Кожин и паникадило

На их грудях блестит французский крем;
Они снуют с бесстыдством крокодила.
Гори, гори, мое паникадило,
А то они склюют меня совсем…

Борис Гребенщиков

Присущая шулерам боязнь карающего канделябра приобретает порой причудливые формы. Некоторые, говорят, пытаются заблаговременно сосредоточить в своих руках как можно больше предметов, принимаемых ими за возможное орудие возмездия. История о кремлевском завхозе, упорствующем в своем нежелании вернуть католикам люстры-паникадила из храма Святой Екатерины, способна пополнить собрание таких фобий.

Между светом и тьмой

Приход римско-католической церкви Святой Екатерины — самый древний в России. Указом Анны Иоанновны ему предоставили участок на главной улице столицы, на Невском проспекте. Екатерина II выдала диплом, удостоверяющий вечное право на эту землю и все постройки на нем.

При Николае I приход пользовался финансовой поддержкой Министерства двора, и сам государь неоднократно делал ценные подарки (среди известных — серебряная дароносица, украшенная бриллиантами, рубинами, сапфирами и жемчугом).

В 1923-м настоятеля Константина Будкевича расстреляли по приговору «самого гуманного в мире» советского суда, другие служившие здесь священники получили от 3 до 10 лет лишения свободы. Среди предъявленных им обвинений — «контрреволюционные действия, направленные к сопротивлению советской власти, ослаблению пролетарской диктатуры, восстановлению старых имущественных прав церкви», а также «противодействие изъятию церковных ценностей».

В 1938 году храм был закрыт и отдан на разорение. Изничтожили уникальную библиотеку, насчитывавшую более 10 тысяч редких изданий на тридцати языках. Разбитые иконы и церковная утварь выбрасывались прямо во двор. Оттуда, из груды мусора, 19-летняя прихожанка Софья Стыпулковская с риском для жизни вытащила большой алтарный крест (годом позже он будет передан в единственный действовавший тогда в городе костел в Ковенском переулке, и только в недавнее время возвращен в храм на Невском).

То, что не подчистили изначально, доблестно отразив сопротивление «организованной группы католических священников», и не разгромили тотчас после закрытия прихода, изымалось для нужд партийных и советских учреждений — если тем чего недоставало в занятых ими особняках и дворцах.
Поразительно, но в то людоедское время сотрудники ГИОП имели смелость противиться таким решениям. В архиве ведомства хранятся акты 1939-го и начала 1941 года, содержащие заключения о невозможности передачи светильников из храма Святой Екатерины:«… указанную арматуру следует считать как одно целое со зданием и подлежащей использованию при всяких формах эксплуатации здания», «все описанные выше предметы по характеру своей отделки однотипны и составляют одно целое, которое нельзя не нарушить, сняв хотя бы одно бра или люстру» (архив КГИОП, д. 666, т. I, П349, с. 61 и д. 668, т. 3, с. 169).

Приход римско-католической церкви Святой Екатерины — самый древний в России.

Люстры-паникадила в родном интерьере — храме Святой Екатерины на Невском проспекте (фото 1914 г.).

Современный интерьер храма Святой Екатерины. Храм вернули верующим в начале 90-х — одни голые стены под провалившейся кровлей. Начатое в голодную кризисную пору воссоздание шло медленно и трудно.

От завхоза к завхозу

В годы войны светильники демонтировали и передали на хранение в Музей истории Ленинграда, а в 1956-м они поступили на реставрацию в НПО «Реставратор».

Восстановленные люстры из золоченой бронзы приглянулись партийным завхозам — решившим восполнить с их помощью недостаток осветительных приборов в Куйбышевском райкоме КПСС во дворце Белосельских-Белозерских. Как следует из акта ГИОП от 21 июля 1961 г., на тот момент в Большом (называемом также Зрительным, Зеркальным) зале дворца находились четыре выполненные из папье-маше люстры (еще три, висевшие тут изначально, были утрачены в годы войны).

Специалисты ГИОП, совершавшие инспекцию под присмотром райкомовского завхоза Н. И. Белова, подписали заключение: «Необходимо изъять из ведения Музея истории города Ленинграда неиспользуемые им четыре люстры из золоченой бронзы, полученные Музеем на временное хранение из костела Екатерины, и передать их в пользование Тресту Нежилого фонда для развески их в залах Куйбышевского Райкома КПСС».

Предполагалось, что церковные светильники передаются на время — пока для дворца не будут изготовлены копии утраченных. Очередной акт ГИОП, датированный 16.08.1961, фиксирует: изготовление новых люстр по образцу имеющихся «потребует значительного времени и не может быть выполнено… до проведения районной конференции КПСС». Акт от 05.10.1961 свидетельствует:«… В настоящее время в Зрительном зале повешены три люстры из папье-маше и четыре люстры золоченой бронзы, полученные из б. костела Екатерины».

У нас, как известно, нет ничего более постоянного, чем временные меры.
Более полувека минуло. Давно уже нет ни того завхоза, ни самого райкома. Дворец Белосельских-Белозерских отошел в оперативное управление Управлению делами Президента РФ, но и завхоз кремлевский не выказывает никакого желания возвращать католическому храму отнятое коммунистами.

Восстановленные люстры из золоченой бронзы отправилисьвосполнить с их помощью недостаток осветительных приборов в Куйбышевском райкоме КПСС во дворце Белосельских-Белозерских.

Зеркальный (Большой) зал дворца Белосельских-Белозерских (фото 1916 г.)

Храм вернули верующим в начале 90-х — одни голые стены под провалившейся кровлей. Начатое в голодную кризисную пору воссоздание шло медленно и трудно. Да и сегодня поиск средств для каждого шажка на пути к финалу реставрации остается нелегким делом.

В 2010-м вступил в силу Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Апеллируя к нему, настоятель Иакинф Дестиваль минувшим летом обратился к Владимиру Кожину с просьбой — передать приходу Святой Екатерины принадлежавшие ему светильники. Священник отмечал, что это «единственные сохранившиеся подлинные элементы внутреннего убранства храма» (практически все было уничтожено пожарами 1947 и 1984 годов, последний вспыхнул во время ремонтных работ, начатых для приспособления костела под органный зал Филармонии).

Ведомство господина Кожина ответствовало: содержащаяся в письме священника информация «не соответствует действительности». Не располагает Управление делами подтверждающими это документами (логика, видно, такая: чего у нас нет, того вообще в природе и не существует). Зато располагает архивными фото 1916 года, где будто бы запечатлены те же светильники, что и нынче висят во дворце.

Лампочки Игоревича

Однако такую уверенность вовсе не разделяют специалисты. В экспертном заключении, подписанном группой специалистов под эгидой главного хранителя Государственного Эрмитажа С. Б. Адаскиной, утверждается, что находящиеся сейчас в Зеркальном (Большом) зале четыре люстры из золоченой бронзы «были повешены туда после 1916 года». По заключению экспертов, раньше на их месте находились светильники из мастики. Из нее же выполнена пятая, наличествующая и теперь в центре зала — единственная «родная» ему люстра. А четыре бронзовых светильника «происходят из церковного интерьера» (на что указывают, в частности, изображения херувимов в нижней части), причем вероятнее всего — именно из римско-католической церкви Святой Екатерины.

Подлинные же, исторические светильники дворцового зала были выполнены из другого материала и имели иное количество гнезд для свечей.

Все эти материалы, вкупе с внушительным перечнем выписок и ссылок на хранящиеся в архиве КГИОП документы, настоятель Иакинф Дестиваль приложил к своему повторному обращению в Управление делами президента РФ. Получив пакет неопровержимых доказательств, там сменили тактику:«… правовых оснований для передачи бронзовых светильников приходу святой Екатерины римско-католической церкви в Санкт-Петербурге не имеется, поскольку само здание уже находится в пользовании прихода, а на основании статьи 2 Федерального закона от 30.11.2010 г. № 327-ФЗ движимое имущество передается одновременно с недвижимым, т. е. оно должно находиться внутри недвижимого имущества на момент передачи», — утверждается в письме от 15 августа.
А вот это уже чистое шулерство. Статья, на которую ссылается управделами, не определяет порядок передачи. Она лишь содержит основные понятия, используемые в данном законе. И там нет ни слова о том, что недвижимое и движимое имущество надлежит передавать одновременно, и якобы обязательное при этом нахождение одного внутри другого — выдумка ведомства Кожина. Причем далеко не единственная.

«Кроме того, религиозным организациям передается движимое имущество, но только предназначенное для богослужений и иных религиозных целей. Светильники не относятся к предметам религиозного назначения, не предназначены для богослужений и иных религиозных целей, т. к. они предназначены для освещения помещений», — заявляется в письме управделами.

Жадность застит Божий Свет

Вообще-то говоря, всякому православному (к каковым, насколько известно, относит себя и Владимир Игоревич Кожин) должно быть известно, что центральные храмовые люстры (паникадила) символизируют Божий Свет, воссияющий верным в Царствии Небесном. Свет с его противопоставлением тьме играет особую роль при совершении религиозных обрядов во всех христианских храмах, в том числе и в католических.

— В навечерие Пасхи, самой торжественной службы года, в темный храм вносится большая свеча-«пасхал», от нее зажигаются свечи молящихся, возглашается «Свет Христов!» и зажигается весь свет в храме. Разумеется, сейчас он электрический, но во времена повешения этих люстр в них были свечи, и они-то и зажигались, символизируя Спасение, победу Воскресения Христова, — поясняет отец Иакинф.

— Это конкретный пример, но каждая литургия служится непременно в торжественно и полно освещенном храме, ибо Христос, присутствующий на алтаре, есть «Свет миру». Особые «темные» службы, когда не зажигаются парадные светильники, связаны с постами и специально как бы ущербны, убоги.

Исторически, как видно на старой фотографии алтарной части храма, при самом алтаре по сторонам висели два негасимых светильника-лампады, так как в Святых Дарах Господь достоин поклонения света всегда. Но во время службы зажигались все остальные светильники храма, так как литургия — торжественное празднование верующими Страстей и Воскресения Христовых КАЖДЫЙ РАЗ. Так что свет — это и молитва, и учение Церкви, просвещающее верных (символ проповеди), и полнота Божественного света Царства Небесного, вообще один из главных символов христианства, любого, в том числе и католического.
Но Управление делами настаивает, что находившиеся в храме на Невском светильники не относятся к предметам религиозного назначения, потому что «Постановлением Правительства РФ от 31.03.2001 № 252 установлено, какие движимые вещи относятся к предметам религиозного назначения, поскольку им утвержден Перечень предметов религиозного назначения и литературы, производимых и реализуемых религиозными организациями […], реализация которых освобождается от обложения налогом на добавленную стоимость. Люстры в данном перечне отсутствуют».

Ссылка едва ли корректная. Ибо цитируемый документ касается налогообложения предназначенных к реализации предметов.

Но самое-то забавное, что в упомянутом Перечне есть и «паникадила», и «светильники», и даже «ящики для свечей и огарков» (Раздел 1. «Предметы храмового пространства», пункт «б»).

Писали Кожину и КГИОП (дважды, ссылаясь на имеющиеся в распоряжении комитета документы), и губернатор Георгий Полтавченко — терпеливо разъясняя, как важно вернуть изъятое на свое место, оказав содействие восстановлению исторического интерьера уникального памятника XVIII века, построенного выдающимися архитекторами Ж.-Б. Валлен-Деламотом и А. Ринальди. Но кремлевский завхоз остается непреклонен — к рассмотрению поднятого вопроса он готов вернуться лишь в том случае, если ему изготовят и передадут достойные копии исторических люстр.