Рекламная пауза

Предложенный Комитетом по печати документ не учитывает требований охраны исторического Петербурга, считает КГИОП. Архитектурное пространство такого уникального города не может рассматриваться лишь как поле для бизнеса. Развернувшаяся дискуссия заставила вновь поднять вопрос о необходимости возвращения должности главного художника.

Всех тошнит

В 2003 году, едва вступив в должность губернатора, Валентина Матвиенко заявила, что ей тошно видеть, как обезображен город рекламными щитами и растяжками.

И поручила главному художнику Петербурга разработать предложения по коренному изменению ситуации. Восприняв поручение всерьез, Иван Уралов активно примется за упорядочение размещения «наружки», сумеет добиться моратория на увеличение рекламоносителей в историческом центре и… будет отправлен в отставку.

Комментируя свой уход, он упомянет о напряженных отношениях с подведомственным Комитету по печати Городским центром размещения рекламы (ГЦРР), где «все прагматично, просто и низко: больше денег — лучше». Уже тогда Комитет по градостроительству и архитектуре (КГА) был отстранен от участия в организации и проведении конкурсов по так называемой адресной социальной программе, предусматривавшей размещение тысяч носителей — в том числе крупноформатных щитов у Адмиралтейства и Дворцовой. Хотя Иван Уралов и пытался настаивать на том, что полезный социальный призыв, размещенный на фоне Зимнего дворца, принесет больше вреда, чем пользы.

Впоследствии возглавляемый Аллой Маниловой Комитет по печати сумеет практически вытеснить КГА с этого рынка, получив в 2006 году приоритетные полномочия «единственного окна» по контролю за наружной рекламой.

А должность главного художника упразднят в 2009 году.

Что получается, когда пирожник начинает тачать сапоги, всем известно. Плоды деятельности Комитета по печати, разукрасившего город на свой вкус, оказались сродни развесистой клюкве. Вызвавшей тошноту уже у Георгия Полтавченко. Вымести новой метлой оставленный Аллой Маниловой мусор оказалось не так-то просто.

Выяснилось, например, что под сурдинку информирования граждан о подготовке к 300-летию Петербурга был на 10 (!) лет заключен договор на установку нескольких крупногабаритных экранов в историческом центре — в том числе обезобразивший вид Владимирской площади и Невского проспекта (крышная конструкция на Доме Котомина, что на углу с набережной Мойки). Срок этих договоров истек 24 февраля 2013 г. (но экраны до сих пор не сняты), до нынешнего лета действуют разрешения, выданные еще примерно по 8000 рекламных конструкций. Юридических оснований для досрочного их отзыва нет.

Смольный не спешит объявлять новые конкурсы на размещение «наружки» — пока не будут определены приемлемые правила, учитывающие интересы не только бизнеса, но и сохранения облика исторического Петербурга. Определить их призвана Концепция развития рынка наружной рекламы Петербурга на 2013–2017 гг., конкурс на разработку которой ГЦРР провел в декабре 2011 года. Победитель должен был сдать продукт заказчику не позднее 16 февраля 2012 г. Однако с тех пор документ этот не раз корректировался в недрах Комитета по печати, а представленная руководству Смольного версия вызвала резкое неприятие КГИОП и не была поддержана специалистами КГА. В поисках консенсуса Георгий Полтавченко распорядился создать рабочую группу, включив в нее представителей КГА, КГИОП, Комитета по печати и взаимодействию со СМИ, Комитета по благоустройству, профильного бизнеса и общественных организаций.

Зачистку начнут с Невского

Прошедшее на этой неделе совещание рабочей группы призвано было выработать единую позицию для представления окончательного варианта концепции губернатору.

Сюрпризом для участников встречи стал прощальный привет от Юлии Киселевой — оказалось, что 12 апреля, то есть уже сидя на чемоданах, она согласовала концепцию. Не поставив в известность даже первого своего заместителя, главного архитектора города Юрия Митюрева.

Подход Комитета по печати к процессу упорядочения «наружки» весьма прост: глава ведомства Александр Лобков делит ее на коммерческую рекламу, пополняющую городскую казну, и информационные конструкции, «которые денег не приносят и которые мы не регулируем». Посему он готов «очищать город от хлама — излишней информации — еще даже более решительно, чем КГИОП».

Вполне доходчиво чиновник пояснил, какую выгоду видит в такой решительной борьбе: отсутствие возможности установить информационную вывеску на фасаде вынудит обращаться за разрешением на использование рекламных конструкций.

Формально, чтобы получить таковое из «единого окна» Комитета по печати, необходимо обзавестись согласованиями КГА и КГИОП. Однако практика показывает, что обходятся и без них.

Так, ведомство господина Лобкова выдало разрешение на установку рекламного экрана на брандмауэре дома 149 по Лиговскому проспекту. Хотя КГИОП поданный лист согласования отклонил «ввиду нарушения законодательства об объектах культурного наследия».

В свою очередь, Александр Лобков обвиняет ведомство Александра Макарова в том, будто там одна рука не ведает, что творит другая, — предъявляя в качестве аргумента подготовленное для подачи губернатору донесение, где собраны сведения по 1159 эпизодам с «наружкой», якобы согласованной КГИОП (сюда же оказались приобщены заявки, оставленные комитетом без согласования, по случаям, признанным не относящимся к его компетенции). Тем не менее руководство охранного ведомства выразило готовность подвергнуть ревизии все ранее выданные согласования. Ни у кого не вызвало возражений и то, что информационные конструкции в существующем виде и количестве должны уйти с фасадов зданий исторического центра. Постановили создать сводную комиссию и оперативно приступить к зачистке — начав с Невского, Литейного, Владимирского и Загородного проспектов.

Пропагандист на крыше

Что же касается главного плодоносного сегмента — выдачи разрешений по рекламным конструкциям, то тут Александр Лобков пресекает дискуссию на корню, отрезая: «Мы никому не отдадим свои полномочия».

Комитет по печати полагает достаточным содержащиеся в Концепции отсылки к городскому закону 820 о границах и режимах охранных зон. Хотя следить за его исполнением — компетенция КГИОП, а вовсе не ведомства по печати и связям со СМИ.

К тому же, как отмечает начальник Управления зон охраны объектов культурного наследия Алексей Михайлов, 820-й закон не регулирует размещение рекламы у объектов наследия.

«Вы еще и размещение рекламы хотите регулировать? — искренне изумляется на это Александр Лобков. По его мнению, компетенция КГИОП ограничивается стенами памятников: — Ваше дело охранять фасады. Вот сидите и охраняйте!»

Попытки напомнить о содержании 33-й статьи Федерального закона об охране памятников, запрещающей изменение их облика, успеха не имели. Кстати, эта же статья относит «установку на объектах культурного наследия информационных надписей и обозначений» к компетенции госорганов охраны памятников. Один из вопиющих примеров искажения облика здания-памятника — установленный на крыше Дома Котомина крупногабаритный экран. Вопрос зампредседателя Совета по сохранению культурного наследия Михаила Мильчика о возможности демонтажа этой дикой конструкции Александр Лобков встречает в штыки: «Нет, это тот наш механизм пропаганды, за который мы будем бороться до конца! Я только так могу молниеносно доносить информацию до горожан».

Что именно собирается пропагандировать и молниеносно доносить с крыши дома на Невском глава Комитета по печати, осталось неясным. Александр Анатольевич лишь напомнил, что скоро муниципальные выборы: «А когда пойдут выборы, пойдут и деньги».

Причисление фланирующих по Невскому туристов к целевой аудитории кандидатов в муниципальные советы представляется весьма смелым допущением. Впрочем, при таком подходе вполне можно ожидать, что гостей культурной столицы тут скоро поубавится — и тем быстрее, чем упорнее мы будем поганить исторические виды навязчивой рекламой.

Столкнувшись с невосприимчивостью главы Комитета по печати к словесным аргументам, сотрудники КГИОП перешли было к показу картинок. Но и они не сработали. Глянув на фото набережной Невы, утыканной одноногими рекламными бандитами, Александр Анатольевич молвил только: «А в чем проблема-то?»
Ему показали вид покрупнее, где рекламируемые «Зловещие мертвецы» вылезают в панораме у Дома ученых (дворца Великого князя Владимира Александровича). «Так это содержание этого объекта», — среагировал господин Лобко, изрядно развеселив публику (чиновник, хочется надеяться, имел в виду все-таки не обитателей Дома ученых, а содержание рекламы).

Вице-президенту Петербургского союза архитекторов Владлену Лявданскому было, похоже, уже не до шуток: «В вашей концепции нет средового подхода, а это ключевой момент. Вот вы сказали «охраняйте фасады», но в историческом Петербурге (который, напомню, охраняется ЮНЕСКО как объект всемирного наследия) законом защищены не только отдельные объекты, а и перспективы, пространства, виды, вся архитектурная среда в целом!» — пытался вразумить архитектор.

«В этом Петербургу нет равных, и не только Невский надо защищать. Мы готовы поддержать решение о недопустимости размещения рекламы на всех исторических зданиях, построенных до 1917 года. Посмотрите, что творится на Владимирском, Загородном, — там из-за рекламы вообще архитектура не читается! Крышной рекламы не должно быть вовсе в историческом центре. Необходимо выработать единую систему шрифтов, допустимый колеровочный спектр… Мы свою позицию будем держать жестко», — пообещал председатель КГИОП Александр Макаров.

Не поддающийся координации

Сама концепция, при ближайшем ее рассмотрении, представляется весьма поверхностной и не содержащей внятных обоснований. Декларируется, что ее разработка «обусловлена необходимостью развития инструментов, способствующих сохранению сложившегося облика архитектурной застройки Санкт-Петербурга».

Однако никаких действенных инструментов она не предлагает. Задается зонирование (1 — охранная зона, 2 — зона регулирования застройки 1-й категории, 3 — то же 2-й категории, 4 — зона охраняемого природного ландшафта, 5 — все, что вне зон 1–4). Прописано, конструкции каких форматов допустимы в разных зонах. При этом носители с площадью до 10 кв. м признаются допустимыми на фасадах и крышах зданий даже в охранной зоне (оговорка — «в соответствии с заключением КГИОП), а в зоне 2 согласование КГИОП предусмотрено только по крышам, в отношении фасадов оно не прописано. По 3-й зоне КГИОП вообще не упоминается — а ведь в нее попадает, например, Староневский.

И ни слова об особом порядке для размещения рекламных конструкций на объектах культурного наследия. Между тем Министерство культуры уже подготовило законопроект, предусматривающий полный запрет рекламы на зданиях-памятниках. Но концепция с этим не считается.

Требования к рекламным конструкциям прописаны очень невнятно, общо — что, безусловно, оставляет выдающим разрешения чиновникам много свободного пространства для самостоятельного их толкования. Подобные размытые формулировки прокуратура вообще-то относит к коррупционноемким факторам.

Так, в концепции записано, например, что «рекламные конструкции не должны ухудшать и искажать визуальные характеристики городской среды», «должны иметь высокий уровень художественного исполнения», «быть соразмерными и стилистически соответствующими архитектурно-художественному образу локального места размещения в городской среде». А кто и как будет это определять — чиновники Комитета по печати, исходя из собственных представлений о прекрасном? Где критерии, юридически закрепленные понятия?

С такой концепцией можно всякого просителя кошмарить как угодно, пока тот сам не осознает цену решения вопроса.

«Я думаю, что пришло время вернуть Петербургу должность главного художника, — убежден первый заместитель председателя КГИОП Александр Леонтьев. — Такой город не может обходиться без такой важной фигуры. Которая должна быть обличена и властью, и какой-то контролирующей функцией. Ведь все комитеты администрации решают свои, узко обозначенные проблемы. А где-то все должно сходиться и проходить определенный эстетический фильтр. Да, необходим регламент, определяющий виды и формат рекламы, нужна некая схема. Но кто-то должен ее проверять применительно к каждому конкретному случаю. Пусть этим займется главный художник города».

«Художник нас координировать не может! — отвечает на это глава Комитета по печати. — Полномочий кому-либо мы передавать не будем».

Александр Лобков полагает достаточным принять концепцию, в развитие которой затем будут составлены адресные программы, согласовать их с профильными ведомствами, на чем и закрыть обсуждение. На его лексиконе — «с балаганом пора заканчивать!», с такой фразой чиновник и встал из-за стола переговоров.