Храм в наследство
В пятницу на 77-м году жизни скончался Дмитрий Бутырин — известный петербургский архитектор-реставратор, председатель совета по архитектурному и историческому наследию Союза архитекторов, председатель секции реставраторов. Он давно и тяжело болел, почти не выходил из дома, а врачи никак не могли поставить ему диагноз…
Памяти архитектора Дмитрия Бутырина
Традиционные слова об ушедшем человеке «невосполнимая потеря» — в данном случае не просто уместны, абсолютно необходимы: Дмитрий Александрович был одним из самых стойких, бесстрашных и мудрых защитников исторического Петербурга, в рядах которых образовалась трагическая пустота.
Он был автором проекта воссоздания храма на Сенной площади, полагая, что эта старинная площадь обязательно должна иметь доминанту. Этой работой он подвижнически занимался около сорока лет (!), с начала 70-х годов, его проект был поддержан общественностью (было собрано около 15 тысяч подписей, которые передали администрации) — но, как грустно констатировал сам Бутырин, «не нашлось доброй воли в руководстве города и не нашлось спонсоров, ведь они думают сейчас только о деньгах».
Он работал над интерьерами Юсуповского дворца и воссоздавал храм Покрова (домовая церковь на третьем этаже). Он пытался добиться воссоздания церкви Святой Троицы на Троицкой площади. Он защищал от безумной «реконструкции» под 5-звездочный отель знаменитый Дом со львами на Исаакиевской площади, открыто называя уничтожение его интерьеров «преступлением против культуры, не только российской, но и европейской», а происходящее — «самым настоящим убийством объекта», и обвинял КОГИП в том, что он «обслуживает интересы высшего чиновничества».
Он был против сноса стадиона имени С. М. Кирова, сохранение которого безуспешно отстаивал вместе с коллегами. Он называл «гигантской золоченой опухолью» проект «Маринки-2» Доминика Перро. Наконец, он выступал против «Охта-центра», называя идею возведения 400-метровой башни «абсолютно неграмотным решением, не основанным ни на какой градостроительной концепции», и «надгробным памятником городу». Начиная с 2006 года Бутырин неизменно входил в состав инициативных групп, которые добивались референдума по «Охта-центру», и очень переживал, что эту инициативу не удается реализовать…
Дмитрий Бутырин не раз говорил, что «историческому центру города объявлена настоящая война» и что «уже нет почти ни одной площади в центре, где бы не возвели какого-либо монстра, с нарушением существующих регламентов и норм». Политику Смольного он называл «безудержным стремлением повысить инвестиционную привлекательность города», которое привело к «абсолютно неконтролируемому, как поток электронов, вырвавшийся на свободу, вторжению в город инвесторов». И у этих инвесторов, говорил он, «меньше всего в душе желания сохранить ценнейшую застройку города, они видят только деньги, которые они получат в результате своей деятельности». А осенью 2007 года, выступая на первом Марше за сохранение Петербурга, Бутырин привел впечатляющее сравнение: за всю войну на Невском проспекте были разрушены только два дома, а за последние годы — шесть. А если считать вместе с выходящими на проспект зданиями — то десять…
— Дмитрий Александрович принадлежал к когорте старой ленинградской реставрационной школы, — говорит заместитель директора НИИ «Спецпроектреставрация», член Совета по историческому и культурному наследию Михаил Мильчик. — Он был, наверное, «последним из могикан» этой школы, достижения которой особенно велики в период, когда восстанавливали разрушенное во время войны. Он был очень скромным человеком, но при этом от многих коллег его отличала удивительная твердость и бескомпромиссность при отстаивании своей позиции. Он всегда стремился максимально приблизиться к подлинному облику реставрируемого памятника. При этом всегда ратовал за воссоздание на сугубо документальной, научной основе. Такой была его позиция, когда он работал над Большим Меншиковским дворцом в Ораниенбауме, когда добивался воссоздания церкви на Троицкой площади, когда он — причем без всяких заказов и денег — работал над воссозданием храма на территории Адмиралтейского завода, построенного в память погибших моряков. Он очень много сил вложил в этот проект и добился результата, хотя на этом месте поставили только часовню. Его убежденность часто не могла реализоваться и наталкивалась на непонимание. И его нежелание идти на шаги, которые сделали бы проходимыми его проекты, делало очень трудной его жизнь…
— Дмитрий Александрович был замечательным архитектором-реставратором, влюбленным в свое дело, — говорит сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК Александр Марголис. — Все, что происходило с городом и его памятниками, он воспринимал как событие своей личной жизни. Он был автором множества проектов по воссозданию исторических памятников, причем относился к этому не как к ремеслу, а как к делу своей жизни, призванию и гражданскому долгу одновременно. И был готов отстаивать свою точку зрения до конца. А еще он был замечательным товарищем, много лет работал с нами в президиуме петербургского отделения ВООПИиК и был буквально душой нашей корпорации. Это огромная потеря для культурной жизни не только Петербурга, но и России.
Прощание с Дмитрием Бутыриным проходит сегодня в 12.00 в Смоленской церкви на Васильевском острове.
Традиционные слова об ушедшем человеке «невосполнимая потеря» — в данном случае не просто уместны, абсолютно необходимы: Дмитрий Александрович был одним из самых стойких, бесстрашных и мудрых защитников исторического Петербурга, в рядах которых образовалась трагическая пустота.
Он был автором проекта воссоздания храма на Сенной площади, полагая, что эта старинная площадь обязательно должна иметь доминанту. Этой работой он подвижнически занимался около сорока лет (!), с начала 70-х годов, его проект был поддержан общественностью (было собрано около 15 тысяч подписей, которые передали администрации) — но, как грустно констатировал сам Бутырин, «не нашлось доброй воли в руководстве города и не нашлось спонсоров, ведь они думают сейчас только о деньгах».
Он работал над интерьерами Юсуповского дворца и воссоздавал храм Покрова (домовая церковь на третьем этаже). Он пытался добиться воссоздания церкви Святой Троицы на Троицкой площади. Он защищал от безумной «реконструкции» под 5-звездочный отель знаменитый Дом со львами на Исаакиевской площади, открыто называя уничтожение его интерьеров «преступлением против культуры, не только российской, но и европейской», а происходящее — «самым настоящим убийством объекта», и обвинял КОГИП в том, что он «обслуживает интересы высшего чиновничества».
Он был против сноса стадиона имени С. М. Кирова, сохранение которого безуспешно отстаивал вместе с коллегами. Он называл «гигантской золоченой опухолью» проект «Маринки-2» Доминика Перро. Наконец, он выступал против «Охта-центра», называя идею возведения 400-метровой башни «абсолютно неграмотным решением, не основанным ни на какой градостроительной концепции», и «надгробным памятником городу». Начиная с 2006 года Бутырин неизменно входил в состав инициативных групп, которые добивались референдума по «Охта-центру», и очень переживал, что эту инициативу не удается реализовать…
Дмитрий Бутырин не раз говорил, что «историческому центру города объявлена настоящая война» и что «уже нет почти ни одной площади в центре, где бы не возвели какого-либо монстра, с нарушением существующих регламентов и норм». Политику Смольного он называл «безудержным стремлением повысить инвестиционную привлекательность города», которое привело к «абсолютно неконтролируемому, как поток электронов, вырвавшийся на свободу, вторжению в город инвесторов». И у этих инвесторов, говорил он, «меньше всего в душе желания сохранить ценнейшую застройку города, они видят только деньги, которые они получат в результате своей деятельности». А осенью 2007 года, выступая на первом Марше за сохранение Петербурга, Бутырин привел впечатляющее сравнение: за всю войну на Невском проспекте были разрушены только два дома, а за последние годы — шесть. А если считать вместе с выходящими на проспект зданиями — то десять…
— Дмитрий Александрович принадлежал к когорте старой ленинградской реставрационной школы, — говорит заместитель директора НИИ «Спецпроектреставрация», член Совета по историческому и культурному наследию Михаил Мильчик. — Он был, наверное, «последним из могикан» этой школы, достижения которой особенно велики в период, когда восстанавливали разрушенное во время войны. Он был очень скромным человеком, но при этом от многих коллег его отличала удивительная твердость и бескомпромиссность при отстаивании своей позиции. Он всегда стремился максимально приблизиться к подлинному облику реставрируемого памятника. При этом всегда ратовал за воссоздание на сугубо документальной, научной основе. Такой была его позиция, когда он работал над Большим Меншиковским дворцом в Ораниенбауме, когда добивался воссоздания церкви на Троицкой площади, когда он — причем без всяких заказов и денег — работал над воссозданием храма на территории Адмиралтейского завода, построенного в память погибших моряков. Он очень много сил вложил в этот проект и добился результата, хотя на этом месте поставили только часовню. Его убежденность часто не могла реализоваться и наталкивалась на непонимание. И его нежелание идти на шаги, которые сделали бы проходимыми его проекты, делало очень трудной его жизнь…
— Дмитрий Александрович был замечательным архитектором-реставратором, влюбленным в свое дело, — говорит сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК Александр Марголис. — Все, что происходило с городом и его памятниками, он воспринимал как событие своей личной жизни. Он был автором множества проектов по воссозданию исторических памятников, причем относился к этому не как к ремеслу, а как к делу своей жизни, призванию и гражданскому долгу одновременно. И был готов отстаивать свою точку зрения до конца. А еще он был замечательным товарищем, много лет работал с нами в президиуме петербургского отделения ВООПИиК и был буквально душой нашей корпорации. Это огромная потеря для культурной жизни не только Петербурга, но и России.
Прощание с Дмитрием Бутыриным проходит сегодня в 12.00 в Смоленской церкви на Васильевском острове.
Борис ВИШНЕВСКИЙ