Петербург и юнеско. двадцать лет спустя
Еще недавно губернатор Валентина Матвиенко оценивала этот статус весьма пренебрежительно, сравнивая с никчемным бантиком на теле Петербурга, а глава охранного ведомства Вера Дементьева попрекала ЮНЕСКО, что та заинтересовалась нашим городом лишь потому, что «учуяла запах газа». Сегодня руководство культурной столицы, держа собственный нос по ветру, вторит за президентом РФ: необходимо следовать рекомендациям ЮНЕСКО. Эволюцию чиновничьего сознания и актуальные задачи охраны объекта всемирного наследия обсудили эксперты, собравшиеся в эти юбилейные дни за круглым столом в пресс-клубе «Зеленая лампа».
В декабре 1990 года исторический центр северной столицы стал первой номинацией нашей страны в Списке всемирного наследия
Роль личности в истории
Что бы там ни говорили, роль личности в истории остается фактом. Имя человека, которому мы в значительной мере обязаны признанием исторического Петербурга всемирным достоянием, — Борис Николащенко.
В октябре 1988 г. СССР ратифицировал Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия, а в июне следующего года вышло постановление Совмина о мерах по исполнению принятых с ее подписанием обязательств. Изначально Министерством культуры предлагалось включить в Список всемирного наследия от Ленинграда ансамбли двух площадей — Дворцовой и Декабристов (Сенатской). Рабочая группа, созданная по решению Ленгорисполкома для подготовки соответствующих материалов, решила не ограничиваться предложенной парой. Дискуссия о том, какие именно архитектурные шедевры достойны представлять наш город в списке, протекала весьма бурно. Конец спорам о том, что более значимо — Петропавловская крепость, Зимний дворец или Адмиралтейство, положило сделанное архитектором Борисом Николащенко революционное предложение: выдвинуть только один объект, но объявив таковым весь исторический центр и знаменитые своими ансамблями пригороды.
— Я мотивировал свое предложение тем, что непреходящая ценность этого объекта гораздо выше ценности любого здания, даже самого известного, — вспоминает Борис Васильевич. — Это было неожиданно, необычно и вызвало сопротивление искусствоведов и реставраторов. Меня поддержали только историк Ю. М. Денисов, архитекторы О. Н. Башинский и С. Б. Горбатенко. Но главное, моя идея понравилась начальнику Главного управления по охране памятников A. M. Алексееву, который, не будучи искусствоведом, интуитивно ощущал правоту новизны. Он немедля распорядился заключить с ЛенНИПИгенплана договор на разработку документации, обосновывающей включение Ленинграда в Список всемирного наследия, и дал на работу один месяц. Мы взялись, работали увлеченно и справились.
Разумеется, совершить такое с чистого листа было невозможно. Серьезным подспорьем в этих трудах стала ранее проделанная при участии Николащенко титаническая работа над генеральным планом развития Ленинграда до 2005 года. Помимо прочего, там содержался и проект сохранения и развития исторического центра. Идеология проекта базировалась на позиции академика Д. С. Лихачева, получившей широкую поддержку в Ленинграде, ставшем тогда авангардом общественного движения в защиту наследия. События у Дома Дельвига и гостиницы «Англетер», которые впервые вывели тысячи советских людей на несанкционированные акции против разрушения памятников, пробудили градозащитное сознание, положили начало формированию поколения профессиональных горожан, заставивших и власть переосмыслить отношение к культурному наследию.
В 1988 году на основе подготовленного под эгидой Николащенко проекта были разработаны и утверждены Ленгорисполкомом новые зоны охраны территории исторического центра, действовавшие до 2009 года.
Заявка о включении нашего города в Список всемирного наследия была сформирована в соответствии с концепцией, представленной Борисом Николащенко и Марьяной Сементовской. Решением 14-й сессии Комитета всемирного наследия, проходившей с 7 по 12 декабря 1990 г. в канадском городе Банфф, объект «Исторический центр Ленинграда и связанные с ним комплексы памятников» был внесен в Список всемирного наследия под № 540, следом включили Кижи и Московский Кремль с Красной площадью.
Триумф, застой, откат
К сожалению, триумфальный для охранителей Петербурга 1990-й сменили годы забвения.
— Факт включения в список был воспринят руководством города как политическая декларация, не влекущая за собой никаких практических последствий, — отмечает руководитель Петербургского отделения ИКОМОС Сергей Горбатенко. — Управление «Ленглавархитектура» (предшественник нынешнего КГА) попросту игнорировало этот факт, ибо видело в нем лишь тормоз в своей деятельности по разработке градостроительных и нормативных документов. Весной 1993 г. на берега Невы прибыла международная мониторинговая миссия, дабы ознакомиться с тем, как обстоят дела после включения нашей номинации в список. В итоговом докладе миссии отмечались нерешенность правового обеспечения охраны объекта всемирного наследия (ОВН), изъяны методологической базы данных. Нам было предложено провести для профильных чиновников коллоквиум с участием иностранных специалистов, готовых поделиться своим опытом. Никакого отклика это предложение не получило, — сожалеет Сергей Борисович.
Вместо конкретных шагов по обеспечению действенной защиты и пропаганде Петербурга как всемирного достояния руководство города избрало тактику искусственного замалчивания почетного статуса и вытекающих из него обременений. Поразительно, но так и не было издано никаких материалов, содержащих описание нашего ОВН. А когда такая попытка была предпринята в 2008 году (вышел из печати посвященный концепции Всемирного наследия бюллетень со вступительной статьей Николащенко, документами и картами из нашего досье), тираж по указанию Смольного пустили под нож.
Так, должно быть, главе КГИОП сподручнее было настаивать на том, что никаких карт с описанием границ вовсе нет, а потому «мы вообще не знаем, что охраняем».
— Я располагаю письменными свидетельствами того, что Вера Дементьева лично обращалась в прокуратуру города и в Институт государства и права РАН с официальным заявлением о том, что никаких границ нашего объекта всемирного наследия не существует, что их и не было на момент подачи заявки, — рассказывает депутат Алексей Ковалев. — При этом к ее обращению прилагались документы, выкопировки по нашей заявке, которые на обороте содержали приложения, ссылки на эти самые карты с указанием количества страниц!
Убежденность в отсутствии границ не помешала КГИОП с 2005 года заказывать, оплачивать из городского бюджета и принимать работы по их корректировке, осуществленные архитектурной мастерской Никитина, имеющей репутацию «придворной».
— Первый проект мастерской Никитина сокращал территорию ОВН примерно в четыре раза, что встретило жесткий отпор специалистов и общественности, — напоминает Ковалев.
По мнению депутата, Никитин реализовывал установку Смольного, направленную на «превращение в одну сплошную лакуну чуть ли не всего исторического центра». Установка эта, в свою очередь, отражала сложившуюся с конца 1990-х годов тенденцию, когда под видом инвестиционных проектов осуществлялась хищническая приватизация земли, фактически кража государственного имущества.
— Дураку понятно, что если чиновник предоставляет инвестору участок за гроши, тот вкладывает 30 миллионов, а при продаже построенного объекта получает 150, прибыль пилится между ними, — не сомневается Алексей Ковалев. — Те лакуны, что существовали в границах зон охраны 1988 года, уже перестали удовлетворять, вот и потребовалось снять охранный статус со значительной части исторического Петербурга. Город не выдержал натиска таких больших денег. Внутренними силами противостоять этому напору уже было невозможно, и мы стали активно апеллировать к международным организациям, а те под давлением общественности вынуждены были воздействовать на российское руководство.
Беззащитное наследие
В этом аспекте газпромовская башня сослужила нам добрую службу, убежден Ковалев. Только с появлением такой мегаугрозы ЮНЕСКО заняла достаточно жесткую и последовательную позицию на линии обороны Петербурга.
Теперь, опасается эксперт, после отмены скандального проекта, едва ли удастся удержать прежний уровень международной обеспокоенности и заставить Комитет всемирного наследия с таким же жаром обсуждать проблемы Петербурга. А они вовсе не исчерпываются злосчастной башней.
Депутат напоминает, что при включении нашего объекта в Список всемирного наследия страна обязалась обеспечить ему на уровне государства гарантии правового режима. Но этого не сделано до сих пор. Так же как до сих пор у нас отсутствует государственный орган, обязанный обеспечивать охрану и осуществлять управление объектом всемирного наследия.
— В нашей заявке 1989 года было написано, что объект охраняется объединенными зонами охраны исторического центра. Но это вранье, — категорически утверждает Алексей Ковалев. — Потому что не было у нас и нет зоны охраны исторического центра. Есть только зоны охраны отдельных памятников истории и культуры, это примерно 5000 объектов. Никакой сохранности городской среды в целом статус этих зон не предусматривает.
Ковалев убежден, что действенную охрану историческому Петербургу обеспечит лишь закрепление за ним российским законодательством статуса «достопримечательное место». Именно он способен защитить не просто отдельные памятники или ансамбли, а то, что и признано ЮНЕСКО нашей «универсальной, исключительной ценностью»: весь в совокупности историко-культурный ландшафт, образ города. Но руководство Петербурга категорически против. Почему?
— Прежде всего потому, — отвечает депутат, — что тогда режимы, которые сегодня лежат внутри зон охраны отдельных памятников, станут режимами охраны ОВН. Значит, за их несоблюдение будет полагаться уголовная ответственность, какая предусмотрена за разрушение объектов культурного наследия статьей 243 УК РФ.
С больной головы на здоровую
Редакцией выдающейся универсальной ценности, уточнением границ и состава петербургского ОВН сегодня занимается недавно созданная при КГИОП рабочая группа под эгидой профессора ГАСУ Сергея Семенцова, куда вошли и Борис Николащенко, и Сергей Горбатенко, и другие авторитетные независимые эксперты.
По оценкам Николащенко, поставленная задача выполнена процентов на тридцать. На последнем заседании Совета по культурному наследию Вера Дементьева обвинила Алексея Ковалева в том, что работа застопорилась по его вине — из-за инициированной им прокурорской проверки КГИОП. Обвинение представляется довольно абсурдным. А сам депутат полагает, что за него госпожа Дементьева может ответить в суде. Во-первых, эксперты приступили к работе и продолжают выполнять ее, не дожидаясь заключения договоров с ними и поступления финансирования. Во-вторых, прокурорская проверка никоим образом не может препятствовать КГИОП в координации деятельности общественной рабочей группы (ни один чиновник в нее не входит). В-третьих, заявление Ковалева поступило в надзорное ведомство в июле, и касалось оно вовсе не рабочей группы (о которой тогда еще и речи не было, ее состав огласили лишь 30 сентября), а размещенной на официальном сайте горзаказа информации о конкурсе, объявленном КГИОП в рамках подготовки материалов
к проекту декларации и обоснованию изменения границ петербургского ОВН.
Парламентарий ставил вопрос о том, что согласно конвенции ответственность за российские ОВН несет правительство РФ, потому и работы по ним должны финансироваться за счет федерального бюджета. И, как уверяет депутат, сверка позиций с надзорным ведомством подтвердила его правоту. Сам Ковалев, заметим, трудится в рабочей группе на общественных началах, то есть даром.
Голые энтузиасты и упакованные чиновники
Тем временем КГИОП готовится к еще одной инспекции: в 20-х числах декабря в северную столицу прибудут представители Минкульта и МИДа, чтобы ознакомиться с отчетом об исполнении поручения президента — привести всю документацию в соответствие требованиям ЮНЕСКО и выработать единый план управления нашим ОВН.
Руководитель рабочей группы Сергей Семенцов сообщил, что по большей части территории «каркас проработан». В процессе работы над декларацией проведена фотофиксация новых объектов, появившихся в историческом Петербурге с 1990 года.
Осуществляется перевод в компьютерную графику материалов по городским доминантам. Наибольшие трудности вызывает работа в части территории Ленинградской области. Ее руководство на контакт идет с явной неохотой, только благодаря усилиям таких наших энтузиастов, как Сергей Горбатенко, удалось проинспектировать и собрать необходимые материалы по Стрельне, Сестрорецку, Павловску и Царскому Селу, Осиновой Роще, Шувалову, Парголову, Пулкову. Олегом Иоаннисяном и его коллегами сданы предложения по части охраны археологического наследия — ему в новой версии декларации впервые будет уделено подобающее место. Специалисты надеются, что чиновники Министерства культуры в рамках своего визита не оставят вниманием и «петербургскую Трою».
— Сегодня раскопанные объекты археологического наследия Ниеншанца не законсервированы, попросту брошены и фактически уничтожаются, — тревожится Олег Иоаннисян.
Члены рабочей группы должны сдать свои индивидуальные задания к 25 декабря, после чего представленные ими материалы поступят к Борису Николащенко — для перевода в электронную версию всей картографии. Он же сейчас разрабатывает проект буферных зон.
— Мы успеем, — обнадеживает Борис Васильевич. — Впереди новогодние и рождественские праздники, они позволят усилить темп, сосредоточиться только на этом деле — ведь мы все где-то работаем, приходится заниматься нашей номинацией вечерами и ночами, в выходные дни.
Малая родина весьма своеобразно выказывает благодарность подвижникам. Отца нашей номинации в Списке всемирного наследия Бориса Николащенко, разработчика высотных регламентов Петербурга, одного из пары оставшихся специалистов, способных мыслить не категориями архитектора по вызову, а с позиций стратега-градостроителя, выкинули из обновленного господином Митюревым Градостроительного совета. Первая мастерская НИПЦ генплана, которой Николащенко руководил много лет, расформирована. Ему самому отведена должность, с которой строят нынче свою карьеру начинающие архитекторы. Директором НИПЦ генплана летом этого года назначен некто Завитков, специалист в области радиоэлектронных систем управления летательных аппаратов.
Роль личности в истории
Что бы там ни говорили, роль личности в истории остается фактом. Имя человека, которому мы в значительной мере обязаны признанием исторического Петербурга всемирным достоянием, — Борис Николащенко.
В октябре 1988 г. СССР ратифицировал Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия, а в июне следующего года вышло постановление Совмина о мерах по исполнению принятых с ее подписанием обязательств. Изначально Министерством культуры предлагалось включить в Список всемирного наследия от Ленинграда ансамбли двух площадей — Дворцовой и Декабристов (Сенатской). Рабочая группа, созданная по решению Ленгорисполкома для подготовки соответствующих материалов, решила не ограничиваться предложенной парой. Дискуссия о том, какие именно архитектурные шедевры достойны представлять наш город в списке, протекала весьма бурно. Конец спорам о том, что более значимо — Петропавловская крепость, Зимний дворец или Адмиралтейство, положило сделанное архитектором Борисом Николащенко революционное предложение: выдвинуть только один объект, но объявив таковым весь исторический центр и знаменитые своими ансамблями пригороды.
— Я мотивировал свое предложение тем, что непреходящая ценность этого объекта гораздо выше ценности любого здания, даже самого известного, — вспоминает Борис Васильевич. — Это было неожиданно, необычно и вызвало сопротивление искусствоведов и реставраторов. Меня поддержали только историк Ю. М. Денисов, архитекторы О. Н. Башинский и С. Б. Горбатенко. Но главное, моя идея понравилась начальнику Главного управления по охране памятников A. M. Алексееву, который, не будучи искусствоведом, интуитивно ощущал правоту новизны. Он немедля распорядился заключить с ЛенНИПИгенплана договор на разработку документации, обосновывающей включение Ленинграда в Список всемирного наследия, и дал на работу один месяц. Мы взялись, работали увлеченно и справились.
Разумеется, совершить такое с чистого листа было невозможно. Серьезным подспорьем в этих трудах стала ранее проделанная при участии Николащенко титаническая работа над генеральным планом развития Ленинграда до 2005 года. Помимо прочего, там содержался и проект сохранения и развития исторического центра. Идеология проекта базировалась на позиции академика Д. С. Лихачева, получившей широкую поддержку в Ленинграде, ставшем тогда авангардом общественного движения в защиту наследия. События у Дома Дельвига и гостиницы «Англетер», которые впервые вывели тысячи советских людей на несанкционированные акции против разрушения памятников, пробудили градозащитное сознание, положили начало формированию поколения профессиональных горожан, заставивших и власть переосмыслить отношение к культурному наследию.
В 1988 году на основе подготовленного под эгидой Николащенко проекта были разработаны и утверждены Ленгорисполкомом новые зоны охраны территории исторического центра, действовавшие до 2009 года.
Заявка о включении нашего города в Список всемирного наследия была сформирована в соответствии с концепцией, представленной Борисом Николащенко и Марьяной Сементовской. Решением 14-й сессии Комитета всемирного наследия, проходившей с 7 по 12 декабря 1990 г. в канадском городе Банфф, объект «Исторический центр Ленинграда и связанные с ним комплексы памятников» был внесен в Список всемирного наследия под № 540, следом включили Кижи и Московский Кремль с Красной площадью.
Триумф, застой, откат
К сожалению, триумфальный для охранителей Петербурга 1990-й сменили годы забвения.
— Факт включения в список был воспринят руководством города как политическая декларация, не влекущая за собой никаких практических последствий, — отмечает руководитель Петербургского отделения ИКОМОС Сергей Горбатенко. — Управление «Ленглавархитектура» (предшественник нынешнего КГА) попросту игнорировало этот факт, ибо видело в нем лишь тормоз в своей деятельности по разработке градостроительных и нормативных документов. Весной 1993 г. на берега Невы прибыла международная мониторинговая миссия, дабы ознакомиться с тем, как обстоят дела после включения нашей номинации в список. В итоговом докладе миссии отмечались нерешенность правового обеспечения охраны объекта всемирного наследия (ОВН), изъяны методологической базы данных. Нам было предложено провести для профильных чиновников коллоквиум с участием иностранных специалистов, готовых поделиться своим опытом. Никакого отклика это предложение не получило, — сожалеет Сергей Борисович.
Вместо конкретных шагов по обеспечению действенной защиты и пропаганде Петербурга как всемирного достояния руководство города избрало тактику искусственного замалчивания почетного статуса и вытекающих из него обременений. Поразительно, но так и не было издано никаких материалов, содержащих описание нашего ОВН. А когда такая попытка была предпринята в 2008 году (вышел из печати посвященный концепции Всемирного наследия бюллетень со вступительной статьей Николащенко, документами и картами из нашего досье), тираж по указанию Смольного пустили под нож.
Так, должно быть, главе КГИОП сподручнее было настаивать на том, что никаких карт с описанием границ вовсе нет, а потому «мы вообще не знаем, что охраняем».
— Я располагаю письменными свидетельствами того, что Вера Дементьева лично обращалась в прокуратуру города и в Институт государства и права РАН с официальным заявлением о том, что никаких границ нашего объекта всемирного наследия не существует, что их и не было на момент подачи заявки, — рассказывает депутат Алексей Ковалев. — При этом к ее обращению прилагались документы, выкопировки по нашей заявке, которые на обороте содержали приложения, ссылки на эти самые карты с указанием количества страниц!
Убежденность в отсутствии границ не помешала КГИОП с 2005 года заказывать, оплачивать из городского бюджета и принимать работы по их корректировке, осуществленные архитектурной мастерской Никитина, имеющей репутацию «придворной».
— Первый проект мастерской Никитина сокращал территорию ОВН примерно в четыре раза, что встретило жесткий отпор специалистов и общественности, — напоминает Ковалев.
По мнению депутата, Никитин реализовывал установку Смольного, направленную на «превращение в одну сплошную лакуну чуть ли не всего исторического центра». Установка эта, в свою очередь, отражала сложившуюся с конца 1990-х годов тенденцию, когда под видом инвестиционных проектов осуществлялась хищническая приватизация земли, фактически кража государственного имущества.
— Дураку понятно, что если чиновник предоставляет инвестору участок за гроши, тот вкладывает 30 миллионов, а при продаже построенного объекта получает 150, прибыль пилится между ними, — не сомневается Алексей Ковалев. — Те лакуны, что существовали в границах зон охраны 1988 года, уже перестали удовлетворять, вот и потребовалось снять охранный статус со значительной части исторического Петербурга. Город не выдержал натиска таких больших денег. Внутренними силами противостоять этому напору уже было невозможно, и мы стали активно апеллировать к международным организациям, а те под давлением общественности вынуждены были воздействовать на российское руководство.
Беззащитное наследие
В этом аспекте газпромовская башня сослужила нам добрую службу, убежден Ковалев. Только с появлением такой мегаугрозы ЮНЕСКО заняла достаточно жесткую и последовательную позицию на линии обороны Петербурга.
Теперь, опасается эксперт, после отмены скандального проекта, едва ли удастся удержать прежний уровень международной обеспокоенности и заставить Комитет всемирного наследия с таким же жаром обсуждать проблемы Петербурга. А они вовсе не исчерпываются злосчастной башней.
Депутат напоминает, что при включении нашего объекта в Список всемирного наследия страна обязалась обеспечить ему на уровне государства гарантии правового режима. Но этого не сделано до сих пор. Так же как до сих пор у нас отсутствует государственный орган, обязанный обеспечивать охрану и осуществлять управление объектом всемирного наследия.
— В нашей заявке 1989 года было написано, что объект охраняется объединенными зонами охраны исторического центра. Но это вранье, — категорически утверждает Алексей Ковалев. — Потому что не было у нас и нет зоны охраны исторического центра. Есть только зоны охраны отдельных памятников истории и культуры, это примерно 5000 объектов. Никакой сохранности городской среды в целом статус этих зон не предусматривает.
Ковалев убежден, что действенную охрану историческому Петербургу обеспечит лишь закрепление за ним российским законодательством статуса «достопримечательное место». Именно он способен защитить не просто отдельные памятники или ансамбли, а то, что и признано ЮНЕСКО нашей «универсальной, исключительной ценностью»: весь в совокупности историко-культурный ландшафт, образ города. Но руководство Петербурга категорически против. Почему?
— Прежде всего потому, — отвечает депутат, — что тогда режимы, которые сегодня лежат внутри зон охраны отдельных памятников, станут режимами охраны ОВН. Значит, за их несоблюдение будет полагаться уголовная ответственность, какая предусмотрена за разрушение объектов культурного наследия статьей 243 УК РФ.
С больной головы на здоровую
Редакцией выдающейся универсальной ценности, уточнением границ и состава петербургского ОВН сегодня занимается недавно созданная при КГИОП рабочая группа под эгидой профессора ГАСУ Сергея Семенцова, куда вошли и Борис Николащенко, и Сергей Горбатенко, и другие авторитетные независимые эксперты.
По оценкам Николащенко, поставленная задача выполнена процентов на тридцать. На последнем заседании Совета по культурному наследию Вера Дементьева обвинила Алексея Ковалева в том, что работа застопорилась по его вине — из-за инициированной им прокурорской проверки КГИОП. Обвинение представляется довольно абсурдным. А сам депутат полагает, что за него госпожа Дементьева может ответить в суде. Во-первых, эксперты приступили к работе и продолжают выполнять ее, не дожидаясь заключения договоров с ними и поступления финансирования. Во-вторых, прокурорская проверка никоим образом не может препятствовать КГИОП в координации деятельности общественной рабочей группы (ни один чиновник в нее не входит). В-третьих, заявление Ковалева поступило в надзорное ведомство в июле, и касалось оно вовсе не рабочей группы (о которой тогда еще и речи не было, ее состав огласили лишь 30 сентября), а размещенной на официальном сайте горзаказа информации о конкурсе, объявленном КГИОП в рамках подготовки материалов
к проекту декларации и обоснованию изменения границ петербургского ОВН.
Парламентарий ставил вопрос о том, что согласно конвенции ответственность за российские ОВН несет правительство РФ, потому и работы по ним должны финансироваться за счет федерального бюджета. И, как уверяет депутат, сверка позиций с надзорным ведомством подтвердила его правоту. Сам Ковалев, заметим, трудится в рабочей группе на общественных началах, то есть даром.
Голые энтузиасты и упакованные чиновники
Тем временем КГИОП готовится к еще одной инспекции: в 20-х числах декабря в северную столицу прибудут представители Минкульта и МИДа, чтобы ознакомиться с отчетом об исполнении поручения президента — привести всю документацию в соответствие требованиям ЮНЕСКО и выработать единый план управления нашим ОВН.
Руководитель рабочей группы Сергей Семенцов сообщил, что по большей части территории «каркас проработан». В процессе работы над декларацией проведена фотофиксация новых объектов, появившихся в историческом Петербурге с 1990 года.
Осуществляется перевод в компьютерную графику материалов по городским доминантам. Наибольшие трудности вызывает работа в части территории Ленинградской области. Ее руководство на контакт идет с явной неохотой, только благодаря усилиям таких наших энтузиастов, как Сергей Горбатенко, удалось проинспектировать и собрать необходимые материалы по Стрельне, Сестрорецку, Павловску и Царскому Селу, Осиновой Роще, Шувалову, Парголову, Пулкову. Олегом Иоаннисяном и его коллегами сданы предложения по части охраны археологического наследия — ему в новой версии декларации впервые будет уделено подобающее место. Специалисты надеются, что чиновники Министерства культуры в рамках своего визита не оставят вниманием и «петербургскую Трою».
— Сегодня раскопанные объекты археологического наследия Ниеншанца не законсервированы, попросту брошены и фактически уничтожаются, — тревожится Олег Иоаннисян.
Члены рабочей группы должны сдать свои индивидуальные задания к 25 декабря, после чего представленные ими материалы поступят к Борису Николащенко — для перевода в электронную версию всей картографии. Он же сейчас разрабатывает проект буферных зон.
— Мы успеем, — обнадеживает Борис Васильевич. — Впереди новогодние и рождественские праздники, они позволят усилить темп, сосредоточиться только на этом деле — ведь мы все где-то работаем, приходится заниматься нашей номинацией вечерами и ночами, в выходные дни.
Малая родина весьма своеобразно выказывает благодарность подвижникам. Отца нашей номинации в Списке всемирного наследия Бориса Николащенко, разработчика высотных регламентов Петербурга, одного из пары оставшихся специалистов, способных мыслить не категориями архитектора по вызову, а с позиций стратега-градостроителя, выкинули из обновленного господином Митюревым Градостроительного совета. Первая мастерская НИПЦ генплана, которой Николащенко руководил много лет, расформирована. Ему самому отведена должность, с которой строят нынче свою карьеру начинающие архитекторы. Директором НИПЦ генплана летом этого года назначен некто Завитков, специалист в области радиоэлектронных систем управления летательных аппаратов.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА