 36 человек. Все летели по единому звонку. Не важно, кто после дежурства, у кого грудные дети, у кого похороны, у кого отпуск, у кого выходной…
В это время на диспетчерском пункте скорой полным ходом шли сборы: комплектовали сумки с медикаментами, оснащали необходимым оборудованием кабины (а вернее, тем, что есть из необходимого оборудования), готовили носилки, искали машины…
У скорой помощи в Бологом на момент ЧП стояли в гараже пять автомобилей (после крушения «Невского экспресса» Горьковский автомобильный завод подарил врачам шестую «газель»). Но на ходу были только три. Правда, у одной из них не открывается боковая дверь, а у другой — парализованы обе задние (поэтому носилки с больными нужно втаскивать через боковую). Больница позаимствовала еще три уазика.
Первые бригады уехали на место происшествия в 22.30. Обратно вернулись с самыми тяжелыми пострадавшими в 1.30 ночи. Место крушения поезда — в 40 км от Бологого.
— Не дорога — беда, — вздыхает врач скорой помощи Жанна Тимошенко.
— Дороги там просто нет, — уточняет водитель скорой Борис Александров, — лес, лужи, непролазная грязь. «Газели» в ней застревали безнадежно. К тому же сотрудники ДПС и милиционеры направляли всех по дороге, по которой вообще нельзя было подъехать к месту происшествия.
Последние два-три километра пути врачи и фельдшеры скорой помощи (почти все — женщины) высаживались и шли пешком. Пробирались по колено в грязи, под дождем, с тяжелыми медицинскими сумками весом не меньше 10 кг. Позже водители, знающие эти окрестности, нашли подъезд прямо к поезду. Но это было уже позже…
— Тем не менее мы только одного человека не довезли до реанимации: скончался в пути. Те, кого довезли, все выжили, — подытоживает хирург ЦРБ Иван Семененко.
Врачей и медсестер Центральной районной больницы в ту неспокойную ночь тоже срочно вызвали на работу. 150 специалистов — врачей, медсестер и санитарок — сорвались и примчались на работу за минуты. Хотя общественный транспорт в Бологом ходит до 19 часов.
— С десяти вечера мы готовили операционные. У нас их всего две. Третью открыли в роддоме возле больницы, — объясняет главный врач ЦРБ Владимир Тарасов. — Еще развернули несколько дополнительных перевязочных. Все равно не хватало…
В Бологом ночью 28 ноября экстренно прооперировали только трех человек. Тех, кто ждать просто не мог. Которым помощь бологовской медсестры у перевернутого вагона была важней, чем усилия светил НИИ скорой помощи Склифосовского через сутки.
— Это были пациенты, для которых решался вопрос жизни и смерти, — рассказывает хирург Юрий Денисенко (из-за чрезвычайного происшествия он двое суток не уходил домой, как и его пятеро коллег). — Людей привезли с разрывами внутренних органов: селезенки, кишечника, желчного и мочевого пузыря. Всех — с обильной кровопотерей.
Остальным — тоже серьезно пострадавшим пассажирам с переломами позвоночника, ребер, рук, ног — кололи обезболивающее в лошадиных дозах и ждали машины из Петербурга и вертолеты из Москвы. Шесть хирургов (все, что есть в штате ЦРБ) в трех наспех подготовленных операционных спасали людей до середины следующего дня. Медики скорой помощи и районной больницы не скрывают, что за одну ночь израсходовали весь имевшийся у них запас медикаментов.
— Ходили по складам. Выгребли все что было, если честно, — полушепотом признается старший фельдшер отделения скорой помощи Валентина Васильева. — С финансированием в районе туго. И мы до сих пор даже необходимый минимум приобрести не смогли.
— Что-то из медикаментов на экстренный случай, конечно, найдем, — успокаивает хирург Иван Семененко. — Но если лечить только тем, что есть — это вода, пенициллин и витамины…
— После ЧП руководители департамента здравоохранения Тверской области нас попросили написать и прислать заявки: что нам нужно для нормальной работы, — продолжает Владимир Тарасов. — Мы написали: современная аппаратура, эффективные препараты. Но что толку? Мы уже лет десять шлем такие заявки, но пока ничего не получили из того, что просим. Хотя, чтобы сверху заявки требовали, это впервые…
На скорой ждут денег. Врачи здесь не сегодня завтра рискуют остаться без колес. Подарок Горьковского автозавода — новая «газель» — стоит неподвижно третий месяц. Нет средств, чтобы ее оформить, пройти техосмотр, получить номера и ездить. Кроме того, после ноябрьской аварии и многочасовой езды по бездорожью вышла из строя еще одна старая машина. Два месяца не находится в районном бюджете средств на запчасти для ее починки. Цена ремонта — 1500 рублей. Сейчас главный врач скорой помощи Владимир Илюхин откладывает деньги на нужную запчасть со своей зарплаты.
Чтобы было понятно, зарплаты в Бологом такие: ставка врача — 6000 руб., медсестры и фельдшера — 4300 руб., водителя — 4000 руб., санитарки — 3900 руб. Еще есть «ночные» деньги (20%-ная надбавка врачам, фельдшерам и медсестрам за ночные дежурства) и «путинские» (дифференцированная доплата по нацпроекту «Здоровье» — от двух до пяти тысяч рублей). Они и спасают от голодной смерти. И это не просто фигура речи.
У фельдшера Галины Кутжановой (вся жизнь — на скорой, год до пенсии) точнее, чем в бухгалтерской ведомости, рассчитаны расходы на месяц: 2450 рублей — квартплата, 295 рублей — за телефон, 155 рублей — за газ, 200 рублей — за электричество. Остальные деньги — на крупы, молоко, хлеб и печенье (с собой на работу). На чай и сахар тут скидываются всей бригадой…
— Чтобы мне, имея стаж и категорию, получать нормальные деньги (10–15 тысяч рублей), — рассуждает хирург Наталья Евтушенко, — необходимо работать на полторы ставки, каждый день, с утра до вечера, без выходных, и набрать не меньше 12 дежурств за месяц. Что я и делаю…
«За оказание медицинской помощи пострадавшим при крушении «Невского экспресса» сотрудникам Бологовской центральной районной больницы и отделения скорой помощи Минздрав РФ в декабре прислал почетные грамоты. Администрация тоже спохватилась: перед Новым годом такие же грамоты пришли от губернатора Тверской области.
Районные власти (те самые, что не могут изыскать в своем бюджете 1500 рублей на запчасти, на номера и техосмотр) в феврале пообещали премировать медиков, «особо отличившихся при спасении пассажиров «Невского экспресса». Для поощрения двухсот врачей и медсестер выделено 400 тысяч рублей. В Бологом еще не знают об этом. И этих денег как раз не ждут:
— Премия? Да что там премия! — отмахивается Галина Кутжанова. — Главное, что людям помогли! Уж как смогли…
Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Анны АРТЕМЬЕВОЙ