Александр чернушенко: классическая музыка — это дорогое удовольствие

— Александр Владиславович, как вам видится состояние классической музыки в современном мире? Находится ли она на периферии общественного внимания?
— Здесь нет однозначного ответа. Как это ни странно, порой даже в глубинке интерес к этой музыке может оказаться значительно выше, чем в столичных городах. Большинство периферийных городов начисто лишены возможности слышать живьем симфонические коллективы. Очень тяжелая ситуация с радио, телевидением и прессой. Эстрада занимает все возможное пространство, и тот минимум, который остается для классики, по большей части проходит мимо сознания обыкновенных граждан. В прессе почти нет информации о том, что сегодня происходит в классической музыке, о людях, которые ею занимаются, нет элементарного сопоставления качества коллективов. Только какая-то народная молва дает некоторое представление о том, что происходит в классической музыке.
— На людей ежедневно обрушивается поток низкопробных зрелищ — в кино, в театре, на эстраде, с экранов ТВ. Это серьезно влияет на снижение культурного уровня?
— Не только культурного, но и интеллектуального. Ты постоянно отвлечен этой ни о чем не говорящей музыкой. Нам все время навязывается информация о жизни как бы звезд, которая нормальному человеку абсолютно неинтересна. Эстрада заполонила абсолютно все. Такое происходит практически во всем мире, за редким исключением. В некоторых азиатских странах — Японии, Китае, Корее — в сфере академического воспитания государством предприняты очень большие усилия.
— Должно ли государство активно помогать симфоническим оркестрам или они способны выживать сами?
— Востребованность классики на сегодняшний день резко упала. Даже в те времена, когда классическая музыка вызывала гораздо больший интерес, она никогда не находилась на самоокупаемости, потому что это достаточно дорогое удовольствие. Симфонический оркестр — это большой коллектив, который нужно содержать, обеспечивать музыкальными инструментами, это очень внушительные средства. Кроме того, установить цены на билеты выше устоявшейся нормы практически нереально. За редким исключением, когда появляются какие-то необычайно востребованные исполнители. Такие организации, как Капелла, которые практически никогда не имели поддержки от спонсоров, на мой взгляд, без государственной помощи — обречены.
— Кто ваш слушатель сегодня?
— Это люди среднего и старшего возраста, поколение, которое успело застать расцвет культурной жизни, связанный с классическим наследием. Молодежь сегодня просто не готова к тому, чтобы воспринимать классическую музыку. Многие люди на классическом концерте способны получить удовольствие, только когда звучит музыка, которая у всех на слуху. Но те же самые слушатели, попав на более сложный концерт, чувствуют себя не очень уютно. Я вижу и понимаю их реакцию, им трудно воспринимать то, к чему их никогда в жизни никоим образом не готовили. Образовательная система дала в этом отношении колоссальный сбой. Школьные музыкальные занятия, колоссальное изобилие хоров, которые существовали в России, — все это ушло в никуда. Это отражается не только на слушателях, но и сказывается на подготовке кадров. Судя по тому, что сегодня происходит в консерваториях, интерес к музыкальному образованию существенно падает, и уже появляется проблема вакуума. Когда мы смотрим вперед на пять, десять лет, впору впасть в панику. Не исключено, что скоро не только на периферии, но даже и в столичных ведущих оркестрах может возникнуть дефицит музыкантов, а в некоторых оркестровых группах это происходит уже сегодня.
— Какова ваша политика при комплектовании оркестра?
— В основном оркестр Капеллы состоит из достаточно молодых людей, и мы продолжаем придерживаться этого направления. В этом есть большое количество плюсов. Мы рассматриваем оркестр не просто как исполнительский коллектив, для нас это в определенном смысле академия. И наша задача сегодня как раз заключается в том, чтобы дать нашим исполнителям то, что они сегодня не могут получить в образовательных учреждениях. И благодаря этому мы сегодня выходим на совсем иной качественный уровень.
— Недавний юбилейный концерт Геннадия Гладкова прошел в Капелле с огромным успехом. Я имею в виду не только реакцию публики, но и качество исполнения.
— Для нас самих это было открытием. Произведения Гладкова мы много раз слышали в кино. Но там при записи музыки был другой состав исполнителей совсем иного плана и уровня, да и их задачи отличались от наших. Мы же, сохранив идею и характер произведений Гладкова, задействовали совсем другой творческий организм. Такой колоссальный состав вообще никогда не предполагался для исполнения подобного рода музыки. Здесь были и хор, и оркестр, и солисты — это совсем иное прочтение. По силе воздействия эта музыка затронула новые эмоциональные пласты, и в то же время звучала очень интересно. Концерт понравился и самому автору, потому что это были живые эмоции.
— А как совместный концерт с Яном Гилланом согласуется с творческой политикой Капеллы?
— Мы согласны работать с подобного рода исполнителями, но в случае, если оркестр становится равноценным участником подобного концерта, а не находится на подпевках у звезды. В случае с Гилланом мы попали в уже заготовленную обойму, и симфонический оркестр просто подменял группу Deep Purple — и все, ничего оригинального в этом не было. Но мы получили на этом концерте собственное отделение, в котором играли самостоятельную программу. Это отделение показало, что симфонический оркестр в таких концертах может быть интересен и сам по себе, потому что публика с большим удовольствием слушала не только солиста, но и сам оркестр.
— Какие тенденции в искусстве тревожат вас больше всего?
— Мы сегодня с легкостью забываем большинство наших творцов прежних времен, и многие фамилии для молодежи звучат как нечто абсолютно неизвестное. По числу великих имен Россия богаче многих других стран. Для любого другого государства это было бы поводом для гордости. Любая маленькая страна, в истории которой было, может быть, всего два-три великих композитора, будет очень трепетно относиться к этому сокровищу. Мы — преемники первого русского симфонического оркестра, и наша основная боль — это сохранение нашего культурного наследия, которое, к сожалению, исчезает с каждым днем.

Вячеслав КОЧНОВ, Виталий ФИЛИППОВ