Пушкина вступили в народный фронт
В Санкт-Петербурге партия власти прихватизировала сразу 25 великих деятелей российской культуры, науки, политики и спорта. Ко дню рождения города всюду появились поздравительные плакаты с портретами «наших всех», включая, естественно, Пушкина, и с логотипом «Единой России». Особо пикантно изображение Владимира Михайловича Бехтерева с густой бородой, в которой запутался шпиль Петропавловской крепости. Дизайнеры, чувствуется, потрудились на славу.
Объединяет все эти лики «Единой России» то, что на них изображены деятели прошлого, которые ничего уже не могут сказать относительно прихватизации своего светлого образа. Ветераном по стажу пребывания в «ЕдРе» оказался император Петр Алексеевич Романов, вступивший в партию, очевидно, непосредственно перед полтавской баталией, благодаря чему, собственно говоря, победил. Но есть в единороссовских рядах и молодежь: Виктор Цой, например.
Не совсем понятно, правда, как песня «Мы ждем перемен» вписывается в консервативную идеологию единороссов, зато с другими поэтами попадание питерских политтехнологов оказалось практически стопроцентным.
Александр Сергеевич ведь в свое время отметился такими (или примерно такими) строками: «Воспитанный под барабаном, // Наш царь лихим был капитаном: // В сортире замочил Мюрата, // Из Мюнхена крыл супостата, // Народ освободил от пут // И создавал народный фрунт». Единороссам просто грех был бы не записать Пушкина в свои ряды, поскольку поэт гениально предвидел события, которые произойдут почти через два столетия.
Не чужд был единороссовскому духу наряду с Александром Сергеевичем и Александр Александрович. Вот гениальные блоковские (или почти блоковские) стихи: «Впереди – с орлом двуглавым, // От Миронова храним, // И от пули невредим, // Всех Медведей предводитель, // Фильтра водного ценитель, // В венчике из звонких слов – // Впереди – Борис Грызлов».
Анна Андреевна Ахматова специализировалась в своем поэтическом творчестве на проблеме единения партии и народа: «Не под либеральным небосводом // И без всяких фракционных крыл – // Я была тогда с моим народом, // Там, где мой народ, к несчастью, был». Трудно, прямо скажем, более точно и лаконично выразить в четырех строках всю историю нулевых годов. И то, что строки не совсем ахматовские, вряд ли может помешать питерским единороссам зачислить Анну Андреевну в свои ряды.
Что же касается творчества Иосифа Александровича Бродского, то всякий, кто читал «Большую элегию Джону Донну», обязательно должен был ощутить, насколько трудно было «Единой России» поднимать страну в обстановке враждебного окружения и деятельности «пятой колонны» внутри нашего общества. «Мешало все: пол, стол, постель, картины // Лихие девяностые, Буш, Блэр. // Мешало НАТО, страшной паутиной, // Опутавшее, например, // Восточную Европу и Балканы, // Магриб, Ирак, Кувейт, Афганистан. // Мешали коммунисты, демократы, // Грузины, англичане, батькин клан. // Мешали Ющенко и Тимошенко, // Втихую тырившие русский газ. // Мешали те, кто снял с ресурсов пенку. // И больше всех мешал тот медный таз, // Которым экономика накрылась, // Когда ресурсы рухнули в цене, // Когда Россия сдуру очутилась // Не в ВТО, не в НАТО, а в …». Не будем, впрочем, бесконечно цитировать Бродского. Он писал очень длинные стихотворения.
С Федором Михайловичем проще. Его связь с нашей партией власти укладывается в одно слово. Еще когда «Единство» сливалось с «Отечеством», структуру, ставшую потом «Единой Россией», запросто звали «ЕдиОт». Кто не почувствует здесь влияния Достоевского — пусть первый бросит в меня камень.
И вновь вернемся к Бехтереву. Этот корифей отечественной психиатрии, пожалуй, нужен «Единой России» больше всех прочих корифеев. Во всяком случае, его присутствие в петербургском отделении партии пошло бы единороссам на пользу.
Дмитрий ТРАВИН