Петербургскую трою разрушат заново
Около 20 тысяч квадратных метров культурного слоя на Охте могут пойти под нож
Приплывшее издалека
Прямо перед показом фильма и запланированной после него дискуссией на месте раскопок было срочно устроено выездное заседание методического совета Института истории материальной культуры РАН, где сменившая Сорокина новый руководитель археологических работ Наталья Соловьева и ее сотрудники представляли результаты своей работы. Их, конечно, тоже приглашали на дискуссию — и было бы чрезвычайно интересно услышать их аргументы. Но они, в отличие от Сорокина и его коллег (которые также присутствовали на методическом совете), в «Зеленую лампу» так и не приехали, несмотря на обещания. Возможно, потому, что в присутствии квалифицированных оппонентов было бы сложно уверять, что все ценное на Охтинском мысу изучено, а остальное никакой ценности не представляет…
16-минутный фильм, который сняли члены инициативной группы «Башне — нет!» Дмитрий Линов, Наталия Введенская, Олег Артемьев и Инга Киркиж, вряд ли имеет шансы в ближайшее время быть показанным по центральным телеканалам, потому что убедительно опровергает тиражируемые в смольнинских СМИ мифы. О том, что весь культурный слой на Охтинском мысу исследован, что спасти и сохранить из находок можно только то, что можно унести, что музеефикация остатков средневековых крепостей невозможна, и что теперь, на радость Газпрому, можно начинать строить башню.
Зрителю рассказывают, что Ниеншанц и Ландскрона были не первыми крепостями на Охтинском мысу, что на северном участке мыса нашли остатки древнерусской крепости, которая стояла в устье Охты во времена Александра Невского, и что после этого стало ясно: Петербургу не 300, а как минимум 750 лет. Затем археологи обнаружили здесь стоянку людей эпохи неолита, которая находилась на берегу Литторинового моря. Там жили охотники и рыболовы, которые строили дома из дерева и обносили их частоколом для защиты от врагов, изготавливали хитроумные орудия для ловли рыбы и морского зверя. И стало ясно, что человек поселился здесь еще в начале пятого тысячелетия до нашей эры…
«Это было чудо, когда на дне рва Ландскроны появились колы, потом рвы, потом загородки и остатки деревянных конструкций, — говорит специалист по неолиту в экспедиции Петра Сорокина Татьяна Гусенцова. — Этот памятник уникален — на Юго-Восточной Балтике больше такого нет. Найдены более 12 тысяч осколков керамики, 400 деревянных кольев, обработанных каменными инструментами и вбитых в землю, около 100 рубящих орудий, огромное количество наконечников стрел, разнообразная керамика, короба из ивовой лозы, подвески из янтаря, остатки погребений».
Впрочем, по словам ведущего научного сотрудника ИИМК Ольги Щегловой, сотрудники Соловьевой — палеонтолог Михаил Никитин и археолог Александр Суворов — заявили на заседании методического совета, что все находки неолита на Охте являются «переотложенными». Что на самом деле там не существовало поселения, а все, что обнаружено, принесено водой из других мест.
— Мы видели ряд находок, которые не могли быть принесены водой, — говорит Щеглова. — Это, например, огромные куски керамики и янтаря. А мне заявили, что все это может быть принесено водой за 70 километров». По словам Гусенцовой, «не могли просто так сохраниться в одной яме до шести коробов из коры ивы. Конечно, памятник размыт, но есть сохранившиеся участки. И именно таким способом рыбной ловли — делая загородки — латышские рыбаки пользовались до начала 40-х годов XX века.
Зарабатывать или охранять?
— На заседании все подчеркивали, как замечательно организованы работы, какая прекрасная методика фиксации находок и так далее, — говорит Щеглова. — А я сказала, что на кухне все может быть замечательно, а с борщом при этом может быть плохо. Буквально на днях будет составлено заключение о том, что работы, предусмотренные договором между ИИМК и ОДЦ «Охта», закончены. При этом исследована только часть памятника, причем не самая интересная и не самая исторически значимая, — и выдается за целое. Ведь экспедиция Соловьевой занимается исследованием не ядра памятника археологии, а только его периферии, на что брошена огромная сумма. И хотя к 31 октября работы в рамках договора будут выполнены, это не означает, что весь памятник изучен.
— У меня складывается впечатление, что на Охтинском мысу раскопано не все, — говорит доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ИИМК Сергей Белецкий. — Я боюсь, что сейчас они предложат сохранить Карлов бастион Ниеншанца в подвалах газоскреба, а остальное пустить под бульдозеры. Но ведь остались и фрагменты других бастионов! Да, сильно побитые ядрами — но они сохранились. Фрагменты рвов Ландскроны сохранены — значит, эти памятники есть. И их надо или докапывать до материка или охранять — но не пускать под нож. Да и в периферийной зоне не все раскопано.
По поводу того, что на Охтинском мысу нет неолитического поселения и все, что там найдено, откуда-то принесло, Белецкий заметил, что палеонтолог из экспедиции Соловьевой назвал обнаруженные там ямы промоинами, которые натекли на дне морском.
— Не бывает промоин правильной геометрической формы с вертикальными стенками: это деятельность рук человека, — говорит Белецкий. — А когда выступил куратор этих работ от КГИОП Константин Плоткин и заявил, что «теперь я наконец могу доложить своему начальству, что вся территория Охтинского мыса затронута археологическими работами», мне стало ясно, что требуется: сказать, что раскопано все. При этом один из коллег (не буду называть его имени), поздравляя наш институт с блестяще проведенными работами, заявил: «Слава богу, все сделано, давайте дальше зарабатывать». Вот это «давайте зарабатывать» меня шокировало! Раскопано не все, строить нельзя, надо еще раскапывать и охранять. Но у меня нет никакой уверенности в том, что Газпром не будет продавливать немедленное начало работ. Несмотря на то, что Анатолий Николаевич Кирпичников (доктор исторических наук, заведующий отделом славяно-финской археологии ИИМК) напомнил на заседании методического совета, что президент Дмитрий Медведев рекомендует сменить место строительства «Охта-центра».
— Любой вновь выявленный средневековый памятник на территории нашей страны добавляет новую страницу к нашей истории, — говорит научный сотрудник отдела славяно-финской археологии ИИМК Кирилл Михайлов. — Мы сохранили Старую Ладогу, Копорье, Орешек — почему мы не должны сохранять то, что найдено на Охте? У нас плотность исторических памятников куда меньше, чем во Франции или Италии. Но и там не могут себе позволить сносить древние замки или крепости.
Археология на службе заказчика
По словам Петра Сорокина, в проект «Охта-центра» заложено заглубление на 12 метров, чтобы устроить там подземные парковки. Раскопки его экспедиции предполагались на глубину трех метров, и никто не ждал, что там залегают неолитические слои. Как говорит Сорокин, неолит уходит за пределы их раскопок во все стороны и находится практически на всей территории мыса.
— Сейчас идет якобы научная дискуссия: была здесь суша или была вода? — говорит он. — То есть продолжать исследование неолитических слоев или остановиться на том, что уже изучено? Якобы эти слои не имеют особой ценности, потому что они «перемытые». И не надо вкладывать такие огромные деньги из-за трех черепков. Вопрос, видимо, будет решаться кулуарно, чтобы решить его так, как нужно решить.
На заседании методического совета, по словам Сорокина, почти все сотрудники его отдела говорили, что памятник должен быть исследован полностью, что почти не изучена история этого места ни в период существования крепости Ландскрона, ни в более ранний (новгородский) и надо ставить вопрос о сохранении всех выявленных остатков. А когда заказчик говорит, что сохранит только один бастион — это, по мнению археологов, не входит ни в какое понимание работы с памятниками.
— Впрочем, такое сейчас происходит не только в Петербурге, — говорит Сорокин. — Распространяется отношение к охранной археологии как к археологии, которая должна обеспечить возможность строительства для того, кто вкладывает туда деньги.
Стоит напомнить, что в прошлом году Газпром решил поменять археологов именно тогда, когда Сорокин отказался подписать документы о завершении исследований и о том, что можно вести строительство. То есть отказался подписываться под уничтожением памятников. Правда, и сейчас складывается любопытная ситуация: по словам Сергея Белецкого, директор ИИМК, член-корреспондент РАН Евгений Носов заявил, что ничего подписывать под строительство не будет. Заметим, что ИИМК является официальным подрядчиком археологических работ — и его подпись под актом об их окончании необходима. Означает ли это, что подпись поставит кто-то другой — например, заместитель директора института Олег Богуславский? Несмотря на то, что, по подсчетам Сорокина, неолита не вскрыто от 10 до 15 тысяч кв. метров поверхности, а средневекового слоя — 5–6 тысяч кв. метров.
«Спасти и сохранить на Охте можно все, — говорит историк и писатель Андрей Чернов. — Надо лишь законсервировать памятники, то есть засыпать их землей, а потом уже решать, что с ними делать. По уму — превращать в музей под открытым небом и не спеша продолжать археологические исследования (через век археологи будут вооружены такими приборами, о которых мы сегодня и не подозреваем). А мы имеем дело с людьми, которые испугались прийти на открытую дискуссию, но собираются доложить Газпрому, что, мол, весь культурный слой на Охте исследован и можно пускать технику. Если это случится, десятки тысяч находок обречены пойти под ножи бульдозеров и ковши экскаваторов. Это информация не только о жизни наших предков, но и о древнем климате, о растениях (по сохранившейся в слое их пыльце), рыбе и животных (по костям), о прорыве Невы к Финскому заливу (чуть более 2 тысяч лет назад). Все это будет навсегда утрачено, если Соловьева и иже с ней решатся пойти на преступление перед историей.
В минувший четверг в пресс-клубе «Зеленая лампа» демонстрировали документальный фильм «Пять тысяч лет до Петербурга» — об археологических открытиях на Охтинском мысу. Хотя, судя по результатам радиоуглеродного анализа, самые древние находки, связанные с человеческой деятельностью, датируются 4800 годом до нашей эры, и фильм должен был называться «За 6,5 тысяч лет до Петербурга».
Впрочем, если в ближайшее время не произойдет ничего экстраординарного — это уже не будет иметь никакого значения: все расположенное на месте «Петербургской Трои» пойдет под ножи бульдозеров и ковши экскаваторов. Об этом после демонстрации фильма рассказывали археологи — коллеги Петра Сорокина, чья экспедиция под эгидой СЗНИИ «Наследие» до осени 2009 года работала на Охтинском мысу, а затем была отстранена от работы Газпромом.
Приплывшее издалека
Прямо перед показом фильма и запланированной после него дискуссией на месте раскопок было срочно устроено выездное заседание методического совета Института истории материальной культуры РАН, где сменившая Сорокина новый руководитель археологических работ Наталья Соловьева и ее сотрудники представляли результаты своей работы. Их, конечно, тоже приглашали на дискуссию — и было бы чрезвычайно интересно услышать их аргументы. Но они, в отличие от Сорокина и его коллег (которые также присутствовали на методическом совете), в «Зеленую лампу» так и не приехали, несмотря на обещания. Возможно, потому, что в присутствии квалифицированных оппонентов было бы сложно уверять, что все ценное на Охтинском мысу изучено, а остальное никакой ценности не представляет…
16-минутный фильм, который сняли члены инициативной группы «Башне — нет!» Дмитрий Линов, Наталия Введенская, Олег Артемьев и Инга Киркиж, вряд ли имеет шансы в ближайшее время быть показанным по центральным телеканалам, потому что убедительно опровергает тиражируемые в смольнинских СМИ мифы. О том, что весь культурный слой на Охтинском мысу исследован, что спасти и сохранить из находок можно только то, что можно унести, что музеефикация остатков средневековых крепостей невозможна, и что теперь, на радость Газпрому, можно начинать строить башню.
Зрителю рассказывают, что Ниеншанц и Ландскрона были не первыми крепостями на Охтинском мысу, что на северном участке мыса нашли остатки древнерусской крепости, которая стояла в устье Охты во времена Александра Невского, и что после этого стало ясно: Петербургу не 300, а как минимум 750 лет. Затем археологи обнаружили здесь стоянку людей эпохи неолита, которая находилась на берегу Литторинового моря. Там жили охотники и рыболовы, которые строили дома из дерева и обносили их частоколом для защиты от врагов, изготавливали хитроумные орудия для ловли рыбы и морского зверя. И стало ясно, что человек поселился здесь еще в начале пятого тысячелетия до нашей эры…
«Это было чудо, когда на дне рва Ландскроны появились колы, потом рвы, потом загородки и остатки деревянных конструкций, — говорит специалист по неолиту в экспедиции Петра Сорокина Татьяна Гусенцова. — Этот памятник уникален — на Юго-Восточной Балтике больше такого нет. Найдены более 12 тысяч осколков керамики, 400 деревянных кольев, обработанных каменными инструментами и вбитых в землю, около 100 рубящих орудий, огромное количество наконечников стрел, разнообразная керамика, короба из ивовой лозы, подвески из янтаря, остатки погребений».
Впрочем, по словам ведущего научного сотрудника ИИМК Ольги Щегловой, сотрудники Соловьевой — палеонтолог Михаил Никитин и археолог Александр Суворов — заявили на заседании методического совета, что все находки неолита на Охте являются «переотложенными». Что на самом деле там не существовало поселения, а все, что обнаружено, принесено водой из других мест.
— Мы видели ряд находок, которые не могли быть принесены водой, — говорит Щеглова. — Это, например, огромные куски керамики и янтаря. А мне заявили, что все это может быть принесено водой за 70 километров». По словам Гусенцовой, «не могли просто так сохраниться в одной яме до шести коробов из коры ивы. Конечно, памятник размыт, но есть сохранившиеся участки. И именно таким способом рыбной ловли — делая загородки — латышские рыбаки пользовались до начала 40-х годов XX века.
Зарабатывать или охранять?
— На заседании все подчеркивали, как замечательно организованы работы, какая прекрасная методика фиксации находок и так далее, — говорит Щеглова. — А я сказала, что на кухне все может быть замечательно, а с борщом при этом может быть плохо. Буквально на днях будет составлено заключение о том, что работы, предусмотренные договором между ИИМК и ОДЦ «Охта», закончены. При этом исследована только часть памятника, причем не самая интересная и не самая исторически значимая, — и выдается за целое. Ведь экспедиция Соловьевой занимается исследованием не ядра памятника археологии, а только его периферии, на что брошена огромная сумма. И хотя к 31 октября работы в рамках договора будут выполнены, это не означает, что весь памятник изучен.
— У меня складывается впечатление, что на Охтинском мысу раскопано не все, — говорит доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ИИМК Сергей Белецкий. — Я боюсь, что сейчас они предложат сохранить Карлов бастион Ниеншанца в подвалах газоскреба, а остальное пустить под бульдозеры. Но ведь остались и фрагменты других бастионов! Да, сильно побитые ядрами — но они сохранились. Фрагменты рвов Ландскроны сохранены — значит, эти памятники есть. И их надо или докапывать до материка или охранять — но не пускать под нож. Да и в периферийной зоне не все раскопано.
По поводу того, что на Охтинском мысу нет неолитического поселения и все, что там найдено, откуда-то принесло, Белецкий заметил, что палеонтолог из экспедиции Соловьевой назвал обнаруженные там ямы промоинами, которые натекли на дне морском.
— Не бывает промоин правильной геометрической формы с вертикальными стенками: это деятельность рук человека, — говорит Белецкий. — А когда выступил куратор этих работ от КГИОП Константин Плоткин и заявил, что «теперь я наконец могу доложить своему начальству, что вся территория Охтинского мыса затронута археологическими работами», мне стало ясно, что требуется: сказать, что раскопано все. При этом один из коллег (не буду называть его имени), поздравляя наш институт с блестяще проведенными работами, заявил: «Слава богу, все сделано, давайте дальше зарабатывать». Вот это «давайте зарабатывать» меня шокировало! Раскопано не все, строить нельзя, надо еще раскапывать и охранять. Но у меня нет никакой уверенности в том, что Газпром не будет продавливать немедленное начало работ. Несмотря на то, что Анатолий Николаевич Кирпичников (доктор исторических наук, заведующий отделом славяно-финской археологии ИИМК) напомнил на заседании методического совета, что президент Дмитрий Медведев рекомендует сменить место строительства «Охта-центра».
— Любой вновь выявленный средневековый памятник на территории нашей страны добавляет новую страницу к нашей истории, — говорит научный сотрудник отдела славяно-финской археологии ИИМК Кирилл Михайлов. — Мы сохранили Старую Ладогу, Копорье, Орешек — почему мы не должны сохранять то, что найдено на Охте? У нас плотность исторических памятников куда меньше, чем во Франции или Италии. Но и там не могут себе позволить сносить древние замки или крепости.
Археология на службе заказчика
По словам Петра Сорокина, в проект «Охта-центра» заложено заглубление на 12 метров, чтобы устроить там подземные парковки. Раскопки его экспедиции предполагались на глубину трех метров, и никто не ждал, что там залегают неолитические слои. Как говорит Сорокин, неолит уходит за пределы их раскопок во все стороны и находится практически на всей территории мыса.
— Сейчас идет якобы научная дискуссия: была здесь суша или была вода? — говорит он. — То есть продолжать исследование неолитических слоев или остановиться на том, что уже изучено? Якобы эти слои не имеют особой ценности, потому что они «перемытые». И не надо вкладывать такие огромные деньги из-за трех черепков. Вопрос, видимо, будет решаться кулуарно, чтобы решить его так, как нужно решить.
На заседании методического совета, по словам Сорокина, почти все сотрудники его отдела говорили, что памятник должен быть исследован полностью, что почти не изучена история этого места ни в период существования крепости Ландскрона, ни в более ранний (новгородский) и надо ставить вопрос о сохранении всех выявленных остатков. А когда заказчик говорит, что сохранит только один бастион — это, по мнению археологов, не входит ни в какое понимание работы с памятниками.
— Впрочем, такое сейчас происходит не только в Петербурге, — говорит Сорокин. — Распространяется отношение к охранной археологии как к археологии, которая должна обеспечить возможность строительства для того, кто вкладывает туда деньги.
Стоит напомнить, что в прошлом году Газпром решил поменять археологов именно тогда, когда Сорокин отказался подписать документы о завершении исследований и о том, что можно вести строительство. То есть отказался подписываться под уничтожением памятников. Правда, и сейчас складывается любопытная ситуация: по словам Сергея Белецкого, директор ИИМК, член-корреспондент РАН Евгений Носов заявил, что ничего подписывать под строительство не будет. Заметим, что ИИМК является официальным подрядчиком археологических работ — и его подпись под актом об их окончании необходима. Означает ли это, что подпись поставит кто-то другой — например, заместитель директора института Олег Богуславский? Несмотря на то, что, по подсчетам Сорокина, неолита не вскрыто от 10 до 15 тысяч кв. метров поверхности, а средневекового слоя — 5–6 тысяч кв. метров.
«Спасти и сохранить на Охте можно все, — говорит историк и писатель Андрей Чернов. — Надо лишь законсервировать памятники, то есть засыпать их землей, а потом уже решать, что с ними делать. По уму — превращать в музей под открытым небом и не спеша продолжать археологические исследования (через век археологи будут вооружены такими приборами, о которых мы сегодня и не подозреваем). А мы имеем дело с людьми, которые испугались прийти на открытую дискуссию, но собираются доложить Газпрому, что, мол, весь культурный слой на Охте исследован и можно пускать технику. Если это случится, десятки тысяч находок обречены пойти под ножи бульдозеров и ковши экскаваторов. Это информация не только о жизни наших предков, но и о древнем климате, о растениях (по сохранившейся в слое их пыльце), рыбе и животных (по костям), о прорыве Невы к Финскому заливу (чуть более 2 тысяч лет назад). Все это будет навсегда утрачено, если Соловьева и иже с ней решатся пойти на преступление перед историей.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото из архива «Новой»
P.S. Фильм «Пять тысяч лет до Петербурга» можно посмотреть на сайте www.bashne.net