За шаг до смерти Максима

Восьмилетний ребенок, погибший в летнем лагере, воспитывался в печально известном Малоохтинском доме трудолюбия
 

Чистка архивов, пропажа имущества
Чтобы поднять социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних, применяя уникальные авторские методики, бывшему директору Малоохтинского дома трудолюбия Галине Волковой потребовалось около 11 лет. Разрушение произошло стремительно. Новый директор Алла Сазонова начала свою деятельность с чистки архивов — уничтожены были даже фотографии, свидетельствующие о прежней жизни приюта.
До беды — один шаг. Об этом накануне гибели мальчика не в первый раз предупреждали люди, уже не работающие и пока еще работающие в «Малоохтинском». Писали письма в инстанции, ходили на прием в кабинеты, перечисляли факты, каждый из которых, кажется, вполне мог стать причиной серьезных проверок. Напрасно. Послания, отправленные наверх, спускались ниже, в Красногвардейский район, где до сих пор, вероятно, считают, что все в порядке.
Пока еще действующий специалист «Малоохтинского» по кадрам Ирина Холявчук в курсе многих происходящих в приюте «чудес» (директор уже предложила ей отпуск с последующим увольнением). Унесенная из ее кабинета директором факс-машина — самое малое происшествие в череде прочих исчезновений, которые уже и не назовешь таинственными.
«Разбазаривание государственных средств (оно отражено в официальных приказах, представленных нами в разные инстанции) выражалось в виде чрезвычайно завышенных, необоснованных надбавок и премий в 5–10-кратных размерах «особо отличившимся» приближенным — почти всех Сазонова привела с прежнего места работы, Центра помощи детям, оставшимся без попечения родителей, «Альмус», — рассказывает Ирина Холявчук. — Был оформлен у нас и «подснежник» (человек, числящийся и получающий зарплату, но реально не работающий. — Е. Д.) в должности социального педагога. Я ее видела только два раза: когда она привозила копию документа об образовании и подавала заявление на ежегодный отпуск — 56 календарных дней. Только на бумаге действует социальная гостиница — отделение временного пребывания несовершеннолетних: в течение года, как утверждают работники, там не было ни одного ребенка, а деньги на соответствующие ставки отпущены…»
Список нарушений можно продолжить. Причем не только кадровые беды на счету директора. Воспитатели «Малоохтинского» готовы подтвердить, что для воспитанников приобреталась одежда, но выдавался им в основном секонд-хенд. В течение пяти месяцев по приюту не единожды за год гулял педикулез, борьбу с которым медперсоналу было предложено вести дедовским способом, поскольку денег на современные средства руководство не выделяло. Зато отчего-то перед Новым годом были приобретены кондиционеры, которые не разрешила устанавливать Государственная инспекция по охране памятников. А покупка морозильных камер была произведена в противоречащем здравому смыслу количестве. Причем и то и другое учреждению не требовалось — так и стояло нераспакованным.

Лучше помогите материально
Только месяц в «Малоохтинском» проработала воспитателем Валентина Анисимкова. До этого была школьным преподавателем. Надеялась, что смена работы будет во благо и ей самой, и воспитанникам приюта — детям, которые в большей степени нуждаются в помощи. Вопреки ожиданиям, все сложилось иначе: зачастую не меньше 13 часов длился ее рабочий день. Только первые дни работала сутки через трое, затем директор Сазонова потребовала, чтобы она выходила по графику сутки через сутки.
— Страшно представить, что может произойти, когда в приюте на все три этажа остается один воспитатель, а дети разного возраста, начиная с четырех лет, — восстанавливает воспитатель обстоятельства, связанные с работой в «Малоохтинском» — Ни с воспитателями, ни с детьми директор не церемонится: речь, мягко говоря, нелитературная — мат на мате.
Примерно о том же толкуют другие уволенные, в том числе экс-медсестра Марина Магдалянова. Например, вспоминает, как моталась в сильный мороз с детьми по поликлиникам — машина-то не для воспитанников.
— Однажды после дальнего переезда ребенок прямо в поликлинике потерял сознание, — говорит она. — Как-то воспитанницам, трем родным сестрам, не дали позвонить маме (директор всякое общение детей с внешним миром старается пресечь, не дает пользоваться мобильными телефонами), они сбежали и крепко выпили. Я вызвала скорую, отправила детей в больницу и получила выговор. Мне было сказано: нечего выносить сор из избы. Понимаю, это Сазоновой ни к чему. Многие слышали и подтвердят, как буквально в первый же день работы она объявила коллективу, что пришла в «Малоохтинский» поправить свое материальное положение.

Мы — не твари дрожащие
— Пропали результаты трудов; можно зафиксировать гибель учреждения, которым на протяжении многих лет гордился город, — оценивает сегодняшнюю ситуацию советник председателя Совета Федерации, ответственный секретарь Правозащитного совета Наталия Евдокимова. — Очень быстро все было поставлено с ног на голову. В документах и жалобах, которые я получила от людей, находящихся внутри ситуации, говорится о финансовых махинациях, неоправданных увольнениях — и все это в стенах учреждения, цель которого — помощь обездоленным детям. Думаю, за происходящее, помимо директора приюта, в ответе власти: районные и городские. Пришло время с этим всерьез разобраться.
— За то, что творится во взрослом мире, как правило, платят дети, — считает бывший директор «Малоохтинского» Галина Волкова. — Жизнь ребенка — слишком дорогая цена. Теперь как будто и неловко говорить об исчезнувших велосипедах (помню, как перед уходом собственноручно подписывала документы о покупке новых), об испарившейся из стен приюта детской одежде, бытовой технике и многого прочего, об исчезнувшей из директорского кабинета мебели, о машинах, предназначенных для детей, но не раз возивших подарки в районную администрацию.
Надо отметить, уход Волковой был связан исключительно с состоянием здоровья (это информация для тех, кто не в курсе дела и может подумать, что у нее есть какой-то резон очернять свою последовательницу). Просто обидно: по сути, уничтожено учреждение, которым гордился город, куда много раз в разное время приезжали видные гости: дважды — шведская королева, неоднократно — звезды Голливуда, послы многих государств, премьер-министр РФ, два губернатора Петербурга. И дело даже не в этом — а в уникальных методиках, разработанных здесь и по достоинству оцененных зарубежными специалистами. В частности, широкую известность получил доклад «Генетическое сиротство», подготовленный на основании опыта «Малоохтинского».
— Мы — не твари дрожащие, поэтому понимаю нежелание многих пришедших в приют терпеть бесправное положение, — объясняет бывший директор. — Не успевали дети привыкнуть к одним воспитателям, медицинскому и прочему персоналу, как возникали новые люди. Наша история и традиции выброшены за борт.

Дорогостоящая кадровая ошибка
— Так вышло, что я причастна к тому, что Алла Сазонова возглавила этот приют, — с горечью признает кандидат психологических наук, доцент кафедры социологии и социальной работы Северо-Западной академии госслужбы Галина Цинченко. — В «Малоохтинском» было много интересных наработок, казалось, можно на базе приюта вести серьезную научно-методическую работу, был готов пилотный проект и даже заключено трехстороннее соглашение, предполагающее участие власти, чиновников и специалистов-практиков. К сожалению, ушла Волкова. Перед уходом она просила меня возглавить учреждение, но я отказалась, объяснив, что у меня другая, преподавательская стезя. Назначение произошло очень быстро — утвердила Сазонову в должности глава Красногвардейского района Щербакова. И столь же стремительно учреждения с научно-историческими, педагогическими традициями не стало: было уничтожено все, ради чего этот центр существовал. Это стало очевидным, и неоднократно я говорила о необходимости как-то вмешаться Звонцовой, начальнику отдела социальной защиты населения района. Но, к сожалению, все оставалось по-прежнему. Вынуждена признать: Сазонова — моя кадровая ошибка, которую необходимо как можно скорее исправить…
Казалось бы, каждый из приведенных в статье фактов вполне мог бы стать причиной экстренной проверки. Но, например, в Комитете финансового контроля Санкт-Петербурга авторам коллективного письма о нарушениях в приюте объяснили, что проверку смогут организовать только в четвертом квартале 2010 года. А из других инстанций: петербургского правительства, городской прокуратуры и т. д. обращения упорно спускают вниз — туда, где с ними не спешат разбираться.
В конце минувшей недели специалист по кадрам Ирина Холявчук отправилась на прием к главе городского комитета по социальной политике Александру Ржаненкову, передала, как в прочие инстанции, письмо, в котором содержатся подробные описания нарушений.
— Он пообещал по мере сил разобраться, во всяком случае инициировать проверку. Подтвердил, что о гибели ребенка в лагере отдыха ему известно… — рассказала она.
В приюте этим жарким летом почему-то остается 14-летний ребенок. Кухня не работает, и он коротает время с вахтершей. Директора застать в «Малоохтинском» не удается, и на звонки она не отвечает — видимо, не до разговоров…
Ни в одной из сводок о происшествиях почему-то нет информации о том, что восьмилетний мальчик, утонувший в лагере «Крылья Родины», был воспитанником приюта. По официальной версии, ребенок пропал ночью. Никто не поспешил тотчас сообщить о его исчезновении. Труп был обнаружен водолазами спустя трое суток. В обстоятельствах этой смерти, как и в ее причинах, необходимо тщательно разобраться, иначе никто так и не узнает правды, а значит, недалеко и до новой беды.

Евгения ДЫЛЕВА

Справка «Новой»
В течение года (с 8 июня 2009-го) в «Малоохтинском» наблюдался настоящий круговорот кадров: сначала было уволено 50 человек — те, что работали при бывшем руководителе, а затем еще 60 человек, принятых новым директором, но продержавшихся от нескольких дней до 3 месяцев, сломленных условиями труда и жестким директорским прессингом. Общее число уволенных за 12 месяцев составило 110 человек.