Им нужны ваши дети
Широкомасштабные облавы на молодых людей с целью призыва их в армию в этом году начались с 15 ноября — на полмесяца раньше, чем в предыдущие годы. Объясняется это просто: страна наконец-то упала в демографическую яму, о которой так долго говорили вражеские голоса, и охотникам за головами становится все труднее выполнить план. О том, что собой представляет призыв и есть ли возможность обуздать произвол и беззаконие во время призывной кампании, разговаривали правозащитники из России и других стран СНГ на круглом столе в рамках конференции «Лучшие практики в сфере защиты прав призывников и военнослужащих» в Институте региональной прессы.
Облавы на призывников — это молчаливое признание в том, что провести призыв по закону невозможно
Слишком большие деньги
— Облавы регулярно происходят в конце каждого призывного сезона, проводят их милиция и работники военкомата, с которых сейчас сняли погоны, но они-то остались теми же, кем были раньше, — заявила Элла Полякова, председатель «Солдатских матерей Петербурга». — Это делается с молчаливого согласия Комитета по законности и правопорядку Смольного; прокуратура бессильна. Гражданское общество смогло победить «Охта-центр» — но мы не можем защитить своих сыновей!
По словам Поляковой, «Солдатские матери», следуя договоренности с военными, даже организовали группы граждан, которые могли бы участвовать в работе призывных и сборного пункта. Но эта здравая идея была заторможена на уровне исполнителей: ни к какой деятельности эти группы так и не были привлечены.
— Такое поведение понятно, — утверждает Полякова. — Там дерутся за большие деньги, и никому не хочется лишних глаз при дележке. А деньги действительно чудовищные: люди свыклись с мыслью, что за свободу детей надо платить дань. Они просто не понимают: как это — не платить?!
Как сообщила Оксана Касьянчик, координатор по работе с призывниками «Солдатских матерей», с 1 по 10 декабря в организацию обратились уже более 60 человек, сообщивших, что они сами или их близкие попали в облаву. 9 декабря в Кировском районе захватили пятерых человек, в Выборгском — шестерых. Им пришлось выбираться со сборного пункта на Загородном, 54.
— Медицинское освидетельствование проводилось ночью, притом что районные отделения военкомата не предназначены для ночного содержания людей, — рассказывает Оксана. — Мы пытаемся помочь лицам призывного возраста предотвратить эту ситуацию. Для этого есть две меры: составлять доверенность на родных и близких, чтобы они могли представлять ваши интересы, если вы попадете в облаву. А также носить с собой нотариально заверенную копию паспорта вместо самого паспорта. Но даже если вы попали в облаву, не приняв этих мер предосторожности, помните: 90, а то и 99 процентов успеха на Загородном — в руках самого пойманного. Все зависит от его действий. Можно не подчиняться незаконным требованиям: не соглашаться проходить медосвидетельствование, сдавать отпечатки пальцев, надевать форму — через два-три дня такого отказника вынужденно отпускают домой, вручив повестку.
Кто ходит в гости по утрам
Во время круглого стола была показана видеозапись, на которой призывник, вырвавшийся с Загородного, рассказывал, как попал в облаву: к нему рано утром пришли домой милиционеры, потребовали паспорт, который он пытался показывать «из своих рук», но в итоге паспорт отняли:
— Сказали, что я уклонист, хотя я добровольно проходил медосвидетельствование. Доставили в военкомат. Там сказали, что повезут в больницу на обследование — а привезли на Загородный…
— Если вы попали в облаву, главное — иметь волю к тому, чтобы защищать свои права, — утверждает Елена Попова, специалист по вытаскиванию незаконно задержанных с Загородного. — Можно скинуть уже даже надетую форму и отказаться подчиняться, если вас призывают незаконно. Беда в том, что многие не понимают, что ситуация облавы незаконна! Телефоны нашей горячей линии: 8-964-363-01-36, 8-911-772-34-40. Также на нашем сайте есть раздел «Если призывник попал в облаву» (soldiersmothers.ru/chto-delat).
Уровень облав, по мнению Елены Поповой, был высок и в прошлом году — но обращений в этот призыв несравненно больше! Правозащитница склонна связывать это с тем, что люди начинают понимать: закон в отношении них нарушается.
— Теперь и на Загородном действуют умнее: не только кнутом, но и пряником. Дают компот с пирожками, обещают, что «в хорошую часть попадешь». В общем, не мытьем, так катаньем многих ломают, — предупреждает Попова.
— В маленьких городках это норма, когда милиция приходит домой и уводит человека, — рассказывала Татьяна Кузнецова из межрегионального движения «Солдатские матери». — Нам надо изменить это понятие нормы!
Пока что в Москве, по словам Кузнецовой, практически нет облав — там они традиционно начинаются позже. В прошлом году больше всего облав было 30 декабря. Появился даже новый термин — «ребята приписного вида». Тех, кто подпадает под это описание, хватают и отправляют в армию — в том числе молодых людей, не зарегистрированных в Москве, и даже граждан других государств — например, Киргизии.
— Не понимаю, почему люди в 5–6 утра спокойно распахивали перед охотниками за головами железные двери?! — возмущается Татьяна Кузнецова. — Зачем тогда на эти двери столько денег было тратить? И почему ректоры вузов никак не реагируют на то, что в их общежитиях проводятся облавы?!
Облав в общагах особенно стоит опасаться в пятницу-субботу: в эти дни родители стараются поменьше контролировать своих чад, и спохватываются только к понедельнику. У иногородних же мама вообще узнает о том, что сына в армию забрали, через месяц. Паспорта, хотя это и незаконно, изымаются — а так как доверенность заранее обычно никто не оформляет, обратиться в суд за защитой прав молодого человека, в этот момент уже военнослужащего, возможности нет.
— Есть те, кто хочет служить, — зачем их тащат в пять утра в наручниках в военкомат? — удивляется Татьяна Кузнецова. — Защитниками родины призванные таким образом люди уж точно не будут никогда.
Защититься можно, наказать — нет
— Каждое решение о насильственном призыве может быть оспорено в суде и будет признано незаконным: как правило, там так много нарушений, что суд поневоле должен согласиться с истцом, — утверждает юрист «Солдатских матерей Петербурге» Виктор Андреев. — Например, не делается анализ мочи, кардиограмма, флюорография, нет сбора информации из диагностических центров и т. д.
Сотрудник милиции, участвующий в облаве, как рассказал Андреев, совершает сразу несколько преступлений. Например, если есть требование покинуть помещение со стороны хозяев, а он не уходит — это незаконное проникновение в жилище. Доставление в военкомат — тоже нарушение закона, доставлять можно лишь в отдел милиции. Отсутствие протокола при доставлении в отдел — также очень серьезное нарушение: протокол должен составляться в случае доставления по любому поводу.
— Однако в отношении милиционеров, совершающих такие преступления, не удается возбудить уголовные дела, и суды соглашаются с этим, — отмечает Виктор Андреев. — Но мы будем дальше пробивать эту стену, вот сейчас пытаемся в очередной раз создать прецедент…
Сергей Кривенко из правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» рассказал, что на круглом столе в Главной военной прокуратуре ее представители подтверждали: облавы незаконны. Они даже собирались писать пособие для милиции, рассказывая об этом.
— Мы попытаемся организовать специальное заседание рабочей группы в Госдуме на эту тему, где-нибудь в феврале, чтобы законодательно оформить незаконность облав, — пообещал Кривенко.
Пиратские военкоматы
— Облавы будут начинаться еще раньше. Потому что план по призыву выполнить все сложнее — мы уже упали в демографическую яму, — уверен Павел Шмаков, представляющий Комитет солдатских матерей Хабаровского края. — Приморский край план катастрофически не выполняет. В Хабаровске сейчас набрали 30 процентов за то же время, за которое в прошлом году набрали 60. Значит, будут нарушать еще больше! В прошлый призыв появились первые звоночки — рассказы об облавах на Дальнем Востоке. Раньше у нас такого не было, и до сих пор массовых случаев нет.
Ирина Бойкачева из Комитета солдатских матерей Мурманска рассказала, что у них облавы начались уже в октябре, причем людей хватали прямо на рабочих местах.
— Думаю, надо посещать сборные пункты как места принудительного содержания — есть же правозащитники, которые состоят в специальных комиссиях и имеют на это право, — предложила Ирина Бойкачева.
Эту идею поддержала и Элла Полякова.
— Наш Загородный, 54 — это тайна, покрытая мраком, — пояснила правозащитница. — Там находятся банк, жилая квартира бывшего военкома, раньше было частное кафе. А платит за это почему-то город. Узнать, кому и на каких основаниях принадлежит это место, мы не можем до сих пор! Не знаем также, в чьей собственности находятся помещения районных отделов военкомата.
— В одном процессе судья запросила у военкомата правоустанавливающие документы на помещение — на каком основании они там находятся? Это решение суда так и не было исполнено! — поддержал Полякову Максим Бурмицкий из межрегионального движения «Солдатские матери». — Более того, суды ведутся с военкоматами: они не платят за электричество, воду и тепло — т. к. не могут заключить договор, потому что у них не оформлены документы. Облавы — лишь крайняя форма признания того, что законный призыв невозможен.
Подошли из-за угла
Слишком большие деньги
— Облавы регулярно происходят в конце каждого призывного сезона, проводят их милиция и работники военкомата, с которых сейчас сняли погоны, но они-то остались теми же, кем были раньше, — заявила Элла Полякова, председатель «Солдатских матерей Петербурга». — Это делается с молчаливого согласия Комитета по законности и правопорядку Смольного; прокуратура бессильна. Гражданское общество смогло победить «Охта-центр» — но мы не можем защитить своих сыновей!
По словам Поляковой, «Солдатские матери», следуя договоренности с военными, даже организовали группы граждан, которые могли бы участвовать в работе призывных и сборного пункта. Но эта здравая идея была заторможена на уровне исполнителей: ни к какой деятельности эти группы так и не были привлечены.
— Такое поведение понятно, — утверждает Полякова. — Там дерутся за большие деньги, и никому не хочется лишних глаз при дележке. А деньги действительно чудовищные: люди свыклись с мыслью, что за свободу детей надо платить дань. Они просто не понимают: как это — не платить?!
Как сообщила Оксана Касьянчик, координатор по работе с призывниками «Солдатских матерей», с 1 по 10 декабря в организацию обратились уже более 60 человек, сообщивших, что они сами или их близкие попали в облаву. 9 декабря в Кировском районе захватили пятерых человек, в Выборгском — шестерых. Им пришлось выбираться со сборного пункта на Загородном, 54.
— Медицинское освидетельствование проводилось ночью, притом что районные отделения военкомата не предназначены для ночного содержания людей, — рассказывает Оксана. — Мы пытаемся помочь лицам призывного возраста предотвратить эту ситуацию. Для этого есть две меры: составлять доверенность на родных и близких, чтобы они могли представлять ваши интересы, если вы попадете в облаву. А также носить с собой нотариально заверенную копию паспорта вместо самого паспорта. Но даже если вы попали в облаву, не приняв этих мер предосторожности, помните: 90, а то и 99 процентов успеха на Загородном — в руках самого пойманного. Все зависит от его действий. Можно не подчиняться незаконным требованиям: не соглашаться проходить медосвидетельствование, сдавать отпечатки пальцев, надевать форму — через два-три дня такого отказника вынужденно отпускают домой, вручив повестку.
Кто ходит в гости по утрам
Во время круглого стола была показана видеозапись, на которой призывник, вырвавшийся с Загородного, рассказывал, как попал в облаву: к нему рано утром пришли домой милиционеры, потребовали паспорт, который он пытался показывать «из своих рук», но в итоге паспорт отняли:
— Сказали, что я уклонист, хотя я добровольно проходил медосвидетельствование. Доставили в военкомат. Там сказали, что повезут в больницу на обследование — а привезли на Загородный…
— Если вы попали в облаву, главное — иметь волю к тому, чтобы защищать свои права, — утверждает Елена Попова, специалист по вытаскиванию незаконно задержанных с Загородного. — Можно скинуть уже даже надетую форму и отказаться подчиняться, если вас призывают незаконно. Беда в том, что многие не понимают, что ситуация облавы незаконна! Телефоны нашей горячей линии: 8-964-363-01-36, 8-911-772-34-40. Также на нашем сайте есть раздел «Если призывник попал в облаву» (soldiersmothers.ru/chto-delat).
Уровень облав, по мнению Елены Поповой, был высок и в прошлом году — но обращений в этот призыв несравненно больше! Правозащитница склонна связывать это с тем, что люди начинают понимать: закон в отношении них нарушается.
— Теперь и на Загородном действуют умнее: не только кнутом, но и пряником. Дают компот с пирожками, обещают, что «в хорошую часть попадешь». В общем, не мытьем, так катаньем многих ломают, — предупреждает Попова.
— В маленьких городках это норма, когда милиция приходит домой и уводит человека, — рассказывала Татьяна Кузнецова из межрегионального движения «Солдатские матери». — Нам надо изменить это понятие нормы!
Пока что в Москве, по словам Кузнецовой, практически нет облав — там они традиционно начинаются позже. В прошлом году больше всего облав было 30 декабря. Появился даже новый термин — «ребята приписного вида». Тех, кто подпадает под это описание, хватают и отправляют в армию — в том числе молодых людей, не зарегистрированных в Москве, и даже граждан других государств — например, Киргизии.
— Не понимаю, почему люди в 5–6 утра спокойно распахивали перед охотниками за головами железные двери?! — возмущается Татьяна Кузнецова. — Зачем тогда на эти двери столько денег было тратить? И почему ректоры вузов никак не реагируют на то, что в их общежитиях проводятся облавы?!
Облав в общагах особенно стоит опасаться в пятницу-субботу: в эти дни родители стараются поменьше контролировать своих чад, и спохватываются только к понедельнику. У иногородних же мама вообще узнает о том, что сына в армию забрали, через месяц. Паспорта, хотя это и незаконно, изымаются — а так как доверенность заранее обычно никто не оформляет, обратиться в суд за защитой прав молодого человека, в этот момент уже военнослужащего, возможности нет.
— Есть те, кто хочет служить, — зачем их тащат в пять утра в наручниках в военкомат? — удивляется Татьяна Кузнецова. — Защитниками родины призванные таким образом люди уж точно не будут никогда.
Защититься можно, наказать — нет
— Каждое решение о насильственном призыве может быть оспорено в суде и будет признано незаконным: как правило, там так много нарушений, что суд поневоле должен согласиться с истцом, — утверждает юрист «Солдатских матерей Петербурге» Виктор Андреев. — Например, не делается анализ мочи, кардиограмма, флюорография, нет сбора информации из диагностических центров и т. д.
Сотрудник милиции, участвующий в облаве, как рассказал Андреев, совершает сразу несколько преступлений. Например, если есть требование покинуть помещение со стороны хозяев, а он не уходит — это незаконное проникновение в жилище. Доставление в военкомат — тоже нарушение закона, доставлять можно лишь в отдел милиции. Отсутствие протокола при доставлении в отдел — также очень серьезное нарушение: протокол должен составляться в случае доставления по любому поводу.
— Однако в отношении милиционеров, совершающих такие преступления, не удается возбудить уголовные дела, и суды соглашаются с этим, — отмечает Виктор Андреев. — Но мы будем дальше пробивать эту стену, вот сейчас пытаемся в очередной раз создать прецедент…
Сергей Кривенко из правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» рассказал, что на круглом столе в Главной военной прокуратуре ее представители подтверждали: облавы незаконны. Они даже собирались писать пособие для милиции, рассказывая об этом.
— Мы попытаемся организовать специальное заседание рабочей группы в Госдуме на эту тему, где-нибудь в феврале, чтобы законодательно оформить незаконность облав, — пообещал Кривенко.
Пиратские военкоматы
— Облавы будут начинаться еще раньше. Потому что план по призыву выполнить все сложнее — мы уже упали в демографическую яму, — уверен Павел Шмаков, представляющий Комитет солдатских матерей Хабаровского края. — Приморский край план катастрофически не выполняет. В Хабаровске сейчас набрали 30 процентов за то же время, за которое в прошлом году набрали 60. Значит, будут нарушать еще больше! В прошлый призыв появились первые звоночки — рассказы об облавах на Дальнем Востоке. Раньше у нас такого не было, и до сих пор массовых случаев нет.
Ирина Бойкачева из Комитета солдатских матерей Мурманска рассказала, что у них облавы начались уже в октябре, причем людей хватали прямо на рабочих местах.
— Думаю, надо посещать сборные пункты как места принудительного содержания — есть же правозащитники, которые состоят в специальных комиссиях и имеют на это право, — предложила Ирина Бойкачева.
Эту идею поддержала и Элла Полякова.
— Наш Загородный, 54 — это тайна, покрытая мраком, — пояснила правозащитница. — Там находятся банк, жилая квартира бывшего военкома, раньше было частное кафе. А платит за это почему-то город. Узнать, кому и на каких основаниях принадлежит это место, мы не можем до сих пор! Не знаем также, в чьей собственности находятся помещения районных отделов военкомата.
— В одном процессе судья запросила у военкомата правоустанавливающие документы на помещение — на каком основании они там находятся? Это решение суда так и не было исполнено! — поддержал Полякову Максим Бурмицкий из межрегионального движения «Солдатские матери». — Более того, суды ведутся с военкоматами: они не платят за электричество, воду и тепло — т. к. не могут заключить договор, потому что у них не оформлены документы. Облавы — лишь крайняя форма признания того, что законный призыв невозможен.
Анджей БЕЛОВРАНИН