И хворь, и грех
Точное число наркоманов в Петербурге не знает никто, но эксперты уверены, что счет идет на сотни тысяч: сто, триста… семьсот? Есть ли способ помочь этим людям — и защитить от них общество?
В реабилитационном центре в поселке Саперный не пьют, не курят
и с женщинами общаются только по делу
Не так сложно убедить зависимого, уже обратившегося за помощью, в том, что отказ от наркотиков пойдет ему на пользу. Но как поддерживать его изо дня в день, как помочь ежечасно, ежеминутно преодолевать невыносимую тягу?
Лучший способ сделать это — изменить мотивацию человека, да и вообще всю его жизнь. Ведь если зависимый, даже успешно пройдя курс лечения, вернется в прежнюю среду, не сменит круг знакомств, долго трезвым он не останется.
Полная смена приоритетов и способа жить положена в основу работы первого в России православного реабилитационного центра в поселке Саперном.
Центр работает с 1996 года, за это время через него прошло около 600 наркозависимых. Великолепный храм Коневской иконы Божьей матери окружен садом, в котором бьют фонтаны. Ухожено все до последней травинки и камушка. Реабилитанты делали резьбу, писали иконы — трое из них теперь работают реставраторами в Русском музее.
— Сюжеты икон связаны с нашей деятельностью — в частности, с исцелением бесноватых, — поясняет протоиерей Сергий Бельков, руководитель отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской епархии. — Дело в том, что с точки зрения православной церкви наркоманы — это люди, одержимые бесами. Любая страсть — это одержимость, вкоренившийся в душу грех. Наркомания — и грех, и болезнь, тут нет противоречия. Сначала грех (искание удовольствия, нарушение нравственных принципов) — а затем болезнь.
Справляться с греховной болезнью воспитанникам помогает трудотерапия: в центре есть столярная мастерская, ферма, огород с теплицей. Все в идеальном состоянии.
Реабилитация длится год. Сейчас в Саперном и расположенном неподалеку Торфяном (такой же центр для девушек) около 30 воспитанников.
Компьютеры запрещены, мобильники тоже, гости могут приезжать раз в три месяца, при этом раз в месяц можно позвонить родным. Кроме этого, воспитанники пишут письма: связь с внешним миром отрезана максимально полно. Обязателен полный отказ от употребления любых психоактивных веществ: не только сильных наркотиков, но и табака, алкоголя. (По словам отца Сергия, в центре не пьет никто и никогда — даже церковное вино во время богослужений заменяется на святую воду.) Таким образом, из жизни исключается все, что может вызвать ассоциации с прошлым. Нельзя также разговаривать с людьми противоположного пола иначе как по делу — чтобы ухаживание не отвлекало от реабилитации.
Однако, как утверждает отец Сергий, если кто пожелает уйти — может сделать это в любой момент.
— Уходят те, кто не хочет работать над собой, — говорит Павел, 23-летний волонтер (волонтерами остаются те ребята, кто уже прошел годовую реабилитацию и пожелал остаться в центре еще на некоторое время).
— Трижды в неделю проводятся занятия: изучаем Евангелие, Катехизис — разбираемся в разных аспектах. Кроме того, богослужения в церкви, физический труд.
— О своей зависимости разговариваете?
— Нет, это все осталось в прошлом. Так что нет необходимости.
— Почему вы пошли лечиться именно в этот центр?
— Мне родители посоветовали. Они верующие, но не очень близки к церкви. Я решил попробовать, и мне помогло. Воцерковился и оставил наркотики. Вскоре собираюсь покинуть центр и закончить прерванную учебу в институте.
Некоторые понимают, что для них не подходит эта программа, а кто-то не подходит для программы. Прежде чем попасть в центр в Саперном, наркоманы-«абитуриенты» в течение одного-трех месяцев проходят дневной стационар в Александро-Невской лавре. За это время православные психологи и психотерапевты знакомятся с ними, подготавливают их к отправке в центр. Все кандидатуры тщательно рассматриваются, и в центр берут только тех, кто готов. В частности, готов подписать так называемый договор: о согласии соблюдать правила центра, составленные по типовому приходскому уставу. Денег с будущих воспитанников не берут.
С точки зрения общественной безопасности превращение потенциально (а иногда и реально) опасного наркомана в воцерковленного православного — безусловное благо. С общечеловеческой точки зрения нужно понимать, что человек, пытающийся избавиться от зависимости, существо крайне уязвимое, со слабой способностью к критике. Действительно ли воцерковление — их свободный выбор или это результат продолжавшегося целый год внушения?
Наконец, нельзя не обратить внимания на то, что все воспитанники, с которыми удалось пообщаться в центре, выглядели искренне счастливыми, радостными. И уверенными в себе — без единой доли сомнения.
Существуют и другие, нерелигиозные центры реабилитации наркоманов, в основу которых положена не работа над зависимостью как таковой, а смена образа жизни. В целом тенденция сохраняется: чем выше порог приема, чем строже правила — тем больший процент ремиссии; и тем меньше число успешных реабилитаций в абсолютных цифрах. А значит, панацеи, как и раньше, нет.
P. S. В последнее время в обществе набирает популярность идея принудительного лечения наркомании. Заметим, однако, что эта идея противоречит не только правам человека и Уголовному кодексу РФ, но и современному научному знанию. Насильно отучить человека от наркотиков можно лишь одним способом: полностью сломав, изувечив его психику. После такого «лечения» зависимому потребуется новая, куда более серьезная реабилитация.
Не так сложно убедить зависимого, уже обратившегося за помощью, в том, что отказ от наркотиков пойдет ему на пользу. Но как поддерживать его изо дня в день, как помочь ежечасно, ежеминутно преодолевать невыносимую тягу?
Лучший способ сделать это — изменить мотивацию человека, да и вообще всю его жизнь. Ведь если зависимый, даже успешно пройдя курс лечения, вернется в прежнюю среду, не сменит круг знакомств, долго трезвым он не останется.
Полная смена приоритетов и способа жить положена в основу работы первого в России православного реабилитационного центра в поселке Саперном.
Центр работает с 1996 года, за это время через него прошло около 600 наркозависимых. Великолепный храм Коневской иконы Божьей матери окружен садом, в котором бьют фонтаны. Ухожено все до последней травинки и камушка. Реабилитанты делали резьбу, писали иконы — трое из них теперь работают реставраторами в Русском музее.
— Сюжеты икон связаны с нашей деятельностью — в частности, с исцелением бесноватых, — поясняет протоиерей Сергий Бельков, руководитель отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской епархии. — Дело в том, что с точки зрения православной церкви наркоманы — это люди, одержимые бесами. Любая страсть — это одержимость, вкоренившийся в душу грех. Наркомания — и грех, и болезнь, тут нет противоречия. Сначала грех (искание удовольствия, нарушение нравственных принципов) — а затем болезнь.
Справляться с греховной болезнью воспитанникам помогает трудотерапия: в центре есть столярная мастерская, ферма, огород с теплицей. Все в идеальном состоянии.
Реабилитация длится год. Сейчас в Саперном и расположенном неподалеку Торфяном (такой же центр для девушек) около 30 воспитанников.
Компьютеры запрещены, мобильники тоже, гости могут приезжать раз в три месяца, при этом раз в месяц можно позвонить родным. Кроме этого, воспитанники пишут письма: связь с внешним миром отрезана максимально полно. Обязателен полный отказ от употребления любых психоактивных веществ: не только сильных наркотиков, но и табака, алкоголя. (По словам отца Сергия, в центре не пьет никто и никогда — даже церковное вино во время богослужений заменяется на святую воду.) Таким образом, из жизни исключается все, что может вызвать ассоциации с прошлым. Нельзя также разговаривать с людьми противоположного пола иначе как по делу — чтобы ухаживание не отвлекало от реабилитации.
Однако, как утверждает отец Сергий, если кто пожелает уйти — может сделать это в любой момент.
— Уходят те, кто не хочет работать над собой, — говорит Павел, 23-летний волонтер (волонтерами остаются те ребята, кто уже прошел годовую реабилитацию и пожелал остаться в центре еще на некоторое время).
— Трижды в неделю проводятся занятия: изучаем Евангелие, Катехизис — разбираемся в разных аспектах. Кроме того, богослужения в церкви, физический труд.
— О своей зависимости разговариваете?
— Нет, это все осталось в прошлом. Так что нет необходимости.
— Почему вы пошли лечиться именно в этот центр?
— Мне родители посоветовали. Они верующие, но не очень близки к церкви. Я решил попробовать, и мне помогло. Воцерковился и оставил наркотики. Вскоре собираюсь покинуть центр и закончить прерванную учебу в институте.
Некоторые понимают, что для них не подходит эта программа, а кто-то не подходит для программы. Прежде чем попасть в центр в Саперном, наркоманы-«абитуриенты» в течение одного-трех месяцев проходят дневной стационар в Александро-Невской лавре. За это время православные психологи и психотерапевты знакомятся с ними, подготавливают их к отправке в центр. Все кандидатуры тщательно рассматриваются, и в центр берут только тех, кто готов. В частности, готов подписать так называемый договор: о согласии соблюдать правила центра, составленные по типовому приходскому уставу. Денег с будущих воспитанников не берут.
С точки зрения общественной безопасности превращение потенциально (а иногда и реально) опасного наркомана в воцерковленного православного — безусловное благо. С общечеловеческой точки зрения нужно понимать, что человек, пытающийся избавиться от зависимости, существо крайне уязвимое, со слабой способностью к критике. Действительно ли воцерковление — их свободный выбор или это результат продолжавшегося целый год внушения?
Наконец, нельзя не обратить внимания на то, что все воспитанники, с которыми удалось пообщаться в центре, выглядели искренне счастливыми, радостными. И уверенными в себе — без единой доли сомнения.
Существуют и другие, нерелигиозные центры реабилитации наркоманов, в основу которых положена не работа над зависимостью как таковой, а смена образа жизни. В целом тенденция сохраняется: чем выше порог приема, чем строже правила — тем больший процент ремиссии; и тем меньше число успешных реабилитаций в абсолютных цифрах. А значит, панацеи, как и раньше, нет.
P. S. В последнее время в обществе набирает популярность идея принудительного лечения наркомании. Заметим, однако, что эта идея противоречит не только правам человека и Уголовному кодексу РФ, но и современному научному знанию. Насильно отучить человека от наркотиков можно лишь одним способом: полностью сломав, изувечив его психику. После такого «лечения» зависимому потребуется новая, куда более серьезная реабилитация.
Анджей БЕЛОВРАНИН