Мухлеж по-питерски

О том, что на декабрьских выборах осуществлялись массовые фальсификации, знает в нашем отечестве даже ленивый и нелюбопытный. Но я историк и, следовательно, в силу своей профессии человек недоверчивый и привыкший информацию проверять и перепроверять. Вот и решила понаблюдать за президентскими выборами на земле — в одной из участковых избирательных комиссий. Мой муж, тоже историк и еще больший скептик, чем я, ко мне присоединился. Избирательная комиссия с номером 1015, в которой мы собрались проявлять гражданскую бдительность, находилась в Московском районе. Накануне выборов мы туда наведались, чтобы познакомиться с ее председателем. Им оказалась улыбчивая и весьма энергичная дама сильно за пятьдесят по имени Наталья Васильевна Дмитриева. Работает социальным педагогом в Центре образования № 2 Московского района, нечто вроде старых ПТУ, где школьники и среднее образование получали, и ремеслу какому-нибудь обучались. «Тяжелая работа, — посочувствовала я. — Ну и как, много в школе детей с психологическими проблемами, нуждающимися в социальной реабилитации?» «Много, — Наталья Васильевна пригорюнилась, — нормальных хорошо если процентов пять наберется». «Я бы сказала, в данном контексте беспроблемных, — подумала я. — Но в конце концов это вопрос стилистики. Работа и впрямь тяжелая».
В общем, пообщались мы душа в душу и, можно сказать, возлюбили друг друга за единомыслие. Мы дали понять Наталье Васильевне, что наблюдать, конечно, за соблюдением закона будем внимательно, но настроены вполне доброжелательно и надеемся на плодотворную совместную работу во славу закона. Наталья Васильевна выразила свое восхищение тем, что у нее на участке будут работать такие замечательные люди, и немедленно нас с мужем зарегистрировала. Впрочем, одна деталь нас насторожила. На мой вопрос, появлялись ли в комиссии другие наблюдатели и от кого, она ответила, что появлялись, в том числе и от Прохорова, и даже по памяти назвала несколько фамилий. От Прохорова на этот участок была направлена я одна, и стало ясно, что на этом участке предполагается использовать новое ноу-хау президентских выборов — фальшивых наблюдателей. Впрочем, на этот случай у меня имелось временное удостоверение внештатного корреспондента «Новой газеты».
На обратном пути мы с мужем обменялись впечатлениями. «Сахару многовато, — резюмировал муж. — Но в общем тетка вполне симпатичная. Как-то не хочется верить, что будет мухлевать». Очень не хотелось. Как видно, мы всерьез исповедовали презумпцию невиновности. «Может быть, она не в курсе, что человек, представившийся представителем Прохорова, является лженаблюдателем? И опять-таки, нас же она зарегистрировала», — продолжала верить в добро я. «Как зарегистрировала, так и разрегистрирует», — буркнул муж.
На следующий день все прошло гладко. Лженаблюдатели на участке не появились. Все одиннадцать подлинных были зарегистрированы, всем было обещано выдать копии протоколов. Ну просто рай в отдельно взятой УИК.
Райский сценарий на этом не завершился. Нарушений на нашем участке мы не заметили. Ни одной жалобы не написали. Цифры, раз в несколько часов провозглашаемые Натальей Васильевной, расходились с нашим подсчетом проголосовавших не более чем на статистическую погрешность.
Настроение наблюдателей заметно улучшалось, а вот г-жа Дмитриева улыбаться постепенно переставала, и движения ее становились какими-то суетливыми. «Устала, бедняга», — посочувствовала я.
Первая попытка нарушения закона произошла, когда бюллетени были вывалены на стол и разложены на более-менее равномерные кучки: сортировать по кандидатам бросилось несколько членов УИК. Мы обратили внимание Натальи Васильевны на нарушение и дали понять, что вынуждены будем написать жалобу. Она скрипнула зубами, но все-таки подчинилась.
Результаты волеизъявления граждан меня поразили: подавляющее большинство голосовавших были люди среднего и пожилого возраста, и я полагала, что, учитывая агрессивную телевизионную пропаганду в пользу Путина и взращенную советским прошлым привычку послушно голосовать за начальство, большинство выберет Путина, а на второе место выйдет Зюганов. Путин действительно занял первое место с результатом в 466 голосов (46,8%), а вот второе место занял Прохоров с результатом в 226 (22,7%). Зюганов со 176 голосами (18%) оказался на третьем месте. Граждане на моем участке высказались за второй тур.
Все результаты в соответствии с законом были внесены в увеличенную форму протокола, висящую на стене. Муж ее сфотографировал. Казалось бы, все было окончено. Оставалось только получить копию официального протокола. Время шло к полуночи. Уставшие после напряженного дня наблюдатели расслабились и перестали приглядывать за все более мрачневшей Натальей Васильевной, которая то вбегала, то выбегала из комнаты для голосования. Туда-сюда, туда-сюда. В какой-то момент я побежала за ней и напомнила о копиях. «Сейчас вы их получите. Все одиннадцать. У нас ксерокс на третьем этаже», — крикнула и побежала наверх.
Продолжая пребывать все в том же расслабленном состоянии, с чувством хорошо исполненного долга мы начали звонить в районные центры наблюдателей от разных кандидатов, чтобы продиктовать результаты выборов. И вдруг как-то одновременно мы все поняли, что нашего социального педагога что-то слишком долго нет.
Тут я с ужасом вспомнила, что именно об этом нас предупреждали опытные люди: глаз не спускать с председателя комиссии именно на последнем этапе. Внезапно вместо г-жи Дмитриевой с кипой бумаг в руках появился Артем Владимирович Ястребов, один из членов комиссии и заместитель директора того же Центра образования, где трудилась Наталья Васильевна. «Вы хотели получить копии? Извольте». Господи, какое облегчение! Мы схватили копии протокола, чтобы убедиться, что все формальности соблюдены, печать поставлена, подписи на месте, время заверки проставлено и поначалу даже не удосужились проверить цифры. И тут один из наблюдателей громко закричал: «Нас кинули. Взгляните на цифры». Я взглянула: Путин — 780 голосов (79 %), Прохоров — 32 (3,2%), Зюганов — 83 (8,4%).
Наталья Васильевна Дмитриева в составе организованной группы (подписавших протокол членов УИК № 1015) в присутствии 11 свидетелей совершила уголовное преступление.
Среди наблюдателей было три девочки-студентки. Я никогда не забуду их потрясенных лиц и наполненных слезами глаз. Бедные детки! У них нет нашего опыта жизни в советском раю, от которого путинский режим отличается все меньше. Ну что ж, количество людей, знающих о том, как в государстве Российском насилуется закон, увеличилось, и больше, чем на трех честных девочек, — у них ведь есть друзья и однокурсники.
А дальше все развивалось стремительно и, как позднее стало понятно, по хорошо отработанной схеме. Мы ждали у выхода из Центра образования г-на Ястребова, снабдившего нас сфальсифицированным протоколом. А он тем временем призвал подмогу.
К зданию подъехал Nissan Pathfinder с номером А553АА78RUS, из которого вышли трое крепких мужчин, как будто сошедших с телеэкрана из фильма про братков. Расшвыряв нас в стороны, они эскортировали г-на Ястребова к машине и увезли его. Позднее выяснилось, что те же братки на ниссане патрулировали Московский проспект, очищая избирательные участки от слишком ретивых наблюдателей.
Мы бросились в ТИК № 19, расположенную в помещении администрации Московского района. Во входной тамбур, дальше которого нас не пустили, набилось с полсотни человек — наблюдателей с разных участков. У всех похожие жалобы: подтасовки, фальсификации, исчезновение председателей, бегство с помощью троицы на ниссане. У одного из наблюдателей подбит глаз. Только вот принять наши жалобы некому: председатель ТИК бежал. В конце концов около часа ночи после долгих препирательств удалось вручить их секретарю ТИК. Так сказать, из принципа: на два часа ночи было назначено заседание ТИК, которое к трем часам оформит окончательные итоги выборов. Финита ля комедия.
После знакомства с Натальей Васильевной мне захотелось узнать о ней побольше, и я заглянула на сайт Центра образования № 2, где обнаружила замечательный текст, из которого следует, что для блага социально неблагополучных учеников и ради повышения мотивации к дальнейшему обучению в нем была создана особая группа «из опытных педагогов-наставников, психолога, социальных педагогов. Главная задача группы — сокращение подростковой преступности, воспитание свободной и ответственной личности».
Интересно бы посмотреть, как социальный педагог Наталья Васильевна Дмитриева борется с подростковой преступностью и воспитывает ответственную личность. Попросту объясняет своим подопечным, что красть по мелочи дурно, а по зову начальства похвально? Или что ответственность личности существует не перед обществом, а перед начальством? Другие варианты как-то не просматриваются.
В интернете можно найти массу текстов с выражением сочувствия несчастным стрелочникам — учителям, которым выкрутили руки, которых заставили, которым пригрозили потерей работы, если они не выдадут нужных цифр, нарушив закон. Не впечатляет. Сотрудники Освенцима, Бухенвальда и прочих нацистских мест тоже были люди подневольные и выполняли начальственные приказы. Что не освободило их от ответственности. В некоторых обстоятельствах выбор прост: либо ты ответственная личность со всеми вытекающими неприятностями, либо преступник с вытекающим из этого наказанием, которое наступит рано или поздно. Третьего не дано.

Ирина ЛЕВИНСКАЯ, историк