Нет памятников — нет проблем?
Куйбышевский районный суд рассматривает очередное заявление градозащитников, напрямую касающееся «Охта-центра», — о признании незаконными действий КГИОП, который в августе 2009 года радикально «скорректировал» границы объекта культурного наследия «Ниеншанц (Охта 1)», расположенного на Охтинском мысу. И сделал это так удачно, что именно та территория, на которой собираются возвести «мечту Миллера», чудесным образом перестала быть охраняемой.
Чиновники в суде противоречат документам, которые сами подписывали
Отражение в приложении
По мнению заявителей — Андрея Воронцова и Павла Шапчица, — приказ зампреда КГИОП Алексея Разумова от 21.08.2009 г., которым были утверждены новые границы, незаконен и не должен иметь правовых последствий. Если это так — ставится под очень большое сомнение возможность строительства газоскреба.
Представители ведомства, которое должно заботиться об охране памятников истории и культуры (но на практике в судебных спорах неизменно оказывается с градозащитниками по разные стороны баррикады), уверяют, что, во-первых, права заявителей на доступ к памятникам ничем не нарушены, а во-вторых — никаких памятников на «исключенной» территории просто нет. Нет ни остатков стоянок эпохи неолита и раннего металла, которым, как полагают известнейшие питерские археологи и историки, около пяти тысяч лет, ни остатков новгородского городища XI–XIII веков. Логика КГИОП понятна: есть памятники — есть проблемы, нет памятников — нет проблем…
Логика же заявителей следующая. Приказ Разумова незаконен потому, что в утвержденном им плане границ объекта отображены границы, существенно отличающиеся от утвержденных ранее питерским законом о границах и режимах зон охраны. Этот закон был согласован с Росохранкультурой, но согласованная с ней территория объекта культурного наследия на Охтинском мысу намного больше, чем утвердил Разумов. Из нее исключена вся центральная часть — та, где хотят строить «Охта-центр». Между тем, считают заявители, ссылаясь на федеральное и городское законодательство, ни городское правительство, ни КГИОП не имели полномочий самостоятельно менять или устанавливать границы объектов культурного наследия. Такой же точки зрения придерживается и Росохранкультура — в ее заключении от 06.10.2009 года данный вывод сделан абсолютно ясно. К тому же в более ранних документах самого КГИОП — учетных карточках 2003 года — территория объекта культурного наследия существенно больше, чем в 2009 году.
Представители КГИОП, само собой, приказ Разумова незаконным не считают. И в своем официальном отзыве выдвигают удивительный тезис: оказывается, питерским законом о границах и режимах зон охраны «границы территорий объектов культурного наследия не утверждались»! Они лишь «отражены на схемах, прилагаемых к указанному закону».
Следуя этой логике, можно заявить, что и границы функциональных или территориальных зон, установленные в генплане или ПЗЗ, вовсе не являются юридически утвержденными этими законами — поскольку они лишь отражены на соответствующих схемах, которые также приложены к этим документам. И высотные ограничения вовсе не утверждены в ПЗЗ — они ведь тоже значатся не в самом тексте Правил, а указаны на схемах. Так почему бы в таком случае приказом кого-нибудь из зампредов КГА не поменять эти ограничения, увеличив те или иные высоты?
Глубоко философские вопросы
Для того чтобы выяснить, мог или не мог г-н Разумов своей волей изменить границы объекта культурного наследия, суд решил разобраться, что же это за объект. И назначил экспертизу. В качестве экспертов были выбраны зав. сектором архитектурной археологии Эрмитажа Олег Иоаннисян, старший научный сотрудник этого сектора Юрий Лесман, специалисты по неолиту Дмитрий Герасимов (Кунсткамера) и Андрей Мазуркевич (Эрмитаж) и другие.
Проработав более полугода, эксперты подготовили заключение, которое явно не понравилось в КГИОП. Поскольку наглядно показало, что все вновь выявленные уникальные объекты, о которых не было известно до начала раскопок экспедиции Петра Сорокина в 2006 году: неолитические поселения, Ландскрона, новгородское городище находятся либо целиком, либо в значительной своей части именно на той территории, которую г-н Разумов вывел из-под охраны. При этом они не были исследованы к этому моменту (да и сейчас археологические исследования не завершены).
Ну а КГИОП упорно не брал вновь выявленные объекты под охрану, не проинформировал о них пользователя участка, хотя обязан был это сделать в течение 10 дней после получения информации, а также не готовил документы для включения их в Государственный реестр. А теперь представители «Охта-центра», возражая против заявления, уверяют, что «изменение границ выявленного объекта культурного наследия не создает заявителям препятствий в доступе к культурным ценностям, поскольку они еще не включены в реестр»…
В минувший четверг в суде начался (и продолжался до понедельника) этап, на котором участники могли задавать вопросы экспертам и свидетелям. И тут-то во всей красе показал себя сотрудник КГИОП (а когда-то, как говорят, неплохой археолог) Константин Плоткин.
Давая свидетельские показания, он назвал сведения, включенные в экспертное заключение, «не соответствующими действительности». Неолитические стоянки, по его мнению, это мифология, их просто нет и не было. Это установил «другой коллектив исследователей, более квалифицированный» — это было «дно Литоринового моря». А экспедиция Сорокина, по его словам, «ошиблась в силу недостаточной квалификации» (заметим, что в «более квалифицированном» коллективе — экспедиции Натальи Соловьевой, сменившей Сорокина, нет НИ ОДНОГО специалиста по эпохе неолита из профильных отделов ИИМК РАН. — Б. В.). Найденные рвы Сорокин определил как укрепление новгородского городища — Плоткин назвал это красивой гипотезой, заявив, что, с точки зрения других специалистов, это лишь сточная канава…
И тут адвокат заявителей Евгений Баклагин предъявил ему имеющуюся в материалах дела учетную карточку от 30 марта 2009 года, которую именно Плоткин и составлял. А там черным по белому дано описание объектов, расположенных на территории памятника: «Слои поселения эпохи неолита — палеометалла, следы пребывания человека в эпоху бронзы — раннего металла II тысячелетия до нашей эры, ров мысового городища новгородского периода, остатки укреплений шведской крепости Ландскрона 1300–1301 год». И спросил: как это понимать? Почему сейчас Плоткин отрицает то, что сам же признавал?
«С тех пор завершены полевые археологические работы…» — попытался оправдаться Плоткин. Но к августу 2009 года, когда Разумов снял большую часть объекта с охраны, они явно не завершились (тем более что в это время еще работала экспедиция Сорокина)!
«Чьей обязанностью было поставить вновь выявленные объекты на учет?» — спросил Баклагин. «Вы задаете глубоко философский вопрос», — только и смог ответить Плоткин (как уже сказано, это было обязанностью КГИОП)…
Не гипотезы, а факты
Эксперты, готовившие заключение, не оставили от позиции КГИОП камня на камне.
Олег Иоаннисян опроверг заявление Плоткина о том, что находки на Охтинском мысу «не имеют исторической ценности, и сообщил, что раскопки на исключенной Разумовым территории не были завершены к августу 2009 года, что неолитические слои не раскопаны и что это вовсе не гипотеза. «Там явные следы жилищ, я видел их сам», — заявил эксперт. Также он подтвердил, что и новгородское городище — вовсе не гипотеза, заявив, что «рукотворные рвы — абсолютно достоверны». Он отметил, что в случае строительства «Охта-центра» на исключенной территории доступ к культурным ценностям будет утрачен навсегда. И что в проекте предусмотрен подземный гараж — если он будет построен, все будет уничтожено.
«Откуда вы знаете о планах строительства?» — встрепенулся представитель КГИОП в суде Григорий Филин. «Охта-центр» многократно озвучивал эти планы, я лично получал от Никандрова диск с презентацией», — ответил эксперт. Тут не выдержала даже судья, спросив: «Вы оспариваете наличие планов строительства? У вас есть сомнения?» «КГИОП не располагает градостроительной документацией», — увернулся от ответа г-н Филин.
Не менее решительно опроверг мнение Плоткина о том, что наличие неолитической стоянки сомнительно, а информация недостоверна, Дмитрий Герасимов. «Наличие поселения каменного века подтверждается не только находками, но и геохимическим анализом, — заявил он. — Любому профессионалу очевидно, что здесь есть остатки поселения. Там обнаружено погребение с костными останками, сохранились зуб и набор инвентаря, характерный для погребения…
Ну а Юрий Лесман обосновал сделанный в экспертном заключении вывод о том, что со стороны КГИОП имела место фальсификация. «Не в юридическо-уголовном смысле (эксперты — не юристы, и экспертиза не юридическая, это дело суда), — пояснил он, — а в источниковедческом. Мы историки, мы привыкли анализировать документы. И мы видим, что раз за разом сведения, которые поступали в КГИОП от археологов о найденных при раскопках сооружениях, отражались в учетных карточках с неточностями. При этом последовательно занижалась степень сохранности сооружений и завышался объем совершенных раскопок, и потом именно на это ссылались, снимая большую часть территории с охраны и объясняя, что сохранять там, собственно, нечего. А если нечего сохранять — то ничто не мешает строить».
«Новая газета» будет внимательно следить за процессом.
Отражение в приложении
По мнению заявителей — Андрея Воронцова и Павла Шапчица, — приказ зампреда КГИОП Алексея Разумова от 21.08.2009 г., которым были утверждены новые границы, незаконен и не должен иметь правовых последствий. Если это так — ставится под очень большое сомнение возможность строительства газоскреба.
Представители ведомства, которое должно заботиться об охране памятников истории и культуры (но на практике в судебных спорах неизменно оказывается с градозащитниками по разные стороны баррикады), уверяют, что, во-первых, права заявителей на доступ к памятникам ничем не нарушены, а во-вторых — никаких памятников на «исключенной» территории просто нет. Нет ни остатков стоянок эпохи неолита и раннего металла, которым, как полагают известнейшие питерские археологи и историки, около пяти тысяч лет, ни остатков новгородского городища XI–XIII веков. Логика КГИОП понятна: есть памятники — есть проблемы, нет памятников — нет проблем…
Логика же заявителей следующая. Приказ Разумова незаконен потому, что в утвержденном им плане границ объекта отображены границы, существенно отличающиеся от утвержденных ранее питерским законом о границах и режимах зон охраны. Этот закон был согласован с Росохранкультурой, но согласованная с ней территория объекта культурного наследия на Охтинском мысу намного больше, чем утвердил Разумов. Из нее исключена вся центральная часть — та, где хотят строить «Охта-центр». Между тем, считают заявители, ссылаясь на федеральное и городское законодательство, ни городское правительство, ни КГИОП не имели полномочий самостоятельно менять или устанавливать границы объектов культурного наследия. Такой же точки зрения придерживается и Росохранкультура — в ее заключении от 06.10.2009 года данный вывод сделан абсолютно ясно. К тому же в более ранних документах самого КГИОП — учетных карточках 2003 года — территория объекта культурного наследия существенно больше, чем в 2009 году.
Представители КГИОП, само собой, приказ Разумова незаконным не считают. И в своем официальном отзыве выдвигают удивительный тезис: оказывается, питерским законом о границах и режимах зон охраны «границы территорий объектов культурного наследия не утверждались»! Они лишь «отражены на схемах, прилагаемых к указанному закону».
Следуя этой логике, можно заявить, что и границы функциональных или территориальных зон, установленные в генплане или ПЗЗ, вовсе не являются юридически утвержденными этими законами — поскольку они лишь отражены на соответствующих схемах, которые также приложены к этим документам. И высотные ограничения вовсе не утверждены в ПЗЗ — они ведь тоже значатся не в самом тексте Правил, а указаны на схемах. Так почему бы в таком случае приказом кого-нибудь из зампредов КГА не поменять эти ограничения, увеличив те или иные высоты?
Глубоко философские вопросы
Для того чтобы выяснить, мог или не мог г-н Разумов своей волей изменить границы объекта культурного наследия, суд решил разобраться, что же это за объект. И назначил экспертизу. В качестве экспертов были выбраны зав. сектором архитектурной археологии Эрмитажа Олег Иоаннисян, старший научный сотрудник этого сектора Юрий Лесман, специалисты по неолиту Дмитрий Герасимов (Кунсткамера) и Андрей Мазуркевич (Эрмитаж) и другие.
Проработав более полугода, эксперты подготовили заключение, которое явно не понравилось в КГИОП. Поскольку наглядно показало, что все вновь выявленные уникальные объекты, о которых не было известно до начала раскопок экспедиции Петра Сорокина в 2006 году: неолитические поселения, Ландскрона, новгородское городище находятся либо целиком, либо в значительной своей части именно на той территории, которую г-н Разумов вывел из-под охраны. При этом они не были исследованы к этому моменту (да и сейчас археологические исследования не завершены).
Ну а КГИОП упорно не брал вновь выявленные объекты под охрану, не проинформировал о них пользователя участка, хотя обязан был это сделать в течение 10 дней после получения информации, а также не готовил документы для включения их в Государственный реестр. А теперь представители «Охта-центра», возражая против заявления, уверяют, что «изменение границ выявленного объекта культурного наследия не создает заявителям препятствий в доступе к культурным ценностям, поскольку они еще не включены в реестр»…
В минувший четверг в суде начался (и продолжался до понедельника) этап, на котором участники могли задавать вопросы экспертам и свидетелям. И тут-то во всей красе показал себя сотрудник КГИОП (а когда-то, как говорят, неплохой археолог) Константин Плоткин.
Давая свидетельские показания, он назвал сведения, включенные в экспертное заключение, «не соответствующими действительности». Неолитические стоянки, по его мнению, это мифология, их просто нет и не было. Это установил «другой коллектив исследователей, более квалифицированный» — это было «дно Литоринового моря». А экспедиция Сорокина, по его словам, «ошиблась в силу недостаточной квалификации» (заметим, что в «более квалифицированном» коллективе — экспедиции Натальи Соловьевой, сменившей Сорокина, нет НИ ОДНОГО специалиста по эпохе неолита из профильных отделов ИИМК РАН. — Б. В.). Найденные рвы Сорокин определил как укрепление новгородского городища — Плоткин назвал это красивой гипотезой, заявив, что, с точки зрения других специалистов, это лишь сточная канава…
И тут адвокат заявителей Евгений Баклагин предъявил ему имеющуюся в материалах дела учетную карточку от 30 марта 2009 года, которую именно Плоткин и составлял. А там черным по белому дано описание объектов, расположенных на территории памятника: «Слои поселения эпохи неолита — палеометалла, следы пребывания человека в эпоху бронзы — раннего металла II тысячелетия до нашей эры, ров мысового городища новгородского периода, остатки укреплений шведской крепости Ландскрона 1300–1301 год». И спросил: как это понимать? Почему сейчас Плоткин отрицает то, что сам же признавал?
«С тех пор завершены полевые археологические работы…» — попытался оправдаться Плоткин. Но к августу 2009 года, когда Разумов снял большую часть объекта с охраны, они явно не завершились (тем более что в это время еще работала экспедиция Сорокина)!
«Чьей обязанностью было поставить вновь выявленные объекты на учет?» — спросил Баклагин. «Вы задаете глубоко философский вопрос», — только и смог ответить Плоткин (как уже сказано, это было обязанностью КГИОП)…
Не гипотезы, а факты
Эксперты, готовившие заключение, не оставили от позиции КГИОП камня на камне.
Олег Иоаннисян опроверг заявление Плоткина о том, что находки на Охтинском мысу «не имеют исторической ценности, и сообщил, что раскопки на исключенной Разумовым территории не были завершены к августу 2009 года, что неолитические слои не раскопаны и что это вовсе не гипотеза. «Там явные следы жилищ, я видел их сам», — заявил эксперт. Также он подтвердил, что и новгородское городище — вовсе не гипотеза, заявив, что «рукотворные рвы — абсолютно достоверны». Он отметил, что в случае строительства «Охта-центра» на исключенной территории доступ к культурным ценностям будет утрачен навсегда. И что в проекте предусмотрен подземный гараж — если он будет построен, все будет уничтожено.
«Откуда вы знаете о планах строительства?» — встрепенулся представитель КГИОП в суде Григорий Филин. «Охта-центр» многократно озвучивал эти планы, я лично получал от Никандрова диск с презентацией», — ответил эксперт. Тут не выдержала даже судья, спросив: «Вы оспариваете наличие планов строительства? У вас есть сомнения?» «КГИОП не располагает градостроительной документацией», — увернулся от ответа г-н Филин.
Не менее решительно опроверг мнение Плоткина о том, что наличие неолитической стоянки сомнительно, а информация недостоверна, Дмитрий Герасимов. «Наличие поселения каменного века подтверждается не только находками, но и геохимическим анализом, — заявил он. — Любому профессионалу очевидно, что здесь есть остатки поселения. Там обнаружено погребение с костными останками, сохранились зуб и набор инвентаря, характерный для погребения…
Ну а Юрий Лесман обосновал сделанный в экспертном заключении вывод о том, что со стороны КГИОП имела место фальсификация. «Не в юридическо-уголовном смысле (эксперты — не юристы, и экспертиза не юридическая, это дело суда), — пояснил он, — а в источниковедческом. Мы историки, мы привыкли анализировать документы. И мы видим, что раз за разом сведения, которые поступали в КГИОП от археологов о найденных при раскопках сооружениях, отражались в учетных карточках с неточностями. При этом последовательно занижалась степень сохранности сооружений и завышался объем совершенных раскопок, и потом именно на это ссылались, снимая большую часть территории с охраны и объясняя, что сохранять там, собственно, нечего. А если нечего сохранять — то ничто не мешает строить».
«Новая газета» будет внимательно следить за процессом.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА