Новогодняя бомба для невского проспекта

Культурная столица обзаводится недоброй традицией — отмечать праздники сносом исторических зданий

Памятник подлинному подвигу
Первый раз этот дом покалечили фашисты — в ноябре 1941-го фугасная бомба пробила его сердцевину. Уже через год, в еще блокадном Ленинграде, был объявлен конкурс эскизных проектов восстановления пострадавших во время войны ансамблей и зданий-памятников, среди них — дом № 68 по Невскому проспекту. Условиями конкурса предписывалось: «Снос непострадавших зданий, как и частей, допускается лишь в исключительных случаях, когда без этого невозможно достижение удовлетворительного решения задачи восстановления памятников».
В блокадном Ленинграде, под разрывами бомб и снарядов, проводится посвященная охране и реставрации памятников конференция архитекторов. Аварийно-восстановительные батальоны работали на пострадавших памятниках архитектуры постоянно. И здесь, на Невском, полуживые ленинградцы иззябшими руками разбирали завалы, бережно высвобождая дом от разрушенных кусков перекрытий, обрушенных частей кладки. Его начнут восстанавливать одним из первых, уже в 1944-м, завершив все работы к 1950 году. Победивший в конкурсе проект Бориса Журавлева и Игоря Фомина предусматривал сохранение уцелевших конструкций и стен, но предлагал новое решение выходящего на Невский фасада. Это объяснялось как новой функцией бывшего доходного дома, ставшего обиталищем власти (районного исполкома), так и стремлением авторов создать объект под стать его визави — дворцу Белосельских-Белозерских. Но, по вполне убедительной версии Михаила Золотоносова, первоначальный проект подвергся минимизации после выхода известного постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград» и двух грозных докладов товарища Жданова, противопоставившего любви к советскому Ленинграду вредительское поклонение старому Петербургу и связанными с ним «иными общественно-политическими порядками и иной идеологией». По гипотезе Михаила Золотоносова соображения самозащиты заставили архитекторов отредактировать проект ради доказательства любви к «Ленинграду советскому». В частности, изначально задумывавшийся восьмиколонным портик, характерный для старого Петербурга, ужали до двух колонн, а классицистский фронтон украсили двумя фигурами в духе соцреализма — рабочего и колхозницы.
Но как бы там ни было, при всей спорности окончательного решения этот дом оставался ценным для нас не только как сохранивший существенную часть подлинного здания XIX века и память о живших в нем людях, но как памятник беспримерному подвигу блокадного Ленинграда. Сопредседатель петербургского ВООПИиК историк Александр Марголис напоминает, что в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО едва ли не первой стала Варшава, практически полностью уничтоженная бомбежками во Вторую мировую — так был оценен подвиг польского народа, восстановившего разрушенные войной здания. Таким же образом нужно смотреть и на поднятые из руин дома на Невском, убежден эксперт. Если же следовать логике нынешних покровителей демонтажников, настаивающих на никчемности сбережения таких «не подлинных» в полной мере зданий, так тогда и ансамбли Петергофа охранять незачем — там процент разрушенного войной и воссозданного заново еще больше.

Зима 1942 г. Жители блокадного Ленинграда разбирают завалы на пострадавшем от фугасной бомбы доме 68 по Невскому проспекту

Зима 2011 г. Уничтожение восстановленного после войны дома

В списках он значился

Застройщик, уничтожающий сегодня памятное здание, обвиняет журналистов и градозащитников в некорректной подаче информации: мол, никакой это не Литературный дом, потому что Белинский квартировал вовсе не на Невском, 68, а в примыкающем здании по Фонтанке, 40. Так и что с того?
Первые выходящие на проспект постройки на этом участке появились во второй половине XVIII века, в 1839–1840 гг. по проекту В. Е. Моргана к дому на Невском пристроили выходящий на Фонтанку корпус, образовавшие единый доходный дом, которым с 1820-х годов владел купец Лопатин. Помимо Белинского, дом Лопатина связан с десятками имен других литераторов, в разные годы сюда наведывались, здесь гостили или квартировали Гончаров, Григорович, Достоевский, Некрасов, Писарев, Тургенев, Тютчев, Панаев, Горький…
И у редактора «Современника» Панаева, и у жившего здесь редактора «Отечественных записок» Краевского, и в стенах разместившегося тут в 1905 г. издательства «Новая жизнь» бывали многие писатели и поэты. Так что дом по праву называют Литературным — вне зависимости от того, в каком из его корпусов жил Белинский. Есть кого вспомнить. Один из блогеров, откликаясь на известия о начавшемся сносе, высказался кратко, но емко: «За Писарева — убью! Дочка убьет за Гончарова. За Белинского и Тютчева — теща».
С 1974 и до 1998 г. статус памятника истории федерального значения имел выходящий на Фонтанку корпус (дом № 40). Законом Санкт-Петербурга № 174-27 от 5 июля 1999 г. единым памятником истории были объявлены оба корпуса, записано так: «Дом, где жили: в 1837 г. актриса Асенкова Варвара Николаевна, до 1843 г. издатель Краевский Андрей Александрович (кв. 47), в 1842–1846 гг. революционный демократ, писатель и литературный критик Белинский Виссарион Григорьевич (кв. 55, 48, 47, 43) —наб. Фонтанки, 40; Невский пр., 68».
Согласно п. 3 ст. 64 федерального закона № 73, все памятники, признанные таковыми к моменту его вступления в силу (2002 г.), должны быть автоматически отнесены к объектам культурного наследия с включением в Единый государственный реестр. То есть такой статус получали и дом 40 по Фонтанке, и дом 68 по Невскому. Но почему-то в нынешнем списке охраняемых объектов наследия у КГИОП остался только корпус по Фонтанке. Спрашивается, когда и на каком основании КГИОП лишил госохраны дом на Невском? Есть подозрение, что произошло это именно тогда, когда им заинтересовался первый инвестор — холдинг «Веда», к 2003 году подготовивший полный пакет инвестиционно-тендерной документации на реконструкцию этого здания под жилой дом со встроенными помещениями. Тут же дом на Невском, 68, попал в первоочередной перечень объектов, выставляемых на торги до конца 2004 г. (утвержден постановлением правительства Петербурга № 12168 от 96.07.2004 г.).

Экспертиза пахнет липой
В 2005 г., после гибели учредителя и главного совладельца «Веды» депутата Госдумы Кирилла Рагозина, проект перешел к нынешнему застройщику — ООО «АвтоКомБалт». Ему, согласно вышедшему в том же году постановлению городского правительства, предоставляется право на реконструкцию дома на Невском, 68 — без торгов, в рамках городской программы создания гостиниц. Примечательно, что изначально разрешалось возвести апартамент-отель (такая формулировка позволяет без особых хлопот обращать гостиницу в жилой дом). Предпроектные проработки, выполненные АОЗТ «Архитектурная студия М4», предусматривали создание «апартамент-отеля на девять номеров (трех-, четырех- и пятикомнатных жилых апартаментов), с встроенными помещениями и гаражными боксами в цокольном этаже на пять автомобилей».
Инвестору надлежало сдать объект в октябре 2008 года. Однако сроки раз за разом срывались, но добрая Валентина Ивановна пролонгировала разрешения и в 2008-м, и в 2010-м. Последним распоряжением предписано было убрать определение «апартамент-отель», оставив только «гостиницу». Впрочем, в согласованном теперь Александром Ортом заключении Центра государственной экспертизы указывается, что в каждом из гостиничных номеров (уже числом 28) «запроектированы помещения кухонь, жилые комнаты и санитарные узлы». А паркинг на возросшее число автомобилей разместится не в цокольном этаже, а в подземном.
Реализовать задуманное в стенах старого здания хлопотно и дорого. Дешевле и проще снести все и отстроить заново. Неудивительно, что оплаченная застройщиком экспертиза признала здание аварийным. Как неудивительно и то, что градозащитники в этом усомнились.
— Многие годы тут находился исполком. Нет никаких сомнений, что такие объекты поддерживались в идеальном состоянии, а необходимые профилактические и ремонтные работы проводились вовремя и в соответствии с самыми строгими требованиями, — убежден зампредседателя петербургского ВООПИиК Александр Кононов. — Я видел экспертизу, там нет вывода о необратимой аварийности. А по закону даже аварийные здания в охранной зоне могут быть снесены только в том случае, если эту аварийность нельзя устранить.
Независимые специалисты сходятся во мнении, что эта экспертиза больше похожа на декларирование аварийного состояния, но никак его не доказывает. Чего стоит одно заявление о том, что толстенные кирпичные стены «не отвечают современным требованиям по теплопередаче». В отношении фундаментов, балок, конструкций стропильной системы констатируется лишь, что они «требуют усиления», «нуждаются в усилении или замене» — а это вовсе не повод сносить.
Несмотря на это, делается вывод о необходимости все стены, включая фасад по Невскому, «разобрать и воссоздать заново на новых фундаментах» «в связи с угрозой спонтанного обвала».
Вот интересно — пока сюда не сунулся «АвтоКомБалт», здание благополучно существовало, не выказывая ни малейших признаков дурного самочувствия. А как только зачесались руки устроить тут гостиничные номера с кухнями, тут же замаячил неминуемый обвал. Вице-губернатор Роман Филимонов сомнения градозащитников объявляет необоснованными, заявляя, что экспертизу подписал аж доктор наук. И что с того? Имеющая репутацию архитектурного киллера Татьяна Славина и вовсе академик.
Тут бы самое время поинтересоваться мнением прокуратуры. Согласно подписанной Ортом экспертизе, да и со слов замгенерального директора «АвтоКомБалта» Александра Гаврилова, Литературный дом будет снесен полностью.
— Ничего не оставите — даже фрагментов старых фундаментов, никаких других элементов прежнего здания? — поинтересовалась «Новая» у господина Гаврилова.
— Ничего! — уверенно ответил Александр Иванович.
— То есть речь идет о полном сносе и новом строительстве?
— Да, — подтвердил Гаврилов.
Но тогда это никак нельзя назвать реконструкцией. И, собственно, прокуратура свои разъяснения на сей счет уже давала. Когда спрашивали у нее, как же можно считать реконструкцией строительство многоэтажного бизнес-центра с подземной парковкой на месте снесенного крохотного флигеля «Водоканала» на Университетской набережной. А там, разъясняло надзорное ведомство, сохраняются фрагменты фундамента прежнего объекта. Так что, согласно Градостроительному кодексу, может считаться реконструкцией. Но в случае с Литературным домом даже такого фигового листа не оставляют. Между тем вся разрешительная документация, начиная от постановления правительства Петербурга и до последних согласований, выдавалась исключительно на реконструкцию, но никак не на новое строительство. Оно вообще в охранной зоне недопустимо.

Выходящий на Невский фасад здания сносится, несмотря на заявления Веры Дементьевой о том, что КГИОП не дал и не даст согласования на его разборку. Выданным застройщику заключением Центра Государственной экспертизы предписывается: «Работы по демонтажу строитель¬ных конструкций предусматриваются поэтапно и поэтажно. Запрещается пе-реходить к разборке нижележащего этажа до полного окончания разборки вышележащего. Совмещать работы по вертикали на разных этажах запреще¬но проектом». Очевидное нарушение этого требования, создающего реальную угрозу безопасности людей и зданий, требует незамедлительного вмешательства прокуратуры

Здравствуй, Александр Орт, борода из ваты…
До недавнего времени застройщик обладал лишь разрешением на демонтаж аварийных конструкций при условии обязательного сохранения стен лицевого фасада — соответствующее разрешение было выдано службой Госстройнадзора в сентябре.
Но 7 января вдруг начали крушить и их. Со следующего дня градозащитники установили возле Литературного дома одиночный пикет и направили в местное отделение милиции заявление о совершении правонарушения при строительных работах, вызвали наряд на объект. По просьбе режиссера Александра Сокурова на место прибыла глава КГИОП Вера Дементьева, которая заявила, что ее ведомство не давало и не даст согласования на демонтаж фасадной стены. Было объявлено о приостановке разборки здания, однако вскоре она возобновилась. 9 января к Литературному дому приехал Александр Сокуров. Чтобы оценить ситуацию, скрытую от глаз намалеванным фальш-фасадом, режиссер поднялся на крышу соседнего здания.
— Люди работают без страховки, без дополнительного освещения в темное время суток, кругом сплошные нарушения! — поделился своими наблюдениями Александр Николаевич.
Он также рассказал, что в телефонном разговоре Вера Дементьева обреченно признала, что ей не удалось остановить разборку фасада. По предположениям председателя КГИОП, после ее визита на стройплощадку туда же приехали представители службы Госстройнадзора, которые, видимо, подписали недостающие документы, а запрещать снос охранное ведомство не уполномочено.
Сокуров, ранее инициировавший переговоры Смольного с градозащитниками, казался совершенно подавленным.
— Происходящее здесь теперь перечеркивает все наши диалоги с губернатором Валентиной Матвиенко, — с горечью заявил журналистам режиссер.
На следующий день «Живой город» при поддержке волонтеров московского Архнадзора провел народный сход в защиту дома. Собравшиеся попытались пройти на территорию стройплощадки, чтобы встретиться с застройщиком и удостовериться в наличии полного комплекта разрешительной документации, но были остановлены бойцами полка ГУВД. Нарастающее напряжение удалось снять, когда прибывший на место начальник 78-го отдела милиции Валерий Засыпкин предложил отрядить одного из градозащитников для встречи с застройщиком, выразившим готовность предъявить все якобы имеющиеся у него необходимые разрешения. Делегировали Александра Кононова, вместе с ним внутрь здания разрешили пройти корреспонденту «Новой» и редактору «Карповки.ру» Дмитрию Ратникову.
Александр Гаврилов предъявил выданную Стройнадзором бумагу, разрешающую начать работы… 31 декабря 2010 г. Ну чем Александр Орт не Дед Мороз? Одна незадача — из бумаги этой следовало лишь то, что с боем курантов «АвтоКомБалт» может приступить к реконструкции здания, но никак не к сносу выходящего на Невский фасада. Господин Гаврилов убеждал Валерия Засыпкина, что и этого достаточно, Александр Кононов настаивал на обратном. Естественно, офицер милиции не мог разобраться в томах экспертиз и проектной документации, выложенной на стол принимающей стороной. Внести ясность могла бы председатель КГИОП, с которой связался по телефону Александр Кононов и передал трубку начальнику 78-го отдела. Но Вера Анатольевна лишь напустила туману, вконец запутав и без того растерявшегося милиционера.
— В законе черным по белому написано, что исторические здания в охранной зоне сносить нельзя, — напоминает директор Центра экспертиз ЭКОМ Александр Карпов. — Закон должны соблюдать все: и застройщик, и Госэкспертиза, вне зависимости от наличия или отсутствия согласования КГИОП. Что он должен согласовывать в такой ситуации — что вопреки закону здание сносить можно? Или просто процитировать закон на тот случай, если его не знают в ведомстве господина Орта? Если же застройщик получил какое-то разрешение в обход закона, то должен понести за это ответственность, вплоть до изъятия здания и земельного участка, — убежден эксперт.
Тем не менее сторонам удалось договориться о приостановке работ до 14 часов следующего дня, на это время была назначена встреча в Смольном с участием градозащитников и застройщика. По ее завершении вице-губернатор Игорь Метельский сообщил прессе, что до 18 января работы на объекте не возобновятся — за эту неделю градозащитникам надлежит проанализировать всю согласованную документацию, включая экспертизы технического обследования, и либо дока зать их необоснованность, либо смириться с необходимостью полного сноса здания. Однако уже через несколько часов работы по уничтожению Литературного дома возобновились.
Градозащитники готовят обращения в суд и прокуратуру.

Татьяна ЛИХАНОВА