Петербурга нет. Есть только Мамишев с бульдозером

Тактика, которую избрали застройщики бывшего кладбища, конечно, не нова — отрицать все, что не отвечает коммерческим интересам. Но так беспардонно, как действовали застройщик и приглашенная им компания на пресс-конференции в РИА «Новости» в минувший четверг, не вели себя даже строители «Охта-центра». «Новая» уже не раз рассказывала о ситуации вокруг застройки участка бывшего кладбища в Невском районе группой компаний «Конрад», возглавляемой Вагифом Мамишевым, помощником губернатора Петербурга по национальному вопросу (см. № 7, 10, 13).

Тайные экспертизы

Абсолютно все аргументы застройщика сводились к отрицанию: кладбища здесь не было, сейчас в этой земле тоже никаких останков нет. «Мы провели там археолого-радиолокационные обследования, — рассказал Алексей Каёкин, представитель застройщика. — Специалисты не нашли в земле останков, только два предмета техногенного, то есть не природного происхождения. Так что у нас все в порядке, там можно строить, уже 10 марта мы получим разрешение на вбивание пробных свай».

Застройщик пояснил, что специалисты московской фирмы «РТ-геолог», проводившие работы, не углублялись в землю. На вопрос, почему же тогда это называется археологическим исследованием, застройщик заявил просто: потому что это археологическое исследование. И пообещал в скором времени предоставить СМИ результаты этого удивительного мероприятия, проходившего в режиме полной секретности: защитники кладбища, дежурившие возле строительного забора, рассказали, что действительно в течение двух дней наблюдали, как два молодых человека в надвинутых на лица капюшонах в течение двух дней возили по участку тележку с радиолокационной аппаратурой. Но была ли она включена и что на самом деле показывали приборы — известно только застройщику, ни общественных наблюдателей, ни авторитетных петербургских специалистов на стройку не допустили. Предположение, могут ли обнаруженные предметы техногенного происхождения быть остатками склепов, господин Каёкин встретил усмешкой и твердо сказал: нет. Кстати, на форуме
защитников Фарфоровского кладбища известный петербургский археолог Петр Сорокин уже объяснял, что фрагменты костей радиолокационная аппаратура в земле не видит.

А как же карты Петербурга начала XX века, где этот участок обозначен как кладбище? На это Алексей Каёкин так же уверенно заявил, что у него есть карта, на которой этого кладбища нет. И вот она-то правильная, а все другие карты имеют неизвестное происхождение.

На пресс-конференции были зачитаны фрагменты отчета треста «Похоронное дело» за 1942 год, с указанием мест сбора трупов и захоронений, среди которых был в том числе и морг на Кладбищенской улице, 4 (морг действовал в бывшей церкви Сошествия Святого Духа, стоявшей до 1966 г. на месте нынешней ст. метро «Ломоносовская»). Документы вызвали бурную реакцию представителей заказчика.

По словам Юлии Земнуховой, заместителя господина Каёкина, все эти документы не имеют к Фарфоровскому кладбищу никакого отношения и вообще они подделка. Потому что, как заявила Земнухова, в перечне районных моргов фигурирует Красногвардейский морг на Арсенальной улице, 8. «А Красногвардейского района тогда не было!» — торжествующе воскликнула госпожа Земнухова.

Если бы она заглянула в справочники, то узнала бы, что Красногвардейский район Ленинграда существовал с 1936 по 1946 год, потом его переименовали в Калининский. Нынешний Красногвардейский район появился уже в начале 70-х годов прошлого века на другой территории. 

Беспамятство на костях

Самый болезненный и тяжелый вопрос — о возможных блокадных и военных захоронениях на территории бывшего Фарфоровского кладбища — застройщики отмели так же легко и непринужденно, как и существование исторических карт с указанием кладбища. К сожалению, для этого они привлекли отдельных блокадников. Валентина Леоненко, председатель Международной ассоциации организаций блокадников, уверяла журналистов, что точно знает — на бывшем Фарфоровском кладбище никого в войну не хоронили. «Мы составили книгу памяти из 35 томов, там нигде не упоминается Фарфоровское кладбище!» — заявила она.

Правда, отвечая на вопросы журналистов, Валентина Леоненко признала, что во время блокады часто случалось, что трупы зарывали там, где находилось место, в том числе и на тех кладбищах, которые уже были закрыты при советской власти. Что на самом деле никто до сих пор точно не знает, сколько покойников и где именно было похоронено в блокаду.

На вопрос, обращались ли блокадники, составляя книгу памяти, к архивам Министерства обороны, к данным треста «Похоронное дело», госпожа Леоненко ответила отрицательно. «Новая» уже публиковала один из документов архива Министерства обороны, из которого следует, что на Фарфоровском кладбище хоронили во время войны даже бойцов действующей армии (см. № 15). Но Валентина Леоненко энергично отвергла даже предположение о такой возможности: «Я точно могу сказать, что защитников не хоронили в городе, их всех хоронили только по периметру блокадного кольца!» — уверенно заявила блокадница. Пусть это утверждение останется на ее совести: к сожалению, Валентина Леоненко, выступая активным сторонником застройщиков бывшего кладбища, не скрывает, что господин Мамишев оплачивает изготовление и установку памятника детям войны по заказу Международной ассоциации блокадников.

Свои интересы в предполагаемом строительстве нашлись и у Игоря Высоцкого, депутата ЗакСа, приглашенного застройщиками для участия в пресс-конференции. Он откровенно рассказал, что уже договорился с господином Мамишевым об открытии в будущем торговом комплексе центра по патриотическому воспитанию молодежи. Правда, как он собирается воспитывать будущих патриотов на костях погибших, не объяснил.

Интересы живых так просты и понятны: господину Мамишеву нужно оправдать свои вложения и получить прибыль, Валентине Леоненко нужен памятник, Игорю Высоцкому — центр патриотического воспитания. Интересы упокоенных на бывшем Фарфоровском кладбище защищает только закон о захоронениях, принятый в 1996 году, который запрещает любое строительство на местах бывших захоронений. Вот только устоит ли он под напором бульдозера энергичного застройщика — пока не ясно.