Малая либерализация

Потратив на вынесение решения два с половиной месяца вместо обычных трех недель, Конституционный суд огласил результаты проверки недавних поправок в федеральный закон о митингах и собраниях. Подавляющая часть поправок, мало что оставивших от свободы собраний в России, признаны конституционными — в чем мало кто сомневался. Но все же — и это стало сюрпризом — на некоторые послабления авторам поправок идти придется.

Жалобу в КС, о чем рассказывала «Новая», подавали депутаты Госдумы от КПРФ и «эсеров» и Эдуард Лимонов. Депутаты оспаривали поправки к закону о митингах как по порядку принятия (парламент принимал их в столь спешном порядке, что даже не удосужился получить положенные отзывы от регионов), так и по существу. А именно — полагали, что закон устанавливает чрезмерные штрафы за нарушение порядка проведения публичных акций (до 1 млн рублей) и неправомерно вводит в качестве одной из мер наказания за это обязательные работы.

Как депутаты, так и Лимонов (которого это уже коснулось непосредственно) оспаривали запреты для тех, кто ранее дважды в течение года привлекался к административной ответственности за нарушение закона о митингах, подавать заявки на организацию новых акций.

Наконец, депутаты полагали, что закон «необоснованно расширил круг обязанностей организатора публичного мероприятия и предоставил региональным властям неоправданно широкие полномочия по регулированию подобных мероприятий». Попросту говоря, регионам даны слишком широкие возможности для закручивания гаек. Что (об этом тоже рассказывала «Новая») уже начало происходить в Москве и Петербурге, где «гаечный ключ» пустили в ход, не жалея сил.

Скептики полагали, что КС не найдет в описанном выше ничего неконституционного. Большей частью они оказались правы. Но только большей частью, есть и отдельные сюрпризы.

Так, максимальный размер штрафов за нарушение закона о митингах расценен как не противоречащий Конституции — он соответствует «социально-политическим реалиям» и помогает «предупредить новые нарушения». Такая, видимо, у нас Конституция, что в нее вполне укладывается получение за несанкционированный митинг в шесть раз большего штрафа, чем получил один из членов банды цапков, обвиняемых в массовых убийствах (150 тысяч рублей). Замечание КС о том, что столь серьезное наказание может быть назначено только «с учетом всех обстоятельств дела, если наложение меньшего по размеру штрафа не позволяет надлежащим образом обеспечить предупреждение новых нарушений», мало что меняет — при малейшем желании суды найдут «обстоятельства», обосновывающие огромные штрафы.

А вот минимальный размер штрафов, который сегодня составляет 10 тысяч рублей для физических и 50 тысяч для должностных лиц, КС предписал снизить. И объяснил это тем, что «в ином случае граждане вынуждены нести денежные потери, заметно превосходящие уровень их среднемесячной зарплаты, что ограничивает право частной собственности и не отвечает принципу индивидуализации ответственности». Хотя, как представляется, эта логика с куда большим основанием могла быть применена не к минимальной, а к максимальной штрафной планке. Впрочем, хорошо уже то, что до законодательного снижения минимума КС уже разрешил судам назначать штрафы на более низком уровне.
Безусловно положительный момент то, что КС признал противоречащей Конституции норму, устанавливающую ответственность организатора публичного мероприятия за действия его участников «вне зависимости от его вины и надлежащей осмотрительности: это положение, по мнению суда, «оказывает сдерживающее воздействие на свободу собраний и противоречит принципам обоснованности и справедливости».

КС считает, что назначение обязательных работ в качестве административного наказания за одно лишь формальное нарушение законодательства о публичных мероприятиях может быть расценено как «средство подавления инакомыслия». И считает не соответствующей Конституции норму, позволяющую применять данную меру «в качестве санкции за правонарушения, не связанные с причинением ущерба здоровью, нанесением вреда имуществу или иными подобными последствиями».

Если же подобный ущерб имел место — обязательные работы вполне законны. Но для этого надо установить, что именно организатор акции «своими виновными действиями или бездействием способствовал нанесению этого вреда».

Норму о «поражении в правах» — запрет в течение года быть организатором массовых акций для тех, кого ранее наказывали за нарушение закона о митингах, — КС расценил как соответствующий Конституции. Неоднократность нарушений, считает суд, «позволяет усомниться в возможности таких лиц организовать, а главное, провести мирное публичное мероприятие с соблюдением установленного законом порядка». При этом КС полагает, что подобный запрет «не ограничивает права гражданина находиться на мероприятии рядовым участником или распорядителем».

А вот положение о «гайд-парках» — специально отведенных местах для публичных мероприятий, где можно собираться без уведомления и согласования, — КС предписал существенно пересмотреть. По мнению суда, эта норма направлена на создание дополнительных условий для реализации права на свободу собраний. Но эта цель, полагает КС, «не будет достигнута, если в регионе недостаточное количество подобных мест и их параметры приводят к неравенству юридических условий реализации гражданами своего права». А потому «впредь до внесения надлежащих изменений региональные власти должны исходить из необходимости наличия мест, специально отведенных для проведения публичных мероприятий, как минимум в каждом городском округе и муниципальном районе». Что особенно актуально для Петербурга, где Смольный определил только один «гайд-парк» на весь 5-миллионный город — на Марсовом поле. А поправка парламентской оппозиции, обязывающая администрацию предусмотреть не менее одного «гайд-парка» в каждом районе города, была только что уверенно отклонена «Единой Россией» в Законодательном собрании.

Ничего страшного КС не нашел в нарушении парламентской процедуры, когда спорный закон приняли за три недели и без отзывов региональных законодательных собраний. Суд отметил «факт отступления от некоторых требований регламента Государственной думы, что, однако, не смогло исказить предназначение и результат законодательного процесса». Но потребовал от Госдумы «внести изменения в регламент и определить порядок ускоренного рассмотрения законопроектов».

Наконец, заявители покусились на святое — они сочли, что исполнительная власть на практике давно уже превратила уведомительный порядок проведения публичных акций в разрешительный, а точнее, в запретительный. Тут ответ КС оказался абсолютно предсказуем: ничего неконституционного нет, уведомление необходимо для обеспечения безопасности участников мероприятия.

Правда, КС решил, что как организаторы акций, так и органы власти не могут «безосновательно отвергать варианты проведения акций», а заявители вправе обжаловать «мотивированные предложения» властей в суде. Но это право у них имелось и раньше — а на практике не припомнить, чтобы предложение властей провести митинг в другом месте или в другое время было признано судом немотивированным.