Конец санкт-шепетовки
Правовой нигилизм
Наиболее необратимый и зримый вред прежде всего усилиями КГА и КГИОП нанесен облику исторического центра. Сложился «порядок», при котором систематически нарушался федеральный закон «Об объектах культурного наследия», нормативные акты об охранных зонах и т. п.
Нарушения эти совершались непрерывно, также непрерывно фиксировались, о них сообщали СМИ, но эффективной реакции городской администрации не было. Таким образом, первым пунктом при подведении итогов надо поставить правовой нигилизм. Причем он осложнен тем, что фактически губернатор выполняла функцию директора бюрократического рынка (понятие, введенное президентом Института национальной модели экономики В. Найшулем), на котором продаются нормативные акты или их отмена/необязательность исполнения, преференции, исключения из правил и законов и т. п.
Уродство как итог
В итоге мы имеем изуродованный Невский проспект (пресловутый универмаг «Стокманн» — дома 114 и 116, дома 55 и 59, начатое строительство мансарды на доме 64 — на пересечении с Караванной), изуродованные мансардами здания на пл. Искусств, на Исаакиевской пл. (Дом Лобанова-Ростовского, дом 4 по Почтамтской), надстройку на здании Сената, загубленный облик пл. Восстания (тот же «Стокманн», отель в начале Староневского пр. и «Галерея» на месте ямы на Лиговском), испорченную новостройкой на 26-й линии панораму Биржи, полностью погубленную панораму набережных Невы («Монблан» и ему подобные новостройки, в том числе около Смольного), застроенные Таврический сад (каток Газпрома), Александровский парк (аттракционы от Газпрома, многочисленные рестораны, МФК), изувеченный новоделами Летний сад, один из главных брендов Петербурга, внедренные, как слоны в посудные лавки, «Преображенский квартал» у Кирочной ул. и квартал «У Ростральных колонн» в районе Волховского — Биржевого пер., безумные фонтанные ком
плексы на пл. Ленина и на Московской пл., намеренно погубившие парадные скверы эпохи сталинского ампира.
Список неполный и касается только самых знаковых мест и зданий. Все это делалось под лозунгом-присказкой «Город должен развиваться». Справедливости ради стоит отметить, что некоторые из проектов были начаты еще при Яковлеве, но администрация Матвиенко палец о палец не ударила, чтобы их остановить.
Авантюризм & некомпетентность
Естественно, что в этих условиях неограниченные возможности получили авантюристы, либо непосредственно обладающие деньгами, либо имеющие возможность благодаря связям привлекать бюджетные или иные средства. Так возникли и были одобрены городской администрацией три крупные авантюры: Миллера, Гергиева и Чигиринского. «Газовая камера» высотой 400 м, нынче выросшая еще на 25% высоты; второе здание Мариинского театра (МТ-2) вкупе с Концертным залом на ул. Писарева, где Гергиев собирается продолжать строительство — теперь ему понадобилась там еще и гостиница; новостройка в Новой Голландии, фактически ее уничтожавшая.
У всех трех проектов различная судьба, а объединяет их одно: авантюризм, дремучее невежество инициаторов в области градостроительства и архитектуры, элементарные ошибки, волюнтаризм, право на которые было куплено на бюрократическом рынке.
Очевидно, что «газовая камера» высотой 500 м ни в Лахте, ни где-либо еще никому не нужна. Она не станет ни доминантой, ни новым символом Петербурга, потому что доминанта должна логично вырастать из окружающей застройки, превышая ее не более чем в два раза, но таких зданий вокруг Газпром не планирует. Не станет 500-метровая дурында и символом Петербурга, потому что газовых месторождений у нас нет. У нас вообще иной масштаб, заданный людьми, которые не нуждались в геометрическом подтверждении своего величия. Зимний дворец имеет три этажа, а из него управляли полумиром!
Уже сейчас видно, что МТ-2 — бездарное произведение по существу безымянных архитекторов. Гигантский сарай-параллелепипед, который задавил массивом и высотой все окружающие здания, включая и Мариинский театр как таковой. Об архитектуре говорить не приходится, градостроительная ошибка налицо. Но Гергиев захотел…
Что касается Новой Голландии, то авантюрой был и тендер взамен архитектурного конкурса, и выбор Чигиринского, который оказался, как говорят китайцы, «бумажным тигром», и привлечение проекта Н. Фостера, который уничтожал уникальный памятник архитектуры. А сопредседателем жюри была губернатор Матвиенко, она лично одобрила уничтожение памятника и выбор инвестора, который почти сразу же оказался нищим.
Уничтожение системы
Но помимо всего была уничтожена система управления градостроительным и архитектурным процессом в Петербурге. В 2008 году во главе КГА оказался не архитектор, а бывший председатель Комитета по земельным ресурсам Юлия Киселева. Потому что архитектура и градостроительство уже мало кого интересуют, а главное — это выгодная продажа земельных участков. Соответственно, главный архитектор стал ее заместителем. Причем главный архитектор Юрий Митюрев не только не спроектировал ни одного приличного городского здания, но поставил на Боткинской ул. нечто, что вообще выпадает из категории «архитектурная деятельность».
Одновременно исчез главный художник Петербурга — прежнего сняли, нового не назначили. И это в Петербурге! Кабинет главного художника заняла Л. Домрачева-Канунникова, начальник Управления благоустройства и городского ландшафта КГА. Она пыталась явочным порядком выполнять функции главного художника, но зримым итогом стал провал скульптурного симпозиума 2010 г., которым она пыталась руководить.
Практически перестал выполнять функции инстанции контроля КГИОП, возглавляемый Верой Дементьевой. «Антидеятельность» я разобрал недавно на примере Летнего сада, причем роль КГИОП в уничтожении этого охраняемого объекта зафиксирована документально.
Недавно ушел с работы, видимо по возрасту, Валентин Федорович Назаров, генеральный директор ЗАО «Петербургский НИПИград». Для архитектурного сообщества это стало знаком конца, поскольку этот научно-исследовательский и проектный институт был известен именно как центр квалифицированного градостроительного проектирования.
Однако в последние годы институт практически не имел от городской администрации заказов на проектирование, связанных с градостроением. Этими вопросами было поручено заниматься ГУ «НИПЦ генплана Санкт-Петербурга», на него переключили финансовые потоки. О результатах его деятельности можно судить по хаотической новой застройке Васильевского острова, Приморского района, Малой Охты. Практически территория делится на отдельные участки, на каждом из которых строят, не глядя на то, что построено вокруг. Отсюда хаос в новых районах, «языки» которого добираются и до центра.
Таковы итоги деятельности губернатора Матвиенко в области строительства в историческом центре Петербурга. И они задают формы работы на будущее, потому что уничтожение системы ведет к тому, что бардак воспроизводит сам себя.
Михаил ЗОЛОТОНОСОВ