Сходил за хлебушком
Из-под трамвая выкатывается голова и задумчиво говорит: «Ни фига себе за хлебушком сходил!» Рассказ респектабельного 40-летнего петербуржца Артема Кулагина очень напоминает старый советский анекдот.
Как власть из благонамеренных граждан сама делает недовольных
Артем, человек мирный, уравновешенный, работает менеджером в строительной фирме, женат, отец маленького ребенка. В воскресный день ему позвонил друг и позвал прогуляться по городу, а заодно заскочить в «Стокманн» купить ему рубашку. Выходя из дома, он и не предполагал, что закончит день в отделе полиции с перспективой быть осужденным по двум статьям Кодекса об административных правонарушениях.
Друзья встретились на «Маяковской», вышли на Марата, а там — мама дорогая! Вдоль всего Невского — автозаки. Ни тому ни другому не пришло в голову, что 4 ноября, когда на Невском бузил «Русский марш», сюда лучше не соваться. Ни в каких маршах — ни за, ни против — Артем и Алексей раньше не участвовали, а уж лозунг «Россия — для русских!» им обоим казался дикостью.
Кругом было море бойцов в камуфляже и касках. У обочин — группы по 4–5 человек. Ни флагов, ни плакатов, ни лозунгов в мегафоны. Поодаль толпа любопытных. У метро «Площадь Восстания» стоял грустный мужик с листом ватмана: «Огорчен запретом Русского марша».
Приятели перешли через Невский, направились к «Стокманну». Судя по всему, в этот момент и началась активная фаза операции по разгону. Бойцы стали рассекать группы «экстремистов», хватать их и тащить в автозаки. Крики, вопли, щелканье затворов фотокамер. Уйти было некуда — Алексей и Артем попали в самый центр возникшего водоворота. Стена «космонавтов» отсекла их друг от друга. Полковник, один из командовавших операцией, неожиданно показал на Артема пальцем и приказал рядом стоявшему бойцу: «Берите вот этого!»
Артем и сообразить ничего не успел, как двое в камуфляже уже крутили ему руки. Сопротивляться было глупо. Его подвели к автобусу, где уже сидели с десяток человек. Вскоре автобус тронулся. В сопровождении полицейской легковушки свернул на Невский, потом на Литейный и в конце концов оказался на Тихорецком проспекте, у 19-го отдела полиции. Там задержанных из автобуса привели в актовый зал.
Народ оказался спокойный — никто не скандалил, права не качал. Молодежи не было, всем хорошо за тридцать. На экстремиста был похож только один — в камуфляжных штанах и ботинках-берцах. Остальные, судя по всему, как и Артем, попали случайно. Полицейские тоже вели себя мирно — никого не обыскивали, вещей и мобильников не отнимали. Попросили у задержанных паспорта, переписали данные, по одному отводили фотографироваться, снимать отпечатки пальцев и обуви.
Потом стали составлять протоколы. Как оказалось, сотрудников полиции сюда заранее свезли из других отделов. Поэтому работа шла споро. Протоколы были уже с готовым текстом, распечатаны на ксероксе. Оставалось только вставить фамилию нарушителя.
«Гражданин… добровольно присутствовал на шествии, — говорилось в протоколе, — организованно следовал в массе граждан с целью публичного выражения своего мнения по поводу актуальных проблем общественно-политического характера. При этом гражданин… как и другие участники массового шествия, выкрикивал лозунг «Россия, вперед!», выражающий его позицию с целью формирования соответствующего общественного мнения. Гражданин… участвовал в проведении шествия, которое не было согласовано в установленный срок по данному маршруту с Комитетом по защите правопорядка и безопасности Санкт-Петербурга. Поскольку указанное публичное мероприятие проводилось в нарушение требований п. 2 ч. 3 ст. 6 ФЗ 54 от 19.06.2004 «О согласовании митингов, демонстраций, шествий, пикетирования», сотрудник полиции, инспектор ООП УМВД по Центральному району Санкт-Петербурга, старший лейтенант полиции… посредством усилительной аппаратуры неоднократно публично уведомил об этом всех лиц, участвовавших в шествии, в том числе и гражданина… Неоднократно потребовал прекратить шествие и разойтись. При этом указанные требования исходили от сотрудников полиции, осуществляющих в соответствии со статьями 2, 12 закона РФ № 3 ФЗ от 7.02.2011 «О полиции» обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также предотвращению и пресечению административных правонарушений. Однако гражданин… несмотря на законность указанных требований о прекращении противоправного поведения, продолжал свое участие в шествии, нарушив тем самым установленный порядок его проведения».
Разумеется, Артем с содержанием протокола не согласился. Не было, по сути, никакого шествия. Никаких лозунгов он не выкрикивал и даже их не слышал. Не видел в глаза никакого старшего лейтенанта с его усилительной аппаратурой. Однако это, как он понял, никого уже не волнует. Раз на бумаге написано: был, кричал, законным требованиям не подчинялся — значит так оно и есть…
В актовом зале они просидели до утра следующего дня. Охраняли их посменно двое полицейских. Не обижали, даже сочувствовали. В туалет водили без проблем. Дали чайник и микроволновку. Сходили в магазин за китайской лапшой. Родные задержанных принесли продукты, воду и туристские коврики. Кто хотел, мог расстелить их на полу и подремать. Большая часть ночи, однако, прошла без сна, в разговорах о тех самых «актуальных проблемах общественно-политического характера». Артем признается, что узнал много нового.
Около 11 утра их вывели из зала и повезли в мировой суд. Там объявили, что заседание переносится на 20 ноября. Обвинение им будет предъявлено по двум статьям КоАП — 19.3 («Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции») и 20.2 («Нарушение установленного порядка проведения демонстрации»). Как оказалось, таких, как они, набралось 130 человек. Остальных «отрабатывали» в других отделах полиции — в Купчино и на Ржевке. Зараза опаснейшего бунта, таким образом, изничтожена на корню.
Алексей Шефнер пытался фотографировать
на телефон задержание своего друга
Артем, человек мирный, уравновешенный, работает менеджером в строительной фирме, женат, отец маленького ребенка. В воскресный день ему позвонил друг и позвал прогуляться по городу, а заодно заскочить в «Стокманн» купить ему рубашку. Выходя из дома, он и не предполагал, что закончит день в отделе полиции с перспективой быть осужденным по двум статьям Кодекса об административных правонарушениях.
Друзья встретились на «Маяковской», вышли на Марата, а там — мама дорогая! Вдоль всего Невского — автозаки. Ни тому ни другому не пришло в голову, что 4 ноября, когда на Невском бузил «Русский марш», сюда лучше не соваться. Ни в каких маршах — ни за, ни против — Артем и Алексей раньше не участвовали, а уж лозунг «Россия — для русских!» им обоим казался дикостью.
Кругом было море бойцов в камуфляже и касках. У обочин — группы по 4–5 человек. Ни флагов, ни плакатов, ни лозунгов в мегафоны. Поодаль толпа любопытных. У метро «Площадь Восстания» стоял грустный мужик с листом ватмана: «Огорчен запретом Русского марша».
Приятели перешли через Невский, направились к «Стокманну». Судя по всему, в этот момент и началась активная фаза операции по разгону. Бойцы стали рассекать группы «экстремистов», хватать их и тащить в автозаки. Крики, вопли, щелканье затворов фотокамер. Уйти было некуда — Алексей и Артем попали в самый центр возникшего водоворота. Стена «космонавтов» отсекла их друг от друга. Полковник, один из командовавших операцией, неожиданно показал на Артема пальцем и приказал рядом стоявшему бойцу: «Берите вот этого!»
Артем и сообразить ничего не успел, как двое в камуфляже уже крутили ему руки. Сопротивляться было глупо. Его подвели к автобусу, где уже сидели с десяток человек. Вскоре автобус тронулся. В сопровождении полицейской легковушки свернул на Невский, потом на Литейный и в конце концов оказался на Тихорецком проспекте, у 19-го отдела полиции. Там задержанных из автобуса привели в актовый зал.
Народ оказался спокойный — никто не скандалил, права не качал. Молодежи не было, всем хорошо за тридцать. На экстремиста был похож только один — в камуфляжных штанах и ботинках-берцах. Остальные, судя по всему, как и Артем, попали случайно. Полицейские тоже вели себя мирно — никого не обыскивали, вещей и мобильников не отнимали. Попросили у задержанных паспорта, переписали данные, по одному отводили фотографироваться, снимать отпечатки пальцев и обуви.
Потом стали составлять протоколы. Как оказалось, сотрудников полиции сюда заранее свезли из других отделов. Поэтому работа шла споро. Протоколы были уже с готовым текстом, распечатаны на ксероксе. Оставалось только вставить фамилию нарушителя.
«Гражданин… добровольно присутствовал на шествии, — говорилось в протоколе, — организованно следовал в массе граждан с целью публичного выражения своего мнения по поводу актуальных проблем общественно-политического характера. При этом гражданин… как и другие участники массового шествия, выкрикивал лозунг «Россия, вперед!», выражающий его позицию с целью формирования соответствующего общественного мнения. Гражданин… участвовал в проведении шествия, которое не было согласовано в установленный срок по данному маршруту с Комитетом по защите правопорядка и безопасности Санкт-Петербурга. Поскольку указанное публичное мероприятие проводилось в нарушение требований п. 2 ч. 3 ст. 6 ФЗ 54 от 19.06.2004 «О согласовании митингов, демонстраций, шествий, пикетирования», сотрудник полиции, инспектор ООП УМВД по Центральному району Санкт-Петербурга, старший лейтенант полиции… посредством усилительной аппаратуры неоднократно публично уведомил об этом всех лиц, участвовавших в шествии, в том числе и гражданина… Неоднократно потребовал прекратить шествие и разойтись. При этом указанные требования исходили от сотрудников полиции, осуществляющих в соответствии со статьями 2, 12 закона РФ № 3 ФЗ от 7.02.2011 «О полиции» обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также предотвращению и пресечению административных правонарушений. Однако гражданин… несмотря на законность указанных требований о прекращении противоправного поведения, продолжал свое участие в шествии, нарушив тем самым установленный порядок его проведения».
Разумеется, Артем с содержанием протокола не согласился. Не было, по сути, никакого шествия. Никаких лозунгов он не выкрикивал и даже их не слышал. Не видел в глаза никакого старшего лейтенанта с его усилительной аппаратурой. Однако это, как он понял, никого уже не волнует. Раз на бумаге написано: был, кричал, законным требованиям не подчинялся — значит так оно и есть…
В актовом зале они просидели до утра следующего дня. Охраняли их посменно двое полицейских. Не обижали, даже сочувствовали. В туалет водили без проблем. Дали чайник и микроволновку. Сходили в магазин за китайской лапшой. Родные задержанных принесли продукты, воду и туристские коврики. Кто хотел, мог расстелить их на полу и подремать. Большая часть ночи, однако, прошла без сна, в разговорах о тех самых «актуальных проблемах общественно-политического характера». Артем признается, что узнал много нового.
Около 11 утра их вывели из зала и повезли в мировой суд. Там объявили, что заседание переносится на 20 ноября. Обвинение им будет предъявлено по двум статьям КоАП — 19.3 («Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции») и 20.2 («Нарушение установленного порядка проведения демонстрации»). Как оказалось, таких, как они, набралось 130 человек. Остальных «отрабатывали» в других отделах полиции — в Купчино и на Ржевке. Зараза опаснейшего бунта, таким образом, изничтожена на корню.
Роман ТУМАНОВ