Крышевание крыш

В Петербурге не утихают мансардные войны. Но если на Миллионной у противников незаконного строительства есть шанс его остановить до того, как работы будут завершены, то борцам против уже построенных мансард можно надеяться только на политическую волю высшего руководства. Даже если изуродован памятник в самом центре города, как в случае с комплексом Невский, 22–24, между Малой и Большой Конюшенными улицами, прямо напротив Казанского собора.

Согласовать, зажмурившись

Объект культурного наследия федерального значения «Храм евангелическо-лютеранский Апостола Петра» состоит из нескольких зданий: это собственно сам храм и школа, расположенные по центру, а также шесть симметрично расставленных домов, выходящих на Малую Конюшенную (дома 5, 7, 9) и Большую Конюшенную (дома 10, 12, 14). Уже почти все они имеют надстройки в виде мансард.

Вид со стороны Малой Конюшенной, где видны прорубленные окна. Также видна надстроенная мансарда Кутобаевой над домом 7 — вид от Казанского собора.

Вид со двора. Справа (дом 7) надстроенная мансарда Кутобаевой над оригинальной мансардой Степанова, слева — дом 5, исторический вид здания (так же раньше выглядел и дом 7). Здесь, по словам жителей дома, тоже собирались надстраивать мансарду, но им удалось остановить строительство.

В частности, надстроен этаж над домом 7 по Малой Конюшенной. Так, над квартирой № 57 пенсионера Петра Степанова несколько лет назад появилась новая квартира № 214, принадлежащая Кутобаевой Наталье Ивановне (матери Наталии Кутобаевой-Фоменко, бессменного пресс-секретаря Валентины Матвиенко). Чтобы обеспечить доступ в нее, в крыше над парадной лестницей пробили дыру и возвели еще два лестничных пролета.

Над домом 10 по Большой Конюшенной надстроены два этажа, которые видны с улицы. Над домом по адресу Невский, 24 (он же № 5 по Малой Конюшенной), чердак превращен в мансарду, и при этом изменилась симметрия здания, что внимательный наблюдатель может невооруженным глазом увидеть со стороны Казанского собора: с правой стороны крыши проемы, предназначенные для стока воды, превращены в обычные окна, а над ними в ясные дни видны поднятые вверх створки современных мансардных окон «велюкс».

И по федеральному, и по региональному законодательству на объектах культурного наследия допустимы только работы, направленные на их сохранение. Правда, в «сохранение» входит и возможность «приспособления для современного использования» — но только «без изменения особенностей, составляющих предмет охраны».

«Новая» обратилась с запросом в Комитет охраны памятников — законно ли возведены эти мансарды? На что зампред КГИОП Александр Леонтьев ответил: «КГИОП согласовал в 2002–2007 гг., в части архитектурно-планировочного решения, без изменения особенностей выявленных объектов культурного наследия, проекты приспособления чердачных помещений <по указанным адресам>. Объемно-пространственное решение мансардных помещений соответствует ранее согласованной КГИОП проектной документации. При этом существующие мансарды выполнены в стилистике архитектурно-художественного решения фасадов зданий, расположенных по ул. Малой Конюшенной, и не оказывают негативного влияния на панораму Казанского собора».

— Из этого ответа КГИОП можно сделать вывод, что крыши не входят в предметы охраны, что является манипуляцией с предметами охраны, — комментирует депутат Законодательного собрания Петербурга Алексей Ковалев. — Я считаю, что это нарушение закона об объектах культурного наследия, хотя формально чиновники могут быть чисты. Много таких случаев, когда им удается поступить подобным образом — это проблема и федерального законодательства, и чистоплотности самих сотрудников КГИОП. Действительно, надстроить мансарду можно, так как эти здания не классицизм, но надо согласовывать правильное решение, чтобы оно не выбивалось из общего контекста и не портило систему того же водосбора, которая была предусмотрена проектом дома.

Нельзя не отметить еще одну важную деталь. Дома, непосредственно выходящие на Невский, являются федеральными памятниками. А четыре дома, стоящие в глубине, по два с каждой стороны (5, 7 по Малой и 10, 12 по Большой Конюшенной), считаются выявленными объектами культурного наследия. Вообще-то на выявленных объектах нельзя проводить никакие работы до тех пор, пока не будут определены предметы охраны (то есть что именно здесь является ценным и что ни под каким видом нельзя ломать). Однако в ответе КГИОП «Новой» значится, что предметы охраны уже определены для трех из этих выявленных объектов: для домов 5 и 7 по Малой и дома 12 по Большой Конюшенной. Если форму крыш в перечень предметов охраны действительно не включили — значит, КГИОП, видимо, в каком-то безумии разрешил ее изменять. Однако ни слова нет о доме 10 — том самом, над которым сейчас надстроены аж два мансардных этажа.

Интересно, каким образом КГИОП согласовал эти работы, если предметы охраны на данном выявленном объекте не определены?

Пенсионер Петр Степанов недоумевает, куда же подевался ящик с номером его квартиры — 57.

О невнимательном чтении

Само собой, обеспокоенные жители во время строительства мансард жаловались во все возможные органы. И, само собой, чаще всего получали отписки.

Прокурор Центрального района Бурдов 13.02.2008, отвечая Петру Степанову, утверждает, что работы ведутся абсолютно законно: «Распоряжением Комитета по содержанию жилищного фонда от 20.02.97 № 34-р утвержден порядок реконструкции чердачных помещений и мансардных этажей в многоквартирных домах без прекращения эксплуатации и расселения эксплуатируемых жилых зданий (п. 1.1 положения), в соответствии с которым разрешения на строительство для указанных действий не требуется».

Начнем с того, что с этой позицией в свое время не соглашалось управление Госстройнадзора Петербурга. В своем постановлении об административном правонарушении в области строительства № 417 07 от 19 октября 2007 года начальник управления Леонид Притулюк пишет: «10 октября 2007 в 11.00 по адресу Невский. пр., 22–24, установлено: производство работ по реконструкции чердачного пространства под мансардный этаж проводится без разрешения на строительство, что является нарушением ч. 1 и ч. 2 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ». Правда, наложением штрафа в 20 тысяч рублей тогда ограничились — раз мансарды были преспокойно достроены и стоят по сей день.

Теперь посмотрим, что же это за распоряжение 34-р, на которое ссылается прокурор Бурдов. Действительно, есть такое, и действительно в п. 1.1 разрешает переделывать чердаки под мансарды без разрешения на строительство. Вот только почему-то прокурорские работники последовательно ленятся прочитать следующий пункт распоряжения, 1.2: «Организация мансардных этажей осуществляется в границах строения (самостоятельного корпуса). Допускается преобразование части существующего чердачного помещения при сохранении габаритов и конфигурации крыши». Или по логике прокуратуры получается, что надстройка нового этажа не затрагивает ни габаритов, ни конфигурации?

Получается, распоряжение 34-р вообще нельзя было применять при согласовании реализованных проектов мансард, и все инвестдоговоры с застройщиками администрация Центрального района заключала незаконно.

— При надстройке этажа обязательно должно быть разрешение на строительство, — уверен Алексей Ковалев. — Потому что с точки зрения законодательства увеличение этажности, объемов здания — это реконструкция.

Необходимость в разрешении на строительство — не простая формальность. Дело в том, что исторические верхние этажи на объекте Невский, 22–24, уже сами по себе являлись надстроенными мансардами. Возводили их, конечно, до эпохи исторического материализма, но все же без расчета на то, что сверху будут налеплять новые этажи — и неизвестно, как долго смогут выдержать вес квартир нуворишей не приспособленные для этого стены. При этом никаких обследований несущих конструкций не проводилось — в частности, Петр Степанов утверждает, что никто не выяснял, из чего сделаны стены в его квартире, перед тем как надстраивать над ним этаж для Кутобаевой.

Будем надеяться, что дом от незаконных мансард не рухнет — однако протечки у Степанова уже есть.

Слева — не окна, а проемы для стока воды.

Приближено справа и видно, что вместо стоков окна, а над ними открытые мансардные окна VELUX

Прокуратура Центрального района 25 декабря 2012 подала к Наталье Кутобаевой Ивановне иск в защиту прав Петра Степанова. «На потолке всех помещений имеются следы протечек», — утверждается в иске за подписью того же прокурора района Бурдова. Материальный ущерб оценен почти в 140 тыс. руб. Дело рассматривается в Куйбышевском районном суде.

Надо заметить, что влиятельные соседи, в свою очередь, не оставляют неугомонного пенсионера своим вниманием. В частности, недавно в подъезде Степанова сменили почтовые ящики: поставили новые, дорогие. Вот только среди установленных ящиков нет ни одного с номером его квартиры — 57. Остается надеяться, что в ТСЖ вовремя «заметят» неувязочку и прокуратуре не придется подавать еще один иск от имени Петра Григорьевича.

Прямая речь

Борис ВИШНЕВСКИЙ, депутат Законодательного собрания Петербурга:

— Такое строительство чрезвычайно выгодно для тех, кто его вел, так как с минимальными затратами они получили помещения в самом центре Петербурга. Но в результате этого безобразия была нарушена исходная конфигурация дома, искажен исторический облик здания, что категорически запрещено, потому что это охранная зона ОЗ 1. В законном порядке ни один орган не имел права выдать такие разрешения. Тем более что строительство привело к ущербу для жильцов под этими мансардами. Существуют нормы Гражданского кодекса о незаконных постройках, хотя обычно они используются для снесения ларьков и т. п. Однако в Петербурге уже дважды удалось добиться сноса незаконных мансард на исторических зданиях. Значит, в данном случае тоже имеет смысл настаивать на этом — чтобы районная администрация подавала иск в суд и требовала восстановления исторического облика дома.

Александр МАРГОЛИС, председатель совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Петербурга:

— Я не первый год связан с жителями домов на Невском, 22–24. К сожалению, их протесты основательны. Устройство мансард на указанных зданиях является грубым нарушением законодательства по охране культурного наследия, оно нарушило архитектурную композицию памятников и существенно изменило условия их визуального восприятия. В свое время мы делали запрос в КГИОП — но нам так и не дали никакого ответа. К несчастью, это обычная практика в их взаимодействии с ВООПИиК.