Диагноз: по жизни должен
В последнее время в обществе все острее обсуждается тема нарушения прав человека в психиатрических учреждениях. Не то чтобы положение людей в больницах и психоневрологических интернатах (ПНИ) именно сейчас сильно изменилось. Видимо, мы просто уже созрели для того, чтобы всерьез взяться за решение этой проблемы. «В обществе, где процветает ненависть к «не таким»: людям с другим цветом кожи, другим языком, другой ориентацией, презрение к инвалидам, или к тем, на кого наклеен ярлык душевнобольного, — понятна. Люди в лучшем случае остаются равнодушными — и это страшно, это надо менять. Только при равнодушии общества может работать откатанная система, в которой судьи, не разбираясь в каждом отдельном случае, например, признают кого-то недееспособным, основываясь только на заключении врачей — хотя те вполне могут быть пристрастны. А эта система нагромождения лжи и ненависти порождает вот такую психиатрию — индустрию смерти», — сказала правозащитница Наталия Евдокимова на открытии выставки, посвященной нарушению прав человека в области душевного здоровья.
Плати уж потому, что хочется мне кушать
Наиболее предметным на открытии выставки «Психиатрия — индустрия смерти» было выступление Леонида Лемберика, юриста научно-информационного центра «Мемориал». Он рассказал о деле Феликса Журомского, представителем которого является.
— Феликс вынужден скрываться от администрации ПНИ № 10, так как ему грозит признание недееспособным, — это наказание за то, что он пытался защитить свои права и учил этому других, — заявил Леонид Борисович.
По словам Лемберика, три-четыре года назад по городу прокатилась волна исков: ПНИ требовали от суда принудить своих постояльцев к заключению договоров обслуживания. Журомский, как и многие жители интернатов, суд проиграл — но платить все равно отказывался, так как считал, что это нарушает его права; а главное, подталкивал к такому же сопротивлению других «пациентов».
— Люди, проживающие в психоневрологических интернатах, вынуждены платить несколько тысяч в месяц за еду, одежду, проживание, — поясняет Леонид Лемберик. — Однако многие из них ничем из этого не пользуются: они работают, поэтому еду, одежду и т. п. покупают себе сами. Что касается платы за проживание — по моему мнению, они не обязаны платить и за него, так как живут в ПНИ не по своей воле. Государство по закону было обязано предоставить им жилплощадь до достижения 23 лет. И то, что жилья у них до сих пор нет, — это вина государства. Так почему они должны платить за то, что за их счет кто-то нажился?
Винтик в системе бесправия
В начале 2010 года у Феликса Журомского началась новая волна проблем.
— Он узнал, что за излишнюю самостоятельность его собираются лишить дееспособности, — продолжал Леонид Лемберик. — Для этого руководство ПНИ собиралось устроить Феликсу принудительную госпитализацию. Дальше ему, как в детективе, пришлось бежать: его вещи из интерната вынесли товарищи, а сам он сейчас живет у бывшего однокашника, которому таки удалось получить жилье.
У читателя может возникнуть вопрос: а действительно ли Журомский нормален? Вдруг ему и правда необходима госпитализация?
— У Феликса есть психиатрический диагноз, но его достоверность вызывает большие сомнения, — считает Лемберик. — Этот диагноз был поставлен ему, как и многим сиротам, в раннем детстве — для того, чтобы поставить на психиатрический учет, то есть сделать зависимым. Я много общался с ним, он производит впечатление абсолютно здорового человека. Феликс — один из многих тысяч винтиков в системе бесправия, сохранившейся с советских времен, и эта система должна быть сломлена. Как минимум нужен закон, по которому представлять интересы сирот могло бы не только учреждение, в котором они содержатся. Более того, желательно создать отдельную структуру, которая не была бы связана с ПНИ и могла бы отстаивать права этих сирот: сейчас их официальными представителями являются как раз те учреждения, которые больше всего заинтересованы в их угнетении.
Конституционный суд спешит на помощь
По словам Лемберика, единственной реальной связью Журомского с ПНИ является необходимостью жить там — по нынешнему законодательству, чтобы выписаться из ПНИ (интернаты — не больницы, а учреждения соцобеспечения, поэтому выпиской это можно считать лишь условно), ему нужно заключение психиатра, в котором было бы написано, что он может жить сам по себе. Однако получить это заключение у людей, которые собираются лишить Журомского дееспособности, непростая задача.
Интересно, что надежда на выход из положения появилась у Феликса прямо во время открытия выставки.
Адвокат Александр Приятельчук рассказал о деле Сергея Коваленко — тоже клиента ПНИ.
— Когда Коваленко отказались выписать из ПНИ, он с моей помощью подал иск в суд. И проиграл, — рассказал Александр Приятельчук. — Когда вторая инстанция также нам отказала, мы заявление подали в Конституционный суд — в апреле этого года.
По мнению юриста, есть надежда, что Конституционный суд усмотрит в сложившейся судебной практике нарушение прав сирот, населяющих ПНИ, и тогда судьба многих тысяч людей может разом измениться к лучшему.
Также Приятельчук обратил внимание собравшихся на законопроект, поданный депутатом Павлом Крашенинниковым на рассмотрение в Госдуму. В первом чтении это был закон, добавлявший право гражданам, признанным недееспособными, участвовать самостоятельно в судебных процессах, в том числе по обжалованию своей недееспособности. Раньше это было нереально: человек, признанный недееспособным, автоматически терял возможность пользоваться любыми правами человека.
Однако во втором чтении законопроект разросся. Одно из дополнений очень беспокоит Приятельчука: следуя ему, недееспособный сможет участвовать в суде, только если он не был признан опасным для себя или окружающих.
— Этого нельзя допустить, так как во многом законопроект потеряет смысл: в случае острой необходимости не так сложно будет приписать человеку, уже имеющему психиатрический диагноз, эту дополнительную характеристику, — считает адвокат.
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Иван ВОЙНОВ
Прямая речь
Наталия ЕВДОКИМОВА, ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга:
— По закону государство поддерживает бывших детей-сирот, в том числе проживающих в ПНИ, только до 23 лет. Если до этого возраста им не была предоставлена жилплощадь, то, по сложившейся практике, они ее уже не получат. И никого не заботит, что эти люди не получают жилья по вине чиновников! Намереваясь сломить эту практику, в 2006 году я, еще будучи депутатом Законодательного собрания, участвовала в работе Жилищного комитета Петербурга. Мы договорились с сотрудниками комитета о том, чтобы организовать программу наделения жильем тех, кто не смог получить его до 23 лет. Но когда дело дошло до составления списков очередников, т. е. до конкретной работы, дело завяло — чиновники все замылили.
P.S. Выставка «Психиатрия — индустрия смерти» открыта ежедневно, с 11.00 до 22.00, в течение месяца, с 8 июня до 8 июля, по адресу Литейный пр., 57 (вход рядом с «Академкнигой»). Тел. для справок 8-904-612-12-22. Вход свободный.