Тактика выжженной земли
Они беззащитны, как брошенные старики. Одинокие, вытесняемые на обочину жизни нахрапистой молодой порослью. Мелкие морщины трещин, близорукий прищур подбитого оконца, облупившийся резной наличник — будто стираный-перестираный кружевной воротничок, которым опрятная бедность украшает единственное свое изношенное платье. Куда им до разряженных новорусских соседей! Из 230 деревянных домов, сформировавших к середине XIX века облик царскосельских улиц, в современном Пушкине осталось лишь три десятка.
Малая ул.,16. Жилой дом Царскосельского дворцового правления после пожара. Весна-2010
Горящее предложение
К прошлогоднему юбилею старинные деревянные здания, словно второсортицу на овощном развале, упаковали в зеленую строительную сетку, налепив сверху надписи: «К 300-летию Царского Села. Продажа здания».
Условия продажи, представленные на сайте Фонда имущества, настораживали. Например, в описании лота, вобравшего земельный участок и три исторических здания, значилось, что одно из них (Московская ул., 19, литера А — выявленный объект культурного наследия) должно быть снесено в течение шести месяцев после оформления сделки, а «на освобожденном месте» надлежит за 42 месяца возвести новое или осуществить в тот же срок реконструкцию. Хотя тут же указывалось — здание расположено в объединенной охранной зоне. Где, напомним, законом запрещены сносы и новое строительство. Неприменима к объектам наследия и реконструкция (допустима только реставрация или приспособление к современным нуждам с условием сохранения предметов охраны), а их демонтаж возможен лишь в случае доказанной необратимой аварийности.
Московская улица активно застраивается «элитными» коттеджами. Место престижное — пролегает она от Александровского дворца до Госпитальной улицы, выходит на Соборную площадь, зелени много.
Спрос явно превышает предложения. Поэтому старинные постройки внезапно вспыхивают, и на освобожденных участках остаются одни головешки.
Павловское шоссе, 30 — дача художника Сверчкова после пожара в феврале 2011
Сон Разумова рождает чудовищ
— Складывается впечатление, что история разворачивается по одной и той же обкатанной схеме. Дом расселяется, остается заброшенным на какое-то время, «вдруг» случается пожар, с объекта снимают охранный статус, после чего он уничтожается, — замечает председатель Пушкинского районного отделения ВООПИиК Галина Груздева. — Мы направили в КГИОП письмо с просьбой ознакомить нас со списком тех царскосельских объектов, охранный статус которых был изменен за последние пять лет. И получили от зампредседателя этого ведомства Алексея Разумова удивительный ответ: «Комитет не осуществляет специальный статистический учет таких изменений». Выходит, комитет отказывается осуществлять государственный контроль за объектами культурного наследия? Ведь он невозможен без понимания того, что у них находится под охраной, а что уже нет, — недоумевает эксперт.
Едва ли охранное ведомство не располагает испрашиваемой информацией. Скорее, не имеет желания ее обнародовать. Зачем облегчать жизнь общественникам, которые, вооружившись такими знаниями, пуще прежнего станут усложнять жизнь чиновникам и инвесторам?
Для тех и других гораздо лучше, чтобы градозащитники не знали, например: было ли согласовано и на каких основаниях «воссоздание» сгоревшего дома № 16 на Малой улице, при котором вместо исторического деревянного здания появилось нечто из кирпича и бетона. Да еще с приляпанной сбоку остекленной перемычкой, выполненной в стиле самодельно зашиваемых гражданами лоджий (посредством этой конструкции дом присоединили к зданию налоговой инспекции).
— В Пушкине еще около десятка деревянных домов стоят сегодня расселенными, заброшенными. Что с ними будет дальше? Находятся ли они под охраной государства или тоже уже лишены этого статуса, а на их месте запланировано появление очередных монстров? Намерен ли КГИОП хоть что-нибудь сделать для консервации и спасения тех памятников деревянного зодчества, что пострадали от огня несколько лет назад? — все эти вопросы Галина Груздева задала губернатору Валентине Матвиенко в письме, отправленном от имени пушкинского отделения ВООПИиК.
«Новая» будет следить за развитием ситуации.
Татьяна ЛИХАНОВА
Горят!
На Московской улице:
— дом Баутлера (№ 36, продан единым лотом с домом № 40);
— дом Юферевой (№ 21), полностью выгорел и был снесен;
— усадьба купца Малышева (№ 37). Сейчас Фонд имущества продает дом по соседству (№ 33) — жилой флигель в составе комплекса Городовой ратуши.
— Дом Царскосельского дворцового управления (Малая улица, 16);
— дом Давыдова (Московское шоссе, 38);
— дом бригадира Кемпера (Московское шоссе, 16 — памятник регионального значения, архитектор Стасов) и усадьба купца Кучумова (Пушкинская улица, 18), горевшие 4–5 лет назад, брошены на произвол судьбы;
— дача художника Сверчкова (Павловское шоссе, 30) — выгорели чердак и второй этаж, где сохранялись даже элементы исторических интерьеров (дубовая лестница, камин), сейчас ее разбирают. Рядом выстраивают в кирпиче новое здание, под видом воссоздания демонтированной ранее дачи архитектора Данини (дом № 28). Оба эти объекта, расположенные на территории старинного парка, тоже были проданы единым лотом, вкупе с земельными участками.