Прорыв на охтинском мысу

Археологические памятники, обнаруженные на Охтинском мысу — остатки древних фортификационных сооружений, — будут засыпаны и спасены от разрушения, неизбежного с началом весеннего таяния снега. Рабочая группа из чиновников, археологов, градозащитников и представителей ОДЦ «Охта» определит территории, подлежащие засыпке. В Министерство культуры из питерской администрации будет направлено письмо с просьбой определить юридический статус этих памятников.
Таков итог совещания, проходившего в четверг на Охтинском мысу, куда впервые с начала работ прорвались градозащитники. И он внушает осторожный оптимизм: рвы и бастионы Ниеншанца и Ландскроны и остатки городища новгородского периода будут сохранены. После этого можно спокойно решать вопрос о том, будет или не будет на Охте создан археологический парк и историко-археологический музей.
Правда, успокаиваться рано: от Охтинского мыса, хранящего историю нашего города на протяжении пяти тысячелетий, отведены не все опасности.

Засыпать раскопанное
На стройплощадке — тишина. Места раскопов засыпаны снегом, а на заборе, ограждающем территорию так и не появившегося газоскреба, вместо прежнего «Небывалое — бывает!» сообщается о продаже участка. С этим, правда, есть проблемы — связанные с неясностью статуса археологических памятников.
По словам археолога Петра Сорокина (его экспедиция, которая длительное время вела раскопки, осенью 2009 года была отстранена по инициативе Газпрома от работы), на Охте сохранились остатки четырех исторических крепостей. При раскопках было вынуто большое количество грунта — его и должны были потом использовать для «обратной засыпки» с целью сохранения обнаруженных объектов. Однако этот грунт заказчики вывезли с территории, и экспедиции Сорокина, заканчивая работы, удалось провести лишь временную консервацию выявленных объектов (что-то засыпали, что-то обложили мешками с песком и укрыли гидроизолирующей пленкой). После этого Сорокина на территорию уже не пускали, а сменившая его экспедиция Натальи Соловьевой не только не проводила консервации своих раскопов, но и частично расконсервировала участки, засыпанные Сорокиным.
— Мы дважды обращались с просьбой допустить нас на территорию и оказать содействие в консервации, но получали отказ, — говорит Сорокин. — Сейчас мы готовы своими силами и бесплатно провести полную консервацию, если привезут землю и допустят нас на участок.
Наталья Соловьева придерживается иного мнения.
— Совет по культурному наследию при Росохранкультуре еще в 2009 году констатировал, что территория наших раскопок исследована полностью, и только Карлов бастион надо сохранить до проведения экспертизы, — говорит она. — Обратная засыпка вообще вызывает много вопросов: мы не уверены, сохраняется ли при ней объект. Когда сойдет снег, мы готовы вернуться на площадку для консервации Карлова бастиона, если ОДЦ «Охта» привезет грунт и заключит с нами договор.
Глава КГИОП Вера Дементьева против засыпки не возражает, хотя и называет ее «лишними хлопотами для застройщиков». При этом, по ее словам, археологические исследования на территории Петербурга уже два года как оказались вне контроля КГИОП, а все полномочия отошли к Министерству культуры и Российской академии наук. И потому Комитет «не может принять ни одного решения, в том числе по консервации». Дементьева собирается обратиться с письмом к министру культуры Александру Авдееву — чтобы установить, кто и за что в этой сфере должен отвечать.

Археологические обременения
Олег Иоаннисян, зав. сектором архитектурной археологии Государственного Эрмитажа, считает, что надо немедленно решить вопрос о статусе территории и о немедленной засыпке памятников — а уже потом говорить обо всем остальном.
— Есть хартия, обязательная для исполнения всеми членами ЮНЕСКО, — говорит он. — Там написано, что сохранение объекта не зависит от степени его сохранности. Не важно, сохранился кусок рва или целый ров. Но КГИОП не хочет признать наличие нескольких памятников на Охтинском мысу: у них на учете только Ниеншанц. Такая ситуация — не только на Охте.
По словам Иоаннисяна, не надо все валить на федеральную власть: обязанностью КГИОП является зафиксировать выявление объекта специалистами-археологами и взять его под охрану. После чего Министерство культуры проводит экспертизу и включает его в реестр. В Петербурге более 50 археологических объектов, обнаруженных в 2000–2005 годах, не имеют статуса «вновь выявленных» — КГИОП намеренно не издает соответствующие приказы уже в течение шести лет, несмотря на переданные материалы и результаты археологической экспертизы.
Ученый считает, что комитет закрывает глаза на существование археологических объектов, которые по закону становятся выявленными «с момента обнаружения». А потом они нам говорят, что охранять нечего и можно застраивать территорию».
Для ОДЦ «Охта» сейчас главной задачей является снятие с территории археологических обременений — иначе участок не продать. При этом исполнительный директор компании Александр Бобков уверен, что территорию «нужно и можно использовать в хозяйственных целях» и она «подлежит хозяйственному обороту».
— Мы хотели сделать как лучше — вышло как всегда, — говорит он. — Мы пошли на беспрецедентное изучение всей территории, потратив около 0,5 млрд рублей на научные исследования (отметим, что 1,4 миллиарда рублей из бюджета им фактически подарили питерские власти. — Б. В.). То, что нам предлагают засыпать и сохранить, — это средневековые элементы, которые изучены полностью. У нас два выхода: или заявить, что стоимость участка нулевая, потому что нам непонятен статус, или предъявить покупателям документы. А по документам здесь нет обременений, а есть только чрезмерно ответственное отношение инвестора.
— Исследована далеко не вся территория! — замечает Петр Сорокин. — То, что принято решение о засыпке, — шаг в нужном направлении. Но что дальше? Я опасаюсь, что Росохранкультура утвердит экспертизу, сделанную лишь на основании раскопок экспедиции Соловьевой, которые велись на периферийных участках памятника. И эта экспертиза покажет, что все в плохом состоянии, сохранять надо только Карлов бастион, а прочее можно застраивать. Начиная с 2008 года мы трижды отправляли в КГИОП и Росохранкультуру информационные письма и итоговые отчеты о выявлении объектов культурного наследия, но никакого решения по ним до сих пор не принято.

Борис ВИШНЕВСКИЙ

P.S.