Закон покалечили, пока лечили
Критики тотального сохранения исторической застройки традиционно пеняют на «убыточность» исполнения такой задачи, видя в ней непосильное для инвесторов бремя. Градозащитники предложили взглянуть на нее иначе — как на способ стимулирования экономики. Ведь полный запрет на снос старинных зданий вынудит развивать индустрию их спасения. А отработка и совершенствование таких технологий позволят Петербургу занять достойное место на инновационном рынке.
Прокуратура потребовала поставить точку, запретив снос исторических зданий без всяких оговорок. Чиновники продолжают настаивать на запятых
Смольнинские радикалы и таинственные эльфы
Законодательное собрание признало обоснованным требование прокурора Петербурга об устранении выявленных в Законе о границах зон охраны трех коррупциогенных факторов. Правительству города было предложено внести на рассмотрение ЗакСа соответствующий проект закона. Однако чиновники не стали ограничиваться тройкой позиций, а радикально переделали весь документ. На днях «макет первичной редакции» был выложен на сайте «Фонтанка.ру», и горожанам от имени правительства предложили поучаствовать в его обсуждении.
Профессиональных градозащитников обнародованная версия настолько встревожила, что они тотчас обратились к губернатору, прокурору и депутатам с открытым письмом и собрали журналистов в пресс-клубе «Зеленая лампа», чтобы разъяснить свою позицию.
Смольнинская редакция закона, на их взгляд, «отличается сомнительным качеством исполнения, неуместной скоропалительностью, имеет явную тенденцию к значительному ослаблению требований охраны наследия в пользу интересов инвестиционно-строительного блока и способна нанести серьезный ущерб делу сохранения культурного наследия Санкт-Петербурга». Она не устраняет выявленных прокуратурой несоответствий, однако существенным образом меняет саму концепцию этого важнейшего городского Закона, предлагая многочисленные неоправданные изменения.
Достаточно сказать, что в этом варианте разрешается сносить исторические здания с износом от 70%. Но таковых у нас десятки, если не сотни. И выбранный показатель вовсе не равнозначен смертельному диагнозу.
— Любое здание, даже то, что может развалиться через день или два, в принципе можно спасти, — ответственно заявляет заместитель директора института «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик. — Вопрос лишь в том, сколько потребуется времени, усилий и денег.
Подписавшие обращение эксперты Совета по сохранению наследия, ВООПИиК и ЭКОМ также выражают недовольство тем, что предлагаемые поправки не обсуждались ни с какими градозащитными организациями. Более того, в подготовке этой версии не принимало участие и руководство КГИОП (во всяком случае, в этом переговорщиков заверял глава ведомства Александр Макаров).
Вице-губернатор Игорь Метельский, экспромтом прибывший в пресс-клуб «Зеленая лампа», попытался последнее утверждение опровергнуть:
— Проект готовил КГИОП, в моем аппарате никто его не писал, — настаивал чиновник.
Картина вырисовывалась более чем странная: то ли генерал Макаров не знает о самодеятельности своих подчиненных, то ли новую редакцию закона смастерили какие-то неведомые ни ему, ни господину Метельскому приблудные эльфы.
Кто, что, кому, почем
Эксперты усомнились и в том, что такой «сырой, недостаточно профессиональный и непродуманный документ» отражает точку зрения губернатора и правительства Санкт-Петербурга. Скорее — строительного бизнеса.
— В новой редакции возможность демонтажа ставится в прямую зависимость от степени износа здания. Но никак не прописана ответственность за его доведение до такого состояния, — обращает внимание директор ЭКОМ Александр Карпов. — Жуликоватые застройщики постараются любыми способами ухудшить состояние объекта, обеспечить нужный процент, после чего получат законное основание для сноса.
Александр Семенович убежден, что необходимо принципиально менять концепцию. Она должна быть направлена на определение правоотношений: кто, кому и что именно должен, когда мы имеем дело с историческим домом.
Градозащитники указывают, что прокуратура однозначно сформулировала: у региональных органов власти нет полномочий устанавливать понятие «необратимой аварийности», а потому надо исключить из текста закона базирующееся на нем допущение демонтажа. Попросту говоря, потребовала остановиться на фразе, фиксирующей запрет сноса исторических зданий — и точка.
Но вице-губернатор Метельский полагает, что тут еще есть о чем поспорить. На его вкус, любая крайняя позиция плоха. Как это — ничего нельзя сносить? А если дом рухнет, а если в нем будут люди?.. Не углубляясь в детали своей версии сказки об умной Эльзе, Игорь Михайлович быстро перешел к трагической развязке: отвечать придется власти, а не сидящим тут в зале. И призвал к соблюдению чувства меры — дабы «не превратиться из борцов в красных террористов».
Не замеченный в склонности к террору почтенный Михаил Мильчик предложил подумать над тем, как государство могло бы компенсировать инвесторам дополнительные затраты на сохранение особо сложных объектов — путем предоставления льгот, каких-то преференций, создания режима благоприятствования.
Скептики тут же усмотрели в этих новациях очередные коррупциогенные факторы.
— Застраховаться от коррупции на сто процентов еще никому не удавалось, — философски заметил Михаил Исаевич. — Но мы можем ее минимизировать, если будет обеспечена максимальная прозрачность и публичность всех действий администрации в данном направлении.
Поле для инноваций
Александр Карпов предложил взглянуть на экономический аспект по-другому:
— Конечно, если поставим точку, закрепив однозначный запрет на снос, в краткосрочной перспективе затраты собственников вырастут. Но при этом в Петербурге начнет очень быстро развиваться индустрия спасения зданий. А это тот самый инновационный рынок, о необходимости роста которого так много нынче говорится. Петербург может стать площадкой для выработки и совершенствования таких передовых технологий, которые город сможет потом продавать. Ведь здорово! Так что это не экономическое бремя, а способ стимулирования экономики, — заключил эксперт.
Чем тут крыть? Не станешь же возражать против инновационного пути, объявленного президентом приоритетным.
— Что русскому хорошо, то немцу смерть, — раздумчиво произнес Игорь Михайлович. — То, что работает в Европе, у нас не всегда хорошо. Вспомните, сколько у нас законов с такими «точками». О приватизации жилья, например. Неоднократно определенные им сроки продлевали, а он и до сих пор действует. У нас, в России, к сожалению, власть очень демократичная и прислушивается ко всем слоям общества, — неожиданно заключил чиновник под дружный хохот зала.
Критикуя кардинальное изменение редакции закона, градозащитники предъявили и еще один аргумент. Летом нынешнего года состоится 36-я сессия Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. По ее итогам российским уполномоченным органам предстоит завершить работу по внесению петербургского объекта Всемирного наследия в Единый государственный реестр объектов культурного наследия РФ. Затем надо будет установить на территории Санкт-Петербурга новые зоны охраны и, следовательно, утвердить их границы и режимы новым правовым актом. Поэтому радикально менять закон сейчас — затея абсолютно несвоевременная. Компромиссное предложение — ограничиться пока только теми юридическими правками, что изложены в требовании прокуратуры. Подготовку законодательных инициатив в этой области следует поручить профильному ведомству — КГИОП и привлечь к совместной работе над этими поправками экспертов Совета по сохранению наследия и представителей других градозащитных организаций.
Смольнинские радикалы и таинственные эльфы
Законодательное собрание признало обоснованным требование прокурора Петербурга об устранении выявленных в Законе о границах зон охраны трех коррупциогенных факторов. Правительству города было предложено внести на рассмотрение ЗакСа соответствующий проект закона. Однако чиновники не стали ограничиваться тройкой позиций, а радикально переделали весь документ. На днях «макет первичной редакции» был выложен на сайте «Фонтанка.ру», и горожанам от имени правительства предложили поучаствовать в его обсуждении.
Профессиональных градозащитников обнародованная версия настолько встревожила, что они тотчас обратились к губернатору, прокурору и депутатам с открытым письмом и собрали журналистов в пресс-клубе «Зеленая лампа», чтобы разъяснить свою позицию.
Смольнинская редакция закона, на их взгляд, «отличается сомнительным качеством исполнения, неуместной скоропалительностью, имеет явную тенденцию к значительному ослаблению требований охраны наследия в пользу интересов инвестиционно-строительного блока и способна нанести серьезный ущерб делу сохранения культурного наследия Санкт-Петербурга». Она не устраняет выявленных прокуратурой несоответствий, однако существенным образом меняет саму концепцию этого важнейшего городского Закона, предлагая многочисленные неоправданные изменения.
Достаточно сказать, что в этом варианте разрешается сносить исторические здания с износом от 70%. Но таковых у нас десятки, если не сотни. И выбранный показатель вовсе не равнозначен смертельному диагнозу.
— Любое здание, даже то, что может развалиться через день или два, в принципе можно спасти, — ответственно заявляет заместитель директора института «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик. — Вопрос лишь в том, сколько потребуется времени, усилий и денег.
Подписавшие обращение эксперты Совета по сохранению наследия, ВООПИиК и ЭКОМ также выражают недовольство тем, что предлагаемые поправки не обсуждались ни с какими градозащитными организациями. Более того, в подготовке этой версии не принимало участие и руководство КГИОП (во всяком случае, в этом переговорщиков заверял глава ведомства Александр Макаров).
Вице-губернатор Игорь Метельский, экспромтом прибывший в пресс-клуб «Зеленая лампа», попытался последнее утверждение опровергнуть:
— Проект готовил КГИОП, в моем аппарате никто его не писал, — настаивал чиновник.
Картина вырисовывалась более чем странная: то ли генерал Макаров не знает о самодеятельности своих подчиненных, то ли новую редакцию закона смастерили какие-то неведомые ни ему, ни господину Метельскому приблудные эльфы.
Кто, что, кому, почем
Эксперты усомнились и в том, что такой «сырой, недостаточно профессиональный и непродуманный документ» отражает точку зрения губернатора и правительства Санкт-Петербурга. Скорее — строительного бизнеса.
— В новой редакции возможность демонтажа ставится в прямую зависимость от степени износа здания. Но никак не прописана ответственность за его доведение до такого состояния, — обращает внимание директор ЭКОМ Александр Карпов. — Жуликоватые застройщики постараются любыми способами ухудшить состояние объекта, обеспечить нужный процент, после чего получат законное основание для сноса.
Александр Семенович убежден, что необходимо принципиально менять концепцию. Она должна быть направлена на определение правоотношений: кто, кому и что именно должен, когда мы имеем дело с историческим домом.
Градозащитники указывают, что прокуратура однозначно сформулировала: у региональных органов власти нет полномочий устанавливать понятие «необратимой аварийности», а потому надо исключить из текста закона базирующееся на нем допущение демонтажа. Попросту говоря, потребовала остановиться на фразе, фиксирующей запрет сноса исторических зданий — и точка.
Но вице-губернатор Метельский полагает, что тут еще есть о чем поспорить. На его вкус, любая крайняя позиция плоха. Как это — ничего нельзя сносить? А если дом рухнет, а если в нем будут люди?.. Не углубляясь в детали своей версии сказки об умной Эльзе, Игорь Михайлович быстро перешел к трагической развязке: отвечать придется власти, а не сидящим тут в зале. И призвал к соблюдению чувства меры — дабы «не превратиться из борцов в красных террористов».
Не замеченный в склонности к террору почтенный Михаил Мильчик предложил подумать над тем, как государство могло бы компенсировать инвесторам дополнительные затраты на сохранение особо сложных объектов — путем предоставления льгот, каких-то преференций, создания режима благоприятствования.
Скептики тут же усмотрели в этих новациях очередные коррупциогенные факторы.
— Застраховаться от коррупции на сто процентов еще никому не удавалось, — философски заметил Михаил Исаевич. — Но мы можем ее минимизировать, если будет обеспечена максимальная прозрачность и публичность всех действий администрации в данном направлении.
Поле для инноваций
Александр Карпов предложил взглянуть на экономический аспект по-другому:
— Конечно, если поставим точку, закрепив однозначный запрет на снос, в краткосрочной перспективе затраты собственников вырастут. Но при этом в Петербурге начнет очень быстро развиваться индустрия спасения зданий. А это тот самый инновационный рынок, о необходимости роста которого так много нынче говорится. Петербург может стать площадкой для выработки и совершенствования таких передовых технологий, которые город сможет потом продавать. Ведь здорово! Так что это не экономическое бремя, а способ стимулирования экономики, — заключил эксперт.
Чем тут крыть? Не станешь же возражать против инновационного пути, объявленного президентом приоритетным.
— Что русскому хорошо, то немцу смерть, — раздумчиво произнес Игорь Михайлович. — То, что работает в Европе, у нас не всегда хорошо. Вспомните, сколько у нас законов с такими «точками». О приватизации жилья, например. Неоднократно определенные им сроки продлевали, а он и до сих пор действует. У нас, в России, к сожалению, власть очень демократичная и прислушивается ко всем слоям общества, — неожиданно заключил чиновник под дружный хохот зала.
Критикуя кардинальное изменение редакции закона, градозащитники предъявили и еще один аргумент. Летом нынешнего года состоится 36-я сессия Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. По ее итогам российским уполномоченным органам предстоит завершить работу по внесению петербургского объекта Всемирного наследия в Единый государственный реестр объектов культурного наследия РФ. Затем надо будет установить на территории Санкт-Петербурга новые зоны охраны и, следовательно, утвердить их границы и режимы новым правовым актом. Поэтому радикально менять закон сейчас — затея абсолютно несвоевременная. Компромиссное предложение — ограничиться пока только теми юридическими правками, что изложены в требовании прокуратуры. Подготовку законодательных инициатив в этой области следует поручить профильному ведомству — КГИОП и привлечь к совместной работе над этими поправками экспертов Совета по сохранению наследия и представителей других градозащитных организаций.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Александра ПЕТРОСЯНА