Раздражают правозащитники? вы хотите поговорить об этом?

Стигматы для психиатра
ГКПЧ в нашем городе пытается защищать людей, пострадавших от злоупотреблений в области душевного здоровья. И, надо сказать, комиссии нередко удается отстоять нарушенные права людей, признанных сумасшедшими, недееспособными, пациентов ПНИ и т. д.
Однако в этот раз ГКПЧ оказалась под ударом в несколько ином ключе: прокуратура заявляет, что 20 брошюр и снятый по их мотивам фильм, распространяемые комиссией, являются экстремистскими — якобы они «содержат информацию и высказывания, направленные на возбуждение ненависти и вражды против группы людей, объединенных по социальному признаку — принадлежности к профессии «психиатр» и «психолог».
Действительно, общий смысл этих материалов в том, что психиатрия в ее нынешнем состоянии является лженаукой и что для лечения необычных людей (если их вообще надо лечить) требуются совсем другие методы. Но можно ли такие утверждения считать экстремизмом?
Вот несколько цитат из социально-психологической экспертизы М. Г. Стадникова (кандидат психологических наук, психфак СПбГУ) — одной из тех, что легли в основу прокурорской жалобы: «Образ психиатра сознательно стигматизируется, из него создается образ врага. Тексты брошюр способны подтолкнуть читателя к борьбе с этим врагом, который рисуется устрашающим и угрожающим лично каждому гражданину той или иной страны, где присутствует психиатрия. Можно утверждать, что представленные материалы способны вызвать, особенно у неискушенного читателя, социально-психологические установки враждебного характера по отношению к социальной группе психиатров. В изученных материалах ведется систематическая пропаганда неполноценности психиатров как социальной группы».

Фокус-соло
Чрезвычайно интересное обсуждение выводов Стадникова состоялось в суде на прошлой неделе во время допроса специалиста Сергея Кузнецова — директора Научно-исследовательского экспертного центра по изучению проблем экстремизма СПбГУ плюс члена Научно-консультативного совета при Минюсте по изучению информационных материалов религиозного содержания на предмет выявления признаков экстремизма.
— Стадников — психолог, поэтому непонятно, как он вообще может исследовать текст, — задавался вопросом Сергей Кузнецов. — Объект работы психолога — это сознание, а с текстом должны работать филологи, лингвисты. Чтобы дать какое-то психологическое заключение по тексту, эксперт должен собрать фокус-группу, дать ей ознакомиться с брошюрами, а потом изучать сознание членов группы. Стадников же выступает одновременно и за фокус-группу, и за исследователя, то есть описывает свое впечатление от текста: свое неприятие, свой испуг. Текст мне, мол, не понравился, и вот мое мнение. А специалист не должен свое мнение превращать в объективную характеристику текста. Тем более если он не приводит в доказательство своих тезисов конкретных цитат из текста, а оценивает его «в целом».
Также, по словам Кузнецова, в своем исследовании Стадников вскрывает используемые в тексте риторические приемы: контраст, повтор, усиление и т. п. В которых, как полагает Кузнецов, ничего криминального нет.
— Эти приемы используются вообще в любом тексте, и работают они на решение его задач. То есть чтобы выяснить, есть ли в тексте пропаганда экстремизма, нужно вскрыть его целевые установки. Целевая задача материалов ГКПЧ — развить дискуссию на тему психиатрии как науки. Коммуникативная задача — предостеречь: будьте внимательны с психиатрами. Здесь нет экстремизма!
Экстремизм, то есть возбуждение розни, по заявлению Кузнецова, появляется в тексте тогда, когда там есть личностные оценки какой-то группы людей.
— Например: «Зеленолицые пришельцы с Венеры запасаются газом «циклон Б», потому что они все с рождения негодяи» — это экстремизм. А фраза «Те пришельцы, которые запасаются ядовитым газом, негодяи» — несет характеристику по действиям, и ее истинность можно проверить. Если вдруг выяснится, что ничего такого зеленолицые не делали, то налицо будет клевета, но в любом случае не экстремизм.

Ну и кто здесь псих?
За два года своего существования Научно-исследовательский экспертный центр по изучению проблем экстремизма при СПбГУ провел под руководством Кузнецова 150 исследований текстов только по экстремизму, в том числе по заказу судов и правоохранительных органов.
Вывод экспертизы Сергея Кузнецова по материалам ГКПЧ однозначный: призывов к насилию против психиатров нет, оправдания случаев насилия против психиатров нет, личностных оценок психиатров в целом, не связанных с их профессиональной деятельностью, нет — значит и экстремизма нет.
Эти выводы совпадают с теми, что сделал известный в городе эксперт по экстремизму, магистр этнологии Дмитрий Дубровский. В своем социогуманитарном исследовании Дмитрий Викторович указывает, что материалы ГКПЧ имеют отношение к такому общественному явлению, как «антипсихиатрия», возникшему в начале 60-х годов ХХ века. При наличии кардинально противоположных взглядов на антипсихиатрию как таковую, по мнению Дубровского, невозможно отрицать ее влияние на психиатрическую практику. В частности, гомосексуализм, который сначала считался преступлением, а потом был причислен к болезням, был исключен из их официального списка после 1989 года — именно благодаря антипсихиатрии.
Вспоминает эксперт и известный эксперимент Розенхана, проведенный в США в 1973 году. Суть его заключалась в том, что в целый ряд психиатрических лечебниц были отправлены добровольцы, которые симулировали наличие галлюцинаций, чтобы попасть в лечебницу. Оказавшись в больнице, они признавались, что здоровы и у них уже нет никаких проблем, однако всех их заставили признать наличие психиатрического заболевания и принимать антипсихотические препараты. Затем персоналу сообщили о наличии симулянтов и попросили их выявить, в результате чего за симулянтов было принято значительное количество реальных больных. «Этот эксперимент привел к убеждению, что «психиатрическая лечебница не в состоянии отличить больных от здоровых, — резюмирует эксперт. — Таким образом, можно констатировать, что в международной практике научная критика психиатрии, известная как антипсихиатрия, широко распространена и нигде не является предметом судебного рассмотрения».
Более того, Дмитрий Дубровский отрицает не только наличие экстремизма в брошюрах ГКПЧ, но и правомерность выделения психиатров как социальной группы, находящейся в группе риска: «Автору настоящего исследования неизвестны как устойчивые словоформы или словосочетания, в унизительной форме описывающие группу «психиатры», так и сколь-либо устойчивые формы дискриминации или избегания (например, отказ вступать в брак, общаться) по причине отношения к социальной группе «психиатры». Аналогично отсутствуют сколь-либо убедительные данные о нападениях, избиениях или убийствах людей по причине их принадлежности к социальной группе «психиатры». Представлять носителей определенного профессионального диплома — психиатров — как членов некоего социокультурного меньшинства, подвергающегося социальному исключению и потому нуждающегося в особой защите, — достаточно сомнительная практика».
Учитывая, что в деле уже чуть не с десяток разных экспертиз и показаний экспертов и то, что только на прошлое заседание гражданская комиссия привезла в суд гигантский чемодан на колесиках с документами — суд ждет крайне нелегкая задача. Следующее заседание состоится 13 июля, «Новая» будет следить за развитием событий.

Анджей БЕЛОВРАНИН