Память прошлогоднего снега
Пока что погода балует петербуржцев: будем надеяться, что этой зимой, в отличие от двух предыдущих, город не будет несколько месяцев подряд погребен под снегом. Но это не значит, что городским властям можно расслабляться: не в этот год, так в следующий, не в следующий — так через десять лет обильные снегопады Петербург не минуют. И если мы опять не будем готовы — снова будут погибшие, смерти которых вполне можно было бы избежать.
Результаты суда Лурье против Комитета по благоустройству заставляют беспокоиться за горожан
Четыре месяца не могли решиться
15 декабря 2010 года под колесами снегоуборочной машины погибла Ирина Ефимовна Ганелина, создательница первой кардиореанимации в России. Начав карьеру медсестрой в блокадном Ленинграде, в свои 89 лет она продолжала преподавать в Медицинской академии последипломного образования.
Следствие нашло лишь одного виноватого — водителя, получившего в итоге условный срок. Но внук Ирины Ефимовны, Даниил Лурье, посчитал, что вряд ли вину за смерть бабушки стоит возлагать исключительно на этого человека, и обратился в суд с целью обжаловать бездействие Комитета по благоустройству, из-за которого, по его мнению, и произошла трагедия. Бездействие выразилось, как следует из заявления Лурье в суд, в том, что «дорожные покрытия и тротуары по улицам Газовой и Ленина в Санкт-Петербурге фактически не убирались, снег не вывозился, что создало неблагоприятную окружающую среду для жителей города».
Куйбышевский районный суд отказал Даниилу еще 12 июля. Однако, по словам его представительницы Любови Ериго, получить решение они смогли лишь 5 ноября.
— Понимая, что суд затягивает с выдачей решения, причем, возможно, затягивает не случайно, мы подали предварительную кассационную жалобу — еще не видя мотивировочной части решения, — рассказывает Любовь Георгиевна. — Каково же было наше удивление, когда, получив-таки решение в ноябре, я неожиданно узнала, что наша кассационная жалоба уже возвращена, так как мы якобы своевременно не исправили обнаруженные в ней нарушения!
Поясним этот юридический момент: если в жалобе есть какие-то недочеты, суд сообщает о них заявителю и дает время, чтобы их исправить. Если заявитель время упустит — суд отказывает в кассации без рассмотрения. Вот только в нашем случае и представительница, и сам заявитель уверяют, что их об обнаруженных неточностях никто не оповещал, хотя в суде, само собой, есть их адреса и телефоны. Конечно, может быть, что это просто такое совпадение: почта плохо работает, а у судьи так много дел накопилось, что чуть не полгода пришлось решение писать… Но что-то определенно мешает согласиться с такой версией.
В итоге Даниил Лурье оказался в ситуации, когда для продолжения тяжбы ему сначала нужно было обжаловать возвращение кассационной жалобы, а потом только, в случае удачи, рассматривать ее саму… Посовещавшись с юристами, Даниил решил судебные баталии закончить. Сам он это объясняет тем, что главный ответственный в лице Валентины Матвиенко за Комитетом по благоустройству уже не стоит. Однако объективно нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что — искусственно или по воле случая — созданные судом препоны заставили отступить. Тем более что Лурье не требовал от Комитета никакого материального возмещения — в суд он подал только для того, чтобы сподвигнуть власти на реформы. Однако этого как раз добиться и не удалось.
Аврал надежнее
— Мы пытались выяснить у комитета, есть ли у них нормативы по уборке снега: сколько ресурсов — человеко-часов, техники, денег — нужно для уборки такого-то количества снега, — рассказывает Любовь Ериго. — Но получить их не удалось, что, видимо, свидетельствует об отсутствии таких нормативов. А значит, комитет волен сам определять, сколько усилий направлять на уборку, и сам оценивать, эффективна ли была работа.
Как сообщил суду ГУ «Центр гидрометеорологии», «по количеству осадков и числу дней с осадками зима 2010/11 годов является аномальной для погодных условий Санкт-Петербурга: выпало 211,3 мм осадков, что составляет 176,1% от нормы; это самое большое количество осадков за период с 1985 года и весь ряд наблюдений, на втором месте стоит зима 1989/90 годов (186 мм осадков — 154% от нормы), на третьем — зима 2009/10 годов (185, 3 мм — 154,4% от нормы)».
Однако суд как будто забывает, что «норма» — это среднее арифметическое, высчитанное из количества осадков по разным годам. То есть априори получается, что примерно в половину зим осадков выпадает ниже нормы, а в половину — выше. Значит, все, что требуется от комитета, — это посчитать, сколько ресурсов нужно задействовать не при мифической «норме» осадков, а при каждом конкретном их количестве. Выпало 100 мм — нужно столько-то человеко-часов, затрачиваем столько-то денег, потребуется столько-то дней на уборку; выпало 150 — столько-то; 200 — столько-то… При наличии компьютера провести подобные подсчеты для специалистов — задача тривиальная.
При таком гибком подходе — единственно приличном для XXI века — никаких «ситуаций, приближенных к чрезвычайным», как обозначили зиму 2010/11 годов в комитете, не будет (пока на Петербург не обрушится какая-нибудь кара господня в 300–400% осадков от нормы). Тогда такая зима, как две прошлые, будет просто трудной, потому что работать придется много — но не надо будет кричать «Аврал!» и создавать штаб по ликвидации последствий неблагоприятных погодных условий.
Суд в своем решении на 18 страницах (всего решение занимает 36 страниц — ровно половина!) перечисляет резолюции, принятые на заседаниях штаба, пытаясь доказать, что комитет вовсе не бездействовал. Некоторые из них больше похожи на заклинания или на соцобязательства времен перезрелого социализма — «продолжить работы по вывозу снега, не снижая темпов», «уделить особое внимание уборке тротуаров от наледи», «обеспечить уборку пешеходных переходов», «не допустить падения граждан на тротуарах», «обеспечить грамотное планирование соблюдения графика уборки», «не допускать случаев травматизма населения», «вывоз снега с улично-дорожной сети сохранить на уровне 150 куб. м в сутки», «обеспечить уборку улично-дорожной сети для достижения положительного общественного мнения горожан». Ни слова о том, было ли в итоге «уделено внимание» или «обеспечена уборка», также не говорится о том, каким образом добивались того, чтобы «не допускать падения граждан». То есть деятельности действительно много — но каков ее результат? Никакими объективными критериями его оценить невозможно — о контроле говорят лишь те же решения штаба, кого-то поощряющие, кого-то порицающие.
Между тем вместо того, чтобы включить любые погодные аномалии в систему, комитет предпочел и впредь идти именно по авральному пути.
«В «Правила уборки» весной 2011 года внесены изменения, включающие ряд действий, которые должны производиться комитетом в случае наступления неблагоприятных погодно-климатических условий, — пересказывает суд позицию Даниила Лурье в своем решении. — Однако определение таких условий в Правилах отсутствует, что позволяет произвольно их трактовать; кроме того, комитет был обязан внести соответствующие изменения до зимы 2010/11 годов».
Вместо того, чтобы просто создать корреляцию между количеством выпавшего снега и усилий, необходимых для его уборки, комитет теперь фактически официально позволяет себе «не справляться», если условия будут «неблагоприятные». А значит, когда Питер вновь завалит снегом — всего лишь! — опять будут гибнуть люди; как будто это не снег, а землетрясение или цунами.
Четыре месяца не могли решиться
15 декабря 2010 года под колесами снегоуборочной машины погибла Ирина Ефимовна Ганелина, создательница первой кардиореанимации в России. Начав карьеру медсестрой в блокадном Ленинграде, в свои 89 лет она продолжала преподавать в Медицинской академии последипломного образования.
Следствие нашло лишь одного виноватого — водителя, получившего в итоге условный срок. Но внук Ирины Ефимовны, Даниил Лурье, посчитал, что вряд ли вину за смерть бабушки стоит возлагать исключительно на этого человека, и обратился в суд с целью обжаловать бездействие Комитета по благоустройству, из-за которого, по его мнению, и произошла трагедия. Бездействие выразилось, как следует из заявления Лурье в суд, в том, что «дорожные покрытия и тротуары по улицам Газовой и Ленина в Санкт-Петербурге фактически не убирались, снег не вывозился, что создало неблагоприятную окружающую среду для жителей города».
Куйбышевский районный суд отказал Даниилу еще 12 июля. Однако, по словам его представительницы Любови Ериго, получить решение они смогли лишь 5 ноября.
— Понимая, что суд затягивает с выдачей решения, причем, возможно, затягивает не случайно, мы подали предварительную кассационную жалобу — еще не видя мотивировочной части решения, — рассказывает Любовь Георгиевна. — Каково же было наше удивление, когда, получив-таки решение в ноябре, я неожиданно узнала, что наша кассационная жалоба уже возвращена, так как мы якобы своевременно не исправили обнаруженные в ней нарушения!
Поясним этот юридический момент: если в жалобе есть какие-то недочеты, суд сообщает о них заявителю и дает время, чтобы их исправить. Если заявитель время упустит — суд отказывает в кассации без рассмотрения. Вот только в нашем случае и представительница, и сам заявитель уверяют, что их об обнаруженных неточностях никто не оповещал, хотя в суде, само собой, есть их адреса и телефоны. Конечно, может быть, что это просто такое совпадение: почта плохо работает, а у судьи так много дел накопилось, что чуть не полгода пришлось решение писать… Но что-то определенно мешает согласиться с такой версией.
В итоге Даниил Лурье оказался в ситуации, когда для продолжения тяжбы ему сначала нужно было обжаловать возвращение кассационной жалобы, а потом только, в случае удачи, рассматривать ее саму… Посовещавшись с юристами, Даниил решил судебные баталии закончить. Сам он это объясняет тем, что главный ответственный в лице Валентины Матвиенко за Комитетом по благоустройству уже не стоит. Однако объективно нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что — искусственно или по воле случая — созданные судом препоны заставили отступить. Тем более что Лурье не требовал от Комитета никакого материального возмещения — в суд он подал только для того, чтобы сподвигнуть власти на реформы. Однако этого как раз добиться и не удалось.
Аврал надежнее
— Мы пытались выяснить у комитета, есть ли у них нормативы по уборке снега: сколько ресурсов — человеко-часов, техники, денег — нужно для уборки такого-то количества снега, — рассказывает Любовь Ериго. — Но получить их не удалось, что, видимо, свидетельствует об отсутствии таких нормативов. А значит, комитет волен сам определять, сколько усилий направлять на уборку, и сам оценивать, эффективна ли была работа.
Как сообщил суду ГУ «Центр гидрометеорологии», «по количеству осадков и числу дней с осадками зима 2010/11 годов является аномальной для погодных условий Санкт-Петербурга: выпало 211,3 мм осадков, что составляет 176,1% от нормы; это самое большое количество осадков за период с 1985 года и весь ряд наблюдений, на втором месте стоит зима 1989/90 годов (186 мм осадков — 154% от нормы), на третьем — зима 2009/10 годов (185, 3 мм — 154,4% от нормы)».
Однако суд как будто забывает, что «норма» — это среднее арифметическое, высчитанное из количества осадков по разным годам. То есть априори получается, что примерно в половину зим осадков выпадает ниже нормы, а в половину — выше. Значит, все, что требуется от комитета, — это посчитать, сколько ресурсов нужно задействовать не при мифической «норме» осадков, а при каждом конкретном их количестве. Выпало 100 мм — нужно столько-то человеко-часов, затрачиваем столько-то денег, потребуется столько-то дней на уборку; выпало 150 — столько-то; 200 — столько-то… При наличии компьютера провести подобные подсчеты для специалистов — задача тривиальная.
При таком гибком подходе — единственно приличном для XXI века — никаких «ситуаций, приближенных к чрезвычайным», как обозначили зиму 2010/11 годов в комитете, не будет (пока на Петербург не обрушится какая-нибудь кара господня в 300–400% осадков от нормы). Тогда такая зима, как две прошлые, будет просто трудной, потому что работать придется много — но не надо будет кричать «Аврал!» и создавать штаб по ликвидации последствий неблагоприятных погодных условий.
Суд в своем решении на 18 страницах (всего решение занимает 36 страниц — ровно половина!) перечисляет резолюции, принятые на заседаниях штаба, пытаясь доказать, что комитет вовсе не бездействовал. Некоторые из них больше похожи на заклинания или на соцобязательства времен перезрелого социализма — «продолжить работы по вывозу снега, не снижая темпов», «уделить особое внимание уборке тротуаров от наледи», «обеспечить уборку пешеходных переходов», «не допустить падения граждан на тротуарах», «обеспечить грамотное планирование соблюдения графика уборки», «не допускать случаев травматизма населения», «вывоз снега с улично-дорожной сети сохранить на уровне 150 куб. м в сутки», «обеспечить уборку улично-дорожной сети для достижения положительного общественного мнения горожан». Ни слова о том, было ли в итоге «уделено внимание» или «обеспечена уборка», также не говорится о том, каким образом добивались того, чтобы «не допускать падения граждан». То есть деятельности действительно много — но каков ее результат? Никакими объективными критериями его оценить невозможно — о контроле говорят лишь те же решения штаба, кого-то поощряющие, кого-то порицающие.
Между тем вместо того, чтобы включить любые погодные аномалии в систему, комитет предпочел и впредь идти именно по авральному пути.
«В «Правила уборки» весной 2011 года внесены изменения, включающие ряд действий, которые должны производиться комитетом в случае наступления неблагоприятных погодно-климатических условий, — пересказывает суд позицию Даниила Лурье в своем решении. — Однако определение таких условий в Правилах отсутствует, что позволяет произвольно их трактовать; кроме того, комитет был обязан внести соответствующие изменения до зимы 2010/11 годов».
Вместо того, чтобы просто создать корреляцию между количеством выпавшего снега и усилий, необходимых для его уборки, комитет теперь фактически официально позволяет себе «не справляться», если условия будут «неблагоприятные». А значит, когда Питер вновь завалит снегом — всего лишь! — опять будут гибнуть люди; как будто это не снег, а землетрясение или цунами.
Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА