Дому рогова — достоевский в помощь
Ровесник Дома Рогова — Дом Достоевского на Владимирском проспекте, 11, — был в еще худшем техническом состоянии, но его удалось сохранить. Вопреки заключениям о якобы «необратимо аварийном состоянии» и твердому намерению тогдашнего руководства города снести историческое здание. Сегодня история повторяется, и по разные стороны баррикад вновь те же лица: Валентина Матвиенко и Вера Дементьева по одну, по другую — градозащитники.
Дом великого русского классика тоже выглядел развалиной, однако его удалось спасти
КГИОП ушел в несознанку
Снос исторического здания на углу Загородного и Щербакова остановлен. Служба Госстройнадзора подтвердила незаконность начатого в отсутствие утвержденной документации и разрешений демонтажа. Осуществлявшая его организация — ООО «СетИнжеКом», действовавшая по заказу инвестора (ООО «Престиж»), оштрафована на 50 тысяч рублей. Градозащитники продолжают наблюдение за пострадавшим домом. В воскресенье «Живой город» провел на Владимирской площади пикет — с целью проинформировать горожан о причинах, по которым памятник архитектуры конца XVIII — начала XIX века был доведен до аварийного состояния, а также познакомить общественность с мнением экспертов и с позицией официальных лиц по данному вопросу.
— Мы не утверждаем однозначно, что техническое состояние Дома Рогова было благополучным, — поясняют организаторы акции. — Но требуем привлечь к ответственности всех тех, кто так цинично и демонстративно нарушил закон. КГИОП не принял никаких мер, обязывающих инвестора предотвратить доведение переданного ему объекта культурного наследия до аварийного состояния. А ведь такие возможности были — например, институт «Ленметротранс» предлагал варианты сохранения и усиления основания, несущих конструкций дома. Однако и КГИОП, и инвестор эти предложения проигнорировали.
Но ни тот ни другой вины своей не признают. Гендиректор ООО «Престиж» Дмитрий Голованов уверяет, что исторический дом и не сносили вовсе — это так вот, путем сноса части здания, «предотвращали угрозу его обрушения». Для начала таких работ инвестор счел вполне достаточным поданного уведомления.
— Никакой законной силы такая бумага не имеет, — замечает на это представитель службы строительного надзора Вячеслав Агапов. — У нас же не так: хочешь — принял, хочешь — не принял. Идет официальная сдача определенного перечня документов, в который входит и градостроительный план, и проект производства работ, и экспертиза проекта. Ничего этого не было, нечего и рассматривать. О чем тут говорить? «Уведомление» их я читал, там сказано: «…Прошу вас в виде исключения дать разрешение на демонтаж…» Ну это же смешно!
В ООО «Престиж» не считают, что они должны нести ответственность за доведение Дома Рогова до якобы необратимо аварийного состояния. КГИОП не выдавал ООО «Престиж» предписаний о консервации здания, поэтому компания и не предпринимала никаких действий для обеспечения его сохранности, утверждает Дмитрий Голованов.
Начальник отдела правового обеспечения КГИОП Григорий Филин подтверждает, что таких предписаний не было. Что не мешает охранному ведомству продолжать настаивать на том, что оно следовало законодательству и «принимало все действия, чтобы обеспечить сохранность данного объекта».
Отвечая на просьбы журналистов конкретизировать, в чем же именно состояли эти действия, господин Филин пояснил: «КГИОП анализировал технические экспертизы, выносил вопросы о возможных вариантах на рассмотрение совета по сохранению культурного наследия и на рассмотрение рабочей группы при данном совете».
При этом правовая служба КГИОП настаивает на том, что «обязанность по сохранению объектов культурного наследия лежит на их правообладателе, и он должен принимать меры для предотвращения его дальнейшего разрушения». За рамками разъяснений для прессы остался вопрос о том, почему КГИОП самоустранился от исполнения своих обязанностей — следить за исполнением законодательства в сфере охраны наследия, выносить предписания об устранении его нарушений, регулярно инспектировать охраняемый государством объект, добиваться от пользователя (собственника) обеспечения сохранности памятника.
Его пример — другим наука
То, что удалось предотвратить полный снос Дома Рогова, — безусловная победа градозащитников. И позор КГИОП, умывшего руки, сдавшего памятник на растерзание. Но сегодня главный вопрос: что дальше? На обывательский взгляд, отстаивать необходимость сохранения уцелевших частей с последующим воссозданием исторического дома бессмысленно. Вы, мол, только посмотрите, кошмар какой, за что тут уже биться?
Однако специалистам картина не представляется столь безнадежной. Они напоминают о других весьма показательных примерах, когда здания в куда более плачевном техническом состоянии, чем Дом Рогова, удавалось спасти.
И за примерами этими, как говорится, далеко ходить не надо. Вот совсем рядом — ровесник Дома Рогова, дом 11 по Владимирскому проспекту. Охранялся государством как памятник культуры — здесь жил Ф. М. Достоевский, тут им был написан роман «Бедные люди».
В 1980 г. здание объявили аварийным и расселили. Наибольшую опасность представляла ослабленная прогоревшими дымоходами стена между частью дома, прошедшей в 1960-х капитальный ремонт, и той, что никогда не ремонтировалась. Аккурат над ней тотчас после расселения содрали крышу.
Согласно техническому заключению института ЛенЖилпроект (1982 г.), ремонт здания признавался нецелесообразным и оно приговаривалось к разборке с последующим восстановлением.
К 1985 году самая слабая стена и опиравшиеся на нее перекрытия рухнули, образовав внутри колодца стен кучу строительного мусора. На объект выехала специальная комиссия Ленгорисполкома, определила состояние дома как «крайне аварийное» и приняла окончательное решение о его сносе.
Городскому Управлению культуры было поручено согласовать демонтаж в Министерстве культуры. Одновременно с этим институту ЛенЖилпроект выдали архитектурно-планировочное задание на разработку предпроектных предложений по сносу и восстановлению здания и другим реконструктивным мероприятиям на этом и сопредельных участках. В следующем, 1986 году одна из трещин наружной стены стала быстро увеличиваться. Это означало, что брандмауэрная стена, потеряв устойчивость, начала отклоняться от вертикали и медленно крениться в сторону соседнего сквера.
Для широкой общественности города судьба Дома Достоевского представлялась загадкой, лишь ходили слухи о предполагаемом его сносе.
— В связи с начавшимися работами по предпроектным предложениям сотрудники института получили возможность посещать здание для его дополнительного исследования. Воспользовавшись дружбой с тем, кому это было поручено, я проник во внутрь здания и осмотрел его, — рассказывает архитектор Павел Никонов из созданной в 1986 г. Группы спасения памятников. — Я обнаружил, что уцелевшая часть здания находится во вполне сносном состоянии, тем более что в ней перекрытия были заменены на бетонные по металлическим балкам. На одной из поперечных стен этой части здания я обнаружил трещину, характерную для неравномерной просадки капитальных стен. На ней стоял целый маячок почти десятилетней давности. На лицевой поверхности наружной стены угловой части тоже были трещины с целыми маяками столь же древнего происхождения. Из этого я сделал заключение, что процессы, приведшие к образованию этих трещин, уже на момент установки маяков перестали оказывать воздействие на конструкции здания и ситуация стабилизировалась — вывод, говорящий об относительном благополучии конструкций. В архиве института ЛенЖилпроект я познакомился с техническим заключением о нецелесообразности ремонта здания и заключением аварийной комиссии Ленгорисполкома. Последний документ в содержательной своей части опирался на первый. Все остальное — отчет о субъективных ощущениях членов комиссии. Заключение оканчивалось выводами и предписаниями различным организациям города. Несмотря на то что к моменту моего знакомства с этим документом прошел уже год с его появления, предписанные им срочные мероприятия были выполнены лишь частично. Непосредственно из объективных результатов исследований, приводившихся здесь же, вывод о невозможности ремонта, на мой взгляд, никак не следовал.
Архитектор Никонов составил подробное письмо в Министерство культуры, в котором подвергал сомнениям выводы официальной экспертизы и предложил необходимые с его точки зрения мероприятия для спасения памятника от разрушения. Разборка аварийной части представлялась уже неизбежной — велика была опасность, что от нее разрушительные процессы перекинутся на относительно здоровую часть дома. Лидер Группы спасения Алексей Ковалев дополнил письмо Никонова социально-культурным содержанием, и послание отправилось в Москву.
По их письму в Ленинград из Министерства культуры прибыла комиссия с экспертом института «Спецпроектреставрация» Капланом. Он подтвердил справедливость изложенных Никоновым соображений, дав официальное заключение практически с теми же выводами. Министерство культуры отказалось согласовывать запрос ленинградских властей о разрешении на разборку Дома Достоевского. Еще какое-то время длился чиновничий пинг-понг: питерские вновь испрашивали согласование сноса, федералы вновь отказывали.
Тем временем Группа спасения провела целую серию акций, направленных на привлечение общественного внимания к судьбе знакового дома на Владимирском проспекте. Это были и выставка полотен митьков, группы «Люди старого города» и других художников, устроенная прямо во дворе дома, и проведенная известным исследователем творчества Достоевского писателем Сергеем Беловым пешеходная экскурсия по достоевским адресам в Петербурге (тем вьюжным зимним днем она собрала несколько сот человек — так и тянулась эта вереница от Владимирского проспекта, через Кузнечный переулок к Сенной, с заходом в «дом Раскольникова» и «дом старушки-процентщицы», где обитатели коммуналок вполне миролюбиво принимали по цепочке чуть ли не всю эту демонстрацию).
Одновременно спасенцы искали реальные пути сохранения дома через организацию альтернативных независимых экспертиз. На просьбу об ее проведении отозвались специалисты комиссии по инженерной реставрации зданий НТО «Стройиндустрия». Председатель комиссии, незабвенный профессиональный защитник сохранения подлинного Петербурга Георгий Михайлович Арский и его коллеги немедленно приступили к обследованию здания. В то же время руководство РЖУ заказало проведение экспертизы ЛИСИ, команде под руководством А. В. Дидоренко. Группа спасения связалась с ним, предложив свою помощь в проведении обследования. Она была принята — ребята рыли шурфы, снимали штукатурный слой первого этажа, отбивали кирпичи для их передачи на лабораторные исследования.
Когда отрывали шурф для обследования фундамента, обнаружили: в двух местах из пола первого этажа торчали водопроводные трубы, из которых сочилась вода. Похоже, все 10 лет, что дом стоял расселенным, никому дела не было до того, чтобы как следует перекрыть воду — и она все это время разжижала грунтовое основание дома.
— Ковалеву тогда пришлось чуть ли не каждый день звонить в жилуправление, заместителю главного инженера Кусевицкому, — вспоминает Павел Никонов. — Но ничего так и не делалось, пока Ковалев не пригрозил, что мы напишем на стене Дома Достоевского фамилию этого самого чиновника и его рабочий телефон.
История повторяется
В своем архиве я откопала собственную статью о тех событиях, опубликованную в № 9 журнала «Ленинградская панорама» за 1988 год. Тогда, напомню, вопросы культурного наследия курировала зампредседателя Ленгорисполкома Матвиенко Валентина Ивановна. А ее помощником служила Вера Анатольевна Дементьева. Вот фрагмент из той публикации:
«…В марте 1987 года МК СССР официальным письмом запрещает разборку дома № 11 по Владимирскому проспекту и рекомендует принять незамедлительные меры по его сохранению.
Однако проходит еще один летний сезон, благоприятный для реставрации памятника, но ровным счетом ничего не делается для его спасения. Лишь в сентябре Исполком Ленсовета принимает решение о сохранении Дома Достоевского и срочном его ремонте.
Без всякой помощи здание с трудом переживает еще одну тяжелую для него зиму. К тому времени состояние его настолько ухудшается, что уберечь от разрушения правую, самую многострадальную часть оказывается не под силу нашим специалистам, и МК РСФСР разрешает ее разборку с последующим воссозданием.
И вот нынешней весной, не имея проекта разборки, не поставив в известность Управление культуры, не пригласив на площадку ни одного архитектора или реставратора, строители попросту обрушили половину дома (хотя министерством допускалось разобрать лишь одну треть) — бульдозерами и тросами, словно имели дело не с памятником мирового значения, а с собственным сараем.
Несмотря на телеграмму МК РСФСР, запрещающую вести работы столь варварскими методами, и письмо Госстроя СССР, в котором предлагалось обсудить с общественностью целесообразность сноса флигеля, разрушение здания продолжалось. Межевая стена, отошедшая в своей верхней части на 10 сантиметров от фасадной, никак не была закреплена. Лестница, сохранявшаяся в неприкосновенности с XVIII века, получила сильные повреждения.
Тем не менее у Дома Достоевского сегодня еще есть шанс на выживание. Но для того чтобы не упустить этот шанс, нужна консолидация сил всех ведущих специалистов для оперативного поиска методов спасения памятника, обеспечения высокого реставрационного уровня ведения работ, строгого и компетентного контроля за их ходом».
Дом Достоевского удалось тогда отстоять и отремонтировать. Сегодня он жив и вполне здоров — в чем может убедиться каждый проходящий по Владимирскому проспекту. Эта история доказывает: при наличии пресловутой политической воли шанс на спасение может получить и Дом Рогова. Но вот проявят ли его те же действующие лица и исполнители, что почти четверть века назад с таким упорством подводили к уничтожению Дом Достоевского?.. Пока пути спасения памятника по-прежнему ищут лишь градозащитники — ВООПИиК, «Живой город» и вновь мобилизованные ветераны Группы спасения.
Пикет «Живого города». 28 февраля
КГИОП ушел в несознанку
Снос исторического здания на углу Загородного и Щербакова остановлен. Служба Госстройнадзора подтвердила незаконность начатого в отсутствие утвержденной документации и разрешений демонтажа. Осуществлявшая его организация — ООО «СетИнжеКом», действовавшая по заказу инвестора (ООО «Престиж»), оштрафована на 50 тысяч рублей. Градозащитники продолжают наблюдение за пострадавшим домом. В воскресенье «Живой город» провел на Владимирской площади пикет — с целью проинформировать горожан о причинах, по которым памятник архитектуры конца XVIII — начала XIX века был доведен до аварийного состояния, а также познакомить общественность с мнением экспертов и с позицией официальных лиц по данному вопросу.
— Мы не утверждаем однозначно, что техническое состояние Дома Рогова было благополучным, — поясняют организаторы акции. — Но требуем привлечь к ответственности всех тех, кто так цинично и демонстративно нарушил закон. КГИОП не принял никаких мер, обязывающих инвестора предотвратить доведение переданного ему объекта культурного наследия до аварийного состояния. А ведь такие возможности были — например, институт «Ленметротранс» предлагал варианты сохранения и усиления основания, несущих конструкций дома. Однако и КГИОП, и инвестор эти предложения проигнорировали.
Но ни тот ни другой вины своей не признают. Гендиректор ООО «Престиж» Дмитрий Голованов уверяет, что исторический дом и не сносили вовсе — это так вот, путем сноса части здания, «предотвращали угрозу его обрушения». Для начала таких работ инвестор счел вполне достаточным поданного уведомления.
— Никакой законной силы такая бумага не имеет, — замечает на это представитель службы строительного надзора Вячеслав Агапов. — У нас же не так: хочешь — принял, хочешь — не принял. Идет официальная сдача определенного перечня документов, в который входит и градостроительный план, и проект производства работ, и экспертиза проекта. Ничего этого не было, нечего и рассматривать. О чем тут говорить? «Уведомление» их я читал, там сказано: «…Прошу вас в виде исключения дать разрешение на демонтаж…» Ну это же смешно!
В ООО «Престиж» не считают, что они должны нести ответственность за доведение Дома Рогова до якобы необратимо аварийного состояния. КГИОП не выдавал ООО «Престиж» предписаний о консервации здания, поэтому компания и не предпринимала никаких действий для обеспечения его сохранности, утверждает Дмитрий Голованов.
Начальник отдела правового обеспечения КГИОП Григорий Филин подтверждает, что таких предписаний не было. Что не мешает охранному ведомству продолжать настаивать на том, что оно следовало законодательству и «принимало все действия, чтобы обеспечить сохранность данного объекта».
Отвечая на просьбы журналистов конкретизировать, в чем же именно состояли эти действия, господин Филин пояснил: «КГИОП анализировал технические экспертизы, выносил вопросы о возможных вариантах на рассмотрение совета по сохранению культурного наследия и на рассмотрение рабочей группы при данном совете».
При этом правовая служба КГИОП настаивает на том, что «обязанность по сохранению объектов культурного наследия лежит на их правообладателе, и он должен принимать меры для предотвращения его дальнейшего разрушения». За рамками разъяснений для прессы остался вопрос о том, почему КГИОП самоустранился от исполнения своих обязанностей — следить за исполнением законодательства в сфере охраны наследия, выносить предписания об устранении его нарушений, регулярно инспектировать охраняемый государством объект, добиваться от пользователя (собственника) обеспечения сохранности памятника.
Так выглядел Дом Достоевского в 1980-х
Его пример — другим наука
То, что удалось предотвратить полный снос Дома Рогова, — безусловная победа градозащитников. И позор КГИОП, умывшего руки, сдавшего памятник на растерзание. Но сегодня главный вопрос: что дальше? На обывательский взгляд, отстаивать необходимость сохранения уцелевших частей с последующим воссозданием исторического дома бессмысленно. Вы, мол, только посмотрите, кошмар какой, за что тут уже биться?
Однако специалистам картина не представляется столь безнадежной. Они напоминают о других весьма показательных примерах, когда здания в куда более плачевном техническом состоянии, чем Дом Рогова, удавалось спасти.
И за примерами этими, как говорится, далеко ходить не надо. Вот совсем рядом — ровесник Дома Рогова, дом 11 по Владимирскому проспекту. Охранялся государством как памятник культуры — здесь жил Ф. М. Достоевский, тут им был написан роман «Бедные люди».
В 1980 г. здание объявили аварийным и расселили. Наибольшую опасность представляла ослабленная прогоревшими дымоходами стена между частью дома, прошедшей в 1960-х капитальный ремонт, и той, что никогда не ремонтировалась. Аккурат над ней тотчас после расселения содрали крышу.
Согласно техническому заключению института ЛенЖилпроект (1982 г.), ремонт здания признавался нецелесообразным и оно приговаривалось к разборке с последующим восстановлением.
К 1985 году самая слабая стена и опиравшиеся на нее перекрытия рухнули, образовав внутри колодца стен кучу строительного мусора. На объект выехала специальная комиссия Ленгорисполкома, определила состояние дома как «крайне аварийное» и приняла окончательное решение о его сносе.
Городскому Управлению культуры было поручено согласовать демонтаж в Министерстве культуры. Одновременно с этим институту ЛенЖилпроект выдали архитектурно-планировочное задание на разработку предпроектных предложений по сносу и восстановлению здания и другим реконструктивным мероприятиям на этом и сопредельных участках. В следующем, 1986 году одна из трещин наружной стены стала быстро увеличиваться. Это означало, что брандмауэрная стена, потеряв устойчивость, начала отклоняться от вертикали и медленно крениться в сторону соседнего сквера.
Для широкой общественности города судьба Дома Достоевского представлялась загадкой, лишь ходили слухи о предполагаемом его сносе.
— В связи с начавшимися работами по предпроектным предложениям сотрудники института получили возможность посещать здание для его дополнительного исследования. Воспользовавшись дружбой с тем, кому это было поручено, я проник во внутрь здания и осмотрел его, — рассказывает архитектор Павел Никонов из созданной в 1986 г. Группы спасения памятников. — Я обнаружил, что уцелевшая часть здания находится во вполне сносном состоянии, тем более что в ней перекрытия были заменены на бетонные по металлическим балкам. На одной из поперечных стен этой части здания я обнаружил трещину, характерную для неравномерной просадки капитальных стен. На ней стоял целый маячок почти десятилетней давности. На лицевой поверхности наружной стены угловой части тоже были трещины с целыми маяками столь же древнего происхождения. Из этого я сделал заключение, что процессы, приведшие к образованию этих трещин, уже на момент установки маяков перестали оказывать воздействие на конструкции здания и ситуация стабилизировалась — вывод, говорящий об относительном благополучии конструкций. В архиве института ЛенЖилпроект я познакомился с техническим заключением о нецелесообразности ремонта здания и заключением аварийной комиссии Ленгорисполкома. Последний документ в содержательной своей части опирался на первый. Все остальное — отчет о субъективных ощущениях членов комиссии. Заключение оканчивалось выводами и предписаниями различным организациям города. Несмотря на то что к моменту моего знакомства с этим документом прошел уже год с его появления, предписанные им срочные мероприятия были выполнены лишь частично. Непосредственно из объективных результатов исследований, приводившихся здесь же, вывод о невозможности ремонта, на мой взгляд, никак не следовал.
Архитектор Никонов составил подробное письмо в Министерство культуры, в котором подвергал сомнениям выводы официальной экспертизы и предложил необходимые с его точки зрения мероприятия для спасения памятника от разрушения. Разборка аварийной части представлялась уже неизбежной — велика была опасность, что от нее разрушительные процессы перекинутся на относительно здоровую часть дома. Лидер Группы спасения Алексей Ковалев дополнил письмо Никонова социально-культурным содержанием, и послание отправилось в Москву.
По их письму в Ленинград из Министерства культуры прибыла комиссия с экспертом института «Спецпроектреставрация» Капланом. Он подтвердил справедливость изложенных Никоновым соображений, дав официальное заключение практически с теми же выводами. Министерство культуры отказалось согласовывать запрос ленинградских властей о разрешении на разборку Дома Достоевского. Еще какое-то время длился чиновничий пинг-понг: питерские вновь испрашивали согласование сноса, федералы вновь отказывали.
Тем временем Группа спасения провела целую серию акций, направленных на привлечение общественного внимания к судьбе знакового дома на Владимирском проспекте. Это были и выставка полотен митьков, группы «Люди старого города» и других художников, устроенная прямо во дворе дома, и проведенная известным исследователем творчества Достоевского писателем Сергеем Беловым пешеходная экскурсия по достоевским адресам в Петербурге (тем вьюжным зимним днем она собрала несколько сот человек — так и тянулась эта вереница от Владимирского проспекта, через Кузнечный переулок к Сенной, с заходом в «дом Раскольникова» и «дом старушки-процентщицы», где обитатели коммуналок вполне миролюбиво принимали по цепочке чуть ли не всю эту демонстрацию).
Одновременно спасенцы искали реальные пути сохранения дома через организацию альтернативных независимых экспертиз. На просьбу об ее проведении отозвались специалисты комиссии по инженерной реставрации зданий НТО «Стройиндустрия». Председатель комиссии, незабвенный профессиональный защитник сохранения подлинного Петербурга Георгий Михайлович Арский и его коллеги немедленно приступили к обследованию здания. В то же время руководство РЖУ заказало проведение экспертизы ЛИСИ, команде под руководством А. В. Дидоренко. Группа спасения связалась с ним, предложив свою помощь в проведении обследования. Она была принята — ребята рыли шурфы, снимали штукатурный слой первого этажа, отбивали кирпичи для их передачи на лабораторные исследования.
Когда отрывали шурф для обследования фундамента, обнаружили: в двух местах из пола первого этажа торчали водопроводные трубы, из которых сочилась вода. Похоже, все 10 лет, что дом стоял расселенным, никому дела не было до того, чтобы как следует перекрыть воду — и она все это время разжижала грунтовое основание дома.
— Ковалеву тогда пришлось чуть ли не каждый день звонить в жилуправление, заместителю главного инженера Кусевицкому, — вспоминает Павел Никонов. — Но ничего так и не делалось, пока Ковалев не пригрозил, что мы напишем на стене Дома Достоевского фамилию этого самого чиновника и его рабочий телефон.
Так Дом Рогова выглядит сейчас
История повторяется
В своем архиве я откопала собственную статью о тех событиях, опубликованную в № 9 журнала «Ленинградская панорама» за 1988 год. Тогда, напомню, вопросы культурного наследия курировала зампредседателя Ленгорисполкома Матвиенко Валентина Ивановна. А ее помощником служила Вера Анатольевна Дементьева. Вот фрагмент из той публикации:
«…В марте 1987 года МК СССР официальным письмом запрещает разборку дома № 11 по Владимирскому проспекту и рекомендует принять незамедлительные меры по его сохранению.
Однако проходит еще один летний сезон, благоприятный для реставрации памятника, но ровным счетом ничего не делается для его спасения. Лишь в сентябре Исполком Ленсовета принимает решение о сохранении Дома Достоевского и срочном его ремонте.
Без всякой помощи здание с трудом переживает еще одну тяжелую для него зиму. К тому времени состояние его настолько ухудшается, что уберечь от разрушения правую, самую многострадальную часть оказывается не под силу нашим специалистам, и МК РСФСР разрешает ее разборку с последующим воссозданием.
И вот нынешней весной, не имея проекта разборки, не поставив в известность Управление культуры, не пригласив на площадку ни одного архитектора или реставратора, строители попросту обрушили половину дома (хотя министерством допускалось разобрать лишь одну треть) — бульдозерами и тросами, словно имели дело не с памятником мирового значения, а с собственным сараем.
Несмотря на телеграмму МК РСФСР, запрещающую вести работы столь варварскими методами, и письмо Госстроя СССР, в котором предлагалось обсудить с общественностью целесообразность сноса флигеля, разрушение здания продолжалось. Межевая стена, отошедшая в своей верхней части на 10 сантиметров от фасадной, никак не была закреплена. Лестница, сохранявшаяся в неприкосновенности с XVIII века, получила сильные повреждения.
Тем не менее у Дома Достоевского сегодня еще есть шанс на выживание. Но для того чтобы не упустить этот шанс, нужна консолидация сил всех ведущих специалистов для оперативного поиска методов спасения памятника, обеспечения высокого реставрационного уровня ведения работ, строгого и компетентного контроля за их ходом».
Дом Достоевского удалось тогда отстоять и отремонтировать. Сегодня он жив и вполне здоров — в чем может убедиться каждый проходящий по Владимирскому проспекту. Эта история доказывает: при наличии пресловутой политической воли шанс на спасение может получить и Дом Рогова. Но вот проявят ли его те же действующие лица и исполнители, что почти четверть века назад с таким упорством подводили к уничтожению Дом Достоевского?.. Пока пути спасения памятника по-прежнему ищут лишь градозащитники — ВООПИиК, «Живой город» и вновь мобилизованные ветераны Группы спасения.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА