Выживали те, кто спасал других

На презентации этого издания в Государственном музее истории Петербурга о книге говорили писатели, критики, литераторы, историки, научные и музейные сотрудники, а также один из двух авторов «Блокадной книги» писатель Даниил Гранин.

В уходящем январе — к 70-летию прорыва блокады Ленинграда и 69-й годовщине ее полного снятия — «Лениздат» выпустил и представил читателям «Блокадную книгу», которая в нашем городе не издавалась с 1994 года. В подготовке нового издания принимал непосредственное участие писатель Даниил Гранин.

В 1970-е годы авторы «Блокадной книги» — белорусский прозаик Алесь Адамович, воевавший в партизанских отрядах Белоруссии, и ленинградский писатель Даниил Гранин, воевавший в окопах под Ленинградом — стали собирать документы, фотографии, письма. Они опросили свыше двухсот ленинградцев, переживших блокаду. Из этих воспоминаний и свидетельств пережитого сложилась «Блокадная книга». Но тогда в Ленинграде напечатать ее было невозможно: мешал запрет первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Григория Романова и его соратников. У партийного руководства рукопись вызвала резкое недовольство. Власти считали, что не стоит говорить об ужасах голода и муках, которые вынесли горожане.

Впервые лишь в 1977 году главы эпического документального произведения, сильно искаженные цензурой, вышли в журнале «Новый мир». И только в 1984 году «Лениздат» выпустил с многочисленными цензурными исправлениями и сокращениями труд Адамовича и Гранина.

Современное издание (год выхода — 2013-й) не только вышло без купюр, но еще и дополнено. Оно начинается «Историей создания «Блокадной книги», а завершается главой «Ленинградское дело», о послевоенной расправе над городом, ее в советское время тоже не удалось опубликовать. Издатели показали фрагменты верстки журнала «Новый мир» с главами из «Блокадной книги», изуродованными цензурой. Представили редкие блокадные фотографии из Государственного музея истории Петербурга и личного архива Даниила Гранина.

Прямая речь

Даниил ГРАНИН, писатель, почетный гражданин Петербурга:

- Для нашей с Алесем Адамовичем книги ее новое рождение — особый праздник. История «Блокадной книги» тяжелая и драматическая. Она встретила отчаянное сопротивление, прежде всего в Ленинграде. В этом городе не было ни одной рецензии на нее. Ее как бы не приняли. Встретила она сопротивление и в Москве, которая чрезвычайно ревниво восприняла историю нашей блокады, потому что сама была опозорена событиями 16 октября 1941 года. Действительно несравнимо: что пережил и как героически держался Ленинград — и как панически, жалко, трусливо вела себя чиновничья Москва (15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. 16 октября началась эвакуация из Москвы в Куйбышев, Саратов и другие города управлений Генштаба, военных академий, наркоматов, иностранных посольств, других учреждений. Велось минирование заводов, электростанций, мостов. К середине октября из Москвы эвакуировалось почти 2 млн жителей, среди населения распространилась паника. — Ред.). Косыгин мне рассказывал, как он оставался в Кремле в эти октябрьские дни. Там никого не было. Телефоны звонили во всех кабинетах. Он бегал по кабинетам и брал трубки, чтобы хоть как-то показать, что в Кремле кто-то есть. А министры и чиновники поспешно выезжали из Москвы…

Представьте себе, Вторая мировая война, продолжавшаяся примерно шесть лет, не имеет в своей истории ни одного города из сотен городов европейских, который бы не пустил к себе немцев. В России был Севастополь, был Сталинград. Но это были военные победы и заслуги. Ленинград — это народная заслуга. В течение 900 дней стойкость людей содействовала армии на всех фронтах и в тылу по всей стране. Тем не менее коммунисты считали, что «Блокадная книга» о ненужных муках, о лишних страданиях, которые пережили люди. Это, с точки зрения власти, как бы снижает героическую заслугу города, не пустившего к себе нацистов.

Это была не только победа питерского духа, это было и огромное удивление немцев. Они считали, что капитуляция голодающего измученного умирающего города неизбежна. Они даже отказались от идеи войти в город — думали, что Ленинград сдастся сам (записи об этом есть в дневниках немецких генералов). Фашисты знали о людоедстве, о голодных смертях… Враги не сомневались: город обречен, должен погибнуть. Почему город не сдается? Для них это было необъяснимо.

Когда мы разговаривали с блокадниками, я тоже спрашивал прямо: почему вы выжили? Вы не должны были выжить! Почему город сумел выстоять? Мы добрались до этого. Ленинград выстоял, потому что это был город интеллигенции. Я сейчас сужу не по профессиям, я говорю о духе интеллигентности. В Ленинграде было преимущество духовности по сравнению с другими городами. Пища духа во многом заменяла ленинградцам физическую пищу. Неслучайно люди спасали библиотеки, книги, памятники, берегли коллекции редких семян в Ботаническом институте, слушали Шостаковича, праздновали юбилей Низами в Эрмитаже… Фронт тоже был частью блокадной трагедии, но это несравнимо с тем, что испытали горожане.
Нынешний человек лишен того сочувствия, которое было у блокадника. Даже кружка кипятка, которую он делил с умирающим или на улице подобранным упавшим человеком, и то спасала иногда. Вообще мы вывели для себя интереснейшее правило: те, кто спасал других, чаще выживали, чем те, кто просто лежал, ожидая какого-то ухода за собой или потеряв надежду на жизнь.

Сегодня для молодежи блокада не должна звучать как Троянская война. Блокада показала, что может человек, какие запредельные ресурсы духа он имеет.

Я благодарен за то, что спустя столько лет блокада — событие не только для старших поколений. Я благодарен вам не за то, что помните блокаду, а за то, что она живет с вами.

Наталия СОКОЛОВСКАЯ, писатель:

- Эта книга — невероятная профессиональная работа: два писателя, Алесь Адамович и Даниил Гранин, взяли на себя труд Вергилия, ведущего читателя по кругам блокадного ада. Эта книга должна быть в оперативной памяти горожан: и главная ее часть — повествование о том, как ленинградцы сопротивлялись гибели и физической, и духовной, и глава о «Ленинградском деле», в ходе которого город, почувствовавший свое «самостоянье», был низведен до положения «великого города с областной судьбой». Чтение этой книги, осознание того, что пережили и чему сумели противостоять жители нашего города, несомненно сделает сильнее и новые поколения петербуржцев.

Юлия КАНТОР, д. и. н., советник директора Государственного Эрмитажа:

- За последние годы вышло много книг о блокаде. И художественных, и документальных. Тем не менее «Блокадная книга» не тонет в общем потоке. Среди других изданий о войне, о блокаде она стоит особняком. Это книга о нашей генетической памяти и исторической реальности. Теперь еще в большей степени — благодаря тем новым главам, которые вошли в нее, и возвращению в текст ранее изъятых купюр. Их не было ни при одном предыдущем издании «Блокадной книги»: ни в 1977-м, ни в 1984-м, ни даже в 1994 году.

Василий КИЧЕДЖИ, вице-губернатор Петербурга:

- Это книга-память, книга-история. Дорого то, что о героических и трагических днях обороны Ленинграда в дневниках и письмах рассказ ведут сами участники событий — простые люди, которые в сложнейших условиях боролись за жизнь. Сегодня их судьба выросла до высот эпической трагедии, а их жизнь в условиях блокадного времени мы воспринимаем как подвиг. «Блокадная книга» дает людям уроки великого сочувствия, не менее важные, чем уроки мужества. Я поручу городскому комитету по образованию внести «Блокадную книгу» на обсуждение в старших классах петербургских школ, поскольку это произведение нужно молодежи как страшное напоминание об ужасах фашизма.