Эпоха, которая никак не уйдет в прошлое

В июне 2009 года Глущенко был задержан в паспортном столе 58-го отдела милиции Выборгского района, на территории которого был прописан. Он явился туда для получения российского паспорта. Что побудило его прервать семилетнюю эмиграцию (Михаил Иванович отбыл из России, когда в деле об убийстве Галины Старовойтовой прозвучало его имя), до конца неясно. Судя по всему, его заманили в Россию под фиктивные гарантии безопасности. Арестованному предъявили обвинения в особо крупном вымогательстве и тройном убийстве. Куйбышевский районный суд рассматривал первое из них — о вымогательстве.
Из показаний ряда свидетелей, многие из которых проходили под псевдонимами и выступали из закрытых кабинетов, следовало, что Михаил Глущенко осуществлял, пользуясь протокольным языком, «ограничение вмешательства в бизнес других криминальных структур». Авторитет человека, заработавшего репутацию «главного силовика тамбовской ОПГ», действительно мог отбить охоту вмешиваться в бизнес-процесс. Глущенко с Шевченко-старшим в одно и то же время состояли в думской фракции ЛДПР. Оба причислялись к верхнему эшелону «тамбовского бизнес-клуба». Первый — по силовой линии, второй — по экономической. И их взаимодействие выглядело закономерным и естественным для того времени.
По версии защиты, Глущенко делил с Шевченко доходы от совместной предпринимательской деятельности. Адвокат Михаила Глущенко Александр Афанасьев неоднократно в интервью заявлял, что «денежные отношения между Михаилом Глущенко и Вячеславом Шевченко носили значительно более сложный характер, чем отношения между бизнесменом и «крышей», как пытается представить следствие».
Такие коммерческие объекты, как мебельная фабрика «Ладога», клуб «Голливудские ночи», иные подразделения известного холдинга «Норд», назывались в качестве совместных бизнес-проектов. По заверениям Глущенко, его вложения во все предприятия в общей сложности составили сумму, эквивалентную 9,7 млн долларов. Однако в суде версия вложений подтверждения не нашла.
Пока Глущенко находился в России, он получал деньги непосредственно от Вячеслава Шевченко. При этом Глущенко всегда говорил, что слаб в экономико-правовых вопросах и во всем доверял партнерам. Чем, по его версии, братья Шевченко и воспользовались, прекратив выплаты, когда Глущенко оказался за границей.
Суд установил, что Глущенко не являлся совладельцем предприятий и не вкладывал в бизнес никаких собственных средств. Попытки такого рода предпринимала его бывшая супруга Ирина. Но на суде она не раз меняла показания, что не изменило сути: в перечне учредителей соответствующих предприятий имени Глущенко нет и никогда не было. Суд, исследовав все документы, представленные потерпевшим Сергеем Шевченко, пришел к выводу, что вложений действительно не было.
В связи с переменой обстоятельств — бегством Глущенко из страны и тем, что у большинства выживших бизнесменов отпала нужда в криминальном покровительстве, — крышевание стало для них обузой, в 2003 г. Вячеслав Шевченко отказался продолжать выплаты. Источник безбедного существования Глущенко иссяк, с чем он примириться никак не мог.
Тогда и раздался в офисе «Норд» на Невском проспекте первый звонок от Михаила Ивановича. Свидетелей набралось достаточно. Причем очевидец разговора оказался из самого близкого окружения Глущенко. Как явствует из материалов процесса, в адрес Вячеслава Шевченко раздавались не только требования выплатить десять миллионов долларов. Звучали и угрозы жизни. По версии следствия, спустя несколько месяцев они реализовались в кипрском поселке Пейе. Вместе с Шевченко погибли бизнес-партнер и молодая секретарша.
Линия защиты на «процессе о десяти миллионах» была последовательной, зато поведение Глущенко зачастую откровенно эпатажным. Иногда он изображал невменяемого: бредил некоей «дочерью», притворялся, будто знает самого себя как Мигеля Гонсалеса и не понимает обращений к Михаилу Глущенко, срывал заседания, падая на пол… Закончилось все это скандалом в медицинском подразделении УФСИН (о котором писала «Новая газета»), когда был выявлен врач, содействовавший Глущенко в нужных заключениях. Потом Михаил Иванович превращался в спокойного делового человека, от имени которого в социальных сетях идет PR-кампания, в которой он представлен не иначе как политзаключенный.
На вопрос «Новой», чего защита Глущенко ждет от суда кассационной инстанции, адвокат Александр Афанасьев заявил: «Я считаю, что приговор должен быть отменен, потому что и расследование, и рассмотрение дела в суде сопровождалось массой нарушений, а суду не были представлены объективные доказательства вины моего подзащитного. Достаточно того, что сам Вячеслав Шевченко, имея обширные связи в правоохранительных органах, ни разу не обращался с жалобами на вымогательства или угрозы. Однако интуиция мне подсказывает — а я много повидал на своем веку, — что вполне возможен и такой исход, что приговор будет оставлен без изменений».
По словам Олега Лебедева, адвоката Сергея Шевченко, какое бы решение ни было принято 31 мая, вряд ли в ближайшее время Михаила Глущенко можно будет увидеть на свободе. Следственный комитет ведет работу по расстрелу Павла Капыша, убийству племянника Анатолия Собчака и громкому покушению на двух бизнесменов в отеле «Невский палас». Следственное управление УФСБ, в свою очередь, продолжает расследование убийства Галины Старовойтовой и покушения на Руслана Линькова. Во всех этих делах фигурирует имя Михаила Глущенко.
Какое решение примет суд кассационной инстанции, пока сказать сложно. С одной стороны, возможно отклонение кассационной жалобы — тогда приговор останется в силе. С другой — если защита Глущенко сможет обосновать свою позицию и доказать несостоятельность претензий Сергея Шевченко, то дело будет передано на новое рассмотрение в другом составе судей. Возможен и третий вариант: суд прислушается к мнению потерпевшего, отменит приговор и после повторного рассмотрения назначит более суровый приговор.

Анатолий Иванов