Марина шишкина: «университет превратился в бюрократическую структуру»

Не считаю выборы легитимными
— Марина Анатольевна, каково ваше отношение к предстоящим выборам, в которых вы, как мы знаем, не участвуете?
— Я восстанавливаю свое право на работу в судебном порядке и не считаю возможным участвовать в выборах, которые не рассматриваю как легитимные. Да и выборов-то, по сути дела, нет. Как могут члены большого ученого совета выбирать декана иной профессиональной сферы, мне непонятно. Представьте себе, что мэра каждого города будут выбирать жители всей Российской Федерации! Тем не менее в числе кандидатов в деканы есть человек, которому я доверяю и которого очень ценю, — это Сергей Самолетов. Он работал заместителем декана по учебной работе, а это ключевая позиция в любом вузе. Он прекрасный профессионал, отлично знающий редакционный процесс, честный и порядочный человек. Отработав последний деканский срок, я планировала уйти — и в качестве следующего декана предложила бы коллегам Сергея Александровича. Так что основной «недостаток» этого кандидата — то, что он работал в моей команде. Уверена, что будут включены все административные рычаги, чтобы его не избрали.
— Кампания по вашему увольнению была начата сразу же после выступления на ученом совете в июне 2009 года, где вы говорили о системном кризисе в Университете. Оправдались ли ваши прогнозы?
— Реальная жизнь, к сожалению, оказалась богаче моих прогнозов. Санкт-Петербургского университета, о котором я говорила, сегодня больше нет. В отношении него вряд ли применимы такие понятия, как «университетская автономия», «университетское право», «университетские свободы», «университетский стиль». СПбГУ превратился в чиновничье-бюрократическую структуру с примесью таких практик, которые характерны, например, следственному изолятору, а не храму науки и образования. Скандалы, уголовные дела, увольнения, преследования, травля присущи сегодня старейшему российскому вузу. Уверена, что Кропачев — это позор для родного Университета, и этот период нашей истории еще предстоит осознать и сделать из него выводы.

Кризис после «кризиса»
— Николай Кропачев открыто говорит, что он не ученый, а менеджер, которому Университет достался с тяжелым прошлым, и его задача — вывести вуз из кризиса.
— Насчет кризиса — это явное преувеличение. У Университета действительно были хозяйственные и финансовые проблемы, но они не идут ни в какое сравнение с теми проблемами, какие мы имеем сегодня. Поначалу многие из нас поверили в менеджерские способности Кропачева, в его, в хорошем смысле, административный ресурс. На деле же мы получили тяжелую войну, которую кто-то называет рейдерством, кто-то сведением счетов и реализацией амбиций людей мелочных и непрофессиональных, далеких от настоящей науки и образования. Был нарушен основной закон Университета, написанный на его гербе: «Hic tuta perennat» — «В спокойствии здесь пребываю». Сегодня, я думаю, в Университете немного найдется людей спокойных и уверенных в своем будущем.
Что касается силы менеджерского таланта нового руководства — то факты говорят об обратном. Наш Университет одновременно с московским получил особый статус. Однако, как мне известно, в отличие от коллег, мы отказались от предложенных правительством на 2010 год нескольких миллиардов рублей на развитие Университета по причине неготовности их эффективно использовать. Новых проектов, насколько мне известно, нет, а старые, открытые еще Людмилой Вербицкой федеральные программы, по существу, остановлены. Как я понимаю, умер проект наукограда в Петергофе. Несколько лет назад, тогда еще президентом Путиным были инициированы проекты двух школ менеджмента: в СПбГУ и в Сколкове под Москвой. В Сколкове школа уже успешно работает, там президент Медведев решил создавать российскую Силиконовую долину. А наша школа в Михайловке — в отличие от сколковской в полном объеме финансируемая из бюджета — вряд ли при нынешнем менеджменте будет завершена в ближайшее время. Университетская библиотека, которую можно было создать еще в 2009 году за счет бюджета Российской Федерации, до сих пор не построена и, видимо, построена не будет. Не построено и обещанное новое общежитие. Разрушен медицинский центр — единая структура, объединявшая всю медицину в СПбГУ. Поликлиника на Менделеевской линии, работавшая, насколько я знаю, даже в блокаду, закрыта Кропачевым. Оздоровительный комплекс в Рощино, где традиционно отдыхали универсанты и их дети, вообще исчез из поля зрения: говорят, остался только один корпус в непонятной форме собственности. Два года назад Университет получил базу отдыха «Горизонт» на Черноморском побережье, однако до сих пор ею руководят внешние структуры. В президентском Университете нет налаженной системы питания, ужасает внешний вид учебных и научных помещений, прекращается охрана общежитий и близлежащих территорий — якобы это нецелевое использование средств.
Недавно на встрече со студентами один из представителей ректората кропачевского набора Геннадий Васильев прямо заявил: «В цели и задачи Санкт-Петербургского государственного университета как учебного и научного заведения не входит обеспечение безопасности студентов, сотрудников и т. д., в том числе и на территории Университета. Задача Университета вовсе не в том, чтобы, как вы выражаетесь, «все было хорошо».
Вместе с тем обслуживание нового ректората обходится Университету практически в полмиллиарда (!) рублей в год. У ректора существует управление-аппарат, и у каждого из десяти проректоров — аналогичная структура. Например, в распоряжении проректора по учебной работе более 70 штатных единиц. И в отличие от студенческих общежитий охрана ректора, похоже, не секвестируется. Это и есть результат нового «талантливого» менеджмента? Покажите мне результат созидательной, а не разрушительной деятельности Кропачева!
— Может быть, ректор, будучи юристом, хочет быть предельно ответственным за расходование бюджетных средств?
— Да, версия «наведения порядка» постоянно звучит в речи Кропачева. Порядок он стал наводить по «классической» схеме: убирать наиболее эффективных самостоятельных руководителей. Как вы помните, первое уголовное дело за растрату бюджетных средств при ремонте было возбуждено против декана медицинского факультета Сергея Петрова. Заметьте, возбуждено по прямой инициативе руководства Университета. Службы главного инженера и контрольно-ревизионного управления Университета совместно с частной экспертной компанией якобы обнаружили, что работ выполнено на 3,847 млн руб., а строительной компании уплачено 7,515 млн руб. То есть 3,668 млн руб. Петров якобы украл. Боже, сколько было шуму, шельмований, «страданий» ректора прямо с трибуны ученого совета! Официальная экспертиза строительных работ, неделю назад проведенная следствием, выявила соответствие их реального объема смете на 99,95%. То есть получается, что эффективность расходования средств была идеальной. Можно ли это назвать наведением порядка? Вредно наводить порядок там, где он и так есть. Процесс был инициирован для очернения неугодного эффективного руководителя в глазах общественности. Инициирован юристом, профессором в области уголовного права. Что это — глубочайший непрофессионализм? Или ректор не предполагает, что можно работать честно, не воруя? Или это принцип — «цель оправдывает средства»? Вероятно, и то, и другое, и третье. Страшно, когда профессия, в данном случае юриста, служит не во благо, а для устрашения и разрушения.
Кстати, та же самая частная экспертная организация, что нашла «недостачу» в 3,5 млн руб., по заказу университетского руководства делала заключение о превышении смет на факультете журналистики. Это заключение стало основанием моего увольнения.

Век пропондов недолог
— Насколько мы помним, уголовное дело идет, как правило, «в пакете» с гражданским иском «о защите чести и достоинства»…
— Здесь у Кропачева опять неувязочка вышла. После года разбирательств Университет отозвал свой иск в отношении Петрова. Чтобы сохранить лицо, для прессы была придумана версия: будто бы Петров отказался нести ответственность за слова, опубликованные без его подписи в интервью. Петров публично в суде объявил, что подписывается под каждым словом своего интервью, а присутствующие на заседании были удивлены непрофессионализмом истцов-юристов, которые при подаче иска не могли разобраться в том, кто же все-таки ответчик.
— Говорят, после того, как вас уволили, бороться с Кропачевым в Университете перестали.
— Есть мнение, что Университет «лег», но я верю, что это временно: в альма-матер много честных и совестливых людей, они просто пока боятся говорить, наблюдая за моей судьбой. Меня уволили, но в этой нелегкой схватке я пыталась сохранить свою честь и достоинство. Не позавидую судьбе своих коллег-деканов, будущее которых совсем неясное, да еще Кропачев им подпортил биографию, заставляя участвовать в публичных шельмованиях и подписаниях отказных писем.
Сегодня ректор придумал изощренную форму окончательного избавления от выборности в Университете. Придумана новая должность, которую в народе окрестили «пропонд» — проректор по реализации образовательных программ и организации научной деятельности факультета, на которую предложено перебраться ряду деканов. Они, естественно, теряют выборную неприкосновенность и становятся напрямую зависимыми от ректора. А в деканы под маркой повышения статуса вуза приглашаются люди крупные, пафосные, но реально занятые в другой жизненной сфере. Так, деканом факультета искусств стал маэстро Гергиев, величина мирового значения, — но представить его в роли реально действующего декана как-то трудно. Ходят слухи, что и век «пропондов» недолог: факультетам предстоит объединиться в институты под руководством назначаемого директора.
Эта ни с кем не обсуждаемая реформа являет собой процесс массовой централизации огромного вуза, который не сулит никакого прироста эффективности и отбросит Университет на много лет в прошлое.
Любопытно, что первым «пропондом» стал Сергей Богданов, верно служивший ректору в процессе моего увольнения и разрушения журфака. Но случилось как в басне Крылова: «А мой бедняжка Соловей, чем пел приятней и нежней, тем стерегли его плотней», — и вот уже Сергей Игоревич остался без кресла декана факультета филологии и искусств.

«Что предписано учителям, то надлежит соблюдать и ректору»
— Каким вы видите будущее Университета?
— Точно не в процветании бюрократизма. Вот тест для читателя. Как вы думаете, что означает следующая фраза в очередной редакции приказа ректора «О распределении обязанностей по изданию приказов»: «В случае если для исполнения приказа или распоряжения декана факультета необходимо совершение действий, на совершение которых лицо, замещающее должность декана факультета, не имеет необходимых полномочий, приказ декана факультета подлежит согласованию с должностным лицом, уполномоченным ректором Университета на совершение соответствующих действий, или с ректором Университета непосредственно»?.. А у нас таких «…и тьмы, и тьмы, и тьмы».
Сила Университета в федерализме, в сохранении самостоятельности факультетов и институтов, в их специфике, обусловленной особенностями профессиональной среды. Эти структуры должны быть объединены в единый организм, живущий не только по Трудовому кодексу, но и по уставу. Особую роль играет личность ректора — лидера, способного на иррациональные поступки, основанные на доверии к подчиненным, максимальном делегировании им полномочий. Вера всегда иррациональна, а студенты и профессора должны верить своему ректору — ученому, профессионалу, педагогу с высокой нравственной планкой. А если своего ректора как огня боятся подчиненные, а он в свою очередь боится, например, студентов, ходит в стенах вуза с охраной, беседует под диктофон — это же беда. По мнению психологов, любая генерализованная фобия несовместима с эффективным менеджментом.
Помните, как у Ломоносова: «Что вообще предписано учителям, то надлежит и соблюдать самому ректору, поелику он есть учитель… Главные причины худого академического образования: искание и получение правления корпусом от людей мало ученых».
— Итак, с понедельника у журфака будет новый декан?
— Получается, так. Однако приказ о моем увольнении издан с нарушениями закона и уже оспорен мною в суде. Журфаку, как и всему Университету, надо пройти это испытание; факультет наш еще длительное время будет жить по инерции как сильная профессиональная команда. Это итог совместного труда и свободного творчества всего коллектива. На факультете обучаются около двух тысяч студентов практически из всех российских регионов, создана превосходная материально-техническая база: современная телерадиостудия с круглосуточным вещанием в интернете, компьютерные лаборатории на базе различных платформ, организована сеть WiFi, развиваются дистанционные формы обучения, многие курсы и учебники являются лидерами в области журналистики, рекламы и связей с общественностью. В отличие от многих университетских помещений, факультет ухожен, созданы комфортные и удобные условия для работы и обучения.
Нет ничего удивительного и в том, что в качестве ректорской кандидатуры на должность декана фигурирует профессор Пую. Думаю, что при естественном ходе событий, он, скорее всего, даже отдаленно не мог рассматриваться в качестве лидера факультета. У каждого человека, по закону Паркинсона, есть свой уровень компетентности. И то, что могло сходить с рук заведующему кафедрой, вряд ли простительно для первого лица факультета. Анатолий Степанович не является журналистом ни по образованию, ни по профессиональной деятельности. За всю свою сознательную жизнь ему не приходилось выпускать газету, хотя бы стенную, или, например, телесюжет делать. Год его формального руководства факультетом в период моей болезни и при фактическом отстранении меня от должности явно продемонстрировал его неспособность к руководящей работе. На одном из заседаний ученого совета факультета он и сам признал: «Зачет не сдал». И это не его вина, скорее его беда. Когда тебя насильно впихивают в чужой мундир, водят за руку, заставляют коллег выдвигать только этого кандидата, а не другого, поверьте, это выглядит очень жалко. Не может будущий декан журфака писать по-русски с чудовищными орфографическими ошибками и не знать законы создания журналистского контента. Именно отсутствие профессионализма и делает Пую удобным для ректора кандидатом в деканы, а мотив выдвижения — при нем на журфаке будет спокойно — означает явный путь к развалу и деградации факультета.
Однако я оптимист и верю, что светлое будущее Университета все-таки не за горами. Наша альма-матер — особая не только по формальному статусу, а по силе традиций, совести ученых и студентов. Мы обязаны оставаться самими собой, другого нам не простят наши ученики.

Беседовал Сергей КИРИЛЛОВ
Фото ИНТЕРПРЕСС