Царское село обеднеет
Из 230 деревянных домов, сформировавших к середине XIX века облик царскосельских улиц, к прошлому году в Пушкине оставалось лишь 33. («Новая» № 21 за 2011 г.). Особую тревогу вызывала организованная в преддверии юбилея города массовая продажа исторических объектов, промаркированных однотипными табличками «К 300-летию Царского Села. Продажа зданий». В районном отделении ВООПИиК не без оснований опасались, что не обремененные строгими обязательствами и жестким надзором новоиспеченные владельцы нацелены скорее на снос и новое строительство, нежели на бережную реставрацию. К сожалению, эти прогнозы сбываются: как минимум еще три старинных дома приговорены к уничтожению.
Еще три исторических здания в центре Пушкина приговорены к уничтожению
Сводка с инвестиционных полей
Недавно отдел строительства, землепользования и инвестиций администрации Пушкинского района обнародовал «сводку о состоянии дел по аварийным объектам культурного наследия на территории района», проданным в 2009–2011 гг.
По трем из них (Московская ул., 36 и 40, Малая ул., 18) скупо сообщается: сняты с охраны, проведено обследование технического состояния; по первым двум уже получено согласие КГИОП на демонтаж, в отношении третьего лишь отмечено, что «установлено временное ограждение строительной площадки» (а по сведениям местных активистов, снос одобрен районной администрацией).
По ряду других позиций значится: «проводятся работы по разработке проекта реконструкции и приспособления объекта для современного использования». Но и такая формулировка не снимает самых худших подозрений — печальный опыт заставляет градозащитников видеть в ней завуалированный смертный приговор. В частности, сообщается о «реконструкции с приспособлением» дома жены архитектора Монигетти (урожденной Горностаевой, Октябрьский бульвар, 53). Однако еще распоряжение КУГИ 2010 года о продаже этого объекта сопровождала весьма недвусмысленная информация:
«На основании Технического заключения по результатам обследования строительных конструкций от 2007 г. ресурс конструкций в значительной степени исчерпан. Здание находится в ветхом состоянии и подлежит сносу. Анализ участка как условно свободного: Приняв во внимание юридические аспекты, а также учитывая местоположение рассматриваемого земельного участка и характер существующей прилегающей застройки, Оценщики считают наиболее эффективным вариантом использования земельного участка вариант продажи свободного, готового к застройке земельного участка под общественно-деловую застройку.
Анализ участка как застроенного: Проведя анализ качества местоположения, Оценщики пришли к выводу, что наиболее эффективным вариантом использования земельного участка с имеющимся улучшением является разборка аварийного здания и продажа объекта на открытом рынке как земельного участка под строительство офисного центра.
Рыночная стоимость объекта оценки, долл. США/руб., 321 982 долл./ 10 000 000 рублей».
А это памятник регионального значения, 1860 года постройки (проект архитектора Царскосельского придворного ведомства Ипполита Монигетти).
Два упомянутые выше дома по Московской улице — усадьба Баутлера. Строительство здесь началось в 1844 г. (арх. Дмитрий Ефремов). Изначально комплекс состоял из трактира и постоялого двора. Затем участок с этими строениями перешел к статскому советнику Баутлеру, по заказу которого в 1877 г. был перестроен дом под нынешним номером 40 и возведен дом № 36. В 2001 г. оба здания были включены в список вновь выявленных объектов культурного наследия. Первую декаду нулевых стояли они расселенными, не раз горели. Самый серьезный пожар случился незадолго до их продажи через Фонд имущества (весна-2010) и сказался на бросовой цене этого лота — 11 млн рублей, по которой и отошли оба здания предпринимателю Виталию Бойко.
Затем Анна Овсянникова из архитектурной мастерской Никитина (имевшей при Вере Дементьевой репутацию «придворной мастерской КГИОП») провела историко-культурную экспертизу, на основании выводов которой уже нынешний председатель комитета Александр Макаров подписал 28.12.2011 распоряжение об отказе во включении в государственный реестр памятников.
Хотя, по мнению ведущего специалиста в области деревянного зодчества Михаила Мильчика, строения по Московской улице заслуживали госохраны:
— Это важный штрих облика Царского Села, пример рядовой исторической застройки, пережившей революцию и войны. Единственное место, где сохранилось вместе столько зданий, о них не раз упоминается в литературе. По существу, что производит впечатление, когда мы идем по улице и смотрим на дом? Обшивка, ее профиль, даже то, что она неновая, — все говорит о возрасте дома, составляет очень важные элементы. Кроме того, здесь очень много стилевых признаков. Это ведь не просто хибары. Это настоящая архитектура! — убежден эксперт.
Все. Финал известен — «получено согласие КГИОП на демонтаж», информирует районная администрация.
Эксперты по вызову
В феврале 2010 г. КУГИ распорядился выставить на продажу и дом 18 по Малой улице, вместе с земельным участком площадью 834 кв. м. Условием договора купли-продажи значилось: «осуществить реконструкцию Объекта в течение 42 месяцев». Пока только установили (причем без разрешения ГАТИ) строительный забор. Проданное здание входило в комплекс построек Мастерового двора Царскосельского дворцового правления. Здесь, на углу Малой и Церковной улиц, еще в конце XVIII в. возникла «казенная слесарня» — с двумя дворами, бассейном и домом слесарного мастера Беведа. К 1808 г. на участке появилось оригинальное одноэтажное здание каменной кузницы (арх. П. В. Неелов) — круглое в плане, перекрытое куполом. Перед ним по проекту архитектора В. М. Горностаева в 1827–1830 гг. возвели мастерские. Во второй половине XIX в. рядом поставили деревянный двухэтажный жилой дом (№ 16). Он сгорел осенью 2008-го, «воссоздали» под нужды налоговой инспекции нечто невообразимое — едва напоминающее об оригинале современное здание из кирпича, бетона, с какой-то приляпанной сбоку остекленной перемычкой в стиле самодельно зашиваемых гражданами лоджий. А тот дом, что под № 18 был продан с торгов, возводился в 1910–1911 гг. знаменитым архитектором С. А. Данини из бетонита, по уникальной на то время технологии (единственный образец, сохранившийся на сегодня в Пушкине) — двухэтажный, с двумя треугольными фронтонами, оштукатуренный, с рустованными лопатками по углам фасадов и межоконными простенками.
В институте «Спецпроектреставрация» вспоминают, что новый владелец обращался к ним за экспертизой. Но, говорят, когда узнали, что речь идет о здании работы Данини, отказались выполнять заказ, подразумевавший снятие с охраны (с 2001 г. он, вместе с тогда еще живым деревянным домом № 16, кузницей и мастерскими, был включен в Список выявленных объектов культурного наследия).
Однако нашлись другие, не побрезговавшие таким заказом. За дело взялась группа экспертов — Александра Аверьянова, Эрида Иониди, Елена Лущеко. Последняя, напомним, ославилась своим заключением по Дому Рогова, на основании которого тот был лишен охранного статуса, а затем уничтожен. Среди других расстрельных заключений, составленных при участии госпожи Лущеко, — по Вавиловскому дендрарию в Пушкине (в нужном инвестору Гасанову ключе, с резюме — «начатая здесь с середины прошлого века жилая застройка может развиваться») и по Василеостровскому трампарку (с рекомендацией исключить из охранного списка два здания по Среднему пр. и половинки каждого из трех исторических ангаров). Выводы последней, кстати, были резко отвергнуты Советом по сохранению культурного наследия на его заседании в июне 2009 г., где депутат Алексей Ковалев заявил о предполагаемой ангажированности такого исследования, потребовав провести новое.
Эрида Иониди и Александра Аверьянова прежде поучаствовали в экспертизе по домам Челищева и Линдес (Английская наб., 62–64, Галерная ул., 63–65), допускающей в отношении дворовых корпусов «приспособление под жилые и общественные функции с реконструкцией и изменением существующих габаритов в плане и по высоте» — что, по сути, предопределило их снос. Хотя проведенная в 2005 г. специалистами НИИ «Спецпроектреставрация» экспертиза рекомендовала включить объект в госреестр памятников вместе с дворовыми флигелями.
Ситуация с отдаваемыми на откуп застройщику историческими зданиями в Царском Селе не только пополняет позорный список последователей печально знаменитой мастерской Славиной — Полетайкна. Но и еще раз доказывает необходимость кардинального пересмотра порядка проведения и согласования государственных экспертиз — определение историко-культурной ценности объектов, равно как и технического их состояния не должно проводиться по заказу и на средства заинтересованного в известном результате инвестора.
Кроме того, как полагает председатель Пушкинского отделения ВООПИиК Галина Груздева, необходимо выработать четкий механизм, обязывающий власть обеспечить охрану и консервацию выставляемых на продажу исторических зданий. Ведь сейчас приобретенный на торгах объект нередко достается новому владельцу в плохом состоянии, подчас намеренно усугубляемым и им самим — стоит без кровли, окон и дверей годами, всем доступный, не защищенный от гопников, бомжей и поджигателей. Причем в случае пожара спрос за утрату исторического здания с хозяина никакой — он будет считаться потерпевшим (если, конечно, не делать фантастических предположений о доказанном в суде поджоге по его же умыслу). Но и нацеленный на сбережение наследия цивилизованный владелец не может сразу взяться хотя бы за консервацию своего приобретения — даже на установку временной кровли требуется разработка проекта по согласованному с КГИОП заданию и его утверждение, что порой растягивается на долгие месяцы. Крайне затянут и процесс получения охранного обязательства — известны случаи, когда инвестор дожидался его от комитета почти полтора года, и добивался получения только после обращения в прокуратуру.
Сводка с инвестиционных полей
Недавно отдел строительства, землепользования и инвестиций администрации Пушкинского района обнародовал «сводку о состоянии дел по аварийным объектам культурного наследия на территории района», проданным в 2009–2011 гг.
По трем из них (Московская ул., 36 и 40, Малая ул., 18) скупо сообщается: сняты с охраны, проведено обследование технического состояния; по первым двум уже получено согласие КГИОП на демонтаж, в отношении третьего лишь отмечено, что «установлено временное ограждение строительной площадки» (а по сведениям местных активистов, снос одобрен районной администрацией).
По ряду других позиций значится: «проводятся работы по разработке проекта реконструкции и приспособления объекта для современного использования». Но и такая формулировка не снимает самых худших подозрений — печальный опыт заставляет градозащитников видеть в ней завуалированный смертный приговор. В частности, сообщается о «реконструкции с приспособлением» дома жены архитектора Монигетти (урожденной Горностаевой, Октябрьский бульвар, 53). Однако еще распоряжение КУГИ 2010 года о продаже этого объекта сопровождала весьма недвусмысленная информация:
«На основании Технического заключения по результатам обследования строительных конструкций от 2007 г. ресурс конструкций в значительной степени исчерпан. Здание находится в ветхом состоянии и подлежит сносу. Анализ участка как условно свободного: Приняв во внимание юридические аспекты, а также учитывая местоположение рассматриваемого земельного участка и характер существующей прилегающей застройки, Оценщики считают наиболее эффективным вариантом использования земельного участка вариант продажи свободного, готового к застройке земельного участка под общественно-деловую застройку.
Анализ участка как застроенного: Проведя анализ качества местоположения, Оценщики пришли к выводу, что наиболее эффективным вариантом использования земельного участка с имеющимся улучшением является разборка аварийного здания и продажа объекта на открытом рынке как земельного участка под строительство офисного центра.
Рыночная стоимость объекта оценки, долл. США/руб., 321 982 долл./ 10 000 000 рублей».
А это памятник регионального значения, 1860 года постройки (проект архитектора Царскосельского придворного ведомства Ипполита Монигетти).
Два упомянутые выше дома по Московской улице — усадьба Баутлера. Строительство здесь началось в 1844 г. (арх. Дмитрий Ефремов). Изначально комплекс состоял из трактира и постоялого двора. Затем участок с этими строениями перешел к статскому советнику Баутлеру, по заказу которого в 1877 г. был перестроен дом под нынешним номером 40 и возведен дом № 36. В 2001 г. оба здания были включены в список вновь выявленных объектов культурного наследия. Первую декаду нулевых стояли они расселенными, не раз горели. Самый серьезный пожар случился незадолго до их продажи через Фонд имущества (весна-2010) и сказался на бросовой цене этого лота — 11 млн рублей, по которой и отошли оба здания предпринимателю Виталию Бойко.
Затем Анна Овсянникова из архитектурной мастерской Никитина (имевшей при Вере Дементьевой репутацию «придворной мастерской КГИОП») провела историко-культурную экспертизу, на основании выводов которой уже нынешний председатель комитета Александр Макаров подписал 28.12.2011 распоряжение об отказе во включении в государственный реестр памятников.
Хотя, по мнению ведущего специалиста в области деревянного зодчества Михаила Мильчика, строения по Московской улице заслуживали госохраны:
— Это важный штрих облика Царского Села, пример рядовой исторической застройки, пережившей революцию и войны. Единственное место, где сохранилось вместе столько зданий, о них не раз упоминается в литературе. По существу, что производит впечатление, когда мы идем по улице и смотрим на дом? Обшивка, ее профиль, даже то, что она неновая, — все говорит о возрасте дома, составляет очень важные элементы. Кроме того, здесь очень много стилевых признаков. Это ведь не просто хибары. Это настоящая архитектура! — убежден эксперт.
Все. Финал известен — «получено согласие КГИОП на демонтаж», информирует районная администрация.
Эксперты по вызову
В феврале 2010 г. КУГИ распорядился выставить на продажу и дом 18 по Малой улице, вместе с земельным участком площадью 834 кв. м. Условием договора купли-продажи значилось: «осуществить реконструкцию Объекта в течение 42 месяцев». Пока только установили (причем без разрешения ГАТИ) строительный забор. Проданное здание входило в комплекс построек Мастерового двора Царскосельского дворцового правления. Здесь, на углу Малой и Церковной улиц, еще в конце XVIII в. возникла «казенная слесарня» — с двумя дворами, бассейном и домом слесарного мастера Беведа. К 1808 г. на участке появилось оригинальное одноэтажное здание каменной кузницы (арх. П. В. Неелов) — круглое в плане, перекрытое куполом. Перед ним по проекту архитектора В. М. Горностаева в 1827–1830 гг. возвели мастерские. Во второй половине XIX в. рядом поставили деревянный двухэтажный жилой дом (№ 16). Он сгорел осенью 2008-го, «воссоздали» под нужды налоговой инспекции нечто невообразимое — едва напоминающее об оригинале современное здание из кирпича, бетона, с какой-то приляпанной сбоку остекленной перемычкой в стиле самодельно зашиваемых гражданами лоджий. А тот дом, что под № 18 был продан с торгов, возводился в 1910–1911 гг. знаменитым архитектором С. А. Данини из бетонита, по уникальной на то время технологии (единственный образец, сохранившийся на сегодня в Пушкине) — двухэтажный, с двумя треугольными фронтонами, оштукатуренный, с рустованными лопатками по углам фасадов и межоконными простенками.
В институте «Спецпроектреставрация» вспоминают, что новый владелец обращался к ним за экспертизой. Но, говорят, когда узнали, что речь идет о здании работы Данини, отказались выполнять заказ, подразумевавший снятие с охраны (с 2001 г. он, вместе с тогда еще живым деревянным домом № 16, кузницей и мастерскими, был включен в Список выявленных объектов культурного наследия).
Однако нашлись другие, не побрезговавшие таким заказом. За дело взялась группа экспертов — Александра Аверьянова, Эрида Иониди, Елена Лущеко. Последняя, напомним, ославилась своим заключением по Дому Рогова, на основании которого тот был лишен охранного статуса, а затем уничтожен. Среди других расстрельных заключений, составленных при участии госпожи Лущеко, — по Вавиловскому дендрарию в Пушкине (в нужном инвестору Гасанову ключе, с резюме — «начатая здесь с середины прошлого века жилая застройка может развиваться») и по Василеостровскому трампарку (с рекомендацией исключить из охранного списка два здания по Среднему пр. и половинки каждого из трех исторических ангаров). Выводы последней, кстати, были резко отвергнуты Советом по сохранению культурного наследия на его заседании в июне 2009 г., где депутат Алексей Ковалев заявил о предполагаемой ангажированности такого исследования, потребовав провести новое.
Эрида Иониди и Александра Аверьянова прежде поучаствовали в экспертизе по домам Челищева и Линдес (Английская наб., 62–64, Галерная ул., 63–65), допускающей в отношении дворовых корпусов «приспособление под жилые и общественные функции с реконструкцией и изменением существующих габаритов в плане и по высоте» — что, по сути, предопределило их снос. Хотя проведенная в 2005 г. специалистами НИИ «Спецпроектреставрация» экспертиза рекомендовала включить объект в госреестр памятников вместе с дворовыми флигелями.
Ситуация с отдаваемыми на откуп застройщику историческими зданиями в Царском Селе не только пополняет позорный список последователей печально знаменитой мастерской Славиной — Полетайкна. Но и еще раз доказывает необходимость кардинального пересмотра порядка проведения и согласования государственных экспертиз — определение историко-культурной ценности объектов, равно как и технического их состояния не должно проводиться по заказу и на средства заинтересованного в известном результате инвестора.
Кроме того, как полагает председатель Пушкинского отделения ВООПИиК Галина Груздева, необходимо выработать четкий механизм, обязывающий власть обеспечить охрану и консервацию выставляемых на продажу исторических зданий. Ведь сейчас приобретенный на торгах объект нередко достается новому владельцу в плохом состоянии, подчас намеренно усугубляемым и им самим — стоит без кровли, окон и дверей годами, всем доступный, не защищенный от гопников, бомжей и поджигателей. Причем в случае пожара спрос за утрату исторического здания с хозяина никакой — он будет считаться потерпевшим (если, конечно, не делать фантастических предположений о доказанном в суде поджоге по его же умыслу). Но и нацеленный на сбережение наследия цивилизованный владелец не может сразу взяться хотя бы за консервацию своего приобретения — даже на установку временной кровли требуется разработка проекта по согласованному с КГИОП заданию и его утверждение, что порой растягивается на долгие месяцы. Крайне затянут и процесс получения охранного обязательства — известны случаи, когда инвестор дожидался его от комитета почти полтора года, и добивался получения только после обращения в прокуратуру.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото: Социальная сеть г.Пушкин http://www.tsarselo.ru/