Литература — на выход!

Неудержимая воля к власти нового главного редактора «Невы» обернулась вопиюще низким уровнем публикаций

В Питере существует целых два литературных журнала, «Звезда» и «Нева», и это замечательно. Что их два. Простор, знаете ли, для мнений, известная соревновательность, минимальный, но все же ассортимент. Ведь в последние годы Питер качеством своей литературной продукции чаще всего не поражает. Известных писателей — не более десятка, заметных публикаций — тоже не густо, разве что прет из всех щелей литературный ширпотреб, так он отовсюду прет и везде, хоть в Питере, хоть в Усть-Каменогорске. Вот «толстяки» и призваны стать барьером на пути самоокупаемой литературной пошлятины — теоретически. Вы нам, дескать, дешевую однодневку (пластмассовую дрянь), а мы вам — дорогой эксклюзив (хрусталь ручной работы).
Все бы отлично, если бы не одно но. Литература, поставляемая «Невой», в последнее время стала столь удручающе нечитаема, такого низкого качества, что об эксклюзиве и заикаться-то неловко. Между двумя «толстяками» в художественном отношении ныне — пропасть. «Звезда», возглавляемая соредакторами Яковом Гординым и Андреем Арьевым, — одно из самых высококультурных изданий страны. «Нева» же…

Тихо, но ощутимо
Напомню: с 1984 года главным редактором «Невы» был Борис Никольский, сделавший ее журналом вполне прогрессивным. Однако три года назад его подкосила тяжелейшая болезнь. Вот со времени его фактического ухода и стали появляться в журнале такие перлы, каким место находилось прежде разве что в «крокодильском» разделе «Нарочно не придумаешь». Изменения в этико-эстетическом климате «Невы» подкрадывались незаметно, как бы исподволь. Из статьи, например, Натальи Гранцевой «Шекспир и проблемы офтальмологии» (2007, № 7), посвященной «Королю Лиру», изумленный читатель узнавал, что в центре великой трагедии лежит не что иное, как офтальмологическая тематика! А все потому, что в пьесе не раз и не два упоминаются человеческие глаза, к тому же — в знаменитой сцене ослепления Глостера — вырванные. Сам Лир тоже угрожает вырвать себе глаза. Что же все это значит? А значит это то, что вырывание глаз в те далекие времена было, сказано на полном серьезе в статье, «обычной процедурой (! — Е. Щ.), к которой может прибегнуть любой обиженный человек».
И ладно бы то был случай уникальный, единичный. Знаете, как оно бывает, — по недосмотру редакции в журнал вкралась статья… Но статья, во-первых, принадлежала перу тогдашнего заместителя главного редактора, так что какое уж тут «вкралась». Во-вторых, другие «невские» статьи тоже били читателя наотмашь, такая в них читалась хищная потребность развенчать и растоптать классику. Евгений Антипов в статье «Наше все и все такое», посвященной Пушкину (2007, № 2), отважно обличал отечественного гения в «эмоциональной и половой невменяемости», в «необузданной и несолидной драчливости и злобе» (попутно обозвав декабристов «свободолюбивой братвой») и приходил к закономерному выводу: Пушкин получил за дело!
А ранее Вера Калмыкова в статье «Харизма русского писателя и свобода выбора» (2006, № 10), от души прогулявшись по отечественной словесности, заметила, что та явно перекармливала читателя описанием «гнойных социальных язв» и «страданий народа» вместо того, чтобы учить его «бездумно радоваться солнцу, свету, весне, ребенку».
Иными словами, в журнале наглядно вызревало новое литературное качество, призванное в корне изменить привычное отношение к литературе как вместилищу «страданий человечества» — тех самых, что уязвили некогда высокую душу и совесть Радищева. И оно не замедлило вылиться в произведения прозаические. Открываю 10-й номер за 2008 год и нахожу рассказы Тамерлана Тадтаева, названные «Цхинвальские подствольники». Актуальная штучка, ничего не скажешь. Патриотическая до одурения. Бойкий вояка, герой-рассказчик, рвет рубаху на груди и что есть мочи вопит: «Я хочу убить как можно больше грузин на их территории, захватить Тбилиси и устроить там резню…», «Мы ненавидим и убиваем. Пролитая кровь не утолила моей жажды…». Случайная, по недосмотру редакции попавшая в журнал вещица? Как бы не так. В 5-м номере «Невы» за 2009 год автор ее объявлен лауреатом журнала по номинации… «Чистейшей прелести чистейший образец».
Премия сильно вдохновила автора, и вскоре он опубликовал прозу еще более кровожадную (2009, № 8, подборка «Выпустить дракона»).
О качестве и уровне «невских» публикаций последних лет явно нужен разговор особый. Но качество качеством, а идейное кредо журнала вырисовывается отчетливо: все зло от демократов, кто бы ими ни назывался, добро же — от патриотов-государственников. Олег Губенко, например, в недавних рассказах о Чеченской войне обличает таких закоренелых врагов России, как солдатские матери, неустанно выступающие против чеченской бойни. Идея стара как мир и усердно поддерживается изданиями, не стесняющимися называть себя «патриотическими». Однако литературный Петербург до сих пор от них дистанцировался.

«Назначить меня…»
А все оттого, что Борис Никольский более «Невой» не руководит. Горько, тяжко, но что поделать. Рано или поздно даже сверхздоровый человек имеет полное право заболеть. Замены же себе он не оставил. Правда, «Нева», как и большинство литературно-художественных журналов, является закрытым акционерным обществом (ЗАО), так что здравая логика диктует в случае болезни главного редактора голосами членов ЗАО избрать нового руководителя. Как бы ни было печально то, что расставаться приходится с целой эпохой существования журнала.
Бразды правления после грянувшей в 2007 году катастрофы с Никольским взяла на себя его зам Наталья Гранцева, с молниеносной быстротой узурпировавшая власть. Едва только весть о его болезни достигла редакции, как вышеозначенная дама подписала приказ с уникальной формулировкой: «Назначить меня (курсив мой. — Е. Щ.) исполняющей обязанности генерального директора и главного редактора…» Дама, правда, акционером «Невы» отнюдь не является. Воспользовавшись контрольным пакетом акций, принадлежащим Никольскому, будущий гендиректор спешно объездила акционеров, подавляющее большинство которых в «Неве» уже не работает, и взяла от них доверенности. Тех же писателей, кто входил в общественно-редакционный совет журнала, с собрания акционеров прогнали. В их числе Валерий Попов, Самуил Лурье, Вячеслав Рыбаков, Илья Штемлер. Оскорбленные этим вопиющим хамством, с собрания следом за ними ушли и писатели, входившие в состав ЗАО.
Но мадам редактора все это отнюдь не смутило. Напротив, скорей обрадовало. Ведь у нее в руках была куча доверенностей от бывших «невских» сотрудников да в придачу акции Никольского! Их вполне хватило, чтобы стать полновластным — и вполне законным — гендиректором ЗАО.
Судьбу литературного журнала, таким образом, решили не писатели, печатавшиеся в нем десятилетиями, а бухгалтер, шофер, экспедитор, а также юрист, в 1998 г. акционировавший «Неву», которая за неимением наличных средств расплатилась с ним акциями.
Теперь, заполучив этот вожделенный пост, можно было с вершины новоявленного олимпа прогнать одних сотрудников «Невы», излишне строптивых, и набрать других, с более гибким позвоночником. Так был уволен, якобы за невыход на работу, не вовремя прихворнувший писатель Владимир Шпаков, хотя литературные редакторы спокон веку работают дома и в том, что кто-то из них в редакцию не пришел, нет ровным счетом никакого греха. Целый год потом журнал печатал отредактированные им рукописи…
А затем, когда пришла необходимость избрать нового главного редактора, волшебным образом из сферы деятельности журнала оказались выброшены уже и сами акционеры. По странной забывчивости их на собрание не пригласили. Ни единого человека! За избрание нового главного проголосовали вовсе не они, а новые члены редколлегии, набранные в штат уже самой Гранцевой. Вот они почему-то посторонними не оказались!
На естественный вопрос акционеров, каким же чудом все это произошло, Гранцева любезно разъяснила: «В соответствии с уставом журнала «Нева» (письмо от 15 апреля 2008 г., исх. № 1)». Увы ей, увы — никакого устава журнала «Нева» не существует в природе. В уставе же «ЗАО «Журнал «Нева» эта процедура не оговорена.
Но — нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять! Явный этот прокол г-жу Гранцеву не смутил ни капельки. А если и смутил — то на какое-то мгновенье. Из ее ответов «Новой газете» следует, что действовала она, оказывается, в полном соответствии с законом о СМИ. Где этот закон был раньше и куда исчез тот устав «Невы», коим она, согласно ее же словам, руководствовалась при выборах главреда, — сказать трудно.
Иными словами, когда ЗАО новому руководству журнала было потребно, оно и сделано было единственным хозяином положения. Когда же наполеоновским планам г-жи Гранцевой оно стало явно мешать, его тут же выбросили на помойку, как старые тапки. Питерские писатели — акционеры «Невы» и члены редсовета только глаза успели протереть — ан прежней «Невы» уж и след простыл.
На вопрос акционеров, а по какому, собственно, праву выбран новый главный безо всякого их участия, Гранцева письменно ответила: «А по уставу «Невы». Хотя такового, как уже было сказано, не существует.
Отмечу, что часть вины за происшедшее лежит и на прежнем руководстве: было нарушено важнейшее правило техники безопасности. Нельзя одному человеку быть и главным редактором, и гендиректором издания — как нельзя совмещать исполнительную и законодательную власть. Потому что кончиться дело может очень скверно…

Каков поп…
Теперь привечают в «Неве» исключительно тех, кто лоялен новому главному или попросту ничего не знает о том, каким путем и с помощью каких ловких махинаций г-жа Гранцева сделалась полновластной хозяйкой журнала. К тому же и небрезгливые люди, увы, встречаются еще даже среди славных представителей отечественной словесности. Ведь надо же им где-то печататься!..
Да, действительно, в журнале нет-нет да и появляются интересные и даже талантливые вещи. Увы — лишь как исключение. Как исключение, случайно и в помойном ведре может попасться свежий, непросроченный продукт. Литературный же журнал же отличается, например, от Дома культуры, сдающего свободные помещения всем желающим, тем, что это живой, единый организм с определенными этическими и эстетическими пристрастиями. Иные печатные органы, как известно, исчезали из литературы без следа и малейшего ущерба для читателей. Тем более что, проведя откровенно беспардонную «зачистку» журнальной территории, г-жа Гранцева надела маску доброжелательнейшей и милейшей покровительницы литературы и искусства. Милости просим в сию обитель изящной словесности!
Надо сказать, что новым руководством крайне чутко уловлен был подходящий для литературного рейдерства момент. В обществе — апатия, в писательской среде — разброд, в читательской — уныние, на журналы, плохие ли, хорошие, никто не подписывается. Деньги же «на культуру» государством отстегиваются, а уж на какую именно — вопрос праздный. Тут ведь кто смел, тот и съел. «Нева» же продемонстрировала смелость изрядную.
Тут вспоминается, как Леонид Пантелеев, прекрасный наш писатель, бывший шкидец, когда-то задал детям вопрос: что может быть хуже трусости? И написал об этом рассказ. Ничего не может быть хуже трусости, дружно ответили ребятишки. Самое страшное — это трусость. Одна только девочка сказала: хуже трусости — это отсутствие хоть какой-нибудь совести.
Пантелеева слова ребенка тогда пронзили насквозь. Как точно, написано им в рассказе, девочка расставила все нравственные акценты!.. Но Пантелеев, к сожалению, давно умер.
Сегодня эти слова, видимо, уже надо комментировать.

Евгения ЩЕГЛОВА,
акционер «Невы», член Союза российских писателей и Союза писателей СПб, литературный критик, обозреватель журнала «Континент»

Прямая речь
Борис Григорьевич ДРУЯН, бывший завотделом поэзии «Невы»:
— Все написанное в статье, увы, горькая правда. Добавлю только, что свою лепту в гибель «Невы» внес и Борис Никольский. Именно при нем старая редакторская гвардия покинула журнал, а в заместители главного редактора попала Наталья Гранцева. После самопроизвольного ее воцарения в редакции я, проработавший в журнале 27 лет, подал в отставку. Пострадавшая сторона в этой ситуации — читатели. От прежней «Невы» осталось только название.

Самуил Аронович ЛУРЬЕ, литератор, один из акционеров журнала:
— Мне почти нечего сказать по существу этого сюжета. Вот уже много лет я не читаю «Неву» и не бываю в ее редакции. После появления там г-жи Гранцевой это потеряло для меня смысл. Не из-за идейных каких-нибудь расхождений. Об идеях г-жи Гранцевой мне известно крайне мало. Но я полагаю, что редактору литературного журнала или альманаха, чтобы не загубить издание, нужны хотя бы две вещи: хороший вкус и вежливость. В крайнем случае бывает достаточно даже одной из них. Когда же нет ни того ни другого, издание будет существовать (пока у спонсора есть лишние деньги) только на бумаге, фактически не участвуя в культуре своего времени и страны.
Ну и пусть существует, на здоровье. Все-таки — сколько-то рабочих мест, сколько-то поощренных самолюбий. Ведь все тексты, независимо от своего качества, рвутся в печать, и за судьбой каждого с тревогой следит хотя бы одна семья. Вероятно, есть и у «Невы» читатели, хотя лично мне никто из них не известен.
А что фирма потеряла репутацию: был знаменитый магазин — стал ларек, и в нем попадается товар с душком, — жаль, но ничего не поделаешь. Вот она, роль некрупной личности в истории мелкого бизнеса.
21 марта 2010 г.

Евгений Викторович НЕВЯКИН, бывший первый заместитель главного редактора «Невы»:
— Разумеется, и давним читателем, и ветеранам «Невы» понятно, что с журналом произошла катастрофа. Распался прежний редакционный коллектив, ушли (или были уволены) старые работники журнала. Так называемые выборы главного редактора сделаны были голосами недавно принятых на работу сотрудников, при этом отнюдь не являющихся акционерами «Невы». Прежде «Нева» была истинно петербургским журналом, хранившим лучшие литературные традиции нашего города. Теперь это издание низкопробного уровня. За материалы, публикующиеся в нем, людям, неравнодушным к судьбе журнала, бывает попросту стыдно.

Право на ответ
Наталья ГРАНЦЕВА, главный редактор «Невы»:
— Каждый заместитель (гл. редактора, директора и т. п.) замещает первое лицо во время отпуска или болезни. Я являлась замом главного редактора с 2001 года и всегда замещала Б. Н. Никольского во время его отсутствия. И в 2006 году функции замещения перешли ко мне на время болезни Б. Н. Никольского. Члены редколлегии, собравшись на экстренное заседание, не внесли никаких других предложений. В феврале 2007 года, когда стало ясно, что Б. Н. Никольскому предстоит длительное лечение, редколлегия подтвердила согласие на исполнение мной полномочий и. о. главного редактора.
Ежегодное собрание акционеров в 2007 году проходило в точном соответствии с требованиями устава ЗАО «Журнал «Нева» и закона об акционерных обществах. Все акционеры в установленные сроки и в надлежащем порядке получили письменные приглашения и повестку дня собрания. На собрание пришли также некоторые писатели, которые требовали от акционеров избрать главного редактора.
Полномочия акционеров прописаны в уставе ЗАО (принятом в 1998 году, еще до моего появления в журнале), и в их число не входит избрание главного редактора. Поэтому вопрос о выборах гл. редактора в повестке дня собрания не стоял и стоять не мог. Вопрос о присутствии группы писателей на собрании акционеров был поставлен на голосование — акционеры простым большинством голосов проголосовали против. После принятия этого решения группа писателей покинула помещение редакции. За ними последовали и некоторые акционеры, не желающие знать Устава и Закона. Однако кворум сохранился, и акционеры проголосовали за избрание нового генерального директора. Документы о собрании были заверены нотариально и многократно прошли юридические экспертизы во всех госструктурах.
Что касается художественного уровня журнала, каждый автор «Невы», в том числе и бывший, имеет право на свою точку зрения. Однако есть и другие точки зрения, не менее уважаемых авторов, с которыми продолжает сотрудничать журнал «Нева». Можно ли назвать низким уровень текстов, принадлежащих перу Александра Кушнера и Глеба Горбовского, Александра Городницкого и Валерия Попова, Михаила Кураева и Александра Мелихова, Леонида Жуховицкого и Андрея Столярова, Вячеслава Рыбакова и Олега Ермакова? Это активно действующие в литературе авторы, принадлежащие к элите писательского сообщества и удостоенные высших литературных наград новой, демократической России. Кроме мнений некоторых «бывших авторов», есть еще и мнение экспертного сообщества, которое рассматривает конкретные тексты, это именитые члены жюри литературных премий. За последние три года финалистами и лауреатами премий стали авторы журнала С. Павловский (им. Белкина), Евгений Алехин (Бунинская премия, «Открытие года»), Андрей Столяров (АБС-премия), Андрей Степанов (НОС), Тамерлан Тадтаев («Русская премия»), Александр Мелихов (премия им. Гоголя). Для сравнения скажу, что в течение многих предыдущих лет публикации журнала вообще не отмечались никакими премиями.
Я с глубоким уважением отношусь к творчеству писателей-коллег, которые когда-то работали в журнале и сотрудничают сейчас с ним. Что же касается юридической стороны перемен, происходивших в «Неве» в 2007 году, то могу сказать одно: все решения были приняты в точном соответствии с нормами действующего законодательства и уставными документами журнала. Тот, кто этого не понимает (или не желает понимать), имеет право опротестовать эти решения в судебном порядке, как, собственно, это и должно делать в правовом государстве.
У читателей может возникнуть впечатление, что какие-то «группы писателей» имеют право избирать главного редактора журнала. Закон о СМИ не позволяет каким-либо «группам» вмешиваться в решение кадровых вопросов независимых СМИ. Практика выдвижения «группами писателей» (Союзом писателей) кандидатур на должности главных редакторов журналов существовала до 1991 года — в советское время, когда журналы являлись органами обкомов КПСС и писательских организаций. Ныне ни писательские организации, ни какие-либо «группы» не являются учредителями журнала «Нева».

Александр МЕЛИХОВ, писатель, член редколлегии, зам главного редактора «Невы»:
— Начинающие некоммерческие прозаики (а поэты и все не слишком коммерческие), серьезная публицистика и культурология, написанные на высоком профессиональном уровне и часто профессорами, но еще не уносящиеся в заоблачные выси академизма, остро актуальные, но не вырождающиеся в газетную однодневку, — такое можно прочесть только в толстых журналах. Живое, эмоциональное литературоведение — в академических журналах такого тоже не найдешь. И журнал «Нева», на мой взгляд, свою миссию выполняет. Толстожурнальных форточек у нас в стране так мало (а в Петербурге и вовсе только две), что бережного отношения заслуживает каждая из них. Уничтожить даже и по неосторожности очень легко, улучшить чрезвычайно трудно.

Андрей СТОЛЯРОВ, писатель, член редколлегии «Невы»:
— На мой взгляд, это некрасивая история. Много лет Борис Никольский был главным редактором журнала «Нева». Он с честью провел журнал через труднее перестроечные времена. И вот стоило Борису Никольскому заболеть, как «стая товарищей», те самые люди, которые много лет возносили ему хвалы, попытались выпихнуть его из журнала и посадить своего человека. Некрасиво, честное слово, гадко и неприлично. К счастью, им это не удалось.

Татьяна КВАРАЦХЕЛИЯ, главный бухгалтер ЗАО «Журнал «Нева»:
— Надо заметить, что Шпаков В. М. был уволен за прогул в соответствии с Трудовым кодексом РФ. Этот «самый разумный» сотрудник унес к себе домой все рукописи по отделу прозы. Утверждение автора статьи о том, что целый год потом журнал печатал подготовленные и отредактированные им рукописи, — очередная ложь.